боли и упал.
   Кирк ринулся к Кислату и, выбив ногой у него из  руки  лучевой  пистолет,
увидел, что  его  прицел  был  верен.  Клингон  на  какое-то  время  потерял
сознание. Повернувшись к Калану, он на мгновение оторопел: в боку у капитана
"Террора" зияла огромная и глубокая рана размером с кулак.
   - Это ваша работа, Кирк, вы натравили нас друг на друга,  -  обвинил  его
Калан.
   - Вы сами виноваты в этом. Я вызвал Кислата на дуэль, которая должна была
состояться здесь, в подземном городе. Но я не  знал,  что  вы  живы.  Ну,  а
потом, когда  все  выяснилось,  мне  пришлось  воспользоваться  вами,  чтобы
помешать уничтожить "Энтерпрайз".
   - Ваш проклятый "Энтерпрайз"... - задыхаясь, выдавил из себя Калан. -  Но
я понимаю...
   Кроме боли, на лице капитана "Террора" было выражение  сочувствия  Кирку.
Наступил, наконец, момент, когда  два  врага  поняли  друг  друга.  Слов  не
требовалось. Все легко читалось по глазам. Для  каждого  из  них  на  первом
месте был долг. Затем глаза Калана затуманились, и он скорчился от боли.
   - Сейчас вам окажут помощь, - сказал Кирк и включил свой коммуникатор.  -
Кирк вызывает "Энтерпрайз". Немедленно доставьте сюда Маккоя. Пусть с  собой
доктор возьмет набор для  оказания  помощи  чужеземцам.  Один  из  клингонов
получил тяжелое ранение.
   И тут же захлопнул крышку коммуникатора, предвидя споры и возражения.  Их
Кирк не имел охоты выслушивать.
   - Мне не нужны ваши доктора. Все они мясники.
   - На моем корабле многие говорят  то  же  самое  обо  всех  клингонах,  -
негромко возразил ему Кирк. - Расслабьтесь и  не  волнуйтесь.  Вас  вылечат.
Энерголуч прижег рану, и кровотечение остановилось.
   - Шок, - пробормотал Калан.  -  Шок  после  ранения...  Я  скоро  потеряю
сознание, но прежде должен убить его...
   - Кислата?
   - Ну, конечно же, Кислата Вы идиот... Он бросил меня на произвол судьбы в
этом городе. Из-за него я потерял командование... Кислат не насладится своим
триумфом... Нет. Смерть мятежнику! Подтащите меня поближе к нему, так, чтобы
я мог задушить его голыми руками.
   - У вас не хватит сил, - ответил Кирк,  оттягивая  время.  Он  знал,  что
через несколько минут здесь должен появиться Маккой со  своим  хирургическим
саквояжем.
   - Тогда я приставлю дуло фазера к его груди и буду жать на курок, пока он
не сдохнет. Мне наплевать, как он умрет, лишь бы он сдох! - с этими  словами
Калан пополз к Кислату, который так  и  не  пришел  еще  в  сознание.  Кирка
поразила эта огромная сила воли, заключенная  в  теле  Клингона.  Боль  была
невыносимой, но он продолжал упрямо ползти, каждым рывком преодолевая  всего
несколько жалких сантиметров... Но эти сантиметры приближали его к врагу!
   Кислат зашевелился. Парализующий эффект импульса фазера, попавшего ему  в
голову, начал иссякать.
   - Убейте его! Убейте! - закричал Калан. - Обещайте мне убить его, если  я
умру, прежде чем доползу до него.
   Кирк навел свой фазер, и парализующий импульс  поразил  Кислата  прямо  в
грудь. Кислат опять потерял сознание и замер...
   - Отлично, - вздохнул Калан, подумав, что его старший  помощник  умер.  -
Теперь я смогу с честью предстать перед своими предками.
   Он обмяк и  медленно  опустился  на  мостовую,  оскалив  зубы  в  мрачной
ухмылке.
   В нескольких метрах от них появился  светящийся  столб  энергии.  Прибыла
медицинская помощь.
   - Я - доктор, а не ветеринар, Джим, - бушевал Маккой. - Как мне  заделать
такую пробоину?
   Он показал на неподвижное тело клингона,  которое  лежало  перед  ним  на
походном операционном столе.
   - А мне все это время казалось, что ты знаешь и умеешь все, Боунз. Теперь
мое доверие к тебе пошатнулось. В  следующий  раз,  когда  у  меня  появится
бородавка, я пойду вырезать ее к М'Бенга.
   - В следующий раз, когда у тебя будет бородавка, я сделаю все  возможное,
чтобы вирус сожрал тебя живьем, - ответил  Маккой.  В  его  глазах  сверкали
колючие, злые огоньки. - Не пойму, чего ты добиваешься?
   - Я хочу, чтобы ты подлатал его, а потом мы отправим его на "Террор".
   - Да тут пора вскрытие делать, а не операцию. Дело зашло слишком  далеко.
Посмотри, как он дышит. Сердце почти не бьется. Сейчас в организме  начнутся
необратимые перемены. Обмен веществ нарушен. Этих энзимов  здесь  не  должно
быть. Я могу поспорить на свою сорокаградусную...
   Маккой вгляделся в показания приборов  на  консоли  операционного  стола.
Лишь немногие внутренние органы раненого функционировали нормально.  Функции
остальных требовали срочного хирургического вмешательства.
   - Ага, ну хоть это у него в порядке, - сказал доктор, постучав  костяшкой
пальца по одной из шкал слева. - Ладно, Джим, попробую.
   - Хорошо, Боунз. Сделай все, что только возможно.
   - Это сотрудничество с врагом, коллаборационизм, -  проворчал  Маккой.  -
Медсестра Чэпел, приготовьте инструменты.
   -  Какие,  доктор?  -  спросила  медсестра  мелодичным   голосом.   -   С
компьютерным управлением или ручным?
   - Конечно же, компьютерные! Что  с  вами,  сестра?  Неужели  вы  сами  не
понимаете, что малейшая ошибка будет стоить пациенту жизни? Я не  могу  идти
на такой риск, пользуясь допотопным старьем.
   Продолжая бормотать, он включил стерильное поле над телом Калана. Ловкие,
сильные пальцы проникли в рану, и  стрелки  приборов  тотчас  заметались  по
шкалам.
   - У него крепкий организм, Джим. Возможно, мне и удастся кое-что сделать.
Медсестра, инекцию! Десять кубиков АСТН, и посмотрим,  не  поднимется  ли  у
него уровень кортизона. Если  это  не  поможет,  введите  ему  полный  шприц
кордразина.
   - Хорошо, доктор.
   Кирк отошел в сторонку и,  пристроившись  в  уголке,  наблюдал  за  ходом
операции. Маккой преодолел все же  свое  извечное  недоверие  к  электронным
медицинским инструментам и теперь задействовал их в полной мере. Правда,  он
настолько увлекся операцией, что даже не заметил этой внезапной  перемены  в
своем поведении. Убедив Маккоя сделать операцию, Кирк  почувствовал,  что  у
него словно гора свалилась с плеч.
   - Это невероятно, - произнес Маккой, копавшийся в грудной клетке  Калана.
- Внесите эти данные в  компьютер,  сестра.  Миндалины  в  грудной  полости,
функция   неизвестна.   Компьютер   сейчас   проанализирует    алифатические
соединения. Ага, выводу слизи препятствует низкое давление. Реакция ткани...
   - Доктор Маккой, вы лечите его или разбираете на запчасти для продажи?  -
спросил Кирк. - Я хочу, чтобы он как можно быстрей заговорил.  На  "Терроре"
до сих пор не знают, что у нас на борту Калан и Кислат. Я  не  могу  слишком
долго держать их в неизвестности, а то у них появится третий командир.
   - Я и так спешу изо всех сил. Анаболический протоплазер! Я закрываю рану.
   Он взял хрупкий по внешнему  виду  инструмент  и  приложил  его  к  ране.
Послышалось жужжание. Аппарат, деловито урча, медленно стягивал края раны  и
одновременно сращивал их.  Работа  продвигалась  очень  медленно,  и  Маккой
сказал:
   - Слишком велика площадь ожога. Н-да, эти лучевые  пистолеты  -  страшная
штука... Выжигают все дотла. Ему еще повезло... Принесите пластиковую  кожу,
сестра!
   Почти мгновенно в ладони доктора очутился небольшой лоток с искусственной
медицинской кожей. Он отделил кусок в  несколько  квадратных  сантиметров  и
заклеил им отверстие в боку клингона.
   - Не очень-то мне нравится это... Может случиться  отторжение  чужеродной
ткани из-за различия в химических составах.
   - Давай, Боунз, вперед! Мне необходимо, чтобы он очнулся.
   - Хорошо. А теперь сделаем сварку. Точечный лазер!
   Медсестра Чэпел подала ему  инструмент  и  подкатила  поближе  тележку  с
преобразователем, подающим энергию. Маккой начал прожигать в коже  крошечные
отверстия, приваривая искусственную кожу. Через несколько минут  безобразная
дыра, зиявшая  в  теле  Капана,  исчезла.  Лишь  бледный  цвет  его,  обычно
смуглого, лица говорил, что им только что перенесена серьезная операция.
   - Тебе нельзя разговаривать с  ним  в  течение  ближайших  сорока  восьми
часов, - сказал Маккой. - Но я знаю, что с мнением  простого  доктора  здесь
считаются не больше, чем с кучкой шелухи от земляных орехов... Пять  кубиков
бензидрина и немного триокса, чтобы облегчить работу его легким. Джим,  пять
минут, не больше. Это не совет доктора, а здравый смысл...  Он  еще  слишком
слаб.
   - Ничего, сейчас он будет изрыгать огонь. Вот увидишь,  -  заверил  друга
Кирк. И он был прав. Менее, чем через минуту, Калан вышел из состояния комы.
   - По какому праву вы доставили меня на борт своего корабля? -  возмущенно
заявил Калан.
   - И зачем только я спас его? - сардонически произнес Маккой. - Лучше бы я
сделал вскрытие трупа. Звездная Медицинская Ассоциация проявила  бы  большой
интерес к его внутренним органам. Мы бы выставили их на всеобщее обозрение в
стеклянной банке. Они ведь еще более странные, чем у Спока.
   Кирк взглядом приказал доктору замолчать, а затем обратился к Калану:
   - С вами ничего не случится. Вы немного  побудете  в  нашем  лазарете,  а
затем мы переправим вас к вашим собственным докторам на "Террор".
   -  Вы  проявляете  прямо  трогательную  заботу  обо  мне,  -  сказал,   с
иронической усмешкой, Калан.
   - У нас общие заботы.
   Клингон недоверчиво смерил Кирка взглядом, а затем спросил:
   - Почему вы не открыли ответный огонь, когда Кислат атаковал вас?
   - Мы - мирные люди и не  можем  дать  спровоцировать  себя  на  нарушение
Мирного Договора, - Кирк постарался не обращать  внимания  на  презрительное
фырканье клингона. - Пока этот  договор  сохраняется,  мы  -  не  враги.  Вы
следите за ходом моих мыслей? Мы - не враги.
   - Наши цели вошли на этой планете в полное противоречие.  И  вам,  и  нам
нужен топелин. Мы получим его любой ценой.
   - Нам не нужна эта руда. Мы прибыли сюда с другой целью и не скрываем ее:
обеспечение защиты гражданам федерации.
   - Да?
   - Вулканцы погибли. Семьдесят два человека экипажа "Ти-Пау". Федерация не
может оставить этого без объяснения.
   - Мы тут ни при чем. Нам ничего не известно об обстоятельствах их смерти.
   - Вынужден поверить вам. Показания Треллвон-да и  других  андорианцев  из
его археологической партии  косвенно  подтверждают  это.  Нет  доказательств
того, что вы смогли бы осуществить это преступление. Технологически вы  пока
еще не в силах убивать, не оставляя следов.
   - Если бы у нас было такое оружие, мы давно  пустили  бы  его  в  ход,  -
сказал Калан. - Для чего же  тогда  развивается  военная  технология?  Такие
новейшие системы должны испытываться на практике, в бою.
   - Склонность к насилию, к  агрессии  в  вас  неистребима,  -  со  вздохом
отозвался Кирк. - Но сейчас я о другом. Считаю, что вы не причастны к гибели
вулканцев. Ваши действия с тех пор не отличались мирным характером, но  вину
за это можно отнести на счет Кислата. Я уверен в этом.  Деятельность  вашего
старшего помощника будет особо отмечена мною в рапорте Командованию Флота.
   - Почему вы так поступаете? Вам  можно  поносить  всех  клингонов,  а  вы
возложили вину лишь на одного. У вас есть все  причины  для  объявления  нам
войны. Справедливой войны... В чем  дело?  Почему  вы  не  пользуетесь  этим
удобным предлогом?!
   - Ни одна война не является справедливой, Калан. Мы воюем только в случае
нападения на нас. Разумеется,  угроза  жизни  хотя  бы  одного-единственного
гражданина Федерации - достаточная причина для начала войны,  но  мы  всегда
стараемся устранить эту угрозу, по возможности, мирным путем. Поэтому, чтобы
втянуть нас в войну, необходимо устроить весьма грандиозную провокацию.
   - Слабаки! - ухмыльнулся Калан.
   - Думайте, как хотите. У нас разные философии поведения,  разные  цели  и
разные способы достижения их. Но это не значит, что  мы  обязательно  должны
быть врагами. Для обеих  сторон  лучше  решать  все  спорные  вопросы  путем
переговоров, чем затевать губительную звездную войну.
   Калан громко хмыкнул и поудобнее улегся на спину на операционном столе.
   - Позвольте мне  связаться  с  моим  кораблем.  Хочу  как  можно  быстрее
вернуться к себе, чтобы зараза ваших идей не успела проникнуть в мой разум.
   Кирк кивнул Маккою, и тот сделал  Клингону  инъекцию  снотворного.  Через
несколько секунд напряженность спала с лица Калана. Он погрузился в глубокий
сон.
   - У меня такое впечатление, что мы имеем дело с бешеным  псом,  -  сказал
Маккой. - Я ввел в него столько стреламина, что  он  утихомирится  часов  на
восемь.
   - Отлично. Значит.., у нас есть время, - Кирк покинул лазарет, напряженно
обдумывая план дальнейших действий.

Глава 10

   Запись в бортовом журнале:
   Дата  4738.3  по  звездному  календарю...  На  борт  "Энтерпрайза   вошли
клингоновские охранники. Их доктора, очевидно, разрываются  на  части:  либо
перевести Калана на борт "Террора", где он, по всей видимости,  умрет,  либо
оставить его на борту "вражеского"  звездолета.  Поскольку  от  мертвеца  им
никакого проку не будет, они выбрали последнее и поставили к его  постели  в
медчасти свою охрану, к неудовольствию доктора Маккоя.
   Выздоровление Калана продвигается  быстрыми  темпами;  вскоре  он  сможет
вернуться на "Террор".  Но  перед  этим  мы  должны  провести  переговоры  о
разграничении сфер интересов на Алнате-2 и мирном сотрудничестве в  освоении
этой планеты...

   Кирк вошел в лазарет,  сопровождаемый  Споком  и  Чеховым.  Они  миновали
клингоновских  охранников,  стоявших  с  мрачными,  кислыми  физиономиями  и
державших руки на растегнутых кобурах с  фазерами.  Эти  верные  псы  видели
потенциального  убийцу  в  каждом,  кто  подходил  к  их   выздоравливающему
капитану.
   - Я вижу, ваши дела пошли на поправку, капитан Калан, - сказал Кирк. Спок
и Чехов стояли по обе стороны от него и на полшага сзади. Кирку не нравилась
такая помпезность, но в делах с клингонами без этого нельзя  было  обойтись.
Если бы Калан заподозрил их в слабости, он ни за что не пошел бы ни на какие
уступки. Кирку приходилось  прятаться  за  фасад  мирного  превосходства,  и
"почетная охрана" была частью его фасада.
   - Скоро я покину ваш жалкий корабль, Кирк.  Мои  врачи  говорят,  что  на
"Терроре" они смогут обеспечить за мной лучший уход.
   - Не сомневаюсь. Но вы должны признать, что у нас неплохой  и  просторный
госпиталь, оборудованный по последнему слову техники, и прекрасный персонал,
который умеет пользоваться этими приборами.
   Калан внимательно слушал Кирка, и  на  лице  его  отражалось  завистливое
почтение. Это был единственный признак того,  что  командиру  клингонов  еще
предстояло проделать длительный путь к полному  выздоровлению.  Если  бы  он
чувствовал себя в обычной форме, то сумел бы скрыть зависть  к  Кирку  из-за
сложного медицинского оборудования, о  котором  на  "Терроре"  могли  только
мечтать,  и  взамен  бросил  бы  какое-нибудь  грубое  оскорбление.  Капитан
"Энтерпрайза" решил, что пришло время переговоров. Лучшего момента не будет.
   - Поскольку вы вскоре вернетесь на свой корабль, то давайте завершим наши
переговоры, касающиеся Алната-2.
   - Нам совершенно не  о  чем  говорить.  Мы  требуем  прав  на  разработку
топалина. Нам нужна монополия на полезные ископаемые.
   - Вы претендуете только  на  топалин?  -  спросил  Спок.  -  Эта  планета
сохранилась в своей девственной первозданности. Те, кто населял ее, оставили
нетронутыми огромные запасы минерального и органического сырья.
   - Нам не нужен геологический анализ, вулканец. Мы и так знаем, что  здесь
имеется, и Империя заявляет о своей собственности на эти ископаемые.
   - Вы будете возражать, если мы продолжим изучение города? Археологические
исследования навряд ли помешают  вашей  горнодобывающей  технике,  если  вы,
действительно, интересуетесь только полезными ископаемыми.
   - Нам  плевать  на  груду  костей  и  брошенные  города,  -  лицо  Капана
искривилось  в  наглой   усмешке.   -   Нам   нужен   топалин   для   систем
жизнеобеспечения.
   Кирк пожал плечами, как бы показывая, что в  таком  случае  вопрос  можно
считать решенным.
   Калан продолжал:
   - Одновременно со мной на "Террор"  должен  быть  возвращен  и  лейтенант
Кислат.
   - Кислат? - переспросил Кирк с деланным удивлением. - Это  исключено.  Он
совершил наглое нападение на звездолет Федерации,  который  выполнял  мирную
миссию.  Если  Империя  клингонов  не  желает   принять   на   себя   полную
ответственность за все  его  действия,  то  мы  должны  задержать  его,  как
обычного преступника.
   - Он - подонок, - согласился Калан, - но наш подонок. Мы поступим  с  ним
так, как считаем нужным. Никакие слюнтяи, идиоты и слабаки,  которыми  набит
любой корабль  вашей  Федерации,  не  имеют  права  вершить  суд  над  нашим
солдатом.
   - У вас почти нет выбора,  капитан,  -  сказал  Спок.  Его  глаза  злобно
заблестели. - Кислат открыл огонь по "Энтерпрайзу", пытался убить  капитана.
С любой точки зрения, его действия преступны.  Мы  не  можем  позволить  ему
вернуться на родную планету, которая находится на расстоянии многих световых
лет. Правосудие должно свершиться.
   - Оно свершится, - зловеще произнес Калан, и от его слов повеяло  ледяным
холодом смерти.  -  Вулканец,  ты  лучше  всех  их  можешь  понять,  как  мы
наказываем преступников. Если бы не частица трусливой крови, текущей в твоих
жилах, из тебя получился бы отличный клингон. Если мы наказываем,  значит..,
наказываем. Кислат  совершил  преступление  против  Империи.  Все  остальные
обвинения смехотворны и незначительны.
   - Не такие уж незначительные, - сказал Кирк. -  Мы  оставляем  Кислата  у
себя. Отдадим его под суд на шестнадцатой Базе звездолетов сразу, как только
вернемся туда, и имеющихся у нас документальных доказательств хватит,  чтобы
признать вашего старпома виновным. Ему будет вынесен заслуженный приговор, и
он, скорее всего, проведет остаток своей жизни в тюрьме на астероиде.
   - В тюрьме на астероиде? И это все? Слюнтяи.  Кислат  -  солдат  Империи.
Накажите его соответственно. Не гноите его  в  застенках,  как  животное,  а
казните достойной смертью. Пусть  она  будет  мучительна...  Да,  он  должен
заплатить за все свои преступления, но предайте его  смерти...  Не  позорьте
его!
   Кирк подавил усмешку, появившуюся на его губах. Впервые он  видел  Капана
глубоко потрясенным. Маска  презрительного  превосходства  дала  трещину,  и
теперь Клингон проявил свои истинные чувства. Кирк слегка  покачал  головой,
как бы  по-новому  оценивая  чужеземца,  лежавшего  на  больничной  кровати.
Разница в их мировоззрениях была непреодолима, но теперь  он  должен  видеть
Вселенную глазами Калана и суметь использовать это против клингона. В  конце
концов, дипломатия была искусством делать и говорить отвратительнейшие вещи,
облекая их в прекрасную форму.
   - У нас свои законы.  Например,  кража  исторических  реликвий  с  места,
археологических раскопок и, вообще, присвоение себе любых  остатков  древней
материальной культуры до того, как их  осмотрели  ученые,  считается  тяжким
преступлением.
   Чехов осторожно тронул Кирка за локоть, но тот слегка махнул  ему  кистью
руки. Лицо Калана немного побледнело: еще один признак физической слабости.
   - Что вы имеете в виду?
   - Треллвон-да сообщил мне, что  все  ценные  реликвии  были  вынесены  из
пирамиды еще до нашего прибытия. Он утверждает, что вулканцы  здесь  ни  при
чем, хотя они и побывали в зале до него.
   - А как выглядят эти, якобы украденные, реликвии?
   - Будет  вам,  Калан.  Мы  же  с  вами  понимаем  друг  друга.  Несколько
безделушек не представляют для вас никакой ценности, но для  ученого  они  -
клад. Мне трудно поверить,  что  их  стоимость  можно  было  бы  сравнить  с
доходом, который принесет добыча  топалина.  Да  и  о  возвращении  офицера,
обвиняемого в измене и других преступлениях, можно было бы подумать.
   - Вы шантажируете меня, Кирк, - с