а его лице замерло выражение  полного
удовлетворения.
   - Не будешь портить мои двигатели, приятель, - пробормотал он.
   Гандер Морл и онктилианец бежали  по  коридору  с  какой-то  предсмертной
грацией, которая так поразила Чехова. Фазер мятежника  упал,  когда  тот  из
последних сил рванул вперед, а времени на то, чтобы  его  подобрать  уже  не
было. Так он и остался лежать, никем не  замеченный,  рядом  с  командирским
креслом. Теперь Морл пытался скрыться от  преследования  за  колоннами.  Ему
хотелось позвать на помощь, но инстинктивно он знал, хотя  и  боялся  в  это
поверить, что он остался один. Гандер бессильно обхватил колонну, колени его
тряслись, а страх переполнял сознание.
   Наконец, Морл заставил свои непослушные ноги шевелиться. Он пробежал мимо
кресла Чехова, не отрывая взгляда от бесформенной плоти; у той не было глаз,
но преступник чувствовал на себе пристальный взгляд существа. Чехов выскочил
из-за своего кресла и оторвал Морла  от  спасительной  колонны.  Тот  тяжело
рухнул на пол. Онктилианец приближался. Морл взглядом  поискал  свой  фазер,
нашел его, но на то, чтобы дотянуться, уже не было времени и сил.
   Луч фаэера прорезал мостик и вошел в  онктилианца.  Нактернская  женщина,
обнаружив, что  ее  любовница  просто  потеряла  сознание,  наконец  увидела
происходящее. Заметив Морла,  на  спине  отступающего  от  онктилианца,  она
быстро схватила фазер  и  выпустила  разряд  по  своему  бывшему  сообщнику.
Последовала  яркая  вспышка,  и  онктилианец   исчез.   Чэпел   крикнула   в
бесконечность, а потом боль ушла, и ее не стало.
   Морл нетвердо поднялся на ноги и схватил с пола фазер. Лицо его при  этом
было совершенно бесцветным. Оружие он направил на Чехова.
   - Ты пытался меня убить! - раздался его хриплый крик.
   В его руках фазер ходил ходуном, и поэтому  ему  пришлось  обхватить  его
обеими руками, чтобы держать русского парня на мушке.
   - Ты! - завизжал он снова, но от пережитого страха и гнева горло сжало, и
больше он не мог говорить.
   В это время воительница вышла вперед, заслонив Чехова  собой.  Ее  оружие
было направлено в противоположную сторону.
   - Нет, Гандер, - заявила она.
   Все еще трясущимися руками Морл нажал на курок. Луч упал прямо  на  грудь
женщины. За долю секунды до того, как она исчезла,  Морл  заметил  выражение
удивления и укора на ее лице.
   Тяжело дыша, Морл повалился в командирское  кресло.  Но  его  ножка  была
отломлена, и поэтому он неуклюже упал на  пол.  Ужас  и  ненависть  к  себе,
мелькнувшие в его глазах, превратили эту комичную ситуацию в трагедию. Зулу,
Чехов и остальные  офицеры  увидели,  что  Морл  захлебывается  в  рыданиях,
почувствовав  при  этом  что-то  вроде   жалости.   Его   последовательница,
сообщница, та, которая была ему вверена, и которая безгранично ему доверяла,
стала вовсе не жертвой во имя идеи, как онктилианец:  ее  убили  по  нелепой
случайности, из глупого безрассудства. Именно  таким  лидером  и  был  Морл,
способный убить, походя, из-за  собственной  неуклюжести.  Он  знал,  что  с
Кирком ничего подобного случиться бы не могло.  Никто  из  тех  офицеров,  с
которыми ему  довелось  общаться  в  последнее  время,  никогда  бы  так  не
опростоволосился. Морл думал о том, что муки стыда  и  раскаяния  -  слишком
мягкое наказание за то, что он сделал.
   На капитанском мостике появились четыре  мерцающие  фигуры,  но  персонал
"Энтерпрайза" был настолько поглощен разворачивающимися событиями, что  едва
ли кто мог отреагировать на это. Вскоре мерцание сложилось в очертания Кирка
и  его  охранников.  Клингоны  держали  оружие  наизготове,  и  как   только
перемещение закончилось, они быстро рассредоточились вдоль мостика  напротив
граждан Федерации.
   Кирк быстро осмотрелся, стараясь оценить обстановку:
   - Скотт?
   - Сэр, "Энтерпрайз" в полной сохранности, но  при  этом  мы  находимся  в
космическом пространстве ромуланцев. Будут какие-нибудь распоряжения?
   Кирк обернулся к клингонам:
   - Господа, как вы уже успели заметить, "Энтерпрайз" снова  находится  под
командованием флота федерации. Ваше перемещение сюда может стать поводом для
начала вооруженного конфликта как с федерацией, так и  с  ромуланцами.  Могу
предложить вам сложить оружие и достойно принять поражение.
   Казалось, он  чувствовал,  как  за  его  спиной  нарастает  напряжение  -
нормальная реакция команды на  присутствие  клингонов,  притом  вооруженных.
Если клингоны промедлят со сдачей,  чье-нибудь  одно  неосторожное  движение
сможет вывести всю ситуацию из-под контроля.
   Начальник охраны напряженно размышлял, его ненависть к людям  боролась  в
нем с чувством долга. У него было определенное преимущество перед землянами:
его  люди  были  вооружены,  и  поэтому   могли   противостоять   мягкотелым
невооруженным федератам. Но в то же время он считался  молодым,  амбициозным
офицером, и при этом он чувствовал разумную нотку  в  речи  Кирка.  Если  он
сдастся, признав правоту Кирка, то в будущем его ожидает  потеря  звания  и,
скорее всего, жестокое наказание. Риск слишком велик.  Неожиданно  в  голову
ему пришла мысль. Если Кирк победит, карьера Карокса будет закончена, а  без
него он сможет продвинуться вверх по  служебной  лестнице  минимум  на  пару
рангов. Он опустил фазер и приказал своим людям сделать то же самое.
   Кирк с облегчением вздохнул.
   - Лейтенант Ухура, свяжитесь с командующим ромуланским флотом.
   Пока Ухура нажимала кнопки, Кирк обратился к начальнику клингонов:
   - А вас я попрошу выйти на связь с Кароксом и объяснить ему ситуацию.
   Клингон удивленно воскликнул. Кирк улыбнулся:
   -  Именно  так.  Поговорите  с  ним.  И  скажите  ему,  что   он   должен
переместиться сюда как можно скорее, чтобы до конца прояснить обстановку.
   Офицер Клингонов выглядел явно растерянным, но тем не менее послушно снял
с ремня коммуникатор и тихо заговорил. Кирк мог бы  услышать  голос  Карокса
даже на другом  конце  мостика.  Но  клингон  знал,  что  его  командиру  не
останется ничего, кроме как смириться  с  мыслью  о  том,  что  "Энтерпрайз"
потерян для него раз и навсегда. Кирк надеялся,  что  до  того,  как  Карокс
окончательно сдастся, он лично прибудет на "Энтерпрайз", даже при  том,  что
изнутри он находится под командованием Федерации,  а  снаружи  -  во  власти
ромуланцев.
   Поначалу  ромуланцы  отказывались  отвечать  на  позывные  Ухуры,   боясь
очередного предательства. Тем не менее,  по  прошествии  какого-то  времени,
ответ был получен, и к пульту подошел капитан.
   - Говорит Джеймс Кирк, командир "Энтерпрайза",  -  раскатисто  прозвучала
его речь. - Я должен поговорить с командующим вашим флотом немедленно.
   После небольшой паузы на  мостике  раздался  спокойный,  уверенный  голос
ромуланца:
   -  Говорит  Таль,  главнокомандующий  флотом.  Вам  за  многое   придется
ответить, Джеймс Кирк. Вы уже дважды нас обманули, но больше у  вас  это  не
пройдет: Вы ввели в заблуждение отважную женщину, моего командира,  обрушили
на нее бесчестие и позор, а потом смерть. Вы убили моих  воинов,  коварно  и
жестоко. Вас и вашу команду необходимо схватить и наказать по заслугам.
   Таль. Кирку и раньше доводилось с ним работать, как раз в  то  время,  на
которое он сейчас ссылался,  но  тогда  Таль  был  всего  лишь  заместителем
командующего. Должно быть, он сильно преуспел, коль сумел шагнуть так далеко
за столь короткое время. Командование флотом в далеко неспокойной обстановке
- дело нешуточное. Несмотря на все различия  между  Ромуланской  империей  и
Федерацией, Кирк знал, что для продвижения наверх и у них, и дома необходимы
высокий профессионализм и терпение. Этот человек в чем-то очень  походил  на
него самого, его можно было уважать, он был ровней. Уже не в  первый  раз  в
голову ему пришла мысль о том, что между профессионалами  на  всех  планетах
существует какая-то связь; он подумал о том, что между ним  и  его  командой
было гораздо  больше  общего  с  ромуланцами  или  даже  клингонами,  чем  с
миллионами рафинированных граждан Федерации. Кирк слабо улыбнулся:
   - Командующий Таль, поздравляю  с  повышением.  Принимая  в  расчет  ваше
нынешнее высокое положение, я  уверен  в  том,  что  вас  уже  осведомили  о
некоторых тонкостях в отношениях между Треллисаном и силонами.  Надеюсь,  вы
согласны с тем, что  устранение  данного  конфликта  имеет  гораздо  большее
значение для Ромуланской империи, чем ваша личная месть мне и моей команде.
   - В последнее время мы перехватываем ваши радиопередачи, -  ответил  Таль
более умиротворенно. - Сообщения клингонов тоже. Насколько мы  понимаем,  вы
сильно завязли в какой-то местной войне. Однако к  нам  это  едва  ли  имеет
какое-нибудь отношение. В данный момент вы не  представляете  собой  никакой
угрозы, а клингоны нас заверили, что у них нет никаких  притязаний  на  нашу
территорию.
   Кирк рассмеялся:
   - И вы им, разумеется, поверили?
   Последовала длинная пауза, и наконец Таль ответил:
   - Что вы хотите со мной обсудить?
   Кирк расслабился, только сейчас осознав, что все это  время  находился  в
сильнейшем напряжении.
   - Не только с вами. Таль, но и с командиром корабля  клингонов,  которого
вы, впрочем, даже не заметили.
   - Не заметили? О чем это вы, Кирк?
   - Они  засекают  ваши  суда  далеко  до  зоны  уверенного  пеленга  ваших
датчиков. Подумайте над этим. А пока вы будете пережевывать этот  неприятный
факт, распорядитесь о том, чтобы вас переместили сюда  для  разговора  между
нами троими. С глазу на глаз. У нас еще много важных дел, и я  думаю,  мы  с
ними  управимся  гораздо  быстрее  и  эффективнее,  чем  это  сделают   наши
правительства.
   - Я приду.
   Мысленно Кирк добавил: "После того, как отправишь  донесение  на  базу  о
новых преимуществах клингонов". По сравнению с клингонами и людьми ромуланам
явно не хватало решимости, инициативы и независимости. Как империя, они были
сильны, но по отдельности опасности не  представляли.  И  если  войне  между
ромуланцами и Федерацией все же будет суждено начаться, Кирк и  его  офицеры
будут иметь четкое представление о противнике.
   Кирк обернулся и прямо за собой увидел хмурое лицо главного инженера.
   - Капитан, - сказал тот, - мы тут много работали. Взгляните.
   Он указал на командирское кресло, которое  ремонтировали  двое  техников:
ножка была установлена на место, провода вновь подсоединены.
   В ответ Кирк улыбнулся и блаженно уселся в свое кресло.
   - Замечательно, Скотт. Спасибо.
   Выражение лица Скотта стало несколько глуповатым.
   - Ох, капитан, добро пожаловать.
   Шум, раздавшийся со стороны Клингонов, привлек внимание Кирка.  Прибывший
Карокс стоял среди своих людей, выслушивая последние новости.  Вдруг  он  со
злостью толкнул начальника охраны и шагнул к Кирку.
   - Кирк, - прорычал он. - Как ты смел рассказать им о наших новых датчиках
длинного диапазона? Это очередная измена?
   Кирк усмехнулся, надеясь растравить Карокса еще сильнее:
   - Ты, Карокс, бросаешься громкими фразами. С моей стороны вовсе не  будет
изменой, если я немножко подрежу вам крылья. Расслабься  и  насладись  нашим
гостеприимством. Скоро прибудет главнокомандующий  ромуланцев,  и  тогда  мы
втроем поговорим.
   Карокс сменил гнев на милость:
   - Кирк, из этого ничего не выйдет. Я знаю, чего ты добиваешься, но сейчас
и Треллисан, и Силон принадлежат нам, и тебе их у нас не отнять.
   -  Я  боюсь,  тебя  слишком  захватили  эти  события,  Карокс.  Они  тебя
переполнили. Но в некоторых ситуациях агрессивность и оружие не могут помочь
клингонам. А сейчас именно такой  момент,  и  тебе  придется  это  признать.
Вооруженные силы клингонов не  смогут  противостоять  альянсу  ромуланцев  и
Федерации.  Если  ты  не  согласишься  на   сотрудничество,   вам   придется
столкнуться именно с ними.
   Карокс откинулся на спинку кресла выражение лица смягчилось.
   - Хорошо, - спокойно ответил он. -  Никто  из  вас  не  отважится  встать
против нас один на один. Я верю тебе, что ваши силы объединятся, потому  что
по отдельности - вы трусы.
   Кирк передернул плечами.
   - Говори все, что хочешь,  если  это  тешит  твое  самолюбие.  Мне  важен
результат. Запомни это, Карокс.
   Кирк уселся в свое кресло.
   - Сейчас тебе мат. А если ты натворишь глупостей, пострадают при этом все
клингоны. И тогда вам  не  удержать  в  своей  системе  Треллисан  и  Силон,
особенно, если вы настроите против себя ромуланцев, как это уже произошло  с
Федерацией. Сейчас я предлагаю тебе реальный шанс -  лично  тебе  -  уберечь
клингонов от беды и стать героем.
   Карокс задумался и помрачнел.
   - Да, - кивнул он, и улыбка осветила его лицо. -  Да  Кирк,  ты  прав.  Я
стану героем. Да.
   Теперь он рассмеялся.
   - После некоторых размышлений мне это нравится.
   Кирк с трудом спрятал гримасу отвращения.
   - Хорошо, Карокс. Мне кажется, прибыл наш третий собеседник.
   Неподалеку от  него  и  Клингона  показался  первый  луч  транспортатора.
Мерцающие  очертания  Таля,  так  неожиданно  похожие   на   Спока,   начали
проясняться. Острые уши, резкие формы все это напоминало ромуланских предков
вулканца. Кирк знал,  что  теперь  за  Споком  нужен  глаз  да  глаз,  иначе
неосознанно он преисполнится доверием  к  Талю.  Но  это  был  не  вулканец.
Ромуланец, смертельный враг,  точно  такой  же,  как  Карокс  или  остальные
клингоны.  Кирк   поднялся,   механически   пробормотав   формальные   слова
приветствия, но при этом подумал, что этот разговор будет  посложнее  любого
настоящего боя.
   - Таль, Карокс,  будьте  добры  следовать  за  мной.  Зулу,  командование
передаю вам. Я буду в конференц-зале вместе с нашими гостями. Просьба  ничем
нас не беспокоить.

Глава 18

   У силонов нет дара психологического расчета во  время  военной  кампании.
Грубые, напористые, фронтальные атаки были их излюбленным методом.  Сражения
начинались, как только обе воюющие стороны могли адекватно отреагировать  на
нападение противника, или даже  до  того,  если  жажда  крови  и  завоеваний
заслоняла собой их рудиментарное чувство опасности. Даже Понгол и  Матабель,
величайшие вожди в истории планеты, герои силонских саг, и тем было  не  под
силу изменить эту тактику. Понгол и Матабель вели свой народ к  триумфальным
победам над соседями, но при этом они пользовались не стройными  логическими
обоснованиями   своей   политики,   а   преимуществом   в   силе   воли    и
целеустремленности, авторитетом они давили своих же оппозиционных советников
и  консультантов.  Стратегические  идеи   и   приемы   просто   навязывались
командованию, а то, наученное горьким опытом, не возражало.  Долгое  затишье
силонов в морях Треллисана было явлением необычным.
   На морали треллисанцев это сказалось самым разрушительным  образом,  если
бы клингоны вели войну с психологических позиций, и при этом  они  бы  знали
особенности треллисанцев, вряд ли они добились бы  большего.  Силоны  просто
затаились на глубине. Даже егемоты, терять которым было нечего,  поутихли  и
настороженно ожидали следующего хода противника.
   Учтивость Видрону изменила.
   - Да как же мы можем стать организованнее? - кричал он Маккою.  -  Мы  не
знаем, для чего нам надо организовываться!
   Маккой  тряхнул  головой  и  прижал  пальцы  к  глазам.   Он   чувствовал
смертельную, безграничную усталость, будто  после  долгих,  изнурительных  и
неблагодарных часов работы с все более несговорчивыми лидерами  треллисанцев
он истощился настолько, что теперь не мог ничего чувствовать. Он уронил руки
на стол.
   - Я не знаю, что вам ответить, Видрон. Может, и не стоит  ничего  делать.
Все мы смертны. Сдавайтесь и примите то, что вам суждено. Мне уже все равно.
   Эти слова заставили Видрона замолчать. Он уставился на  Маккоя,  возможно
впервые осознав, сколько тот отдал на службе Треллисану, при этом совершение
забыв о самом себе. Благодарность же за его жертвы была слишком мала. Видрон
тщетно искал  слова  признательности  и  извинений.  Если  им  всем  суждено
погибнуть, то ему хотелось, чтобы справедливость восторжествовала  до  того,
как  станет  слишком  поздно.  Перед  тем,  как  успела  родиться   длинная,
витиеватая и пышная фраза, в комнату почти вбежал егемот.
   - Корабль, Ваша честь, - произнес  он  на  последнем  дыхании.  -  Прибыл
силонский корабль.
   Видрон был спокоен.
   - И ради этого ты меня беспокоишь, ничтожество? Всего  лишь  подкрепление
неприятеля.
   - Сэр, этот высадился на сушу, неподалеку отсюда.
   Видрон с удивлением взглянул на Маккоя.
   - Либо они слишком уверены в своих силах, - сказал врач, - либо они хотят
с нами поговорить.
   Видрон покачал головой.
   - Они могли это сделать и  раньше.  Для  этого  не  было  нужды  посылать
отдельный корабль.
   - Но, может, на его борту кто-то особо важный, тот, кого силоны ждали.
   - Матабель, - пробормотал Видрон. Он повернулся к посыльному.
   - Отведи меня на место высадки, - последовал приказ.
   С уважением он добавил:
   - Вы присоединитесь ко мне, доктор?
   - Конечно, такую возможность я не упущу, Он заметил,  как  изменился  тон
Видрона, Теперь в нем почти звучала та вежливость, которая  елеем  лилась  в
первые дни  их  знакомстве,  до  того  как  была  раскрыта  тайна  о  рабах,
"Интересно, как бы он себя повел, если б знал, что  у  всех  рабов,  которые
попадали ко мне в руки, я вынимал эти чертовы капсулы", - подумал он.
   Посадочная  площадка  расположилась  неподалеку  от  передающего   радара
силонов, который Видрон показал Кирку  и  Споку  несколькими  днями  раньше.
Маккой  раньше  здесь  никогда  не  был.  Теперь  все  его   внимание   было
сосредоточено на огромном судне, стоявшем посреди  площадки,  раньше  бывшей
парком. Вокруг корабля никого не  было  видно.  На  отдалении  стояла  толпа
нервничающих    треллисанцев,    ожидающих    появления    кого-нибудь    из
высокопоставленных чиновников, каким был Видрон.
   По мере приближения его и Маккоя  один  из  наблюдателей  не  выдержал  и
помчался навстречу к ним. Это был один из  тех  медиков,  что  работали  под
руководством  Маккоя,  и  поэтому  он  обратился  скорее   к   представителю
Федерации, чем к Видрону. Если  бы  Видрон  был  землянином,  он,  возможно,
почувствовал бы себя оскорбленным, но, будучи треллисанцем, к тому же главой
протокольного гемота, он чутко, почти  инстинктивно  улавливал  преимущество
Маккоя.
   - Они совсем не подают признаков жизни, доктор. Я сам видел, как  корабль
спускался, и я сразу же побежал  сюда,  потому  что  думал,  что,  возможно,
кому-нибудь понадобится моя  помощь.  Раненых  я  не  обнаружил.  Эта  толпа
собралась  достаточно  быстро,  и  силоны  ее  не  атаковали.  Может,  здесь
установлен автопилот.
   Маккой поблагодарил  своего  помощника  и  несколько  рассеяно  пошел  по
направлению к силонскому кораблю, не замечая толпу треллисанцев, почтительно
уступающую ему дорогу.
   Ему никогда еще не доводилось видеть космический корабль такого  размера,
стоящий на приколе.  Самыми  большими  кораблями,  которые  он  встречал  на
космодромах, были шаттлы, такие, как "Энтерпрайз".  Эта  же  огромная  масса
металла, похоже, еще хранила вокруг себя  ауру  холодного  космоса.  Посадка
корабля казалась несколько напряженной, как будто тот  в  любой  момент  был
готов сорваться с места и взмыть обратно в свой  космос  по  мановению  руки
невидимого хозяина. Все эти дни Маккой нес на себе тяжелое бремя лечения ран
и  присмотра  за  больными  в  условиях  ограниченных  людских  ресурсов   и
отсутствия самых необходимых медикаментов, и поэтому думать  о  космосе  ему
было некогда. Космос  стал  его  родным  домом,  а  корабль,  хранивший  его
дыхание, тянул к себе, как магнит. Любили ли силоны космос? Понимали ли  они
то, о чем говорил этот  гигант?  Чувствовали  ли  музыку  бескрайней  черной
пустыни? Почему у него гораздо больше общего с ними,