отказать ему в поцелуе.
     - Я должна сказать, что ты пародируешь человеческое поведение  весьма
удачно, - сказала она. - Ваш эволюционный путь...
     - Ты о чем?
     - Я уверена, что он  весьма  уникален.  Я  не  встречала  еще  ничего
подобного.
     - Неужели? - В его глазах искрился смех, когда он снова  потянулся  к
ней. Однако она держалась отстраненно. Искра высекла гнев.
     - Я - Аполлон! Я избрал тебя.
     - Но у меня есть работа.
     - Работа? У тебя?
     - Я ученый. Моя специальность - следы, изношенные остатки прошлого. -
Она выдавила из себя смех. - Теперь ты знаешь, почему я  изучала  тебя.  -
Она сняла с плеча трикодер, направив его на него. - Я была бы  рада,  если
бы ты сказал мне, как ты украл храм из Греции?
     Он выбил трикодер из ее рук.
     - Ты не должна так разговаривать! Ты же любишь меня! Ты думаешь, я не
знаю, когда меня любят?
     - Ты путаешь меня с пастушкой. Я могу  любить  тебя  не  больше,  чем
новый вид бактерии. -  Приподняв  кайму  на  своем  золотом  одеянии,  она
оставила его и пошла назад к холму. Он оказался рядом с ней. Боль  и  гнев
отразились на его лице.
     - Кэролин, что ты сказала мне? Я запрещаю тебе уходить.  Я  повелеваю
тебе вернуться ко мне!
     "Я умираю", - подумала она. Но вслух произнесла:
     - А где же молнии, которые бросали твоих перепуганных нимф на колени?
     Ей показалось, что прошла вечность. Его рука соскользнула с ее плеча.
Затем дикий крик вырвался из груди  Аполлона.  Он  поднял  руку  и  потряс
кулаком в воздухе. Воздух на холме внезапно стал душным, гнетущим.  Солнце
скрылось. Прохладный  бриз  начал  трепать  края  ее  одеяния,  когда  она
побежала вверх по склону.
     В это время ветер не просто трепал куртку Кирка. Жестокий порыв  едва
не сдул ее с плеч. При его нарастающем вое коммуникатор едва гудел.
     - Капитан, - сказал Спок.  -  Датчики  отмечают  сильное  атмосферное
возмущение в вашем районе.
     Датчики не  преувеличивали.  Тучи  над  головой  Кирка  сгустились  и
потемнели до черноты. Ее расколола трезубая змея молнии, затем  последовал
удар грома и  еще  одна  молния  сверкнула  в  небе.  Кирк  услышал  треск
сломанного дерева, и олива меньше чем в  пяти  футах  от  него  вспыхнула,
объятая пламенем. Схватив коммуникатор, он закричал:
     - Приготовьте фазерные группы! Мистер Спок, приготовьтесь стрелять по
моему сигналу!
     Скотти бросился к нему:
     - Капитан, мы должны пойти разыскать ее!
     - Нет, мы должны оставаться здесь, Скотти.  Когда  он  вернется...  -
Ветер отнес его слова.
     - А что, если не вернется, сэр?
     - Мы заставим его вернуться. Когда этот храм...
     Однако не было необходимости возвращать его.
     Он вернулся. И это был сам Бог Урагана. Он возвышался над  оливковыми
деревьями.  Голиаф,  Аполлон  Олимпиец  возвратился  в  своем   гигантском
реальном воплощении  божества.  Огромная  голова  была  откинута  назад  в
страшной агонии, широкий рот открыт, оба гигантских кулака подняты к небу.
Оно повиновалось ему. Оно посылало ему мертвенно-бледные молнии, мчавшиеся
к земле. Рот изрыгал раскаты грома. Листья съеживались. Ствол дерева возле
Кирка начал дымиться, затем он вспыхнул, и черное небо пролилось  потоками
дождя.
     Спотыкаясь, идя по  направлению  к  храму,  Кэролин  Пэламас  кричала
что-то. Штормовой ветер рвал ее промокшее одеяние. Вдруг куст, за  который
она зацепилась, вырвался из земли, его ветви хватали ее,  как  бы  пытаясь
остановить.
     Аполлон нашел ее. Он был везде, и от него нельзя было  скрыться.  Она
увидела его. Бог Бури наклонился к ней  с  высоты  из-за  деревьев,  чтобы
показать ей свое обезумевшее лицо. Он приблизил его к ней, еще ближе, пока
она не закричала:
     - Прости меня! Прости меня! - и упала, как подкошенная.
     - Капитан, вы слышали! Она кричала!
     - Сейчас, мистер Спок, - сказал Кирк в коммуникатор.
     Накаленные добела лучи фазеров ударили храм прямо в центр крыши.
     - Нет! Нет! Нет!
     По сравнению с богом храм казался маленьким. Аполлон разжал кулаки  и
развел руки в стороны. Молнии синего огня струились из его пальцев.
     - О, прекрати это, пожалуйста, прекрати!
     Кэролин,  бежавшая  к  Аполлону,  остановилась.  Позади   него   храм
зашатался и стал исчезать. Он дрогнул и исчез.
     Она упала на колени перед  существом  размером  с  человека,  который
стоял на его месте.
     Он сказал надломленным голосом:
     - Я бы любил вас, как отец своих детей. Разве я так много  просил  от
вас?
     Искаженное горем лицо тронуло Кирка.
     - Мы переросли вас, - сказал он мягко. - Вы просили то, что мы больше
не можем дать.
     Аполлон посмотрел на девушку у своих ног.
     - Я открыл тебе свое сердце. Посмотри, что ты сделала со мной.
     Она увидела, как слабый ветер шевелит его волосы. Она поцеловала  его
ноги  и  почувствовала,  что  плоть  под  ее  губами,  его   тело   теряло
материальность.
     - Зевс, отец мой, ты был  прав.  Гера,  ты  была  мудра.  Наше  время
прошло. Унесите меня домой к звездам на крыльях ветра, - слова,  казалось,
доносились уже издалека.
     Он исчез, а перед разрушенным храмом стало очень тихо.
     - Жаль, что нам пришлось сделать это, - сказал Мак-Кой.
     - И мне жаль, -  голос  Кирка  был  мрачным.  -  Все  возникло  из-за
поклонения этим греческим богам: философия, культура. Интересно, что  если
мы соберем немного лавровых листьев?
     Он пожал плечами, глядя на небо.
     Слышно было, как плачет женщина и падают дождевые капли с олив.


     Мак-Кой,  прогуливавшийся  по  капитанскому  мостику   "Энтерпрайза",
подошел к Кирку и Споку, которые сидели за компьютером.
     - Ну что, Боунс? Кто-нибудь болен?
     - Кэролин Пэламас отказалась сегодня от завтрака.
     - Какая-нибудь инфекция?
     - Она беременна, Джим. Я только что осмотрел ее.
     - Что?!
     - Что слышали.
     - Аполлон?
     - Да.
     - Боунс, это невозможно!
     Мак-Кой оперся рукой на крышку компьютера.
     - Спок, - сказал он, - можно я задам этой вашей умной машине  вопрос?
Я бы хотел вот что спросить: мне надо превращать наш изолятор в  родильный
покой для человеческого детеныша или... В мою  медицинскую  подготовку  не
входило акушерство младенцев, зачатых от богов.














                                Роберт БЛОХ

                                  ЛОВУШКА




     Непрерывные статические разряды в динамиках панели  связи  лейтенанта
Ухуры были не самой большой неприятностью, доставленной планетой  Пирис-7.
С орбиты "Энтерпрайза" она представлялась темным неприветливым космическим
телом - кусок черного гранита, брошенный  в  космос  безо  всякой  видимой
цели, темный, безжизненный, - если не  считать  членов  десантной  группы,
перемещенной с корабля для обычного исследования и периодических докладов.
Была куда большая неприятность -  отсутствие  этих  самых  докладов.  Хотя
Скотти, Зулу и рядовой Джексон  были  знакомы  со  стандартной  процедурой
работы группы высадки. Они хорошо знали, что от любой команды, исследующей
неизвестную планету, требуется ежечасный доклад.
     Ухура взглянула на Кирка.
     - Все еще не отзываются, сэр.
     - Оставайтесь на приеме.
     Он нахмурился, снова услышав треск разрядов.
     - Мне это не нравится, ни звука с самого первого  рапорта.  Скотти  и
Зулу должны были выйти на связь полчаса назад.
     Спок сказал:
     - Возможно, им просто нечего докладывать... Хотя  Пирис-7  -  планета
класса М, потенциально имеющая разумную жизнь, наши  люди  -  единственное
проявление жизни на планете, которое смогли уловить сенсоры.
     - Все равно, Скотти  и  Зулу  обязаны  докладывать,  есть  ли  у  них
что-нибудь для официального рапорта. Почему они не отвечают?
     Ухура скорректировала настройку. Облегчение отразилось на ее лице.
     - Связь установлена, капитан.
     Кирк схватил аудио. Голос Джексона донесся сквозь разряды:
     - Джексон вызывает "Энтерпрайз".
     - Кирк слушает.
     - Один на подъем, сэр.
     - Один? Джексон, где Скотти и Зулу?
     - Я готов к подъему, сэр.
     - Джексон! Гос... - треск статических разрядов  заглушил  его  слова.
Ухура попыталась справиться с ними, но безуспешно.
     - Прощу прощения, сэр. Я не могу наладить звук.
     -  Ладно,  -  сказал  Кирк.  -  Сообщите  в  телепортационный   отсек
приготовиться к подъему одного члена десантной группы.  Передайте  доктору
Мак-Кою, чтобы он явился ко мне.
     - Есть, сэр.
     Волнение заставило Кирка и Спока бежать к кабине лифта.  Они  открыли
дверь в отсек телепортации, и до них донесся ровный тяжелый гул.
     - Готово, сэр, - доложил техник.
     - Разряд! - Гул перешел в пронзительный вой, и тут  появился  Мак-Кой
со своим медицинским саквояжем.
     - Что случилось, Джим?
     - Неприятности.
     Над платформой транспортера появилось сияющее облако, затем его искры
сложились в фигуру рядового Джексона. Он стоял  неподвижно,  с  лица  было
словно  стерто  всякое  выражение,  глаза  остекленели,   устремив   вдаль
невидящий взгляд. Гул материализации стих. Кирк подошел к платформе:
     - Джексон! Что произошло? Где остальные?
     Его рот шевельнулся, как  будто  приготовился  говорить.  Но  Джексон
ничего не сказал. Рот искривился в гримасе - и Джексон, подавшись  вперед,
рухнул на пол.
     Встав на колени рядом с ним, Мак-Кой поднял лицо к  Кирку  и  покачал
головой.
     - Он мертв, Джим.
     Кирк смотрел сверху вниз на тело. Остекленевшие глаза  мертвеца  были
по-прежнему  устремлены  в  никуда.  Затем  вдруг  челюсть  дрогнула,  рот
открылся. И оттуда раздался голос, грубый, низкий,  как  будто  из  самого
чрева:
     - Капитан Кирк, ты слышишь меня. На твоем  корабле  лежит  проклятие.
Покинь эту планету. Здесь тебя ждет смерть.
     На мгновение установилась жуткая тишина.  Мертвый  зев  Джексона  был
открыт по-прежнему, но губы не шевелились.
     За столом в лазарете Мак-Кой опустил голову на руки. Он не поднял ее,
когда Кирк открыл дверь. Дернув  плечом,  он  подтолкнул  груду  магнитных
кассет, лежавших перед ним.
     - Ну? - спросил Кирк.
     Мак-Кой поднял пригоршню кассет. И снова уронил их на стол.
     - Это доклады обо всех анализах, которые я взял. Никаких органических
отклонений, ни внешних, ни внутренних.
     Молчание Кирка длилось несколько мгновений. Скотти и Зулу -  они  все
еще были внизу, на планете,  которая  вернула  на  "Энтерпрайз"  мертвеца.
Мертвеца, рот которого использовал тот жуткий голос.
     - Но почему тогда Джексон мертв, Боунс?
     - Он замерз насмерть, - ответил Мак-Кой.
     Незаметно к ним присоединился Спок.
     - Это выглядит неразумно,  доктор,  -  сказал  он.  -  Климат  Пириса
примерно соответствует земному средней полосы Западного полушария в период
летнего солнцестояния.
     Мак-Кой сказал нетерпеливо:
     - Я это знаю, Спок. Но правдоподобно это или  нет,  Джексон  умер  от
холода. Он был  буквально  стоячим  мертвецом,  когда  материализовался  в
Транспортной камере.
     - Он чуть не заговорил, - сказал Кирк.
     - Он был мертв, я сказал! - рявкнул Мак-Кой.
     - Но кто-то говорил. - Кирк медленно покачал головой.  -  Похоже,  на
этой планете гораздо больше того, что засекли наши сенсоры.  Со  Скотти  и
Зулу, временно брошенными там, внизу...
     Его  прервал  сигнал  интеркома  на  столе  Мак-Коя.  Он  стукнул  по
переключателю.
     - Кирк слушает.
     Ухура с тревогой в голосе сказала:
     - Сэр, мы потеряли след мистера Скотти и  мистера  Зулу.  Сенсоры  не
регистрируют никаких признаков жизни на поверхности планеты. Это последний
доклад мистера Фаррела.
     - Это усложняет  дело,  -  Кирк  помолчал.  -  Благодарю,  лейтенант.
Передайте мистеру Фаррелу, чтобы он продолжал сенсорное сканирование. - Он
отключил интерком. - Спок, Боунс, собирайтесь, мы отправляемся на поиски.
     Они  обнаружили  туман.  Серые  клочья  плавали  вокруг,  когда   они
материализовались в этом  сумрачном  мире  камней,  голом,  пустынном.  Со
скалистого холма, где они материализовались, не было видно зелени - только
серая равнина тумана, слои  которого  сдвигались,  только  чтобы  обнажить
такой же туман, камни, скалы.
     - Страшновато, - сказал Кирк.  -  В  наших  данных  не  говорилось  о
тумане.
     - Действительно, страшновато, - согласился  с  ним  Спок.  -  Никакой
воды,  никаких  облачных  формирований,  никаких  флюктуаций   температуры
поверхности. При таких условиях тумана быть не мажет. - Он  снял  с  плеча
трикодер и начал считывать показания.
     - Не мог же Джексон замерзнуть в таком климате, - сказал Мак-Кой. - И
все же это произошло. Кстати, где мы?
     Согласно координатам, выходило что это, то самое  место,  с  которого
был поднят Джексон, - сказал Спок.
     - Показания, мистер Спок?
     - Никаких следов... нет, подождите! Вижу сигнал  живой  формы  на  14
градусах, отметка 7... дистанция 136, 16  метра,  -  он  поднял  глаза  от
трикодера. - Многочисленные отметки, капитан!
     Изумленный Кирк щелкнул по коммутатору.
     - Кирк вызывает "Энтерпрайз".
     Статические разряды исказили голос Ухуры до неузнаваемости:
     - "Энтерпрайз", капитан.
     - Что показывают сенсоры корабля сейчас, лейтенант?
     - Все, что мы видим, - физические импульсы от вас, мистера Мак-Коя  и
мистера Спока, сэр. Внизу нет больше ничего живого.
     Разряды почти заглушили ее последние слова.
     - Я едва слышу вас, лейтенант, - сказал Кирк. - Вы слышите меня?
     Его коммуникатор  разразился  треском  разрядов.  Разозлившись,  Кирк
щелчком выключил его и засовывал в чехол на поясе, когда Мак-Кой сказал:
     - Туман становится плотнее. Может, это имеет отношение к помехам.
     Туман действительно становился плотнее. Он клубился вокруг  них  так,
что они уже еле видели друг друга.
     - Должно быть какое-то объяснение расхождению данных, - сказал  Кирк.
- Сенсоры корабля показывают нас как единственные живые формы, но трикодер
Спока регистрирует многочисленные сигналы. Вы их еще видите, мистер Спок?
     - Без изменений, сэр.
     - Фазеры к бою, - приказал Кирк.
     Затем они все услышали это - тонкий стон.  Еле  слышный  вначале,  он
становился громче, пока не перешел в тоскливый печальный вопль.
     - Наверное, они услышали нас, - прошептал Мак-Кой.
     - Спокойно, Боунс.
     Мак-Кой схватил Кирка за локоть и показал другой  рукой  вперед,  где
клубы тумана стали разгораться зеленым тошнотворным свечением.
     Затем  клубы  сгустились,  образовав  три  туманных   лица   с   едва
обозначенными  чертами,  размытых,   испещренных   столетиями   морщинами.
Короткие пушистые седые волосы обрамляли их, и пол был так же неопределим,
как и черты. Одно из лиц заговорило:
     - Капитан Кирк...
     Его протяжный скрип был той же тональности, что и предыдущий вой.
     Кирк шагнул вперед.
     - Кто вы?
     - Уходите... - простонал беззубый рот.
     Туман размывал бестелесные лица.
     - Ветер должен подняться, - простонало одно из них.
     - И туман опускается...
     - Смерть здесь...
     Разразившись лающим смехом, лица неожиданно распались и  растворились
в тумане.
     Спокойный, неподвижный Спок произнес:
     - Наваждение, капитан. - Он опустил трикодер. - Они не  содержали  ни
физической субстанции, ни энергии. Это могло быть что-то вроде проекции.
     - Шекспир писал о  проклятых  кустарниках,  -  сказал  Кирк,  -  и  о
пророчествах ведьм. Но почему они возникли перед нами?  Никто  из  нас  не
собирается становиться королем Шотландским. Спок, параметры тех живых форм
изменялись во время этого маленького представления?
     - Они оставались без изменений, капитан.
     Кирк кивнул.
     - Это может быть частью ответа.
     Они двинулись вперед - и резкий порыв ветра ударил им в  лицо.  Ветер
крепчал, он должен был бы разорвать туман, но этого  не  произошло.  Туман
уплотнялся, ослепляя все больше и больше. Ветер достиг такой силы, что  им
пришлось повернуться спиной вперед, держась друг за друга.
     - Держись! - прокричал Кирк. Это слово подействовало как заклинание -
ветер мгновенно стих, так же неожиданно, как и поднялся.
     Хватая ртом воздух, Мак-Кой сказал:
     - Вполне реалистическое наваждение. - Он сделал глубокий долгий вдох,
затем недоверчиво прошептал:
     - Джим... впереди - там...
     Это выглядело как мощная центральная башня средневекового замка.  Она
появилась перед ними, огромная, с  зубцами,  массивные  камни  ее  древней
кладки были выщерблены временем. Тяжелая дубовая  дверь  с  перекладинами,
обитая железом, была слегка приоткрыта.  На  одной  из  стертых  ступенек,
которые вели к двери, свернулся  клубком  гладкий  черный  кот  с  золотой
цепочкой  на  шее.  Подойдя  ближе,  они  разглядели  какой-то  прозрачный
кристалл, подвешенный на цепи как кулон. Поза кота говорила о том, что  он
кого-то дожидается. Мышь, вероятно.
     Спок произнес:
     - Это источник сигналов от живых форм, капитан. Они где-то внутри.
     Кирк снова попытался воспользоваться коммуникатором,  но  статические
разряды опять сорвали попытку.
     Он снова засунул прибор в футляр.
     - Не так ли мы потеряли связь с  первой  партией?  -  поинтересовался
Мак-Кой.
     - Как, Спок, этот призрачный замок имеет какую-то связь с помехами?
     Вулканит склонился над трикодером.
     - Я бы сказал, нет, сэр. Нет никаких явных свидетельств,  что  именно
вызывает помехи. И замок, и кот одинаково реальны.
     - Или нереальны, - сказал Кирк. - Некоторые иллюзии  могут  проявлять
себя в плотной субстанции. Почему наши сенсоры не засекают этот  замок?  И
не регистрируют живые формы внутри? - он поднял  хмурый  взгляд  вверх,  к
стене, усеянной узкими бойницами. - Возможно,  это  место  имеет  источник
силового поля, которое экранирует его от сенсоров.
     - Но тогда оно бы повлияло и на трикодер Спока, не так ли? -  спросил
Мак-Кой.
     - Так ли? Я  начинаю  удивляться...  -  тут  кот  мяукнул,  грациозно
поднялся и исчез в приоткрытой двери. Кирк  задумчиво  проследил  за  ним,
казалось, погруженный в какие-то свои мысли. Затем, отбросив их, сказал:
     - Ладно. Если Скотти и Зулу где-то поблизости, это  и  есть  наиболее
вероятное место. Пошли.
     Держа фазеры наготове, они распахнули дверь. Какой-то писк раздался у
них над головами, и  туча  летучих  мышей  вылетела  из  проема,  так  что
кожистые крылья почти задевали лица.
     Отступив на шаг, Мак-Кой вскрикнул:
     - Что это, дьявол подери?
     - Похоже, летучие мыши-вампиры, - ответил им Спок.
     - Это земной вид, - заметил Кирк. Кот, крутившийся у  их  ног,  вновь
нетерпеливо мяукнул и исчез в черной глубине дверного проема.
     Кирк снова задумчиво проводил его взглядом.
     -  Кот  тоже  земной.  Заговор   сгущается.   Замки,   черные   коты,
мыши-вампиры и ведьмы. Если бы у нас не пропало двое офицеров  и  один  не
был бы ухе мертв, я бы сказал, что кто-то устроил очень  сложный  розыгрыш
ко Дню Всех Святых [точнее, канун Дня Всех Святых, празднуют в Америке  31
октября].
     - Розыгрыш, капитан?
     - Старая земная традиция, мистер Спок. Объяснения - позже.
     Замок казался сложенным из огромных  камней.  Кот  бесшумно  двигался
впереди Кирка, когда они вошли в холодный коридор. Было бы  совсем  темно,
если бы не редкие факелы с пламенем, плясавшим над изъеденными ржавчиной и
спутанными паутиной железными рукоятями.
     - Пыль. Паутина. Точно. День Всех Святых, - сказал Мак-Кой.
     Кот скользнул за углом в еще более темный угол. Когда они последовали
за ним, пол под ногами провалился, и они свалились во тьму.


     Кирк первый оправился от падения. Кто-то с весьма  странным  чувством
юмора догадался поставить пряма перед ним усаженную шипами Железную  Деву.
Человеческий скелет внутри нее улыбался ему. Он запретил себе  поддаваться
страху. Что ем особенно заинте