расную мишень.
   Прежде чем они успели преодолеть эти жалкие двадцать метров, им  пришлось
заплатить довольно высокую цену за свой черепаший шаг. На  воинов  обрушился
град копий и стрел. Один из бойцов позади Ворфа издал вопль.
   Клингон позволил себе лишь  быстро  оглянуться  назад  -  копье  пронзило
беднягу насквозь и воткнулось в землю,  оставив  его  стоять  прямо  в  виде
ужасного чучела.
   "Не лучший способ умереть, - подумал Ворф. - Но, по крайней мере, погиб в
бою..."
   Последовала новая волна стрел и копий... Третья... Только чудом никто  из
отряда Клингона не пострадал, но в других группах потери оказались большими.
В двух отрядах осталось столько  людей,  что  они  едва  удерживали  тяжелые
лестницы.
   Плохой знак. Скорее  бы  добраться  до  стены!  Это  придаст  ему  больше
уверенности... Страшно ругаясь,  клингон  ринулся  к  цели.  Сердце  билось,
словно дикий зверь в клетке, кровь стучала в висках.
   Атакующие почти приблизились к стене, когда снова  начали  падать  камни.
Сзади Ворфа опять раздался крик боли, и лестница стала тяжелее. На мгновение
отряд дрогнул. Потом воины собрались  с  силами  и  устремились  вперед  под
градом летящих булыжников.
   Один из камней падал прямо на голову Клингона. Ворф увернулся, но не смог
полностью  уклониться.  Тяжелая  громадина  скользнула  по  плечу,  причинив
нестерпимую боль. Но он не выпустил оружия, как не выпускал и лестницы.
   Сжав зубы и морщась, клингон прислонился к стене.
   И вдруг почувствовал: крепость словно объяла его, спрятала  от  камней  и
стрел, потому что защищающимся  трудно  стало  попадать  в  кого-либо  прямо
внизу. Бомбардировка продолжалась, но многие камни просто попадали в стену и
отскакивали  от  нее.  Отдельные  булыжники  летели,  далеко  от  людей.  Но
прохлаждаться здесь нельзя.
   Их все же могли перебить по одному.
   Воины развернулись и приподняли лестницу. Другие  отряды  делали  то.  же
самое. Но Ворфу не более  известны  действия  товарищей.  Оставалось  только
надеяться,  что  цели  достигло  достаточное  количество  бойцов,  и  он  не
останется в одиночестве.
   Когда группе Клингона удалось  установить  лестницу  и  укрепить  ее,  он
почувствовал еще удар камнем. Он был слабее первого, но, вот беда,  попал  в
тоже самое плечо, вызвав новую вспышку нестерпимой боли. Ворфу это крайне не
понравилось... "Осторожнее, - приказал он  себе,  чувствуя,  как  его  разум
охватывает красная пелена ярости. - Поберегись! Тебе еще предстоит забраться
наверх..."
   В  следующий  момент  его  сознание  прояснилось   Двое   товарищей   уже
карабкались по лестнице, и Ворф отправился вслед за  ними.  Остальные  воины
его отряда  остались  внизу,  придерживая  осадное  приспособление.  По  его
доспехам Что-то простучало. Неужели  у  защитников  осталась  только  мелкая
галька? Клингон посмотрел на воина впереди себя и заметил капли, принесенные
ветром.
   Дождь! Наконец-то! В доспехах становилось жарковато...
   Вскоре поток с небес изменился: капли стали тяжелее и больше. Камни стены
потемнели и намокли. Вверху что-то оглушительно грохнуло. Дождь  превратился
в ливень, приглушая звуки тарана, бьющего по створкам  ворот,  боевые  кличи
воинов, достигших зубцов крепостной стены.
   Лестница  Ворфа  пошатнулась   раз,   другой...   Защищающиеся   пытались
оттолкнуть ее, сбросить. Но друзья Клингона прочно удерживали  ее,  и  враг,
почувствовав тщетность усилий, прекратил попытки. Очевидно,  у  них  наверху
появились другие дела.
   Вдруг мимо Клингона что-то пролетело. Он разобрал, что это тело бойца  из
его отряда, лишь только после того, как оно упало на землю. Упавший один  из
тех, кто первым полез по лестнице.
   Ворф издал непроизвольное рычание. Запах смерти снова взбудоражил  в  нем
кровь. Он покрепче перехватил палицу и полез выше. Огонь в сердце разгорался
все сильнее, и Клингон надеялся, что на этот раз он не погаснет.
   Краем глаза он заметил летательный аппарат надзирателя. Странно,  однако,
- наблюдатель смотрел в небо, которое становилось все чернее, почти  ночным.
Он явно чего-то опасался. Ветер сносил его легкую  кабину,  проливной  дождь
ограничивал поле видимости.
   Но Клингон не мог долго смотреть на наблюдателя, потому что  второй  воин
шагнул на стену и ввязался в драку с толпой защитников.
   Теперь его очередь...
   Как только Ворф ступил на край ограждения, сразу же  перед  ним  появился
его противник, преградив путь вперед. Почти в самый последний момент Клингон
успел кувыркнуться вбок - меч врага попал по камню, высекая сноп искр.
   Ветер свистел в щелях шлема, дождь прижимал  к  поверхности  стены  и  не
давал встать. Ворф не помнил такого сильного ливня... По  крайней  мере,  не
помнил своей новой памятью.
   Клингон искоса взглянул на меч противника, скользивший по  воздуху  прямо
ему в голову.
   Кланг!
   Палица отклонила удар в сторону. Защитник вложил в удар весь  вес  своего
тела, поэтому, промахнувшись, не смог удержаться на ногах и  упал  на  Ворфа
всей  тяжестью  тела.  Не  имея  возможности  драться  с  оружием  в  руках,
противники сцепились  в  тутом  борцовском  узле.  Клингон  пытался  достичь
преимущества, но его враг оказался силен и решителен.  Ворф  наполовину  уже
свисал со стены, цепляясь ногами за малейшую выбоину и  стараясь  удержаться
чтобы не рухнуть  вниз.  Наконец  ему  удалось  освободить  руку  и  нанести
защитнику опасный удар.
   Прежде чем тот опомнился, клингон просунул одну ногу между собой и врагом
и оттолкнул его прочь. Противник растянулся во весь рост. И в тот  же  самый
момент мир раскололся. Даже после битвы Ворф смутно понимал, что  произошло.
Он помнил лишь вспышку, осветившую тучи, и фигуру врага, а  затем  сразу  же
последовав оглушительный грохот,  потрясший  непоколебимую  каменную  кладку
стены.
   Клингон не видел, откуда ударил свет... Кажется, он пришел из-за спины...
Но, очевидно,  его  противник  заметил  источник  ослепительного  удара,  он
выбросил оружие и тут же забыл  о  нем,  обхватив  голову  руками  в  боевых
рукавицах.
   Может быть, враг ослеп от внезапной вспышки? И что, черт возьми, породило
это явление? На второй вопрос оказалось ответить легче. Среди  туч  блеснула
новая молния и  ударила  в  холмы  по  ту  сторону  долины.  Секунду  спустя
последовал раскат грома, подобный столкновению скал.
   Затем Ворф получил ответ и на первый вопрос,  когда  его  противник  снял
шлем и открыл свое лицо. Огромная голова, широкие скулы, три  красных  глаза
под одной  бровью...  Но  ни  один  глаз,  кажется  не  поврежден.  Как  раз
наоборот...
   Воин всеми тремя пристально смотрел на клингона.
   Ворф не знал, как отреагировать на такое поведение. Он  повертел  головой
по сторонам - сработал инстинкт самосохранения - и увидел, что не только его
враг сошел с ума.
   Многие воины сбросили шлемы. Они удивленно  глазели  друг  на  друга,  на
небо,  даже  на  свое  собственное  обмундирование.  Только  горстка  бойцов
по-прежнему сжимала оружие и не думала обнажить головы.
   Но, как и клингон, они смотрели на безоружных.
   Противник Ворфа сделал шаг вперед. Шаг не  воинственный,  а  неуверенный,
даже робкий.
   - Где я? - спросил он. Ливень хлестал по его лицу. - Что я здесь делаю?
   Еще один шаг... Теперь в его глазах светилась злость.
   - Где находится это место?
   Эти же вопросы задавал Ворф  самому  себе...  Только  было  это  в  самом
начале. Прислушавшись, он услышал, как подобные фразы  повторяются  вновь  и
вновь по периметру всей стены.
   И не только на укреплении... Через шум дождя клингон  разбирал  смущенные
крики своих товарищей внизу. Эти же слова неслись и из осажденной крепости И
даже дальше, оттуда, где стояли отряды нападающих, откатившиеся назад  перед
повторной атакой.
   Неужели молнии заставили их снова забыть все, потерять память вновь?
   От этой мысли клингон вздрогнул. Ведь они и так помнили самую малость!
   Забыть эти крохи! Господи, как все невыносимо!
   Или с ними  случилось  нечто  другое?  Ну,  действительно,  они  ведь  не
выглядят как люди, лишенные...
   Прежде чем Ворф успел завершить свои раздумья, он  заметил  Скачущего  по
облакам, мчавшегося к ним, вынырнув  из  темных  туч.  Инстинктивно  клингон
приготовился к агонии после выстрела из бластера.
   Но этого не произошло. Напротив, надзиратель поразил лучом  того,  с  кем
сражался Ворф, и который сейчас стоял, разбросав свое оружие. Ни криков,  ни
конвульсий...  Воин  просто  содрогнулся  и  свалился  там,  где  находился,
подставив свое тело потокам дождя.
   Скачущий по облакам не остановился. Он продолжал стрелять  почти  наугад,
облетая вокруг крепости. К тому времени, как надзиратель завершал  круг,  на
стене остались стоять только подобные Ворфу,  то  есть  те,  кто  не  бросил
оружия и не снял шлем. Остальные неподвижно лежали. Клингон видел, как  одно
тело даже свалилось во двор крепости.
   Ворф  приблизился  к  павшему  противнику,  дотронулся  до  его  шеи  под
челюстью. Пульс не прощупывался. Мертв... И погиб не в бою,  почетно,  а  от
руки презренной собаки в кабине!
   И так везде... Там, где безумие заставило воина снять  свой  шлем,  после
Скачущего по облакам остались не мучения, а мгновенная смерть.
   Чувство потери пришло к Ворфу, и из горла вырвался крик боли.
   Он чувствовал стыд за тех, кто умер  без  славы.  Ему  казалось,  что  он
должен был схватить и удержать улетевшие жизни своих боевых друзей. Пришла к
нему и ненависть, огромная, всепоглощающая ненависть  к  тем  низким  людям,
которые оказались способными на такое подлое убийство.
   Чувство нашло для себя  выход  в  крике  клингона:  прозвучал  не  просто
вопль... Через  потоки  дождя  прорывалась  победная  песня  очищения  души,
освобождения от великой и огромной боли.  В  ответ  где-то  сбоку  полыхнула
молния, и небо отозвалось ответным раскатом грома.
   Надзиратель во второй раз пролетел над Ворфом. Не раздумывая,  подчиняясь
слепому  порыву,  клингон  прыгнул  в  воздух  и  поймал  ногу  ненавистного
наблюдателя.
   Земля и небо сместились,  когда  аппарат  покачнулся  от  непредвиденного
веса.  Скачущий  по  облакам  попытался  отделаться  от  неожиданной   ноши,
разорвать захват Ворфа, колотя по его рукам прикладом бластера. Но  Ворф  не
отпускал.  Точнее,  подхлестываемый  своими   взбесившимися   эмоциями,   он
подтягивался выше, тщательно закрепляясь на парящей конструкции.
   - Давай! - прокричал он, глядя в бледное худое лицо  на  фоне  хаотически
кружащихся туч. Клин-гон уже почти мог достать  эту  ненавистную  фигуру.  -
Пользуйся своим вонючим оружием. Убей меня, как ты убил их!
   Но надзиратель не стрелял, Возможно, боялся  повредить  машину,  а  может
быть, забыл от страха. В  любом  случае  он  не  применил  свое  смертельное
оружие. Даже перестал бить им по рукам Ворфа.
   Медленно, борясь с центробежной силой, угрожавшей  скинуть  его,  клингон
подбирался к своей цели, к объекту своего отвращения.  А  затем  он  заметил
что-то темное и массивное, вырастающее перед ним. Стена! Сейчас они врежутся
в нее!
   Искра разума мелькнула во тьме ярости клингона. Он отпустил  руки,  далее
не представляя, как высоко висит над землей. Но Ворф уверял себя, что  лучше
упасть, чем превратиться в лепешку.
   Но оказалось, Клингону не пришлось падать долго.  Он  быстро  и  довольно
больна приземлился на ноги. Тут же перекатился на бок... Могло быть и  хуже!
Ворф сразу же подскочил, не  желая  пропустить  момент  гибели  надзирателя.
Ненависть требовала этого кровавого зрелища.
   Но, спасая себя, клингон, сам того не ведая, позаботился  о  Скачущем  по
облакам. Его аппарат, готовый вот-вот врезаться в стену,  в  одно  мгновение
поднялся достаточно высоко, чтобы миновать препятствие. С Ворфом этого бы не
получилось.
   Надзиратель не осмеливался оглянуться на того, кто покушался на  него,  а
просто продолжал набирать высоту и погружаться в бурю.
   Клингон взорвался от неудачи. Снова он не сумел доказать свое  величие  в
качестве бесстрашного воина. Тем не менее, Ворф слишком истощил себя,  чтобы
закричать  и  послать  проклятия  этому  ничтожеству,  спрятавшемуся   между
грозовых  туч,  Крутом  царило  смятение...  оставшиеся  в  живых  кружились
бесцельно над телами погибших. Осада уже никого не волновала.
   Ворф вытер кровь с руки,  подобрал  валяющийся  топор  взамен  потерянной
палицы. В голове мелькнуло: "Разберусь  с  произошедшим  позже...  А  сейчас
нужно найти сухой уголок и зализать раны..."

***

   Дэйта материализовался не далее, чем в пятидесяти метрах от  контрольного
пункта  клахкиммбрийцев,  большой  серой  коробки,  построенной   в   центре
высокого, обдуваемого всеми ветрами плато.
   Стены, которые видел он, дверей не имели, и поэтому андроид развернулся и
пошел вокруг здания. Вход оказался за утлом, и его охраняли двое вооруженных
клахкиммбрийцев.
   У Дэйты тоже имелось оружие, но неработающее.  Не  зная  технологии  этой
планеты, компьютер "Энтерпрайза" выдал лишь просто муляж, чтобы не  нарушать
маскировки.
   В любом случае, андроид не рассчитывал использовать силу  для  достижения
задуманного.  Напротив,  он  собирался  применить  разного  рода  увертки  и
недомолвки.
   С таким настроением и без малейших раздумий Дэйта покинул свое убежище  и
направился к стражникам, пытаясь на ходу придать себе уверенный вид.
   Часовые заметили его не сразу. Наверное, они не ждали, что  кто-то  может
выйти из-за угла здания. Да и вообще, вряд ли ожидали кого-либо.
   Когда же они заметили андроида, то  вскинули  свое  оружие.  Дэйта  и  не
подумал отвечать тем же, а просто продолжал неторопливо продвигаться вперед.
   Через несколько секунд стражи приняли его за своего и спрятали пистолеты.
Причем, сделали это очень быстро, почти мгновенно.
   Маскировка, кажется, сработала. Для начала неплохо!
   Теперь,  однако,  предстоит,  как  выражается  старший  помощник  Райкер,
"тяжелая работенка". Если придется  говорить,  то  Дэйта  знал,  что  сумеет
выдать большое число "подробностей" относительно своей жизни  и  карьеры  на
Аклах. Действительно, благодаря своим исследованиям,  времени,  потраченному
на изучение языка клахкиммбрийцев и подробной инструкции  старпома,  андроид
мог изложить на память длинный перечень  событий  личной  жизни  от  раннего
детства до сегодняшнего дня и тех дел, по которым он сюда прибыл.
   - Приветствую вас, - произнес  он,  останавливаясь  перед  часовыми.  Вы,
видимо, можете мне помочь...
   Один из стражей немедленно ответил. Дэйта едва успел закрыть рот:
   - Конечно, Благороднейший. Вы хотите встретиться с Координатором?
   Благороднейший?  Дэйта   обратил   внимание   на   неподвижность   стойки
охранников: руки по швам, глаза отведены  в  сторону.  Неужели  они  спутали
андроида с кем-то другим? Если так, то с кем? Сделает ли  эта  путаница  его
задание более легким или, наоборот, усложнит дело?
   - Да, - ответил Дэйта, надеясь, что поступает не слишком опрометчиво.
   - Я хотел бы встретиться с Координатором.
   - Очень хорошо, - сказал  страж.  Его  напарник  отступил  в  сторону,  а
спрашивавший нажал на пластинку у входа. Дверь скользнула бесшумно в  стену.
Внутри оказался просторный холл с несколькими расходящимися коридорами.
   Значит, Благороднейший?
   Андроид  двинулся  за  первым  охранником,   вспоминая,   каким   образом
клахкиммбрийцы приветствуют друг друга. Такое знание в данный  момент  может
пойти на пользу.

Глава 15

   Ма'алору нелегко было скрыться от преследователей. Ему  разбили  челюсть,
под глазами чернели  синяки,  а  щеки  порезаны...  Синяки  "подарил"  агент
Гражданской Службы, а порезы появились после прыжка через окно таверны.
   "Да. Выглядит он хмуро,  -  отметил  про  себя  Даннор  -  Не  мешало  бы
отлежаться после всего этого".
   - Значит, - произнес Ма'алор, - ты хочешь стать одним из нас.
   Тирдайния кивнул.
   - Хочу.
   Разговор происходил в маленькой комнатушке, в которой Ма'алор нашел  себе
убежище  после  нападения  на  таверну  агентов  службы.  Кроме  них   здесь
находились еще двое. Один из них привел Даннора сюда. Именно он удержал  его
в тот вечер.
   Ма'алор хмыкнул.
   - Кажется, Триеннор был прав на твой счет... Признаюсь, я сомневался, что
ты когда-нибудь сможешь  принять  нашу  точку  зрения.  Что  заставало  тебя
изменить свое мнение?
   Даннор пожал плечами.
   - Много чего... Давайте просто отметим: я стал мудрее со дня нашей первой
встречи.
   - Что-то очень быстро, - отозвался мужчина. - У других на это уходит  вся
жизнь.
   - А некоторые вообще не умнеют, - съязвил молодой человек. - Но ведь речь
идет не совсем об уме, не так ли?
   Глаза Ма'алора незаметно сузились.
   - Нет, - согласился он. - Поэтому я и спрашиваю снова: что заставило тебя
прийти к нам?
   Даннор на секунду задумался.
   - Просто я видел своего отца во время ареста... Мне теперь  иначе  нельзя
поступать...
   Ма'алор кивнул, соглашаясь.
   - Хорошо... Но мне не нужны идеалисты. Заннков - единственный из них, кто
чего-то стоил... Я предпочту идеалисту человека, имеющего причину ненавидеть
наших противников.
   Он протянул руку, и Даннор пожал ее.
   Ма'алор продолжил:
   - А теперь... Что твой отец рассказывал о нашей деятельности?
   Молодой человек попытался вспомнить...
   - Он упоминал фабрику, принадлежащую Советнику Фидельлику... Ну,  ту,  на
которой вы устроили саботаж. И он говорил о  плане,  очень  важном  и  очень
опасном. Сказал, что мой опыт службы в Армии может пригодиться.
   - И все? - строго спросил Ма'алор.
   Даннор подумал еще.
   - Кажется... Да, все.
   - А не упоминал ли он имени Ралаккай?
   - О, да... Упоминал. Отец сказал, что Ралаккай являлся одним из вас.
   Его арестовали и сослали на Конфликты.
   Глаза Ма'алора все еще пытались проникнуть  в  душу  собеседника.  Даннор
понял - ему по-прежнему не доверяют.
   - Все это так... - наконец отозвался мужчина. -  Ралаккая  показывали  по
видео... Он - там. Впрочем, полагаю, как и твой отец. Если Триеннор  еще  не
участвует в Конфликтах, то скоро будет. И 3аннков, и  другие,  кого  поймали
тем вечером.
   - Я тоже так думаю... Этого-то я и боялся, - задумчиво произнес Даннор. -
Но, как можно догадаться, вы собираетесь что-то предпринять...
   Верно?
   Сопровождающие Даннора подскочили.
   - Ты сам вычислил или... кто подсказал? - зловеще спросил Ма'алор.
   - Конечно, сам... Так это верно?
   - Верно, верно... Но не должно интересовать тебя!
   Даннор насторожился.
   - Это еще почему?
   - Просто потому, - ответил его собеседник, - что ты  не  работал  с  нами
раньше. Мы не можем позволить себе ошибаться.
   - Но мой отец...
   Ма'алор повелительно поднял руку:
   - Твой отец ошибался. Мы можем использовать тебя, но  только  не  в  этой
операции. В другой... - Он встал. - Теперь - уходи... Мы найдем тебя,  когда
будет нужно.
   Даннор, естественно, не ушел, даже не приподнялся.
   - Ты врешь! - сказал он, - Тебя волнует не моя неопытность... Ты  мне  не
веришь!
   Мужчина окинул его изучающим взглядом.
   - А ты бы верил, будь на нашем месте?
   - Нет! Но я хочу помочь своему отцу, потому что верю его словам. Если  он
считал, что я могу помочь, то кто ты такой, чтобы заявлять обратное?
   Ма'алор явно не ожидал такого поворота событий.  Злость  проскользнула  в
его взгляде.
   - Среди вас есть еще кто-нибудь, знающий Армию? - поинтересовался Даннор.
- Из тех, кто воспитывался в Армии? Кто прожил армейской жизнью много лет?
   Мужчина не отрывал от него своего пристального угрюмого взгляда. Но когда
начал отвечать, голос звучал вполне спокойно.
   - Все верно. Ты - единственный, не считая Триеннора,  конечно.  Злость  в
его глазах исчезла. - И он, к несчастью, сейчас мало чем может помочь нам.
   Наступило  тягостное  молчание.  Даннор  почувствовал  себя   словно   на
аудиенции с Членами Совета. Н