.  Нигде  не  было  видно  ни  одного
клингона: наверное, все они лежали мертвые внутри или где-нибудь  прятались.
И тут он задался вопросом, не  может  ли  все,  что  произошло  со  зданием,
являться  результатом  восстания  силонов  против  своих  хозяев  клингонов.
Похоже, именно это и случилось. Теперь  его  больше  беспокоило,  смогут  ли
силоны отличить его от клингонов или они не видят никакой разницы? Он  пошел
им навстречу.
   Силоны, несмотря на то, что он приблизился к ним,  даже  не  двинулись  с
места, очевидно, ничуть его  не  испугавшись.  Он  остановился  и  начал  их
разглядывать, при этом он выглядел нахально и самоуверенно,  хотя  на  самом
деле Спок не был уверен, что они правильно истолкуют его жесты. Силоны, если
можно так сказать, стояли низко припав к земле, они  переминались  с  задних
лап на передние. Теперь же  они  все  медленно  опустились  и  приняли  свою
обычную позу на суше, почти лежачую, так, чтобы мощные передние части их тел
покоились  на  локтях.  Спок  знал  и  надеялся,  что  эта   поза   означает
отступление.
   Он сделал еще один шаг вперед, на этот раз уже  медленно,  но  все  равно
решительно. Силоны метнулись в сторону,  освобождая  для  него  проход.  Это
движение, как рябь на реке, прошлось по всему ряду темных водяных тварей. Он
продолжал идти вперед, и толпа силонов расступилась  перед  ним.  Потом  они
вдруг перестали отступать; с их  стороны  по-прежнему  не  исходило  никакой
угрозы или вызова, они просто отказались  уходить  с  его  пути.  Перед  ним
расположился огромный силон, все еще плотный и сильный, несмотря на то,  что
у него вокруг рта складками свисала кожа, что, возможно,  указывало  на  его
пожилой возраст. Этот силон  еще  стоял,  точнее,  стоял  так,  как  на  это
способны силоны, находясь на суше. На его морде не  было  никаких  признаков
страха или замешательства.  Кроме  огромного  роста  и  почти  вертикального
положения тела, что возвышало его над  остальными,  у  него  еще  был  очень
авторитетный и самоуверенный вид, что тоже  выделяло  его  среди  собратьев.
Несмотря на то, что Спок не понимал язык силонов, он  догадался,  что  перед
ним Матабель, вождь силонов,  однажды  допустивший  ошибку,  пригласив  сюда
клингонов.
   Вулканец медленно продвигался вперед, подняв  руку  в  направлении  морды
силона. Остальные зашевелились и зарычали, но их вождь  даже  не  дрогнул  и
продолжал оставаться на своем месте, позволив Споку слегка коснуться  своими
длинными пальцами его широкого, как у лягушки, лица. Внушение началось.
   Да, это был Матабель.  И  в  то  время  как  силон  замер  от  удивления,
поразившись контакту с мощным разумом вулканца, Спок,  тоже  плененный  этой
связью, анализировал потоки информации, поступавшей в него из  мозга  вождя.
Теперь стало ясно, что это существо и его культура  на  самом  деле  намного
сложнее, чем думали треллисанцы. Вот! Наконец-то. Это восстание было  частью
чего-то более значительного, и даже на Треллисане в эту самую минуту...

***

   Редко бывало, чтобы клингоны не обратили внимания на какую-нибудь  деталь
в своей военной тактике, но длинная  вереница  удачного  покорения  народов,
видимо, сделала их слишком уверенными в себе,  и  им  казалось  невозможным,
чтобы кто-нибудь даже подумал о том, чтобы взбунтоваться против  их  власти.
Купол на дне моря на Треллисане не имел наружной защиты, поскольку  клингоны
знали, что треллисанцы никогда не станут давать отпор, и уж тем более они не
думали, что их ручные силоны когда-нибудь нападут на них.
   Как только на мониторах появилась информация о течи в одном из  сегментов
купола,  автоматически  во  все  районы  был  направлен  сигнал,  вызывавший
силонскую команду по ремонту внешних повреждений. Бригадир силонов сразу  же
сообщил, что он  и  его  рабочие  уже  находятся  на  месте  происшествия  и
устраняют брешь. И действительно,  они  были  там,  но  именно  эта  команда
силонов сама сделала отверстие в куполе, и теперь все толпились вокруг дыры,
усиленно стараясь ее увеличить. За этой течью,  по  другую  сторону  грубого
материала купола, располагались складские помещения, и силоны были абсолютно
уверены, что саму течь из клингонов никто  не  заметит,  а  когда  компьютер
пошлет им сигнал, будет уже слишком поздно. Время от времени один из силонов
оставлял команду, чтобы подняться к поверхности и глотнуть немного  воздуха;
затем он быстро возвращался к своим товарищам и продолжал пилить,  резать  и
даже грызть материал, которым был обтянут купол.. Все остальные в это  время
проделывали с гладкой поверхностью купола то же самое. Однако  с  внутренней
стороны находились водонепроницаемые прокладки,  поэтому  для  силонов  было
особенно важно, чтобы внутри не  оставалось  никаких  запасов  воздуха,  где
могут спастись клингоны.
   Находясь в своем кабинете в глубине  купола,  офицер  клингонов,  который
однажды беседовал с Кирком и Споком, как только их захватили в плен,  сейчас
сосредоточенно изучал  стратегические  планы.  Завоевание  суши  будет  идти
постепенно, в  соответствии  с  обычной  тактикой  клингонов;  это,  главным
образом,  основывается  на  том,  что  силоны  не  смогут  уничтожить   всех
треллисанцев, особенно  верхние,  технически  боеспособные,  слои  общества;
силоны нужны им живыми, так  как  в  будущем  они  могут  очень  пригодиться
клингонам.
   Внезапно пол в кабинете задрожал,  и  ручка,  лежавшая  возле  его  руки,
покатилась  по  столу,  клингон  нахмурился  от  изумления;  считалось,  что
Треллисан сейсмически неактивная планета. Мысль о  землетрясении  вызвала  у
него усмешку. Все дело, наверное,  в  возмутительно  спокойном  отношении  к
этому  треллисанцев.  Забыв  об  этом  явлении,  как  не  заслуживающем  его
внимания, он вернулся к лежащим перед ним документам. Еще один, более резкий
толчок потряс его кабинет, и на этот раз он встал со стула  и  направился  к
двери, становясь уже по-настоящему сердитым.  Такова  уж  натура  клингонов:
если происходит что-то неприятное, значит, нужно найти  какого-нибудь  более
слабого человека, свалить всю вину на него и наказать, даже если он не имеет
к случившемуся никакого отношения. Офицер изобразил на лице  вместо  глубоко
скрываемого страха недовольство и вышел в коридор, высматривая  какую-нибудь
нижестоящую жертву.
   Он  пошел  по  коридору  и  вдруг  остановился.  Давление  воздуха   было
невыносимым, затем оно пропало и снова возросло. Он упал на колени, от  боли
сжимая уши. Несмотря на то, что  барабанные  перепонки  лопнули,  он  хорошо
слышал в ненормально плотном воздухе сильный шум -  пронзительные,  ревущие,
грохочущие звуки, затем скрип и треск разрывающегося  материала.  Потом  пол
как будто поднялся, и офицер упал лицом вниз.  Ошеломленный,  он  оперся  на
руки и приподнялся, приняв, сам того не сознавая, типичную силонскую позу. В
конце коридора, впереди него, стены вогнулись внутрь и проломились, дав волю
неистовой волне пенящейся зеленой морской воды,  стремительно  несущейся  по
коридору. Он открыл рот, чтобы выкрикнуть приказ или  проклятие,  но  прежде
чем раздался его голос, волна нахлынула на него и понесла, как  какой-нибудь
обломок от кораблекрушения, разбив его о  дальние  стены  коридора,  Вода  в
куполе добралась до центральных генераторов напряжения и везде  погас  свет,
оставив немногих выживших клингонов в темных ловушках с небольшими  запасами
воздуха.  Тело  их  командира  беспомощно  качалось  у  самого  потолка  его
собственного кабинета вверх-вниз, так  как  море  по-прежнему  наступало  на
здание, пробиваясь в комнаты и коридоры и посылая  волны  по  всему  куполу.
Наконец, все прекратилось, и вода успокоилась.
   Оставшиеся в живых клингоны, осторожно перекликаясь, начали  приходить  в
себя, с  каждой  минутой  все  более  уверенные  в  том,  что,  несмотря  на
абсолютную темноту, смогут объединиться в группу и как-нибудь  спастись.  Но
их крики, обращенные друг к другу, служили  сигналом  для  силонов,  которые
находились рядом. Тихая черная вода делала месть легко осуществимой.  Но  не
все из выживших клингонов  были  забиты  до  смерти  кулаками  и  дубинками.
Некоторых вытащили на дно, где толпы силонов, сами едва способные видеть  на
такой глубине, наслаждались, наблюдая, как те отчаянно бьются в предсмертной
агонии.

***

   Видрон закрыл лицо руками и застонал:
   - Какой ужас! Умереть там, под водой.
   Маккой фыркнул:
   - Мое сердце обливается кровью. Видрон пришел и рассказал ему, как со дна
моря  поднимаются  огромные,  наполненные  обломками  пузыри,  и   лопаются,
достигнув  поверхности.  По  утверждению  треллисанских  специалистов,   это
свидетельствует  о  крушении  подводной  базы  клингонов,  Маккой  даже   не
попытался скрыть своей радости. Сейчас он выглядел очень довольным.
   Видрон с ненавистью и ужасом посмотрел на него.
   - Как вы можете быть таким бессердечным? Вы же врач!
   Маккой кивнул:
   - Да, я врач. Я гуманный и жалостливый, и могу очень  сильно  переживать,
хотя и пытаюсь это скрыть под невозмутимостью. Но мне в течение  многих  лет
приходилось сталкиваться с клингонами, и  я  могу  вам  точно  сказать,  что
хороший клингон - мертвый клингон.
   Видрон был вне себя от злости. Прежде чем он  смог  ответить,  в  комнату
вошел посыльный и что-то прошептал ему на ухо. Лицо треллисанца стало совсем
бледным.
   - Силоны вытаскивают тела  клингонов  и  оставляют  их  на  пляже.  Скоро
прилив! - он поднялся на ноги, его лицо лихорадочно раскраснелось.  -  Может
быть, так они поступают, когда просят о помощи или предлагают мир!
   - Если бы они этого хотели, они бы прямо  об  этом  заявили,  Видрон.  Не
будьте таким наивным. Я думаю, это попытка нас запугать, прежде  чем  начать
наступление. Подрывают наше мужество, так сказать, - добавил Маккой с  явным
сарказмом. - Интересно, чего же они ждут. Видрон, - резко заговорил  Маккой,
не оставляя самому себе времени для дальнейших размышлений,  -  я  хочу  все
радикально  изменить.  Я  обнаружил,  что   егемотам   в   детстве   кое-что
имплантируют в мозг. То же самое произошло с вами  и  вам  подобными,  но  я
подозреваю, что в вашем случае назначение этих капсул совсем другое.
   - Верно, - рассеянно произнес Видрон. - У нас они служат для общения.
   - А у них?
   - Ну... - Видрон замахал рукой. - Для контроля.
   - Гм. Контроль ведь бывает разным, не так ли?  Контроль  над  поведением,
контроль над рождаемостью... Мне это только  сейчас  пришло  в  голову.  Так
какой же контроль вы имеете в виду?
   Видрон взял себя в руки и сосредоточенно посмотрел на Маккоя.
   - Как какой? Эти два  вида  контроля,  конечно,  и  многие  другие  тоже.
Посмотрите сами, доктор. Разве  вы  не  заметили,  какая  в  нашем  обществе
поддерживается дисциплина.
   "Значит, все так плохо, как я этого и боялся", - подумал Маккой, вспомнив
тщетные усилия Видрона перевоспитать дерзкого Спенрида, у  которого  к  тому
времени уже была удалена капсула, а также дыру, прожженную в полке.
   - Значит, стоит вам  только  на  них  зло  посмотреть,  как  они  тут  же
становятся послушными. Удобно. Древним римлянам это бы не очень понравилось.
А как насчет того официанта, который упал замертво? Полное омертвение мозга.
Он ведь никому не причинил вреда. А капсулы на полке,  рассказы  Спенрида  о
том, что ему прогнозировали смерть, и все такое прочее. Значит, это  был  не
просто предрассудок... И вы для многих назначаете день смерти, даже если они
не сделали ничего плохого и никого не обидели, ведь так?
   - Конечно, - с ходу сказал Видрон. - Я полагал, что вы об этом знаете.
   - Я? Знаю? Едва ли! Черт, да я думал, что вы цивилизованные  люди,  а  не
варвары.  Вы  хуже  варваров.  Они,  по  крайней  мере,   не   прячутся   от
действительности. Когда они убивают друг друга, они имеют дело с  кровью,  и
знают что, делают. Вы же решили действовать чище, оставаться хладнокровными,
будучи на самом деле кровожадными убийцами; вы постоянно делаете вид, что не
совершаете ничего необычного. Они просто падают на пол, милые и чистые, а вы
продолжаете заниматься своими делами.  А  потом,  полагаю,  их  тела  уносят
другие  егемоты,  такие  же  несчастные  создания.  И  вы  все   это   время
притворялись и старались казаться, что вы лучше силонов.
   Видрон, тоже уже рассерженный, ответил:
   - Кто вы такой,  чтобы  нас  судить?  Мы  радушно  приняли  вас  и  ваших
товарищей в наш мир, и вот как вы воспользовались нашим гостеприимством.  Вы
ели мясо вместе с нами и вы ведь  должны  были  знать,  как  важно  для  нас
соблюдать ритуалы и обряды.
   Маккой был сбит с толку такой явной непоследовательностью.
   - Мы знали только, что вы в основном вегетарианцы. Я вас не понимаю.
   Видрон ухмыльнулся:
   - Давно пора понять. Идемте тогда со мной.
   Он схватил Маккоя за руку и потянул  за  собой  из  комнаты.  Не  обращая
внимания  на  протесты  и  сопротивления  Маккоя,  он,  обнаружив  при  этом
удивительную силу, тащил бедного землянина.  Они  пронеслись  по  нескольким
коридорам, пока, наконец, не выбрались из здания.
   Не останавливаясь ни на минуту, Видрон  повел  Маккоя  по  тихой  улочке,
красивому переулку, вид которого  был  подпорчен  булыжниками,  выбитыми  из
мостовой во время силонских нападений. На непрерывные, с  каждым  разом  все
более настойчивые вопросы Маккоя Видрон, в конце концов,  ответил,  что  они
идут посмотреть, как готовится еда, и больше он ничего не  сказал.  Наконец,
они подошли к небольшому уединенному зданию, которое, наверное,  и  было  их
конечным пунктом. Тяжело дыша, треллисанец  постоял  немного  перед  входом,
затем шагнул внутрь, по-прежнему волоча  за  собой  доктора.  Внутри  Маккою
ударил в нос до боли знакомый запах; он знал,  чем  пахнет,  но  отказывался
признавать, что действительно не ошибается, Они вошли в  большую  комнату  с
высоким потолком. Несколько треллисанцев, поглощенные работой, стояли  перед
ними спиной к двери. Их руки то поднимались, то опускались. Судя по звуку  и
по  движениям,  они  рубили  мясо.  Треллисанцы  почувствовали,  что  кто-то
посторонний находится в комнате, и один из них обернулся, чтобы  посмотреть,
кто вошел. Они, конечно, знали Видрона, и один из рабов направился к ним для
приветствия. Теперь Маккою все было понятно.
   На треллисанцах были надеты фартуки мясников, забрызганные кровью  сверху
до низу. Перед ними стоял длинный стол, а на нем лежал расчлененный труп.  И
только сейчас Маккой заметил, что в дальнем углу комнаты на крюках  висят  в
ряд куски человеческих тел.

***

   - Слишком поздно! - простонал Карокс, сжимая  рукой  ручку  командирского
кресла.
   -  Слишком  поздно.  Ромуланцы  уже  знают,  что  мы  приближаемся  к  их
территории.
   За секунду до этого корабль получил предупреждающий сигнал. Карокс и  его
корабль находились все еще достаточно далеко  от  радиуса  действия  радаров
ромуланских кораблей, которые они преследовали, но те  уже  перешли  границы
Нейтральной Зоны, вдоль которых у  них  располагались  мощные  отслеживающие
установки. Эти  приборы  уже  засекли  приближающихся  клингонов  и  послали
упреждающий  сигнал.  Карокс  не  предусмотрел  тот  факт,  что  спокойствие
капитана клингонов было всего  лишь  маской,  скрывавшей  его  напряжение  и
беспокойство, и, как следствие, не предупредил об этом Кирка.
   - Я не готов выступить против них, - пробормотал Карокс. -  Мне  придется
немедленно остановиться, чтобы не вторгнуться в Зону, но если  я  не  успею,
"Энтерпрайз" уйдет. Я должен прямо сейчас начать атаку, даже  рискуя  начать
войну.
   - Подожди!  -  сказал  Кирк.  -  Освободи  меня.  Отведи  меня  в  камеру
транспортации. Ты можешь отправить меня на  "Энтерпрайз",  пока  он  еще  не
ушел. Его щиты опущены, и для ромуланцев это станет большой  неожиданностью.
Я верну корабль.
   Карокс взглянул на него с горечью и гневом, но в тот же момент  выражение
его лица неожиданно изменилось.
   - Да. С тобой пойдет охрана.
   Он сел, грудь его тяжело вздымалась вверх, глаза блестели.
   - Я не стану уничтожать "Энтерпрайз". Я его захвачу! Это будет моей самой
блестящей победой.
   Он отдал распоряжения.
   Руки Кирка освободили, его самого поставили на ноги и  быстро  отвели  на
мостик по каким-то немыслимым и бесчисленным коридорам. Вскоре он оказался в
отсеке транспортатора, очень похожем на тот, что был  на  "Энтерпрайзе",  но
несколько большем размером, как и все на этом корабле.
   Произошла кратковременная заминка, потом трое мускулистых  и  вооруженных
до зубов клингонов молча вошли в помещение  и  встали  за  Кирком.  Наконец,
появился Карокс.
   - Кирк. Я  знаю,  этих  людей  недостаточно  для  того,  чтобы  захватить
"Энтерпрайз", но  их  хватит  на  то,  чтобы  приглядывать  за  тобой  и  за
капитанским мостиком. Когда ты  примешь  командование  на  себя,  верни  мне
корабль немедленно. Если ты меня предашь, тебя убьют, а твой  корабль  будет
уничтожен. Идет?
   Кирк кивнул в знак согласия. Он прекрасно понимал всю серьезность  своего
положения, но  выхода  не  было,  поэтому  он  согласился  с  тем,  что  ему
предлагали, Карокс подошел к оператору транспортатора. Пальцы техника быстро
пробежались по клавиатуре,  и  вскоре  мрачное  лицо  Кирка  растворилось  и
исчезло.

***

   Дверь лифта открылась, и онктилианец незаметно  проскользнул  на  мостик.
То, что раньше было Чэпел, направилось  в  одну  сторону,  остальная  троица
подалась в другую.
   Первым их заметил Зулу,  краем  глаза  уловивший  какое-то  движение.  Он
выглянул и как раз  застал  тот  момент,  когда  онктилианец  набросился  на
ассассина, ближе других стоявшего к Морлу. В голове Зулу промелькнула  мысль
о том, что теперь существо, принятое на борт на Трефолге, стоит  на  стороне
"Энтерпрайза" и его команды. Но даже если он и ошибался, тот факт, что между
сообщниками началась вражда, был только на руку Зулу и его друзьям. Зулу изо
всех сил прикусил губу, чтобы ничем не привлечь внимания к происходящему, но
все же Морл уловил тень изумления на его лице и взглядом последовал за ним.
   Гандор повернулся  в  кресле  как  раз  вовремя,  чтобы  заметить  своего
телохранителя за секунду  до  нападения.  Но  в  это  мгновение  онктилианец
изменил направление своего движения и бросился к Морлу. Однако  тот  времени
не терял, и уже бежал, повалив за собой кресло.
   Соединение умов человека и  онктилианца  уже  завершилось,  но  физически
существо было все еще разбалансировано: ему не хватало прежнего  собрата,  а
та визуальная информация, которую получал его мозг, поступала из двух разных
источников - его собственных глаз и глаз медсестры.  Он  кинулся  наперерез,
сшибая кресло с такой силой, что его  ножка  подлетела  вверх  и  описала  в
воздухе немыслимую дугу. И все же, движения теперь были далеко  не  те,  что
раньше, и догнать Морла не удавалось, тем более что в это время он уже бежал
по радиорубке.
   Жизнь вернулась на мостик, персонал в панике  разбегался  в  стороны  при
виде приближающегося онктилианца. Заметив нактернскую женщину,  человеческий
компонент отступил в  сторону,  поскольку  онктилианец  реально  представлял
разрушительную силу амазонок. В ход  пошел  баллончик  с  гиподермом,  струя
которого была направлена на неприятеля. Тут  же  женщина  взмахнула  руками,
ноги ее подкосились, а тело тяжело повалилось на стол. Ее подруга,  забыв  о
существовании онктилианца и не обращая внимания на маневры Морла,  бросилась
к  ней.  Ассассин,  стоявший  рядом  со  Скоттом,   шагнул   вперед,   чтобы
поучаствовать в разворачивающихся событиях, но в  это  время  офицер  быстро
поставил подножку, телохранитель упал, ударившись при  этом  о  командирское
кресло. Скотт, не  теряя  времени,  взобрался  на  него  и  стал  размеренно
молотить врага по шее. Ассассин простонал, будучи уже без сознания, и только
после этого Скотт встал, тяжело дыша. Н