вились,  одно  за
другим и вместе с  ними  создавать  шум.  Блуждающему  очень  нравилось  это
занятие, ему всегда хорошо удавался шум, еще до его  Счастья,  давно,  очень
давно.
   Так что теперь он сел, прислонившись к дереву, и сочинил свою песню. Она.
была о том, что мир хорош, свет ярок, много хорошей еды, и Другие  знали  об
этом  и  именно  так  и  задумывали  все.  Двое  сородичей,  услышав  песню,
подхватили ее, и она распространилась по всей группе.
   Это все было приятно Блуждающему.
   Через некоторое время он почувствовал странный запах. Он чуял подобное  в
тех местах в лесу, где падало дерево,  а  потом,  почерневшее  и  сломанное,
иссохло. Блуждающий посмотрел на яркий дневной  свет  -  он  был  ярче,  чем
обычно. Может быть деревья склонились  в  разные  стороны,  и  больше  света
проникло через их кроны? Так случалось, когда дул ветер. Но сегодня ветра не
было. Блуждающий подумал, что должен придумать слово  для  этого  запаха,  и
сделал глубокий вздох.
   Верхушки деревьев вспыхнули пламенем, песня  оборвалась,  и  все  подняли
глаза  вверх.  Жара  все  усиливалась  и  усиливалась,  листва  на  деревьях
полностью  выгорела  и  пропустила  свет,  ужасный  свет,  стволы   деревьев
подхватили пламя огня. В ужасе соплеменники рассыпались  в  разные  стороны.
Блуждающий посмотрел наверх, преданный своей собственной  песней,  преданный
Другими, потому что совершенно очевидно, что они не позволили никому понять,
что происходит. Потрясенный, не уверенный в том, что ему нужно делать, -  он
повернулся в ту сторону, где был край леса, туда, где была гора...
   Не многие звезды имеют склонность к вспышкам, но если это  случается,  то
происходит мгновенно. Возможно, это к лучшему. Резкое  сгорание  поверхности
планеты наверняка милосерднее, чем медленное и непрерывное ее выжигание день
за днем,  год  за  годом.  Хроники  раскопок  на  Вулкане  ясно  показывают,
насколько быстрой была вспышка, резким скачком увеличивающая объем  планеты.
Что внезапно случилось на 40 Эри А с плазменными  процессами,  которые  были
так стабильны в течение стольких  лет.  Леса,  все  леса  на  планете,  были
сожжены  за  десятьпятнадцать  минут,  океаны  закипели   снова,   оставшись
практически без воды, обратившейся, на семьдесят процентов в пар.  Там,  где
плескались воды, теперь остался лишь выжженный песок и грязь.  Пустыни  были
обожжены, кое-где песок переплавился в стекло.  Металл  там,  где  он  лежал
близко к поверхности земли, превратился в жидкую массу.
   Некоторые газы в атмосфере засияли: кислород и азот ионизировали снега на
полюсах. Снега вознеслись паром в  небо.  Взошедшая  ТгХут  была  похожа  на
демона:  отраженный  свет  вспышки  превратил  ее  в  горящую,   ослепляющую
громадину, кроваво-красную, сжигающую все вокруг. Она была так же  полностью
выжжена и вулканы отвечали ярким и беззвучным гневом на ее темной стороне.
   Большинство живых существ на Вулкане вымерло.
   Но были и счастливчики. Существа,  которые  были  в  самой  удаленной  от
солнца части планеты,  когда  возникла  первая  вспышка,  имели  возможность
спрятаться, и те, кто сделал это, остались в живых. Те первобытные вулканцы,
которые жили недалеко от пещер и прятались в них, прожили остаток своих дней
в изменившемся мире. Многие из них  погибли  в  бурях,  которые  последовали
сразу за вспышкой, другие умирали из-за недостатка пищи и воды  или  потому,
что не смогли перенести изменений в атмосфере. Некоторые  умерли  просто  от
шока, который вызвали изменения в мире.
   Выжили только самые стойкие. Вулкан теперь населен именно такими.
   Некоторые из тех, кто остался в живых, знали  слова.  После  вспышки  они
стали создавать слова о гневе, боли и предательстве, и долгое время никто не
слышал песен. Мир предал их - это осталось в сознании надолго, переходило из
уст в уста и легло в основу структуры самого  языка.  Мир  жив,  он  жив  во
гневе. Остерегайтесь доверять  миру,  когда  видите  его  улыбающееся  лицо,
потому что в один прекрасный день он настигнет вас и познакомит со  Смертью.
Бегите, опасайтесь всего незнакомого и нового,  опасайтесь  любого  света  в
небесах, прогоняйте его и живите.
   Сражайтесь с миром, сражайтесь с тем, что он  делает,  бейте,  пока  есть
возможность. Рано или поздно он ударит вас.
   Другие затихли или, возможно, во гневе живые не слушали их.
   Многие слова  были  потеряны,  пока  язык  заново  создавался  в  течение
последовавших за этим веков. Слова для обозначения фруктов,  дождя,  мира  и
отдыха были не нужны. Теперь были названия для взорванного песка, опаленного
камня, выжженного леса, жарких ветров и солнца, которое затихло, но которому
больше  нельзя  верить,  отчаяния,  потерь,  одиночества  и   для   единения
отчаявшихся созданий, что, казалось, было единственной возможностью выжить в
аду, которым стал мир.
   Но название горы осталось - "Селейа"...

Глава 5

"ЭНТЕРПРАЙЗ" - 3

   - Знаешь, - сказал Маккой из-за пульта управления, -  в  статьях  писали,
что  здесь  плохой  климат,  Но  это  место  гораздо  приятнее,  чем   можно
представить. Что-то вроде курорта.
   - Подождем, что ты запоешь, когда мы будем внизу, - с сарказмом  возразил
Джим, потягиваясь в командирском кресле. - Ты из тех, кто постоянно  болтает
о том, насколько хорош сухой жаркий климат. Но все это только  до  тех  пор,
пока ты туда не попадаешь. Тогда сразу начинается: "Где,  черт  возьми,  мой
кондиционер?", и так продолжается до тех пор, пока мы не возьмем тебя  назад
на корабль и не запихнем с головой в бассейн.
   Маккой скрестил руки на груди и с яростью уставился  на  Джима,  услышав,
как по мостику прокатился смешок.
   - Положение, мистер Зулу? - спросил Кирк.
   - Мы в зоне контроля космослужбы, капитан. Стандартная орбита  через  три
минуты.
   - Очень хорошо. Всем внимание, - скомандовал  Джим,  нажимая  клавишу  на
ручке кресла. - Через три минуты готовность к спуску на поверхность. Обычные
въездные  процедуры.  Увольнительная  разрешена  всем  отделам,  по   поводу
очередности обращаться к непосредственным начальникам.
   - Ну и завидую я им, - пробурчал Маккой, облокотясь  на  пульт.  Приятные
каникулы на солнышке.
   - Да, в то время, как  тебе  уготовано  провести  это  время  в  каком-то
конференц-зале. Бедный Боунз, - Джим  откинулся  на  спинку  и  наблюдал  за
изображением Вулкана, увеличивающимся на смотровом экране.
   Боунз, конечно, прав: было что-то притягательное в этом месте,  хотя  для
глаз, привыкших наблюдать из космоса, ландшафт  планеты  был  отталкивающим.
Вулкан не был таким пересохшим, каким описывали его в прессе. Кое-какая вода
была на поверхности, немного, конечно, но,  например,  просматривалась  пара
морей, каждое размером со Средиземное море на Земле, Никто не задумывался  о
какой-либо смене погоды на Вулкане. Джиму  хотелось  думать  о  ней,  как  о
погоде в южной Калифорнии,  но  с  меньшим  количеством  дождей.  Водовороты
воздушных масс покрывали Вулкан такой же плотной  оболочкой,  как  и  Землю.
Просто облака проливали гораздо меньше влаги  на  поверхность  планеты.  Они
были слишком тонкими, чтобы выдать что-либо кроме негустого теплого  тумана,
покрывая им те небольшие районы, над которыми находились. Вид, открывающийся
сверху, был  очень  неплох:  белые  облака,  сероватокоричневая,  красная  и
золотистая поверхность планеты, метеоритные кратеры и русла  давно  высохших
рек,  цепи  древних  гор,  изъеденные  за  миллионы  лет  ветром.  Это  было
прекрасное место,  но  вид  был  каким-то  одиноким  и  пустынным.  Когда  в
последний раз Кирк посещал планету, у  него  было  совсем  немного  времени,
чтобы получить удовольствие от лицезрения окрестностей. Может быть,  в  этот
раз удастся хоть что-то посмотреть.
   "И лучше бы сделать это именно в этот раз,  -  подумал  он  про  себя,  -
потому что если все обернется не так, как этого бы хотелось, то  это  станет
твоим последним шансом..."
   -  Стандартная  орбита,  -  объявил  Зулу.  -  Четырнадцать  тысяч  миль,
гефайстосинхронизация.
   - Импульс остановки, импульс устойчивости.  Автопилот  для  управления  и
навигации. Спасибо, джентльмены.
   Он повернулся к Споку.
   - Сейчас мы, как обычно, будем проходить все иммиграционные формальности,
а затем?.. - полуспросил он.
   - Различные органы представителей власти Вулкана ожидают нас на прием,  -
сообщил Спок. - Они, без сомнения, захотят обсудить  с  вами  ряд  вопросов,
касающихся предстоящих дебатов. До  вечера  у  нас  свободное  время,  затем
запланирован прием для  почетных  гостей  в  Вулканской  Академии  наук.  На
завтрашний день ничего специального для нас  не  запланировано.  Послезавтра
начинаются дебаты.
   - Годится, - заявил Джим. - Давайте начнем. Ухура, пожалуйста, сообщите о
готовности  Транспортного  отдела  и  узнайте,  готовы  ли  Аманда  и  Сарэк
составить нам компанию. Если не готовы, пусть не спешат - мы подождем.
   - Есть, сэр.
   Аманда и Сарэк уже были в транспортаторном отсеке, когда Кирк,  Маккой  и
Спок добрались туда. Они стояли у перил с собранным багажом.
   Сарэк выглядел как всегда спокойным, или почти как всегда  (Джим  до  сих
пор не забыл то выражение боли, которое на секунду исказило его лицо прошлой
ночью). Аманда не скрывала своего возбуждения и белоснежной улыбкой ответила
на приветствие Джима.
   - Мы так долго не были здесь, - спокойно сказала она, когда Джим вошел на
платформу и встал рядом с ней. - Почти два земных года я с нетерпением  жду,
когда снова увижу наш дом.
   - Один и девяносто три сотых года,  жена,  -  пробурчал  Сарэк  ровно  за
секунду до того, как сработал транспортатор.
   Траспортаторная исчезла  из  поля  зрения,  они  переместились  в  другое
помещение, когда Аманда сказала  Сарэку  то,  что  универсальный  переводчик
совершенно отказался переводить. Сарэк мигнул и холодно ответил:
   - Возможно, ты и права.
   Рот Аманды скривился в усмешке, и Джим отвел  глаза.  Он  догадался,  что
только что стал  свидетелем  того,  как  Аманда  с  успехом  подтрунила  над
вулканцем. "Похоже, ему не  надоедает  постоянно  реагировать  на  алогичное
поведение. Он сказал правильно: я  слишком  мало  общался  с  вулканцами  за
исключением Спока, конечно. Мы гораздо  более  схожи,  чем  думаем.  И  это,
возможно, хорошо... или плохо...".
   Комната, в которой они находились, была не такой  унылой,  какими  обычно
бывают помещения иммиграционной  службы.  Очевидно,  вулканцы  считали,  что
функциональность  помещения  не  обязательно  предполагает  его  безликость.
Комната была уставлена  компьютерами,  другой  техникой,  а  также  офисными
креслами, то есть там не было ничего лишнего.  Но  кресла  были  удобными  и
эстетичными, так что радовали глаз, а  в  углу  росло  грациозное  растение,
похожее на гибрид усыпанного иглами грушеподобного кактуса и плакучей ивы, с
совершенными завитками на фоне окна. Снаружи был виден сад  камней,  которые
были настолько хорошо обработаны и уложены с таким вкусом, что ни один монах
из монастыря не смог бы улучшить что-нибудь в этой картине.
   За одним из рабочих мест стоял молодой мужчина в форме гражданской службы
Вулкана, с  серьезным  выражением  лица,  взявший  у  них  идентификационные
карточки и отточенным движением вставивший их в компьютер. Через  минуту  он
возвратил карточки с формальным кивком головы.
   - Добро пожаловать на Вулкан, - сказал он.  Джим  всегда  доверял  своему
чутью, которое его никогда не подводило, но в  данный  момент  он  не  знал,
верить ему или нет.
   - Спасибо, - сказал он. - Я с  нетерпением  ожидал  возможности  приехать
сюда, хотя предпочел бы, чтобы это случилось при других обстоятельствах.
   Юноша ничего не ответил. Он повернулся к группе и сообщил:
   - На этом все необходимые формальности  закончены.  Пожалуйста,  следуйте
через эту дверь на территорию  станции  космопорта,  -  и  без  лишних  слов
удалился через другую дверь.
   Группа направилась к двери, и Джим на ходу повернулся к Сарэку.
   - Сэр, - обратился он, - я неожиданно открыл  для  себя  одну  вещь:  мои
инстинкты подводят меня гораздо чаще, когда речь идет о вулканцах.
   Действительно ли юноша говорил то, что думал?
   - Говорят, что вулканцы не врут, - ответил Сарэк.
   - Но они могут  не  договаривать,  -  возразил  Джим,  -  умалчивать  или
уклоняться от правдивого ответа.
   Они прошли в дверь и направились на территорию  станции,  где  в  большой
круглой комнате находились транспортаторы местного радиуса действия.
   - Это верно. Капитан, здесь, как и везде, не все одинаковы.  Те  из  нас,
кто практикует ксиа, считают ложь  оскорбительной,  так  как  она  извращает
основную   функцию   устной   речи,   долженствующую   правдиво    описывать
действительность. Но  одни  практикуют  ксиа  более  полно,  чем  другие,  а
некоторые едва ли обращают на нее внимание.
   Они  задержались  у  транспортатора,  который  действовал  в  направлении
столицы туКхрев.
   - Я помню: несколько лет тому назад, на Земле,  -  сказал  Сарэк,  я  был
приглашен на религиозное собрание. Люди там заявляли во всеуслышанье о своей
вере в одну из ваших священных книг и утверждали, что  единственный  путь  к
спасению (кстати, я все  еще  неясно  представляю,  от  чего  конкретно  они
собирались спасаться), так вот, единственный возможный путь к спасению - это
беспрекословно следовать указаниям книги, вплоть  до  буквы.  По-моему,  эта
книга действительно замечательна и наполнена мудрыми советами. Но некото-рые
наставления менее актуальны в настоящее время, Я спросил людей,  считают  ли
они, что есть необходимость следовать полностью тому, что написано в  книге,
и они ответили утвердительно.
   Тогда я спросил их, делает ли каждый из них то, что  предписывает  книга.
Ведь в ней говорится, что если  вы  хотите  испражниться,  вы  должны  взять
весло, уйти на определенное расстояние от города, вырыть этим  веслом  ямку,
облегчиться и засыпать ее снова. Услышав это, люди были раздражены. Я сказал
им,  что  никто  не  имеет  права  заставлять  других  следовать  каким-либо
правилам, если сам не следует им. Боюсь, мягко сказал Сарэк, - что  это  еще
больше досадило им.
   - И скандальная информационная служба тут же ухватилась за  это,  сказала
Аманда с улыбкой. - Насколько я помню, заголовок был такой:
   "Демон-инопланетянин, осквернивший веру Братства Линча".
   Спок взглянул на отца почти удивленно. Маккой старался подавить рвавшийся
из него восторг. Сарэк пожал плечами.
   - Они вели себя совершенно нелогично.
   - Это все твои уши, - сказала Аманда. Сарэк воззрился на нее.
   - Ты уже как-то говорила это. Теперь ответь мне, жена, что такого в  моих
ушах, что могло разозлить этих людей?
   Аманда кашлянула, пытаясь подавить смех.
   - Позвольте мне  объяснить,  -  предложил  Мак-кой  и  начал  говорить  о
демонографии и иконографии, а также поведал о вилах и хвостах  с  кисточками
на конце. Он говорил и говорил, пока Сарэк не закачал головой от удивления и
произнес:
   - В таком случае они подумали, что я являюсь олицетворением нечистой силы
или похожим на нее.
   - Можно и так сказать, - согласился Джим. - А есть ли что-нибудь подобное
в вулканских легендах?
   - Да, - ответил Сарэк, - но в наших сказаниях у всех  остроконечные  уши.
Мы достаточно мудры для того, чтобы не  придумывать  для  наших  богов,  как
отрицательных, так и положительных, никаких  других  обличий,  кроме  нашего
собственного. Но тем не  менее,  -  он  посмотрел  на  Маккоя  с  выражением
озабоченности па лице, - но тем не менее, доктор, не  следует  посвящать  во
все тонкости веры вулканцев.
   Может возникнуть... недопонимание.
   - Неужели, - съязвил Маккой, - хорошо, нет проблем, сэр.
   Транспортатор опустел, и они взошли  на  большую  платформу.  Сарэк  стал
набирать какие-то цифры  на  клавиатуре  пульта  управления,  предварительно
вставив в выемку электронной кассы свой дипломатический кредитный чип.
   - Нас переправят в консульский комплекс, - сообщил он, -  где  я  оставлю
вас на попечение тех, с кем вам нужно увидеться. Мы с  Амандой  отправляемся
домой, после чего мне необходимо заняться делами и посетить лиц,  встречи  с
которыми уже назначены. Боюсь, что встреч  запланировано  слишком  много.  С
вами мы увидимся сегодня вечером на приеме. Официальные  консульские  органы
передадут на корабль  необходимые  координаты  Академии,  капитан,  или,  по
вашему желанию, обеспечат доставку сами.
   - Я все-таки попрошу их связаться  с  кораблем,  сообщил  Джим.  Спасибо,
посол, за вашу доброту.
   - Учтивое отношение к гостям не имеет ничего общего с добротой,  спокойно
возразил Сарэк. - Активируй немедленно.
   Мир снова растворился. Джим, Спок и  Маккой  оказались  напротив  здания,
которое,  вероятно,  было  спроектировано  архитектором,  чья   семья,   как
подозревал  Джим,  владела  фабрикой  по  производству  стекла,   Оно   было
изумляющим  глаз  материальным  воплощением  мастерства  строителей:  группа
изящных башен, связанных воедино воздушными мостами и опорными конструкциями
из стекла. Стекло было повсюду: оно переливалось  и  было  то  золотого,  то
зеленого, то  небесно-голубого  цветов,  каждый  из  которых  растворялся  в
другом, исчезая и появляясь, перемещаясь то вниз по поверхности  стекла,  то
вверх.
   - Это великолепно, - сказал Джим.
   - Готов поспорить, что оболочка солнцезащитная, - предположил Маккой.
   - Мы строим, - ответил Спок, - соединяя искусство и науку.
   Функциональное здание может быть еще и прекрасно... Более  того,  красота
придает ему большую эффектность. Это всегда поражает тех, кто думает, что на
Вулкане все утилитарно и сотворено из камня и песка.
   Они направились к зданию.
   - Твой отец, - сказал Джим, - кажется иногда странным.  Посол  обычно  не
ставит себя в такое уязвимое положение. Обычное  правило  для  них:  "Гибче,
гибче".
   - Мой отец не относится к категории обычных послов, - ответил Спок, когда
они подошли к зданию. Двери разъехались в стороны, уступая им проход.  -  И,
может быть, для нас это только лучше.

***

   Вторая половина дня прошла немного скучновато, если не считать того,  что
Джим  оказался  в  компании  с  вулканцем,  которого  сразу  же,  целиком  и
полностью, невзлюбил.
   Его имя было Шас и он  работал  в  старшем  официальном  органе,  который
руководил дебатами. Шас был крупным для вулканца и при этом  блондином,  что
сразу  заставило  Джима  посмотреть  на  него  с  любопытством,   когда   их
представили в кабинетах консульства. Светлые волосы смотрелись необычно, так
как вулканцы-блондины встречались очень редко. Еще одной особенностью  этого
клерка были голубые глаза, точнее ярко-синие, под стать небу  над  Вулканом.
Но еще удивительнее было то, что глаза эти источали холод, ледяной холод. Не
сдержанную прохладу, которую  Джим  наблюдал  каждый  день  в  глазах  Спока
(правда, это было давно, так как Спок несколько изменился  с  тех  пор,  как
начал  работать  с   людьми),   или   в   глазах   Сарэка,   но   откровенно
отгораживающийся взгляд,  намеренно  не  скрываемый,  без  всякого  опасения
ответной реакции.
   Спока  сопровождало  другое  официальное  лицо  из  консульства  стройная
пожилая женщина. Шас провел Джима и Маккоя в боковой кабинет  и  оставил  их
там в компании стола и компьютера  на  целых  двадцать  минут.  Сначала  они
просто  болтали  и  предположили,  что  там,   за   дверью   идет   какая-то
бюрократическая возня. Но когда Шас вернулся, никаких извинений за  задержку
не последовало.
   Джим отвечал на вопросы вулканца вежливо,  но  слышал,  как  ерзал  рядом
Маккой, пытаясь сдержать себя. Джим знал, что доктор раздражен.
   "Чего я суечусь понапрасну? - думал Джим. - Я капитан звездного корабля и
не заслуживаю такого отношения?.. Ну что ж, это действительно так. Но  Сарэк
предупреждал нас, что не все вулканцы одинаковы и не все