рога.
   Оценив это своеобразное приветствие, Мария сказала с улыбкой:
   -  Я  тоже  рада  тебя  видеть,  Аурелия.  А  это  Джим   Кирк,   капитан
"Энтерпрайза". У нас проблемы. Может быть, ты согласишься помочь?
   Студенистая масса тела дрельба  из  розовой  стала  желтой.  По  туловищу
побежали зеленые полоски. Длинные ресницы задрожали, в  глубине  протоплазмы
что-то зашевелилось и появился симпатичный круглый ротик с маленьким языком.
   Приятный голос спросил:
   - Проблема теоретического характера?
   - В какой-то мере да, - командир опустилась на стул.
   Голубые глаза  внимательно  изучали  Кирка.  Затем  внезапно  весь  конус
осветился голубым сиянием и снова послышался негромкий голос:
   - Джим Кирк, не падайте духом. Я сочувствую вашему горю.
   Она произнесла несколько слов, но Кирк почувствовал, что это было сказано
совершенно искренне. Можно солгать, но подделать такой цвет и запах  нельзя.
Дрельбы вообще необыкновенно вежливы и  чрезвычайно  правдивы,  из-за  чего,
порой,  с  ними  случаются  неприятности.  Тем  немногим  дрельбам,  которые
решились покинуть родные дома и свою планету, известно, как воспринимают  их
изменчивую  природу  другие  существа,  способные  скрывать  свои   истинные
чувства. И поскольку они совершенно  безобидны,  то  привыкли  прежде  всего
заботиться  о  благополучии  окружающих.  Кирк  понимал,  для  чего  Аурелия
обзавелась большими голубыми глазами, так  похожими  на  человеческие,  ведь
люди чувствуют себя гораздо лучше, когда  смотрят  собеседнику  в  глаза.  И
все-таки это глубоко тронуло его.
   - Спасибо, - сказал он. - Дело связано  с  происшествием,  в  котором  мы
никак не можем разобраться. Поэтому мы и просим вашей помощи.
   Аурелия слегка переместилась и превратилась в  гладкий  студенистый  шар,
вобрав белые руки с тонкими пальчиками внутрь. Но глаза остались на месте, и
по ним Кирк мог следить за ее реакцией. Он рассказал о транспортном корабле,
об Эридановом Облаке, о Клингонах и о разговоре с Трэ.
   Аурелия слушала молча, но о ее чувствах свидетельствовали изменения цвета
шара. Когда Кирк процитировал первую передачу  данных,  сделанную  Споком  с
корабля Клингонов, шар принял яркую красновато-сиреневую окраску,  а  взгляд
стал более напряженным и уже не походил на человеческий.
   "Вулканец на ее месте, - почему-то подумал Кирк, - непременно заметил бы:
   "Любопытно!". Но от дрельба лишь запахло корицей".
   - Вулканец Трэ сообщил нам, что никакое изменение  исторического  события
не приведет к предсказанному ранее результату. Даже не имеет  значения,  где
Клингоны захотят вмешаться - в Клинжае или на Земле. Я хочу узнать вот  что:
могли ли Клингоны внедриться в прошлое и внести какие-то изменения?
   С минуту подумав, Аурелия ответила:
   - Вероятность этого составляет  девяносто  восемь  процентов.  Они  могли
воспользоваться кустарной методикой, но эффект гравитационных полей облака и
белого карлика  в  совокупности  с  константой  Тиллмана  свидетельствует  о
высокой степени вероятности.
   В  теле  дрельба  сформировалось  что-то  вроде  щупальца.  Скользнув  по
комнате, оно добралось до стола и схватило тонкие пластмассовые карточки.
   Другим щупальцем Аурелия  взяла  калькулятор.  Затем  появились  какие-то
странные конечности. С их помощью Аурелия начала что-то подсчитывать,  делая
пометки на карточках. При этом студенистая масса ее тела стала  ярко-желтой.
Когда она задумывалась, тело  пронизывали  красные  и  фиолетовые  импульсы.
Покончив с вычислениями, - Аурелия вобрала в себя конечности и  успокоилась,
превратившись в темно-фиолетовый шар.
   - Так что же? К какому выводу ты пришла? - спросила до сих пор  молчавшая
Мария Келлог.
   Почти совсем исчезнувшие во время работы глаза вернулись на прежнее место
и широко раскрылись.
   - Пока что ничего нельзя сказать. В данный момент я рассматриваю средства
и способы. Мне нужны данные компьютера,  полученные  во  время  исчезновения
транспортного корабля.
   Кирк протянул ей пластмассовую коробочку со всей информацией,  полученные
компьютерами "Энтерпрайза" во время того  проклятого  полета  с  Двенадцатой
Звездной Базы до Эриданова Облака и обратно. Чтобы взять коробочку,  Аурелия
сначала выпустила щупальце, но, передумав, вобрала его  обратно  и  вытянула
маленькую  белую  ручку  с  розовыми  коготками.  Вокруг  снова   принявшего
конусообразную форму тела дрельба, очевидно в знак  благодарности,  возникло
теплое золотистое свечение. Однако сама Аурелия  осталась  темно-фиолетовой,
так как сосредоточилась на решении важных астрофизических проблем.
   Через минуту фиолетовая окраска перешла в красную. Аурелия отвернулась  и
медленно, как улитка, поползла к компьютеру.  Келлог  вскочила  со  стула  и
подошла к Кирку.
   - Наше время истекло, - тихо сказала она. - Дрельбы не  любят  прощальных
церемоний. Затем она заговорила громче:
   - Аурелия, мы больше ничем не можем быть полезны?
   На этот раз рот появился на противоположной стороне конуса, как раз перед
Кирком и командиром базы.
   - Нет. Я скоро пришлю вам результаты вычислений и отчет. Благодарю за то,
что вы обратились ко мне с этой проблемой. Была рада познакомиться с  Джимом
Кирком.
   - А я рад тому, что имел возможность встретиться с вами, Аурелия, ответил
Кирк.
   Как и дрельб, он сказал чистую правду. Аурелия  мгновенно  порозовела  от
удовольствия, но едва за Марией Келлог и Джимом Кирком закрылась дверь,  она
снова стала фиолетовой, погрузившись  в  работу.  Несмотря  на  присущую  им
эмоциональность, дрельбы - очень трудолюбивые существа. Работа у них  всегда
на первом месте.
   Кирк и Келлог отправились в самый большой кафетерий.  Там  они  встретили
Маккоя. Помещение кафетерия представляло собой огромную комнату,  наполовину
заставленную высокими столами из металла и пластика.
   Нейтральный цвет стен приятно ласкал взгляд. В замысловатом орнаменте  на
ярком пластиковом полу смутно  угадывались  изображения  овощей,  фруктов  и
прочих вкусных вещей. В этот час  в  помещении  находилось  всего  несколько
посетителей. За столом в  углу  сидела  парочка  гвиританок.  Они  не  спеша
поглощали кашу, приготовленную из какой-то смеси гороха с сыром. Едва Кирк и
Келлог появились, одна из них вытянула шею поверх головы  своей  спутницы  и
широко улыбнулась командиру базы. С другой стороны восседала тесная,  группа
Клингонов. Они потягивали свой неизменный кофе и обсуждали  какие-то  мелкие
проблемы. Клингоны никак не могли  решить,  кому  из  них  придется  идти  с
отчетом к представителю империи.
   - Вот он! - тихо сказала  Келлог,  когда  они  с  Кирком  направлялись  к
столику, за которым их поджидал Маккой.
   Джим   проследил   за   ее   взглядом   и   увидел   высокого   Клингона,
присоединившегося к группе коллег секунду  назад.  На  вид  ему  где-то  под
шестьдесят. Густые вьющиеся волосы и бороду тронула седина. На лице  застыло
холодное суровое выражение. Несомненно, такой человек никогда не  пойдет  на
компромиссы. Открытый лоб Клингона  украшала  слегка  стершаяся  татуировка,
напоминающая кастовую. Одет он был. в отличие от других  сидящих  за  столом
ученых, не по-военному.
   - Кхлару? - тихо спросил Кирк. Командир базы утвердительно кивнула.
   - Среди этих Клингонов на самом деле  очень  мало  ученых,  -  заговорила
командир базы, опускаясь на стул рядом  с  Маккоем.  -  У  Клингонов  ученые
занимают  незавидное   положение.   Видимо,   Кхлару   пользуется   огромным
авторитетом среди их историков, и ему позволено больше, чем другим.
   - Такие, как он, пишут учебники по истории, замалчивая и искажая факты, -
неприязненно заметил Кирк.
   - Оставь их в покое, - с улыбкой отозвалась Келлог.  -  Кому  из  жителей
Федерации известна правда о злоключениях Эллисона?
   Кирк вздохнул. С ней нельзя было не согласиться.  В  том  деле  Федерация
здорово запятнала свою репутацию, поэтому все так тщательно и скрывалось.
   Он снова посмотрел на Клингонов. Маккой произнес:
   - С Клингонами всегда проблемы. Даже когда они отдыхают, создается  такое
впечатление, будто они не умеют расслабляться.
   - А как бы ты себя вел,  если  бы  знал,  что  кто-то  записывает  каждое
сказанное тобой слово? - заметил Кирк.
   - Наверное, ты прав, - согласился Маккой. - Так каков же вердикт?
   Могли они это сделать?
   - Штайнер думает, что могли.
   Кирк  отхлебнул  кофе.  Напиток  был  отвратительный.  На  всех  планетах
Федерации кофе имел такой вкус, словно его готовили из гнилых зерен.
   Говорили, будто в империй Клингонов он еще хуже.
   - Наверное, прежде всего Спок хотел сообщить именно об этом.
   - Ты так думаешь? - Маккой поднял свои густые брови. -  Спок  упоминал  о
гардиане.
   - Спок употребил слово "гардиан", - поправил его Кирк. - Может  быть,  он
имел в виду что-то совсем другое.
   Кирк взглянул на командира базы. Келлог размешивала сливки в чашке с кофе
и потихоньку изучала всех присутствующих в кафетерии словно шериф  на  диком
западе.
   - Могло ли слово "гардиан" служить кодом файла главного компьютера?
   Да и число 1867 тоже, наверное, могло, - сказал Кирк.
   - Я думала об этом, - отозвалась Мария.
   Она наклонила голову, упираясь в стол худыми локтями. Золотые нашивки  на
ее рукавах ослепительно сверкнули.
   - Ни  в  главном  компьютере  базы,  ни  во  всех  остальных  нет  ничего
подобного. Пришлось проверить даже компьютеры Клинтонов. Удалось, обнаружить
лишь цифры 0001867, относящиеся к инструкции по вентиляции  двенадцатилетней
давности.  Кроме  того,  я  проверила  номера  всех  комнат  и  лабораторий,
имеющихся на базе, но такой комбинации цифр нигде  не  значится.  Порядковые
номера членов экипажей, номера счетов - просмотрела все,  что  только  можно
придумать. Это мне напомнило историю с  моим  дядюшкой  Франклином,  который
возомнил, что  в  него  вселился  дух  Франклина  Делано  Рузвельта  на  том
основании, что дата рождения Рузвельта совпадает  со  значением  квадратного
корня, извлеченного из порядкового номера,  под  которым  значилась  фамилия
дяди в перечне жителей планеты. Ну из чего же они варят этот мерзкий кофе?
   Она отставила в сторону чашку.
   - Джим, думаю, все-таки  верно  твое  первое  предположение.  Число  1867
означает дату.
   - Мне тоже так кажется, - спокойно заметил Кирк. -  И  какой-то  инстинкт
подсказывает мне, что это земная дата. Но нельзя же отправлять  "Энтерпрайз"
в опаснейший полет только на основании догадок.
   - А полет может стать действительно опасным? - спросил Маккой.
   - Да, черт побери, - воскликнули Келлог и Кирк одновременно.
   Мария продолжила разговор:
   - И все же меня поражает то, что представитель империи ничего не  сообщил
о крушении корабля, перевозящего руду. Даже если они и  понимали,  насколько
сложна иметь дело с белым карликом и фактором Тиллмана или с  тем,  что  они
там еще изобрели, Клингоны должны были столкнуться с  кучей  новых  проблем.
При этом перелете возникло бы такое давление,  с  которым  почти  невозможно
справиться. При тех мощностях, которыми они располагали, Клингонов бы просто
раздавило.
   - Ну, если все это верно, - заметил  Маккой,  -  то  похоже,  что  миссия
Клингонов, какой бы она ни была, уже завершилась, и волноваться  нам  больше
не о чем.
   Кирк усмехнулся, уловив нотку сомнения в голосе врача. Он искоса взглянул
на Маккоя и спросил:
   - И на что ты готов поспорить?
   - За это утверждение я бы не поставил и ломаного гроша.

Глава 8

   Когда Эрой, Джошуа и Ишмаэль вышли  из  конторы  с  табличкой  "Страэн  и
сыновья" и побрели по грязному тротуару Ист стрит, туман  над  Сан-Франциско
рассеялся. Словно огромная серая птица  расправила  свои  длинные  крылья  и
улетела. После хаоса бесконечных дворов перед ними неожиданно возник  город.
Свежий ветер обдувал  соленым  морским  воздухом.  Слышался  стук  молотков,
ругань и смех людей, разговаривающих на всех языках Земли, шум волн и  крики
чаек.
   Джошуа шагал впереди. Его светлые  волосы  растрепал  ветер.  Иш  и  Эрон
плелись сзади, беседуя о лесопилке и о деньгах. Наконец все  трое  вышли  на
широкую  улицу,  по  сторонам  которой  стояли  добротные  кирпичные  здания
магазинов и несуразные постройки,  наскоро  сколоченные  из  выброшенных  на
берег останков  старых  кораблей.  Владельцы  не  могли  долго  возиться  со
строительством приличных домов - необходимо было  срочно  размещать  товары,
ведь шла бойкая торговля. Они миновали пару питейных заведений  и  несколько
контор по найму рабочих. Улицу заполнила пестрая толпа: моряки  в  полосатых
брюках, суровый шкипер  шотландского  торгового  судна,  бородатые  капитаны
уроженцы  Новой  Англии,  китайские   кули   в   черных   пижамах,   яростно
жестикулирующие  итальянские   рыбаки   и   невероятно   ярко   раскрашенные
проститутки.
   Заметив, как это зрелище поразило Ишмаэля, Эрон сказал со смехом:
   - Могу биться об заклад, что ты никогда такого не видел.
   Иш пожал плечами:
   - Ведь это люди.
   Они поднялись на холм, возвышающийся над шумными  доками,  и  весь  город
оказался у их ног. Он раскинулся  внизу  как  огромный  ковер.  Они  увидели
солидные кирпичные постройки, в  которых  размещались  банки  и  конторы  по
обмену валюты,  а  на  Маркет  стрит,  неподалеку  от  роскошных  особняков,
сгрудились игорные и публичные дома. Вдоль холма протянулись магазины и дома
с меблированными комнатами, сдаваемыми внаем, а южнее  раскинулся  китайский
городок - причудливое смешение грязи и ярких красок.
   Здесь, на Телеграф Хилл, улицы  вымощены  досками.  Из  них  выстроена  и
лестница, поднимающаяся до самой вершины холма. Но доски давно растрескались
и так заросли грязью, что толку от них  немного.  Сквозь  трещины  пробилась
длинная и тонкая калифорнийская трава, ставшая уже коричневой. Ветер  трепал
ее из стороны в сторону. Пока они огибали холм, рассеялись  последние  следы
тумана.
   Впереди показалась бухта, а за ней темно-желтые  вершины  гор  у  Золотых
Ворот. Освещенные утренним солнцем, горы казались необыкновенно красивыми.
   Эрон услышал, как у Ишмаэля перехватило дыхание. Обернувшись, он  увидел,
что его "племянник" встал на месте от удивления. Он смотрел не отрываясь  на
залив и горы, и, казалось, в глазах Ишмаэля вот-вот появятся слезы.
   Протянув руку, Иш нащупал тонкие перила деревянной лестницы.  Не  отрывая
взгляда от гор. он прошептал:
   - Эрон...
   - Я с тобой. Иш. Что случилось?
   Ишмаэль указал рукой в сторону гор.
   - Эрон, я здесь уже был, - произнес он дрожащим от волнения голосом.
   - Что?
   - Все это я уже... - он  протянул  руку,  как  бы  желая  прикоснуться  к
заливу, большому мысу, Золотым Воротам и темной воде Тихого Океана. - Я  был
здесь, но все казалось не  таким,  как  сейчас.  Город  совсем  другой.  Тут
чего-то не хватает, но я помню эти горы. Я видел их зимой. Тогда  горы  были
покрыты молоденькой зеленой травкой. Мне знакомы очертания этих вершин.
   - Но  это  невозможно!  -  воскликнул  пораженный  Эрон.  -  Тебе  просто
почудилось...
   - Нет! - в отчаянии прошептал Ишмаэль. Он  взглянул  вниз  на  корабли  и
зажмурил глаза. Мышцы его лица напряглись от  усилия,  а  на  лбу  выступили
капельки пота.
   - Эрон, я рассматриваю предметы и кое-что вспоминаю, но  в  воспоминаниях
нет смысла. Мне видятся корабли, которые тогда строили, только те гигантские
суда делали из металла. Они настолько огромны, что  их  собирали  по  частям
и... и... - его рука дернулась, но Иш не смог сказать, что с ним происходило
дальше. - Я вижу комнаты, знаю как они выглядят изнутри,  помню  цвет  стен,
даже то, как проложена проводка и где установлены  розетки.  Знаю,  что  для
чего служит и как собираются детали приборов. Но все это напрасно.
   Ишмаэль снова открыл глаза. С мрачным видом он стал осматривать причал.
   - Я помню, но ничего не могу понять.
   - Может быть, ты вспоминаешь о разных вещах, -  спокойно  сказал  Стемпл,
становясь рядом с ним.
   Мимо прошла пара матросов-индейцев, затем бесшумной походкой проследовали
китайцы. Все они направлялись к докам и не обратили на Иша и Эрона  никакого
внимания, очевидно решив, что те любуются пейзажем.
   - Попробуй мысленно соединить воспоминания вместе, как во сне,  продолжил
Стемпл.
   - Наверное, ты прав.
   Иш повернулся к Эрону. В эту минуту его глаза были совершенно не  такими,
как у людей.
   - Но где же я мог видеть такие горы?

***

   - Иш, ты идешь?
   Ишмаэль оторвался от газеты, которую изучал, сидя  за  большим  столом  в
огромной полутемной столовой меблированных комнат миссис  О'Шоннесси.  Почти
все остальные жильцы - постоянные  и  временные,  как  Эрон,  Иш  и  Джошуа,
разбрелись  кто  куда.  Была  суббота.  Люди  считали  этот  день   каким-то
особенным, но почему, - этого Иш никак не мог понять. Эрон надел свой лучший
серый костюм и дорогую рубашку. В руках  он  держал  шляпу,  а  подмышкой  -
трость.
   - Я не  вижу  в  этом  никакой  логики,  -  рассуждал  Иш,  -  как  можно
"расслабляться", засиживаясь допоздна за рюмкой или понапрасну теряя  деньги
за игорным столом, да потом еще плестись домой под дождем.
   Расслабляться - это расслабляться, отдыхать, ничего не делать.
   Эрон засмеялся и исчез в сумерках. Кто-то еще прошагал через всю комнату.
Двери  открывались  и  закрывались,  но  постепенно  в   большом   доме   на
Филберт-стрит все стихло. Лишь дождь стучал по подоконникам. Иш  придвинулся
поближе к керосиновой лампе и приготовился насладиться тишиной.
   Он давно заметил, что люди - большие  любители  поговорить  и  продолжают
болтать, даже когда и говорить-то, собственно, не о чем. "Как же можно  жить
среди них?" - подумал Иш, но сразу  же  прогнал  эту  мысль  как  совершенно
ненужную и вредную. Он попытался поразмыслить о сегодняшнем происшествии  на
холме, но даже то, что тогда всплыло из глубин его  памяти,  теперь  исчезло
без следа.
   Что же с ним случилось? Иша мучило странное ощущение, будто он должен был
и не смог сделать что-то важное. Его пронзила дрожь, словно боль в висках  и
запястьях вновь вернулась, отозвавшись во всем теле.
   Но едва Джошуа Болт вошел в столовую, Ишмаэль отбросил мрачные мысли.
   Джош кивнул, молча взял несколько газетных листов  и  уселся  за  стол  с
противоположной стороны. Ишмаэль с трудом понимал, о чем написано в газетах,
так как не мог  привыкнуть  к  стилю,  в  котором  пишут  репортеры  дешевых
изданий. Его поразило то, что о страшной трагедии, случившейся в  прачечной,
когда двое ирландцев засунули в  котел  работавшего  там  китайца,  репортер
написал как о забавном происшествии.
   К ним присоединился еще один постоялец с третьего этажа.  Оказалось,  что
это - стройная темноволосая девушка  в  больших  круглых  очках  с  толстыми
линзами. Джошуа  молча  протянул  и  ей  пару  газетных  листов,  и  девушка
погрузилась в чтение. "Вот еще один  человек,  ценящий  тишину",  -  подумал
Ишмаэль.
   Через сорок пять минут девушка встала и тихо прошла в кухню.  Иш  слышал,
как она наливала воду в чайник и ставила его  на  плиту.  Затем  она  быстро
развела огонь.
   Джош поднял голову:
   - Вы хотите заварить чай?
   - Вам тоже налить? - отозвалась девушка из темноты.
   - Будьте так любезны, если вас не затруднит.
   В кухне задвигался огонек, и она вернулась, задувая на ходу свечу.
   - Скоро будет готово, - пообещала она. - Вы...
   - Джошуа Болт. А это - Ишмаэль Маркс. Мы из Сиэтла.
   - О!
   Девушка улыбнулась и заметно повеселела.
   - Сара Гэй. Благодарю вас, - добавила она, когда Иш протянул ей очередные
газетные страницы.
   И снова тишина. Пока чайник согревался, они молча обменивались  газетами.
Затем Сара снова исчезла, чтобы принести дешевый  японский  поднос  с  тремя
жестяными кружками.
   - Кстати, заварка моя собственная. Я принесла ее  с  собой,  так  что  не
позволяйте хозяйке брать лишние деньги.
   - Неужели хозяй