а  такая  возможность.  Зулу
подумал о водяных хамелеонах, своим  мелодичным  потрескиванием  наполнявших
опустевшую теперь каюту Чехова, и почувствовал, как комок подкатил к горлу.
   - Ухура, какой... - голос внезапно осекся от сильной боли в груди, и Зулу
был вынужден сделать несколько глубоких вздохов,  чтобы  прийти  в  себя.  -
Какой коммуникатор тебя беспокоит? - обратился  он  к  Ухуре  по  интеркому,
вмонтированному в его скафандр.
   - Да это не совсем беспокойство. - В тонком голосе офицера связи  звучала
неуверенность, как будто она не решалась сказать больше.  -  Я  просто  хочу
понять, откуда идет эта интерференция. Я получаю ее из нескольких  мест,  но
сильнее всего сигнал, идущий из холла, там, где был девятый турбо-лифт.
   - Я понял.
   Зулу отыскал нужную панель и внимательно осмотрел  ее.  На  ней  не  было
признаков повреждения взрывом.
   - Я не вижу ничего необычного. В чем, собственно говоря, проблема?
   - Да в общем-то нет  никакой  проблемы.  -  В  голосе  Ухуры  по-прежнему
слышалось сомнение. - Зулу, положи руку на панель и скажи мне, не чувствуешь
ли ты какой-нибудь вибрации?
   Он без лишних вопросов выполнил  ее  просьбу,  зная,  что  у  Ухуры  есть
какие-то основания для этого.
   - В этих  перчатках  я  могу  и  не  почувствовать  слабые  колебания,  -
предупредил он, прикасаясь к панели. Но тут же ощутил легкий толчок, который
быстро прекратился. - Впрочем, да. Что-то есть. Но я не понял, что это было.
   - А если ты пойдешь дальше по коридору, не будут ли эти толчки сильнее? -
с оживлением спросила Ухура.
   - Гм.., да, по-моему.
   Вибрация продолжала возникать хаотично по мере того,  как  Зулу  скользил
рукой по стенке коридора. Сила толчков увеличивалась едва  ли  не  с  каждым
дюймом. Вскоре показалось, что характер сотрясений был повторяющимся, однако
поначалу нельзя было понять, что именно повторялось. Зулу  напряженно  думал
над этой загадкой и не заметил, как дошел до конца стены.
   Он резко остановился, всматриваясь  в  темноту  центрального  пересечения
коридоров.
   - Я дошел до конца стены, - доложил он Ухуре. - Куда мне идти теперь?
   - Иди направо, - без промедления ответила она. - Туда, где турболифт.
   - Ага, турболифт... - Зулу чертыхнулся и повернул за угол. Затем  хлопнул
обеими руками по дверцам лифта. От этого удара двойные металлические  стенки
дрогнули, и вслед за этим Зулу  ощутил  дрожь  от  какого-то  удара  изнутри
кабины.
   - Ухура, вибрация идет изнутри кабины лифта! Там внутри кто-то есть!
   - Я так и думала. - Приглушенный голос офицера связи  не  мог  скрыть  ее
возбуждения. - Прикоснись шлемом  к  двери,  Зулу.  Я  постараюсь  разобрать
характер ударов. Я думаю, что это код Звездного флота.
   Он послушно прислонился к металлической поверхности, и стук вибрации стал
отчетливо  передаваться  прямо  через  лицевой  экран  его  шлема.  Попав  в
миниатюрную воздушную полость скафандра, вибрация превратилась в слабый,  но
различимый звук. Зулу  стал  вслушиваться  в  чередование  интервалов  между
ударами - короткий, короткий, длинный, очень  длинный.  Складывая  букву  за
буквой, он составил текст сообщения.
   - X, О, - бормотал он, слыша, как Ухура шепотом повторяет буквы, находясь
на мостике. - В, Ч, Е... Ухура, это Чехов!
   Восторженный возглас девушки подтвердил его догадку. Зулу поднял кулак  и
начал подавать ответные сигналы, но не успел он  начать,  как  ослепительный
каскад огней пронесся у него над головой. От неожиданности  Зулу  отшатнулся
от лифта. Когда он, наконец, понял, что привыкшие  к  полной  темноте  глаза
были  ослеплены   всего   лишь   включившимися   настенными   светильниками,
загоревшимися при возобновлении подачи энергии, то было уже слишком  поздно.
Протянув руки к дверцам лифта, он  почувствовал  только  знакомое  протяжное
шипение уносящегося прочь турболифта.

Глава 11

   Кабина турболифта начала понемногу  наполняться  светом,  и  Чехов  резко
поднял голову к потолочным панелям, однако быстро сообразил, что яркий  свет
может его ослепить.  Прищурившись  и  закрыв  глаза  рукой,  он  качнулся  к
запертым дверям лифта, в этот момент зашумели антигравитационные двигатели и
кабина заскользила вниз.
   - Теперь никто не догадается, что я внутри лифта. - Произнесенные  вслух,
эти слова неожиданно резко и громко  прозвучали  в  закрытой  кабине  лифта.
Павел поежился от озноба, причиной которого был не только  долго  окружавший
его мертвый холод космоса.  Он  был  уже  очень  близок  к  тому,  чтобы  не
выбраться из турболифта живым. Пожалуй,  стоит  порадоваться  тому,  что  он
вообще стал хоть как-то удаляться из зоны разрыва.
   - Отделение безопасности, - произнес он вслух, подавая команду компьютеру
и одновременно растирая закоченевшие руки. - Седьмая палуба.
   Нанеся  последний  слой  пластопены  на  коробку  с  бомбой  в  помещении
аудиторов, Чехов осознал, что не успеет выбраться из зоны взрыва. Он побежал
совсем не к тому турболифту, который  выбрал  бы  Зулу,  так  как  вовсе  не
надеялся, что там окажется свободная кабина. Он  успел  вскочить  в  лифт  и
закрыть двери  как  раз  перед  самым  взрывом  -  коротким,  ровным  и  все
сотрясающим ударом, унесшим за собою не только  огромную  массу  корабельной
атмосферы, но и часть звездолета. Чехов ощутил, как  лифт  сильно  дернулся,
затем наступил полный мрак.
   Лейтенант принялся расхаживать взад-вперед внутри запечатанного  вакуумом
гроба, обреченный на пассивное ожидание. В то  время  ему  в  голову  пришел
только единственный доступный для него способ приблизить свое спасение, и он
стал раз за разом выстукивать свое  имя  по  заблокированным  дверям  лифта.
Однако его надежды на спасение были очень малы.
   Лифт, в котором находился Чехов, замедлил движение, скользнул  куда-то  в
сторону и остановился. Лейтенант подошел ближе к  дверям  и  ждал,  что  они
откроются и освободят его из плена. Он должен установить, кто  мог  оставить
ему то сообщение, хотел увидеть лабораторные  результаты  исследований  всех
вещественных доказательств,  которые  обнаружили  поисковые  отряды  в  зоне
взрыва. Чехов хотел вызвать Зулу и капитана и сообщить, что  он  жив.  Когда
двери распахнулись на седьмой палубе у  помещений  службы  безопасности,  то
перед Чеховым предстала густая тьма, полная и непроницаемая, как тот вакуум,
захвативший  пространство  наверху.  Чехов  ухватился  рукой  за  дверь   и,
придерживая ее, осторожно посмотрел по сторонам. Он надеялся, что Дэвидсон и
Тейт уже вызвали техническую помощь для устранения  перебоев  с  освещением;
лейтенанту совсем не улыбалось  пробираться  на  ощупь  к  своему  отделу  в
кромешной темноте.
   - Младший лейтенант Дэвидсон?
   Чехов изо всех сил вслушивался в тишину,  однако  смог  различить  только
привычный корабельный шум и дребезжание.  Черт  побери!  В  его  турбо-шахте
энергия была, а разрыв корпуса произошел в дальней  части  корабля.  Что  же
тогда произошло в отделе службы безопасности?
   - Тейт?
   Ответом было глухое молчание.
   Заступившие на вахту дежурные офицеры Дэвидсон  и  Тейт  не  покинули  бы
просто так свои посты. Чехову это было хорошо  известно.  Они  не  могли  бы
нарушить  его  приказа,  тем  более,  что  Келли  по-прежнему  находился  на
гауптвахте в качестве заключенного. По коже пробежали  мурашки  от  ужасного
предчувствия, и Чехов решительно шагнул  в  темноту.  Воздух  был  чистым  и
теплым. Значит,  здесь  не  было  никакого  взрыва.  Может  быть,  произошло
нарушение энергетических цепей. Но не во всей же зоне отдела! Чехов завернул
за угол и пошел в сторону своего отдела, передвигаясь  по  палубе  в  полной
темноте маленькими, неуверенными шажками и стараясь сохранить равновесие.
   Краем глаза Чехов успел заметить возникшую внезапно искорку  желто-белого
света. Его инстинкт распознал ее раньше, чем его разум.  Чехов  бросился  на
пол палубы как раз в то мгновение, когда потрескивающий сгусток  выброшенной
из фазера энергии рикошетом отскочил от угла и рассыпался на противоположной
стене.
   В  наступившей  вслед  затем  тишине  слышно  было  только  потрескивание
остывающего  металла.  Этот  фазер  был  настроен   на   высокотемпературное
прожигание,  а  не  на  более  слабое   парализующее   действие.   Осторожно
приподнявшись на локтях и напрягая зрение, лейтенант пытался  заметить  хоть
какой-то проблеск света. Однако абсолютная темнота превратила коридор службы
безопасности  в  плотную  и  непроницаемую  черную  яму.   Чехов   попытался
вспомнить, сколько времени уже прошло с тех пор, когда ему стало известно  о
бомбе и когда произошел взрыв. Боже мой! Этот диверсант уже перебрался сюда!
Но что ему нужно в отделе  безопасности?  И  что  он  сделал  с  дежурившими
офицерами-охранниками?
   "Какая разница, что ему нужно, - тут же подумал Чехов. - Если он  захочет
выбраться  отсюда,  ему  придется  пройти  мимо  меня".  Чехов  не  мог  уже
рассчитывать на помощь  охранников.  Он  стал  обдумывать,  как  бы  загнать
диверсанта за границу силового поля гауптвахты  и  задержать  незнакомца  до
того, как кто-то подоспеет на помощь.  Он  уже  принялся  высчитывать  число
шагов от своего места до двери, запирающей вход в зону отдела  безопасности,
а оттуда до шкафа с оборудованием, встроенного в стену его  кабинета.  Павел
распрямил ноги и медленно поднялся, осторожно прислушиваясь.  Ровным  счетом
ничего не происходило,  если  не  считать  едва  различимого  шума  в  ушах.
Лишенный  большинства  чувств,  кроме  слуха  и  осязания,  Чехов   поневоле
сосредоточился внутри такого малого пространства так, что  у  него  началось
легкое головокружение. Чтобы успокоиться, он прикоснулся  ладонью  к  стене.
Острая металлическая кромка была холодной и непонятной формы.
   Чехов подавил желание придерживаться рукой  за  стену  и  стал  осторожно
продвигаться вперед. Едва слышное шуршание кожи о металл казалось ему в этой
тьме оглушительно громким. Головокружение прошло сразу же после того, как он
начал двигаться. Перед его мысленным взором предстала схема  всех  помещений
его отдела, и картина была удивительно похожа на экран имитатора в зале  для
игр на Сигме-1 - упрощенный, но  точный  чертеж,  где  все  важные  входы  и
предметы выделялись  особым  цветом.  Отступив  от  стены,  Чехов  вышел  на
середину коридора и пополз в кромешной тьме по направлению  к  двери  своего
кабинета. Там, в шкафу с оборудованием напротив  его  рабочего  стола,  были
фазеры, и достать их оттуда было гораздо легче, чем из дежурного  помещения.
Если бы ему удалось достать оружие и поразить того, кто прятался внизу,  все
было бы замечательно.
   Перед его взором начали появляться  объекты-призраки.  Зрение  обманывало
его, рисуя какие-то движущиеся тени и вспышки света, которых вовсе не должно
было быть. Игнорировать их было нелегко - лейтенант чувствовал, как его руки
сжимаются в готовности как-то  отреагировать  всякий  раз,  когда  возникала
какая-то воображаемая тень. Нервы были напряжены до предела. В конце  концов
Чехов просто сжал  руки  в  кулаки,  чтобы  избавиться  от  этого  ненужного
нервного дерганья. Не было слышно ни стука обуви с  твердыми  подошвами,  ни
шуршания трущейся при движении ткани костюмов. Чехов дважды  останавливался,
ощупывая стену в поисках  двери,  и  постоянно  прислушивался.  Однажды  ему
показалось, что он почувствовал совсем рядом с собой  тепло  чьего-то  тела.
Потом это ощущение прошло, и он содрогнулся,  вообразив  возможную  картину.
Чехов надеялся, что все это не означало возможности бесшумного приближения к
нему врага.
   Он обнаружил наконец дверь в  свой  кабинет,  причем  даже  быстрее,  чем
надеялся. Чехов протянул руку  и  ощупал  стену  рядом  с  собой,  не  успев
осознать, что вытянулся слишком далеко. Он тут же потерял равновесие и  упал
в проем, ведущий в его комнату. Его падение  произвело  сильный  шум.  Чехов
откатился  в  сторону  и  неожиданно  снова  почувствовал  себя  незрячим  и
заблудившимся. Лязганье и стук падающих предметов и  хлопание  дверей  шкафа
наполнили погруженное  во  тьму  пространство  раскатистым  грохотом.  Чехов
подсознательно отметил, что шум доносился и из глубины отдела, где-то  возле
дежурного помещения.
   Раздался встревоженный мужской крик. В ответ  на  него  звонко  прозвучал
выстрел фазера.
   - Дэвидсон? Тейт?
   В эти секунды не позвать их на помощь означало для Чехова смерть.
   Павел,  стоя  на  четвереньках,  бросился  отыскивать  дверь  внутреннего
кабинета и почувствовал ее рядом с собой всего за долю секунды до того,  как
наткнулся на ее гладкую поверхность. Когда  он  встал,  дверь  скользнула  в
сторону. Сделав семь шагов, лейтенант оказался у того места, где должен  был
находиться его  рабочий  стол.  Здесь  же  рядом  должен  стоять  и  шкаф  с
оборудованием. Чехов принялся нащупывать  его  обеими  руками.  "Вот  сейчас
самое время подстрелить меня",  -  подумал  он,  нащупывая  большим  пальцем
защелку замка. Но другого способа противостоять вооруженному  диверсанту  он
не сумел придумать,  а  дать  противнику  уйти  отсюда  было  бы  преступной
ошибкой.
   Чехов резко надавил большим пальцем  на  защелку,  и  панель  запирающего
механизма  вспыхнула  ярко-зеленым  светом.  Раздалось  необычайно   громкое
тиканье. Голос компьютера,  настроенного  на  обычную  громкость  разговора,
прогрохотал в освещенном зеленым светом кабинете, словно пушечная канонада:
   - Приготовьтесь к сканированию сетчатки!
   Чехов с усилием заставил себя широко открыть глаза, в то  время  как  все
его существо трепетало в  безумном  желании  спрятаться  подальше  от  этого
проклятого голоса. Пока сканирование  временно  сделало  его  снова  слепым,
лейтенант вынул ключ и вставил его в замок. Компьютер заговорил снова:
   - Требуется идентификация по голосу! - Чехов рывком  распахнул  дверцу  и
прошептал:
   - Чехов, лейтенант Павел А.
   - Пожалуйста, говорите громче! Господи! - Если  он  только  выберется  из
этой  передряги,  то  обязательно  оповестит  буквально   каждое   отделение
безопасности  Звездного  Флота  о  срочной  необходимости  перестроить   эту
дурацкую систему.
   - Чехов! Лейтенант Павел ..
   Выстрел  фазера  полыхнул  белым  огнем  по  комнате,  и  Чехов   получил
сокрушительный толчок прямо в плечо. Его отбросило на шкаф. Удушливый  смрад
от разорванной человеческой плоти и горелой крови  наполнил  комнату.  Чехов
почувствовал ужасный, нестерпимый жар в лопатке, что означало гораздо  более
серьезное ранение, чем от фазера,  настроенного  на  парализующие  выстрелы.
Пока он падал, дверцы шкафа распахнулись и груда  фазеров  и  всяких  других
принадлежностей вывалилась на пол. Возле входной двери послышались  шаги,  и
Чехов плотно прижал правую руку ко рту,  приглушая  прерывистое  дыхание,  а
левой пытался нащупать на полу фазер.
   Левая рука ухватила наконец гладкую металлическую рукоятку, и вернувшаяся
к Чехову надежда настолько остро и болезненно пронзила  все  его  тело,  что
лейтенант простонал. Это был один из инфракрасных щитков, которые он  принес
из инженерной службы. Приподнявшись на колени, Павел укусил  себя  за  руку,
пытаясь заглушить приступ боли, и  опрокинулся,  задыхаясь,  прямо  на  свой
стул. Стрелявший знал, где его искать. Чехов услышал, как кто-то  отодвигает
стул для посетителей, стоявший в углу. Натянув на лицо щиток, лейтенант стал
торопливо и отчаянно осматривать комнату, уже зная, что путь  к  отступлению
отрезан.
   Фазеры, имевшие такую  же  температуру,  как  палуба  и  остальные  части
комнаты, казались на фоне  покрытия  пола  темно-серыми  кусочками  какой-то
разбросанной мозаики, а  их  очертания  смазанными  контурами  проступали  в
темноте. Прямо под рабочим столом, между  ножками  стула,  был  слабо  виден
приклад  фазерного  ружья.  Через  щиток  жар,  излучаемый   телом   Чехова,
воспринимался как теплое желтое облачко, а  застывающий  кровавый  отпечаток
руки на полу был окрашен в неприятно резкий оранжевый цвет.
   Только лишь один стрелок светился в комнате всеми  цветами  спектра.  Его
очертания и более мелкие детали были прорисованы блестящим  серебристо-белым
цветом, что означало совершенно невыносимую для  человека  температуру,  при
которой можно было только мучиться  и  страдать  от  болезни,  но  никак  не
совершать диверсии на корабле. Далее фазер  в  руке  незнакомца,  разогретый
теплом, исходившим от его тела, светился вишнево-красным цветом.
   "Это не человек", -  пульсировала  настойчивая  мысль  в  голове  Чехова.
Вплоть  до  того  момента,  когда  противник  медленно  поднял  свой  фазер,
нацеливая его на рабочий стол, Павел пытался вспомнить, к какой  расе  может
принадлежать такая высокая и массивная фигура.
   Чехов рванулся к ружью и выстрелил, даже не поднимая его с пола.
   Разрыв разметал все на передней части стола. Чехов услышал, как  пришелец
громко вскрикнул и неуклюже отступил в  холл,  но  сильная  боль  и  большая
потеря крови не позволили Чехову собраться с силами и двинуться вдогонку. Он
с трудом вылез из-под стола. Голова раскалывалась от боли, так что  он  едва
мог пройти через дверной проем. Опираясь  о  переборку,  он  обхватил  фазер
одной рукой, прижав его к  груди.  Чехов  изо  всех  сил  старался  подавить
приступы тошноты, сотрясавшие все тело.
   По коридору перед ним тянулся прерывистый  след  ярко-желтого  цвета.  "Я
попал в него, - с облегчением подумал Чехов. - Он не сможет уйти далеко".
   К сожалению, он и сам не мог уйти далеко.
   Сбоку от лейтенанта послышался какой-то шум, и мощный  толчок  адреналина
придал ему новые силы. Чехов быстро обернулся  и  навел  ружье  на  стройную
фигуру, очерченную контуром теплового излучения.
   - Дэвидсон? - вымолвил он, узнавая человека в  пятнистом  желто-оранжевом
ореоле, хотя и не сумел определить, кто именно это был.
   - Лейтенант? - Тонкий голос, доносившийся из темноты, не  принадлежал  ни
одному из его сотрудников. - Я не хотел... - Аарон  Келли  тяжело  вздохнул,
плюхнулся прямо на палубу. - Вы здесь один?
   Чехов опустил ружье, стараясь не обращать внимания  на  отрывистые  звуки
капающей на пол крови.
   - Вы выбрались из своей камеры?
   Келли кивнул. Затем аудитор, по-видимому, вспомнил,  что  Чехов  в  такой
кромешной тьме не может видеть, и подтвердил:
   - Д-да, по-моему, он испортил генератор...
   - Я иду за ним, - оборвал его Чехов и оттолкнулся от стены. - Попробуйте,
может быть, вам удастся включить освещение. Главные панели  находятся  возле
турболифта, немного дальше по этому проходу. Вы сможете отыскать их?
   Келли стал неуверенно подниматься по стене и снова кивнул:
   - Я попробую.
   Большего от аудитора Чехов и не мог требовать.
   Путь диверсанта по коридору  корабля  был  отмечен  прерывистой  кровавой
линией. Светящиеся пятна, уже изменившие окраску с ярко-желтой, солнечной на
темно-зеленую,  были  достаточно  крупными  и  следовали  неравномерно.  Это
означало, что диверсант  двигался  быстро,  но  кровотечение  было  сильным.
"Значит, у нас в этом смысле  много  общего",  -  мрачно  усмехнулся  Чехов.
Лейтенант попытался согнуть правую руку, ощутив при  этом  липкую  от  крови
ладонь, и испытал некоторое  облегчение  оттого,  что  сумел  сжать  пальцы.
Однако при одной  мысли,  что  надо  поднять  руку,  прижатую  к  телу,  его
охватывала невыносимая боль. Но по  крайней  мере  теперь  Чехов  знал,  что
сможет это сделать в случае необходимости.
   Кровавые пятна доходили до переборки и сворачивали за угол, где сливались
в целую лужицу рядом с лестницей, которой  пользовались  обычно  технические
службы. Пятно размером с ладонь виднелось в том месте, где диверсант  открыл
дверцу и вскарабкался внутрь помещения.
   Чехов остановился и тут же, потеряв равновесие, рухнул на  колени.  Делая
глубокие вдохи, чтобы успокоить учащенное дыхание, он заставил себя не спеша
и внима