ткровенно сказал:
   - У меня такое чувство, что вам вовсе не хочется здесь находиться.
   - То же самое я могу сказать и про вас, - ответила  она,  не  моргнув.  -
Неужели вы и впрямь считаете, что вашему другу удастся прощупать  детектором
всю команду, не вызвав при этом подозрений?
   - О! Дрейка еще ни разу не  подводила  интуиция.  Так  что  вы  его  явно
недооцениваете.
   - А это что? - неожиданно спросила докторша.
   - Что вы имеете в виду? Она показала на его руку.  Он  совершенно  забыл,
что пальцы его до сих пор сжимают злосчастный конверт.
   - Всего лишь письмо домой, -  он  постарался  ответить  как  можно  более
равнодушным тоном. Но, судя по результату, не получилось.
   - Именно там вы хотите сейчас быть, а не здесь?
   - А почему вы об этом спрашиваете?
   - Не так много людей  пишут  письма,  а  вы?  -  Он  что,  сегодня  виден
насквозь, в ужасе подумал про себя Джордж и едва сдержался от более  резкого
высказывания вслух. - Наверное, жене пишете? продолжала докторша.
   - Нет, сыновьям, - быстренько выпалил он, и то  раздражение,  которое  он
испытал от посягательства  на  его  личную  жизнь,  наконец-то  выплеснулось
наружу.
   - А что, жены у вас нет?
   - Да нет, жена у меня есть, доктор Пул.
   - Простите меня, если что не так. Забудьте о том, что я спрашивала.
   - Я так и сделаю.
   -  Сколько  же  вашим  сыновьям?  Джордж   понял,   что   она   явно   им
заинтересовалась. Но только вот какого характера был этот интерес -  личного
или профессионального он никак еще не мог с точностью определить.
   - Одному - четырнадцать, другому - десять.
   - Ах...
   - Что вы имели в виду под этим "ах"?! Она полсала плечами.
   - Лишь то, что это те времена,  когда  у  отцов  и  детей  слишком  много
общего. Сразу же после детства и сразу же перед возмужанием.
   Не удивительно, что вы так чувствуете расстояние. Предполагаю, дети  ваши
на Земле?
   Отражая попытки дополнительного анализа, Джордж пошел в атаку.
   - Послушайте, но то моя личная жизнь. А как насчет вашей?
   Вас-то Роберт откуда похитил?
   - Меня? - вздохнув, она присела на край контейнера. - Я ветеринар.
   - Ну, это с какой стороны посмотреть, - прокомментировал такое  заявление
Джордж. Она подняла в удивлении брови.
   - Я вовсе не собираюсь дерзить вам, мистер Кирк. В данный момент я должна
была бы работать в новой сельскохозяйственной колонии.
   Джордж тупо уставился на нее, не понимая, в чем же тут юмор.
   Но, похоже, шутка затягивалась. Джордж замахал руками,  пытаясь  отогнать
от себя наваждение.
   - Подождите, подождите, не так быстро. Вы же  врач.  Врач  Роберта,  ведь
так?
   - Нет, я врач его собаки, командир.  -  Джордж  с  совершенно  обалдевшим
видом еще несколько секунд взирал на нее, затем повернулся и пошел прочь, но
на пороге обернулся.
   - Извините, конечно, - осторожно начал он. - Но что же в таком случае  вы
здесь делаете?
   - Спросите капитана, - ответила она, явно ожидая подобного вопроса.  -  Я
уже устала спорить. Я сказала ему, что это  полное  безумие,  и  не  хочу  я
подобного назначения.  Но,  видите  ли,  река  Эйприл  течет  лишь  в  одном
направлении, думаю, и вам это прекрасно известно.
   - Нас обдурили как котят. Роберт отлично знает человеческую натуру. Никто
в здравом рассудке не откажется от экстренной миссии по спасению  пятидесяти
одного человека, которые терпят бедствие в глубинах космоса.
   - Это вы за себя говорите. Я бы сразу же отвергла его  предложение,  если
бы у меня был выбор. Для этой миссии я совершенно не подхожу, так как  почти
не разбираюсь в болезнях, вызываемых большими дозами радиации, и  я  не  так
много провела времени в космосе, чтобы привыкнуть к его сюрпризам. Уж  лучше
бы он выбрал бортового врача с куда большим  стажем  пребывания  в  глубоком
космосе.
   Из тех, кто обычно пользует людей, а не спаниелей,  подумал  Джордж  и  с
трудом удержался от того, чтобы не сказать следующее:
   "Ведь мы еще не отчалили от космопричала, а уже попали в беду".
   - Мы должны постараться, - промолвил он вместо этого. - Время не ждет.
   - И сделать то, что превыше наших сил, - добавила она.
   Джордж поджал губы и постарался не давать докторше повода для продолжения
этой беседы. Быть может, его и раздражал Роберт Эйприл, но  он,  по  крайней
мере, был ему верен, а уж  если  ты  на  кого  взялся  работать,  то  должен
стараться работать хорошо. Он не собирался тратить время этого  необычайного
космического путешествия на то, чтобы собирать  компромат  на  Эйприла.  Что
угодно, только не это, к тому же в его обязанности теперь входило  пресекать
слухи, порочащие капитана, Эйприл, явившись  собственной  персоной,  положил
конец всяким  сомнениям.  При  виде  Сары  и  Джорджа  он  развел  руками  в
приветственном жесте.
   - Итак, насколько я понимаю, вы познакомились. Приятно об этом знать.  По
правде говоря, Джордж, меньше всего я надеялся встретить тебя здесь. Но  это
так здорово! Я  ведь  думал  -  ты  отдыхаешь.  Сара,  дорогая,  у  нас  там
приключился маленький несчастный  случай,  в  секторе  импульсной  инженерии
кто-то кислотою обжегся. Я сам решил за  тобою  сходить,  хотя  вроде  бы  и
ничего серьезного. Но все равно, посмотреть не помешало бы.
   Сара обозленно поджала губы и, разорвав  индивидуальный  пакет,  извлекла
упаковку марли и баллончик  спрея.  Не  сказав  ни  слова,  она  постаралась
испепелить  Эйприла  глазами,  после  чего  направилась  к  двери.   Эйприл,
довольный, посмотрел ей вслед.
   - Она великолепна, не правда ли? - изрек он  после  того,  как  Сара  Пул
скрылась из вида.
   - Роберт, может, ты объяснишь мне, почему наш корабельный терапевт своего
рода - доктор Айболит?
   - Ах, она тебе и об этом уже успела рассказать?
   - Причем в весьма конкретных выражениях.
   - Ну, видишь ли, Джордж, у нее ведь степень доктора медицины.
   То есть, я хочу сказать, она прежде всего  человеческий  врач.  Да,  она,
действительно,  закончила  ветеринарный  институт,  но   уже   имея   высшее
медицинское образование. Так что, эта женщина, судя по всему, была с вами не
совсем откровенна. Дело все в том, что с  некоторых  пор  она  считает  себя
только ветеринаром и не хочет иметь никакого отношения к людям.
   - Похоже, это у нее получается, - язвительно заметил Джордж.
   Капитан улыбнулся.
   - Да ладно тебе, Джордж.
   - Роб, она же ветеринар!
   Эйприл покачал головой.
   - Джордж, она - самый идеальный кандидат для подобной миссии.
   Она уравновешена и всегда будет нашим верным союзником в  любой  из  ряда
вон выходящей стрессовой ситуации. К  тому  же  она  настолько  хорошо  меня
знает, что мне не придется отдавать ей один и тот же приказ  дважды.  А  это
именно  то,  что  нам  нужно.  По  этой  же  причине  я  выбрал  тебя  своим
заместителем. Мне было бы неприятно работать с чужаками. Во  всяком  случае,
не на этом звездолете и не во время выполнения спецзадания.
   - А что это у тебя? - спросил Эйприл, меняя тему разговора. Ох ты,  никак
- письмо домой. Просто очаровательно, - и совершенно наглым образом он  взял
конверт из рук Джорджа. - Вот это  мне  в  тебе  больше  всего  и  нравится,
Джордж.
   Джордж уставился на ботинки капитана.
   - А я это в себе больше всего недолюбливаю, - признался он.
   - Правда? А с чего бы это? - сочувственно спросил Эйприл.
   - Да так, ничего, - невразумительно пробормотал Джордж.
   - Что, хочешь домой, в отпуск? Я могу  тебе  это  устроить  после  нашего
возвращения. Никаких проблем.
   В его словах не  было  обещания  решения,  на  которое  надеялся  Джордж.
Напротив, в них превалировало ощущение бездны. Весьма призрачная надежда.
   - Ну как, тебя это устроит? - наконец спросил Эйприл.
   Джордж лишь пожал плечами.
   - Когда я дома, напряженность в отношениях усиливается. По крайней  мере,
когда я в космосе, мальчишки могут идеализировать меня до  бесконечности.  -
По-отцовски похлопав Джорджа по плечу, Эйприл промолвил:
   - Понимаю, - Он постучал конвертом по своей ладони. - Если ты не  против,
я сам за этим прослежу.
   Джордж внезапно встрепенулся.
   - Послушай, а как же насчет безопасности и сохранения тайны?
   Ведь благодаря стараниям Звездного флота этот проект  погружен  в  своего
рода черную дыру. Неужели они позволят подобную утечку?
   -  О  Господи!  Да  если  б  капитанская  должность  не  давала  мне  ряд
преимуществ, разве бы  я  на  нее  согласился?  Я  передам  твое  письмо  по
пневмопочте космопричала еще до  того,  как  мы  отчалим,  а  они  уж  потом
перешлют его на Землю. Я весьма сомневаюсь, чтобы Служба безопасности  любой
из звездных баз обнаружила хоть что-то подозрительное в письме, адресованном
двум маленьким ребятишкам в Айове,  Джордж  почувствовал,  как  оттаяло  его
сердце.
   - Ты чертовски щедр, Роберт. - Эйприл помахал письмом перед его  носом  и
ухарски хлопнул по ладони Джорджа.
   - Не стоит благодарности, дружище. Не за что.

Глава 7

   Дорогие мои бойцы, какая у вас погода? Наверное, солнце, а у  нас  с  ним
проблема, сами понимаете. Даже если  и  окажешься  в  какой-нибудь  звездной
системе - это же не тот солнечный свет,  что  пробивается  сквозь  облака  и
посылает блики на озерную гладь. Звездная база - место довольно  скучное,  и
все мы чувствуем себя запертыми в тесном пространстве. Когда я  в  очередной
раз пойду в отпуск, вам снова придется учить меня  верховой  езде.  Говорят,
подобные навыки  не  утрачиваются,  однако  лично  я  придерживаюсь  другого
мнения. Вам бы здесь уже через пару дней  стало  тошно,  потому  как  каждый
занят своим делом и никто ни с кем не общается. Да к чему менять  прекрасное
лето на промерзшую Звездную базу! Я правильно говорю?  Кроме  того,  Джимми,
здесь нет ни  одной  маленькой  девчонки,  которую  ты  мог  бы  подразнить.
Вероятно, мне придется  покинуть  Звездную  базу-2  на  какое-то  время  для
выполнения   спецзадания.   В   соседнем   секторе   возникли   проблемы   с
безопасностью, вот я и решил  пойти  добровольцем,  наверное,  чтобы  просто
сменить обстановку. Не знаю, сколько там пробуду, как и то, получите  ли  вы
это письмо. Если какое-то время не будет от меня весточек,  парни,  надеюсь,
вы меня совсем не забудете.
   Так приятно сознавать, что тебе есть на кого опереться.

***

   Жалобы и сожаления падали с этой страницы  подобно  лепесткам  умирающего
цветка: никогда  прежде  он  их  не  замечал,  раньше  они  имели  для  него
совершенно иной смысл. Странно,  время  так  и  не  поглотило  воспоминаний,
пробужденных этим каллиграфическим почерком, открыв нечто  иное,  что  глаза
тогдашнего десятилетнего мальчишки не могли увидеть. Письма предстали  перед
ним как неразделенная любовь - сильнейшее из  чувств  -  ибо  надежды  такой
любви так и остаются мечтой вечности, а помыслы ее  всегда  чисты  и  святы.
Сегодня как никогда ему стало понятно это чувство хотя лицо отца поблекло  в
воспоминаниях, и  даже  эти  письма  не  могли  вернуть  его  образ.  Вместо
мужественного человека, которого он пытался представить, изучая  пожелтевшие
страницы,  перед  мысленным  взором  почему-то  вставал   этакой   серенький
англичанин.
   - Есть кто-нибудь на борту? - знакомый  резкий  голос  прервал  цепь  его
воспоминаний. Письма свалились к его ногам, когда он повернулся  к  дверному
проему.
   - О Господи, я должен был догадаться.
   - Есть здесь кто-нибудь живой?
   Кирк повернулся на голос, насупив брови.
   - А что будет, если не отвечу?
   - Устрою искусственное дыхание, - последовал мгновенный ответ.
   - Нет уж, спасибо.
   - Твоя мать сказала, что ты  здесь,  -  сказал,  подходя  к  Кирку  тощий
Маккой. У Кирка был довольно озабоченный вид.
   - Послушай, но когда мы в последний раз беседовали, ты вроде собирался на
орбиту. Какого черта делаешь здесь?
   Брови Маккоя в удивлении приподнялись.
   - Так, просто мимо проходил.
   - Никто еще просто так Айову не проходил, Маккой.
   Брови поднялись еще выше.
   - Что ж, в таком случае, - я первый, - сказал Маккой и, скрестив  длинные
ноги, уселся на противоположной стороне от входа в амбар.
   Кирка не удивляла его наглость.
   - Я знал, что могу положиться на тебя и ты обязательно  поспешишь,  чтобы
поддержать в трудную минуту, особенно, когда тебя об этом не просят, и более
того, приказывают ни в коем случае не делать этого.
   Маккой преднамеренно сменил тему разговора:
   - Что это такое?
   Кирк посмотрел на россыпь конвертов  почты  Звездного  флота  устаревшего
образца и ворох пожелтевших, мелко исписанных листков, подумав, что вряд  ли
удастся скрыть их истинное назначение.
   - Видишь ли, это - письма.
   - Кому?
   - Мне, Сэму и мне.
   - От кого?
   - От кого, от кого? От отца, - неторопливо ответил он.
   Маккой прислонился спиной к дощатой стене.
   - А я думал, ты здесь совершенно один.
   Насколько понимал Кирк, Маккой нервничал, пытаясь это скрыть.
   Нет, что-то вынудило его притащиться сюда и наверняка против его  воли  -
подобно металлической скрепке, попавшей в радиус действия мощного магнита. В
нем скрывалась какая-то настороженность, словно боязнь, что его  высмеют  за
наглое вторжение. Все может случиться.
   Кирк вновь бросил взгляд на письма, прекрасно сознавая, что Маккой за ним
наблюдает. Это было все равно, что иметь свой личный  счетчик  Гейгера,  так
как внимание практически всегда находится  в  прямой  зависимости  от  таких
чувств, как озабоченность, любопытство, вина.
   Вина...
   - Сколько же тебе тогда было лет? - поинтересовался Маккой.
   - Письма пришли в то лето, когда мне исполнилось десять.
   - Значит, в 2182 году.
   - В восемьдесят третьем.
   - А твоему отцу было столько же, сколько  тебе  сейчас?  Где-то  тридцать
четыре - тридцать пять?
   Кирк смерил его взглядом, прекрасно сознавая, что делает.
   - Плюс-минус год, -  уклончиво  ответил  он.  Легкий  ветерок  донесся  с
хлебной нивы, зашелестев листами бумаги в его руках,  словно  желая  вернуть
Кирка к реальности. Он всмотрелся в эти строчки.  Тогда...  много  лет  тому
назад он думал, что отец просто вежливо  отговаривает  его  от  того,  чтобы
провести лето на Звездной базе-2, а сейчас интерпретация  должна  была  быть
совершенно иной.
   Вероятно, он стал осознавать, что же он, в конце концов, оставил на Земле
- жену, детей, - короче говоря, всю человеческую сторону современного бытия.
Тогда  все  это  глубоко  переживалось  десятилетним  мальчишкой   и   очень
расстраивало его. Теперь он испытывал то же самое, что  когда-то  чувствовал
его отец. Он дорос до этих чувств.
   -  Когда  я  был  мальчишкой,  -   начал   он,   удивляясь   собственному
необыкновенно громко звучавшему в ночной тишине голосу, - я так им гордился.
Ведь он был шефом безопасности целой Звездной базы. Тогда для меня это  было
все равно, что королевство. - Что-то зашуршало в сене.
   - Ну, а теперь?
   - Теперь я вижу  подспудную  скуку.  Прежде  я  ее  никогда  не  замечал.
Оказывается, он постоянно извиняется перед нами в этих письмах,  раньше  мне
это почему-то в глаза не бросалось. Конечно же, это завуалировано, но теперь
мне понятно. Не думаю, что он гордился собою так же, как гордился им я.
   - Звучит знакомо, - процедил сквозь зубы Маккой.
   - И в этом отчасти была и моя вина.
   - О вот это мне уже нравится, - выпалил  Маккой.  -  Дай-ка  я  поудобнее
устроюсь... Итак, с чего это ты взял, что в этом была и твоя вина?
   - Я постоянно теребил его насчет того, чтобы  нам  прилететь  к  нему  на
Звездную базу, даже, может быть, там поселиться. Должно быть, из-за этого он
и стал думать, что просто нас бросил. Я не соображал тогда, что же я  с  ним
творю. -  Он  прищурился,  когда  солнце,  выглянув  из-за  тучи,  высветило
пожелтевшие листочки. Теперь они смотрелись как новенькие даже сквозь облака
времени. - Отчасти я ревную.
   - Своего отца?
   - По крайней мере, когда он вернулся домой, ему было к кому возвращаться.
И слава, и восторг несколько блекнут, когда ты начинаешь  понимать,  что  за
них приходится расплачиваться. Видишь ли, Маккой, у моего отца была семья, А
у меня даже этого нет. Мне надо было уже давно это понять.
   Маккой грыз соломинку, стараясь не смотреть па песочного цвета  волосы  и
туманные глаза, исполненные сожаления.
   - Джим, у всех у нас есть, о чем пожалеть в этой жизни, промолвил  он.  -
Мы обижены историей. Такова  цена,  которую  мы  платим  за  то,  что  можем
путешествовать  во  времени  в  обе  стороны,  вместо  одной.  Но  было   бы
неправильно позволять прошлому тянуть соки из будущего. - Солнце  шествовало
в небесах неторопливо, не обращая ни на кого внимания. Сонно  поворачивались
облака. Никто из разговаривающих не смотрел друг на друга.
   - Это все Звездолет, Маккой, - заметил Кирк слегка  обвинительным  тоном,
словно свидетель убийства, внезапно осознавший, что именно  лицезрел  он  во
тьме кромешной. - Это  все  он  виноват.  Он  своего  рода  жертвоприношение
всякого личного счастья, этот наркотик по имени  Звездолет.  -  Кирк  сделал
паузу. - И я уже сделал свой выбор.
   На этот раз Маккой поднял глаза, губы его приоткрылись, но  слова  так  и
застряли в горле. Кирк смотрел на залитое солнцем хлебное поле.
   - Я жил лишь ради  Звездолета.  Пришло  время  пожить  своей  собственной
жизнью. Пора собирать камни... Пора уходить.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ВОТ ОНИ, ЗВЕЗДНЫЕ СТРАНСТВИЯ

Глава 8

   На звездолете "Пепелище" искусственную  ночь  сменило  "утро",  когда  по
расписанию предстоял досмотр флота торговых сухогрузов: нечего и говорить  -
бесславная обязанность. Идрис попыталась  избавиться  от  преследовавших  ее
мыслей о Полевом Примусе, но безрезультатно. Он  оставался  самонадеянным  и
самолюбивым, крайне уверенным в себе, похоже,. знающим будущее и,  благодаря
богатому жизненному опыту, прекрасно понимающим, что  настроения  народов  и
правительств меняются подобно морским течениям. Идрис прочла  в  его  глазах
разочарование  и  опустошенность,  толкавшие  на  постоянное  стремление   к
переменам, и вечные страдания от того, что все получается не совсем так, как
хочется. В конце концов, он стал жертвой начатых им перемен. Признаться, вид
каюты сегодня ее радовал, военная суровость действовала успокаивающе,  ничем
не украшенные стены блеклых тонов ни о чем не напоминали,  и  покой  наконец
воцарился в ее растревоженной душе. Быть может, она и сама  бы  успокоилась,
если  бы  не  неожиданное  появление  антэцентуриона  Ри'Яка,  вышедшего  из
турболифта в тот момент, когда ей нужно было  туда  войти.  Идрис  с  трудом
удержалась от злорадной усмешки: на лбу антэцентуриона  красовался  синяк  -
отметина Т'Каэля. Ей это очень понравилось. Конечно же, почетно иметь медали
за победу, но куда приятнее видеть врага, получившего ее за поражение.
   - Здравия желаю, командир, - поприветствовал он.
   - Антэцентурион, - ответила она, - я удивлена, что вижу вас  на  ногах  в
столь поздний час, да еще после такого напряженного рабочего дня. - Он густо
покраснел при напоминании о дне, в течение которого ему  пришлось  перенести
столько унижений, но все  же  заставил  себя  улыбнуться  и  с  наслаждением
произнес то, что хотел сказать. Идрис почувствовала, как  у  нее  оборвалось
сердце.
   - Неожиданности - часть нашей службы, командир,  -  вкрадчиво  проговорил
Ри'Як. - Так что, будьте готовы к сюрпризу. - Тряхнув головой, он удалился.
   Идрис смотрела ему вслед, но так и не поняла, куда он  направляется  и  с
чего это так доволен, когда Т'Каэль фактически раздавил его? Откуда же в нем
столько наглости и самоуверенности?
   Быть может, все дело в молодости, подумала Идрис. Нет, не в этом, он явно
что-то затеял, но,  будучи  слишком  неопытным,  не  удержался,  выдал  свои
намерения, не выдержав искушения. С другой стороны, если она устроит за  ним
слежку и выяснится, что он ничего не затевает, ее обвинят в клевете и снимут
с занимаемой должности.