шь,  покрытая
черным песком и по  которой  эхом  разносились  крики  каких-то  неизвестных
тварей. Дорога из белого стекла, проложенная среди  необитаемых,  бесплодных
земель, превращалась в мягкую зелень, сбегающую с небольшого холма к морю.
   Золотистый  вечерний  свет,  бледный  дневной,   излучаемый   серебристым
солнцем, спрятавшимся среди  крон  совершенно  немыслимых  деревьев,  мягкий
утренний от семи восходящих солнц, зеленый рассвет -  одно  видение  сменяло
другое, не повторяясь и не пересекаясь. Джим не знал, что делать  дальше,  и
послушно брел из одной реальности в  другую,  ведя  за  собой  своих  людей.
Спустя какое-то время, - если только это можно было назвать временем, потому
что каждый момент ощущался, как настоящее, - за  ним  уже  следовало  больше
половины экипажа и с каждой минутой присоединялось  все  большее  и  большее
количество людей.
   Джиму нравились и люди, и те места, где он находил их.  Многие  выглядели
гораздо моложе, лучше, здоровее, чем тогда, когда начиналась миссия. И когда
Кирк попадал в новое место, то воспринимал его не только своими глазами,  но
и так, как оно выглядело с точки зрения тех людей, которых он  находил.  Это
было похоже на эффект двойного зрения.
   "Так вот с чем приходилось мириться Споку, когда он стал членом  экипажа.
Ничего удивительного, что он иногда такой скрытный".
   Однако существовали и другие вопросы, требовавшие  ответа.  Джим  обратил
внимание, что какие бы не были пейзажи, они все либо спускались вниз с горы,
либо поднимались вверх. Встречались и ровные поверхности,  но  очень  редко.
Кирк рассказал об этом Скотти, когда  они  поднимались  вверх  на  очередной
холм. На его вершине виднелся огороженный забором сад.
   - Ага, - ответил Скотт. - Я  и  сам  это  заметил.  Подозреваю,  что  это
каким-то образом связанно с исчезновением энтропии. Мы попали в место, где в
результате противоборства энтропии и антиэнтропии возникают какие-то  волны,
которые уносят нас то вниз, то вверх.
   - То есть чем выше мы поднимаемся в гору...
   - Тем ближе мы подходим к  самому  сердцу  этой  аномалии.  Затем  Кет'лк
сделает свое дело... Если сделает.
   - Кстати, я почему-то не видел ее.
   - Ха, - ухмыльнулся Скотти и указал на вершину холма.
   В стене, окружавшей сад, теперь отчетливо виднелись ворота, из которых им
навстречу вышли Кет'лк и еще  несколько  членов  экипажа,  жующие  фрукты  с
деревьев, ветви которых перегибались через стену.
   - Итак, дорогуша, - сказал  Скотт,  когда  она  подошла  к  ним.  -  Куда
теперь?
   Она посмотрела вверх:
   - Еще выше, хотя, возможно, нам придется идти вниз, чтобы попасть наверх.
Как вы себя чувствуете, капитан? У вас проблемы из-за отсутствия времени или
из-за того,  что  пришлось  так  долго  карабкаться  в  гору?  Вы  выглядите
обеспокоенным.
   Джим отрицательно покачал головой:
   - - Нет, это не из-за времени.., у меня  была  хорошая  практика  и,  мне
кажется, я уже привык к этому. Не думаю, что это из-за частых подъемов, - он
осмотрелся. - Мне хотелось бы найти Спока, да и Боунза я давно не видел.
   Не успел он пройти и нескольких шагов, фруктовый сад снова сдвинулся.  На
этот раз пейзаж был не  очень  приятным.  Он  увидел  потрескавшуюся  земную
поверхность, которая вся была усыпана камнями,  обломками,  песком.  Горячий
ветер, наполненный странными  насыщенными  запахами,  ароматными  и  резкими
одновременно, налетел со стороны серо-красного неба. А в это время  огромная
оранжевая луна выплывала из-за горизонта.
   "Вулканец", - подумал Джим и  нисколько  не  удивился  при  виде  высокой
фигуры, спускавшейся к  ним.  Поскольку,  как  только  сменился  пейзаж,  он
почувствовал отчетливый тенор мыслей Спока. Молчаливая  любовь  -  вот,  что
испытывал полувулканец к этой земле. Джим отметил про себя, насколько быстро
появилась  Кет'лк,  после  того  как  Скотт  захотел  ее  увидеть,  и  начал
подозревать, что появление Спока тоже не было случайностью. Получалось,  что
в  этом  пространстве  происходили  те  вещи,  которые  вызывались   чьим-то
желанием. Но кого Джим не ожидал увидеть, так это Маккоя, идущего  рядом  со
Споком. Он выглядел таким спокойным и сосредоточенным, что вполне мог  сойти
за вулканца. Оба присоединились к группе, возглавляемой Джимом.
   Кирк начал мысленно ощупывать пространство в поисках разума  Маккоя,  что
показалось ему довольно сложной задачей, поскольку в отличие от  Спока,  чей
мозг был хотя и слабым, но источником, мозг Леонарда  был  просто  зеркалом.
"Нет, это не совсем так. Правда, в нем  можно  увидеть  других  людей".  Это
зеркало отражало яркий, но холодный огонь Спока, а также восторг  остальных,
стоящих рядом. В нем Кирк увидел свои  чувства  и  желание  постигнуть  суть
этого чуда, понять, что же происходит, "По-моему, это называется телепатией.
Нет ничего удивительного в том, что Споку было так трудно объяснить нам это.
Обычные слова и сравнения не могут в точности передать суть этого явления".
   - Да, капитан, - сказал Спок. - Это в высшей степени субъективный опыт. С
вами все в порядке?
   - Абсолютно. Рад видеть вас, друзья Я думаю, что уже почти все  в  сборе.
Единственный вопрос, который нам предстоит решить, - где же мы находимся?
   Все вместе они снова продолжили прогулку. Спок  шел  по  правую  руку  от
Джима, а Маккой по левую.
   - Мы на корабле, капитан, - ответил Спок. - Но как нам  все-таки  удалось
покинуть его?
   - Спок, - проговорил Джим. - Если это "Энтерпрайз", то Ханзер  напихал  в
реабилитационный отсек слишком много какой-то аппаратуры, не сказав  мне  об
этом.
   - Ничего подобного, капитан, мы на борту "Энтерпрайза", - сказал Спок.  -
Что изменилось,  так  это  наше  восприятие  корабля,  и  в  этом  смещенном
восприятии есть место для всего, что вы только можете  себе  представить,  -
целой Галактики.
   - Мы уже достигли Аномалии?
   - Только ее границы. Мой мозг, функционирующий,  как  трикодер,  говорит,
что энтропия тяготеет к высокогорью. Вот туда нам и следует двигаться.
   - Как обычно, - проворчал Боунз.
   - Все это приводит к еще одному вопросу. Боунз, вы обратили  внимание  на
то, что люди выглядят гораздо лучше?
   Маккой утвердительно кивнул:
   - Да, я заметил. Ответ, по-моему, ясен. Если мы действительно двигаемся в
сторону пространства, где снижается влияние  энтропии...  Старение,  травмы,
физическая смерть - они лишь части тепловой смерти от потери энергии. И  нет
ничего удивительного в том, что люди выглядят намного лучше, когда понимают,
что только что избежали травмы головного мозга.  Мозг  определяет  состояние
тела, а не наоборот. Единственное, чего я не знаю, - насколько данный эффект
силен. Но боюсь, что с приближением к эпицентру явления он будет возрастать.
   Вот это-то меня и беспокоит.
   - Не стоит, доктор, - успокоил его Спок. - Если моя теория  верна,  скоро
это перестанет вас беспокоить. Чем больше мы будем углубляться в этот район,
тем меньшим станет влияние энтропии. И такие  чувства,  как  гнев,  страх  и
подобные им, начнут затихать и сведутся практически к нулю.
   - Вы хотите сказать, что мы станем неполноценными людьми?
   Спок удивленно посмотрел на Маккоя:
   - Леонард, перестаньте спорить только для того, чтобы поспорить.
   У Маккоя открылся рот.
   - Если вы считаете, что отсутствие ярости, гнева,  страха,  ужаса  делает
людей менее человечными... Я думал о вас гораздо лучше. Но мне кажется,  что
нужно как можно скорее помириться и примириться с тем, кто и что мы есть.  В
месте, где  все  настолько  нестабильно,  подобная  информация  может  очень
пригодиться.
   - Ну что, продолжаем путь наверх?
   - В горы, капитан.
   И они пошли. Несмотря на все странности, происходившие вокруг  них,  Джим
даже находил это все приятным. Ему показалось,  что  не  он  один  руководит
кораблем, а сразу весь экипаж, а  ощущать  почти  физически  рядом  с  собой
четыреста  тридцать  восемь  человек  было  огромной  радостью   для   него.
Единственной  проблемой  стало  то,  что  видения  сменялись  теперь  крайне
нерегулярно.
   Он посмотрел направо:
   - Неприятности, Спок?
   - Похоже, что мы входим  в  зону  беспорядочного  смешивания  энтропии  и
антиэнтропии. Данные трикодера весьма хаотичны, но я подозреваю,  что  далее
последует район, где резко возрастет влияние  антиэнтропии.  Мы  подходим  к
самому сердцу аномалии, капитан.
   - Понятно, - ответил Джим, поворачиваясь к остальным. - Мы почти  прибыли
к месту назначения Мы здесь для того...
   Он на мгновение замолк. За то время, пока он отвлекся от своего  экипажа,
это место успело поработать над его людьми. Все его  товарищи  помолодели  и
выглядели такими сильными и выносливыми,  что  Джим  удивился,  как  это  он
боялся предупредить своих людей об опасности? М-да, скажи  он  сейчас:  "Мой
экипаж самый лучший во всем Звездном Флоте", - это  показалось  бы  довольно
странным, но совершенно неожиданно он понял, что это  правда.  Джим  немного
смутился, когда почувствовал столь теплые чувства к своим подчиненным, а  те
спокойно стояли, готовые выполнить любые его распоряжения. Джим занервничал,
но продолжил:
   - Держитесь все вместе, следите внимательно за тем, что происходит вокруг
вас, старайтесь ничего не упустить. Спок сказал, что нам нужно  еще  немного
подняться вверх.
   Ему не было необходимости прислушиваться к одобрительному гулу, поскольку
он почувствовал их согласие, поддержку и готовность  идти,  куда  бы  он  ни
приказал, и эта мысленная волна ударила его так сильно, что он  едва  устоял
на ногах:
   - В таком случае, пойдем,  -  он  присоединился  к  людям,  обслуживающим
мостик.
   На  этот  раз  продвижение  показалось  им  довольно  трудным,  поскольку
вернулась гравитация, и она становилась все сильнее и сильнее,  в  несколько
раз превысив земную. Джим с огромным усилием продвигался вперед,  окружающий
мир снова изменился, но возникал он какими-то урывками.  Ему  казалось,  что
его тело разрывают и тянут в разные стороны.
   - Джим, - окликнул его кто-то. Тот повернулся и увидел  Маккоя.  -  Сзади
происходит нечто непонятное.
   Кирк  взглянул  через  плечо.  Его  люди  шли,  низко   склонив   головы,
захлестнутые волной видений.
   - Впереди воздух становится чище, - заметил Джим.
   - Это как раз то, о чем я вам говорил. Мы нужны им... А они беспокоятся о
нас, что делает их путь еще тяжелее.
   - В таком случае,  разделимся,  -  Кирк  посмотрел  на  старших  офицеров
мостика, шедших  рядом.  -  Каждый  из  вас  возьмет  себе  группу  людей  и
позаботится о ней. Боунз, пришлите мне  несколько  человек,  они  пойдут  со
мной.
   Маккой похлопал  Джима  по  плечу.  Тот  собрал  свою  группу,  попытался
определить, где же находится подъем, и возглавил движение по  нестабильному,
урывочному пейзажу. Боль возрастала. Способность к  телепатии  усилилась,  и
теперь  его  начали  мучить  кошмары  других  людей.  Будь   эти   страдания
физическими, он вынес бы их без особых трудностей. Спок обучил  его  приемам
увеличения порога болевой чувствительности. Согласно им,  боль  сдерживается
до тех пор, пока не становится частью человеческих ощущений, и  очень  скоро
про нее забывают.
   "Но это невыносимо, - с ужасом думал Джим, и ему  снова  показалось,  что
его мысли цепляются за чьи-то еще и становятся чужими. - А что,  если  я  не
смогу отыскать себя потом? Не думай об этом, просто иди вперед.  Я  не  могу
различить мои собственные мысли... Что все эти люди делают  в  моей  голове?
Иисус Мария, помоги мне двигаться вперед, мне не стоит загружать людей еще и
своими проблемами..."
   - Робби, держись...
   - Мне никогда не было так страшно, как сейчас. Мне хочется лечь  здесь  и
умереть, но я не могу. Я нужен Майре. Я нужен капитану. Ну  идите  же,  сэр,
вперед. Я с вами, хоть и умираю, но с вами...
   - Ужас! Кошмар! Нужно идти! Идти! Идти!
   Ситуация становилась все опаснее, хотя казалось, что ухудшаться ей дальше
уже некуда. И тем не менее... Мощный поток мыслей  ранил  Джима,  но  он  не
осмелился блокировать его, поскольку его люди могли потерять его, сделай  он
это.
   "Нужно  просто   идти.   Когда-нибудь   это   закончится".   Продвигаться
становилось  все  труднее  и  труднее.  Поверхность,   казалось,   старалась
ускользнуть из-под ног. И страх, чужой страх, наполнял мозг Джима,  хотя  он
не мог понять, где же заканчивается его и начинается чужой.
   - Я потерялся. Потерялся. Мы застряли здесь навсегда... Нет!  Нет!  Скоро
этому наступит конец. Иди. Эти люди смотрят на тебя. Иди.
   - Ну давай, Джим, осталось немного, а хуже уже не будет. Господи,  огради
Сьюзанн от этих мук. Джерри, ты взял ее за руку? Нет,  Таша,  не  смотри  на
это. Просто иди.
   - Не могу! Больше не могу! Боль, но ведь нет никакой боли.  Бравада!  Все
это просто бравада. Не думать об этом!  Не  останавливайся,  Джим!  Двигайся
вперед! Если ты не сделаешь этого, то и мы не сделаем! Мы здесь.  Мы  рядом.
Иди!   Вперед!    Не    останавливайся!    Еще    шаг!    Вперед!    Ещешаг!
Ещешагещешагещешагещешаг...
   Неожиданно, без каких-либо  предупреждений,  движение  закончилось.  Джим
открыл глаза, огляделся и был просто потрясен, увидев, что они снова  начали
подъем, правда, теперь это было намного легче. Он на мгновение  остановился,
щурясь от яркого света, и вытер пот со лба. Люди, окружавшие его,  выглядели
бледными и взволнованными. Но, с другой стороны,  смотрелись  они  несколько
лучше, чем ожидал Джим, было непохоже, что  еще  недавно  они  прошли  через
повторяющееся ощущение приближающейся смерти.
   Некоторые из них: Атенди, Дженис Керазус,  Ларри  Алердорт  -  подошли  к
капитану, чтобы дотронуться до него руками или щупальцами. Джим  мужественно
стерпел все это, радуясь только одному, что его  тело  все  еще  существует.
Казалось, они убеждались в своем существовании, проверяя его реальность.
   - Дамы и господа, - обратился он к стоящим вокруг него людям.  -  В  этом
месте с нами уже не сможет произойти что-то хуже и страшнее того, через  что
мы прошли.
   Слушатели одобрительно зашумели.
   - Если с вами все в порядке,  -  продолжил  он,  -  то  пойдемте  дальше.
Передайте тем, кто позади, что мы отправляемся. Если кто-то не  в  состоянии
продолжить поход, отыщите доктора  Маккоя  и  договоритесь  с  ним  о  месте
встречи. Все готовы?
   Все действительно были готовы. Он знал, что никто не остался. Ему даже не
нужно было оглядываться, чтобы проверить это.
   Он двинулся вперед, но почти сразу же остановился, пользуясь возможностью
осмотреть  местность.  Правда,   частично   он   замедлил   движение   из-за
ослепляющего свечения,  пронизывающего  окружающий  пейзаж,  хотя  когда  он
вступил в него, тот показался ему не таким ярким. Но Джим заметил, что  свет
исходит из земли и не слабеет, тогда как видения, как и раньше, начали таять
и изменяться. Он раздражал Джима гораздо сильнее, чем любой  другой  обычный
яркий свет.
   - О боже, - сказал он, когда его люди окружили его. - Куда мы попали?  Во
что мы ввязались?

Глава 12

   Ворота, появившиеся перед ними, простояли недолго. Джим  не  представлял,
какой будет его реакция, останься они неизменными. Это были огромные золотые
ворота с великолепным витиеватым узором в  стене,  построенной  из  чего-то,
похожего на кирпич, но переливающегося, как  жемчуг.  Она  уходила  вдаль  в
обоих направлениях. Джим посмотрел налево, где с открытым ртом стоял Мэтлок,
а  затем  направо,  и  увидел  трясущую  головой  Амекантру,  у  которой  от
возбуждения раздувались жабры.
   - Вы видите то же, что и я?
   - О Святая Королева Жизни, надеюсь, что нет! - ответила Амекантра.  -  Ну
вот...
   Ворота исчезли, но троица продолжала смотреть туда, где  они  только  что
стояли, не испытывая никакого облегчения после  их  исчезновения.  На  месте
ворот появилась каменная стена, настолько низкая, что через нее  можно  было
перешагнуть. За ней простиралось застывшее черное небо.  Затем  ее  заменила
река, такая теплая, что от нее шел пар, а камни, среди которых  она  бежала,
были покрыты льдом. Реку сменила дверь, то приближающаяся,  то  удаляющаяся.
Затем огромный плоский утес - мифическая  стена  мира,  -  на  котором  было
что-то написано не  менее  огромными  буквами.  Им  пришлось  отойти,  чтобы
разобрать надпись. А когда прочитали, то услышали смех. "Лейтенант Фримен, -
отметил Кирк. - Его смех можно узнать из тысячи".
   Но на этот раз у Фримена была довольно веская причина, чтобы рассмеяться.
Огромными  аккуратно  вычерченными  красными  буквами  было  написано:  "ЭТА
СТОРОНА - ВЕРХНЯЯ". Но, к несчастью, сторона, на которую указывала  стрелка,
оказалась внизу, да и надпись была вверх тормашками.
   - Я всегда говорила, что в этой Вселенной  что-то  не  то,  -  послышался
женский голос.
   - Нет, - ответил другой голос. - Это просто паранойя.  Все  видят  то  же
самое?
   Барьеры сменялись один за другим, в то время как общий пейзаж сохранялся.
Голая, каменистая поверхность и яркий свет, исходивший  отовсюду.  Казалось,
даже воздух светится.
   "Мы видим какие-то символы. Граница...  Наш  мозг  пытается  предупредить
нас, что мы подошли к границе  мира,  к  месту,  где  заканчивается  влияние
физических законов и начинается парафизика. Когда мы пересечем эту черту,  с
нами что-то произойдет".
   Джим поймал себя на том, что рассматривает один ручей,  который  выглядел
не  таким  холодным,  как  остальные,  но  заросшим   осокой   и   какими-то
водорослями. Он узнал это место. Когда он служил мичманом на Земле, то долго
пытался отыскать  то  место,  на  котором  стоял  Цезарь  со  своим  Десятым
Легионом, вглядываясь в противоположный берег Рубикона, где  находился  Рим.
Цезарю пришлось показать пример своему разгневанному  поражением  войску.  У
Джима не было необходимости применять эту тактику со своим экипажем.
   - Пошли, - сказал Джим и вошел в  воду.  Он  пару  раз  поскользнулся  на
мокрых камнях,  прежде  чем  перебрался  на  противоположную  сторону.  Люди
последовали за ним.
   Теперь пейзаж не менялся. Голая  безликая  ровная  поверхность.  Джим  не
знал, в какую сторону пойти и сказал экипажу:
   - Любители поискового дела могут осмотреться и выяснить, исходит ли  этот
свет отовсюду или у него есть какой-то источник.
   Двенадцать человек приступили к делу, используя трикодеры и  свои  органы
чувств.
   - Сэр, -  вернувшись,  доложила  одна  из  них.  -  В  том  месте  воздух
прозрачней.
   Посмотрев в указанном направлении, Джим тоже заметил разницу. Несмотря на
то, что мичман Нилиет находилась гораздо дальше  всех  остальных,  она  была
видна намного отчетливее. Ее зеленые глаза словно излучали более яркий свет,
чем тот, что окружал Кирка.
   - Молодец, мичман, - похвалил ее Джим  и  почувствовал  ее  радость,  как
будто свою. - Все идем туда.
   И они снова двинулись вперед, в том  направлении,  куда  указал  Джим.  С
каждым шагом воздух становился все чище и чище, - если только  слово  "чище"
могло передать то, что с ним происходило. Все, что они видели  перед  собой,
становилось более отчетливым, цвета насыщеннее,  детали  богаче  и  сложнее.
Воздух сделался более резким,  его  даже  было  больно  вдыхать.  Он  чем-то
походил на горный, только не был таким холодным. И приятно было просто идти,
дышать и видеть, как остальные оживают прямо  на  глазах.  Джим  внимательно
смотрел по сторонам и заметил нечто новое.
   Его люди начали меняться, хотя эти изменения не были уж очень явными, и в
них не было ничего  пугающего.  Казалось,  что  все  это  уже  давно  в  них
существовало  и  ожидало  своего  часа,  чтобы  выйти  наружу.  Правда,  все
происходящее от этого не стало менее  необычным.  Часть  экипажа  совершенно
лишилась своих отличительных черт. Некоторые сохранились в изначальном виде,
но в них появилось что-то новое и прекрасное, чего раньше Джим  не  замечал.
Совсем немногие не изменились