Она прикрыла ему рот ладонью. - Мне не требуется заниматься любовью с другим, чтобы знать: то, что мы испытываем друг с другом, - совершенно уникально... Но довольно об этом. Давайте перейдем к вопросу о нашем общем интересе к Замару.
     - Вы полагаете, что наш общий интерес к древнему Замару связывает нас в каком-то метафизическом плане? Мадам, вы слишком начитались Кольриджа и Шелли. Известны сотни членов Замарского общества, которые разделяют наш интерес. Смею вас уверить, я не считаю, что связан с ними каким бы то ни было образом. Да мне сто раз наплевать - увижу ли я кого-то из них до конца жизни, или нет!
     - Маттиас, неужели ты не понимаешь? Наши души объединяет не изучение Замара. Дело в том, что мы оба пытаемся раскрыть его тайны по одной и той же причине.
     - И что же это за причина?
     Имоджин поднялась на цыпочки и прикоснулась губами к его губам.
     - Мы ищем спасения от одиночества.
     Маттиас лишился дара речи. Пронзительная правда этого простого наблюдения поразила его, словно заря на затерянном и забытом острове Замар. И внезапно все стало до неестественности четким и ясным.
     Он вел свои поиски, чтобы сдержать натиск духов. Ему не приходило в голову, что Имоджин тоже может сражаться со своими собственными мучительными призраками из прошлого.
     - Разве ты не понимаешь? - тихо добавила Имоджин. - Разгадывание тайн древнего Замара заполнило пустоту в жизни каждого из нас. Это рождало цель, желание достигнуть ее и это рождало... страсть. Что бы мы делали без Замара?
     - Имоджин... - Маттиас замолчал, ибо почувствовал, что в горле стоит ком.
     - Я знаю, что такое для тебя Замар, Маттиас, потому что для меня он - то же самое. И я в огромном долгу перед тобой, который вряд ли когда-либо оплачу, потому что ты сделал то, что я не смогла бы никогда сделать. Ты нашел затерянный остров... Твои исследования и публикации открыли двери, которые я была не в силах открыть. Ты, должно быть, никогда этого не поймешь. Твои работы донесли великую тайну до Аппер-Стиклфорда. Я с головой погрузилась в разрешение загадки Замара.
     Маттиас наконец-то обрел голос:
     - Но этого недостаточно.
     - Ты сам сказал, что этого достаточно. Ты сказал, что это гораздо более подходящая основа для брака, чем та, которая есть у большинства.
     - Я хочу сказать, что этого недостаточно, чтобы объяснить, почему ты наделила меня благородством, которым я не обладаю. Наверняка ты вышла за меня замуж не потому, что я открыл древний Замар. Представь, если бы после второй экспедиции вернулся бы не я, а Ратледж? Если бы это он открыл для тебя двери? Ты вышла бы замуж за него?
     Имоджин сделала гримасу:
     - Конечно же, нет. Я уже объясняла, почему я вышла за тебя замуж. Я люблю тебя.
     - Ты сказала это лишь потому, что надо мной нависла опасность быть убитым на дуэли. У тебя было смятение чувств... страх.
     - Вздор!
     - И - прости меня, Господи! - я воспользовался твоим состоянием и принудил тебя к браку.
     - Как вы смеете, сэр? Ничего подобного не было! Я полностью отдавала себе отчет в своих действиях, когда согласилась на брак! Сколько раз объяснять, что у меня очень крепкие нервы? И не было никакого смятения! Просто я любила вас тогда и люблю сейчас.
     - Но, Имоджин...
     Она прищурила глаза:
     - Ты самый упрямый мужчина, которого я когда-либо встречала! Уму непостижимо, что я стою перед тобой и пытаюсь убедить тебя в своих чувствах! Можно подумать, что мы спорим по поводу какого-то туманного места в замарском свитке!
     - Я прихожу к выводу, что твоя любовь ко мне еще более необъяснима, чем многие тайны древнего Замара, - сказал, не спуская с жены глаз, Маттиас.
     - Некоторые истины нужно просто-напросто принимать, потому что они самоочевидны, милорд. Любовь - одна из таких истин. Я даю тебе любовь. Ты берешь ее или отвергнешь?
     Маттиас смотрел в ясные голубовато-зеленые глаза и не видел никаких духов. - Возможно, я упрям, но не глуп. Я принимаю твой дар. Видит Бог, он ценнее всего того, что я нашел в библиотеке древнего Замара. Обещаю тебе беречь и защищать этот дар.
     Она улыбнулась ему загадочной улыбкой, в которой, казалось, были заключены все тайны прошлого, настоящего и будущего.
     - Я не отдала бы тебе свою любовь, если бы не верила в то, что ты сумеешь уберечь ее.
     Он не стал тратить время на разгадку тайн этой женственной улыбки. Он просто заключил Имоджин в объятия и прижался губами к ее губам.

Глава 18

     Имоджин услышала громкий стон и поняла, что он вырвался из груди Маттиаса. Он поднял ее на руки, донес до дивана и положил на шелковые подушки. Она прочитала в его глазах страсть н желание.
     Имоджин выглядела несколько испуганной - и в то же время заинтригованной.
     - Маттиас, ты что задумал? Неужели ты... собираешься заниматься любовью прямо здесь? Прямо сейчас?
     - Я часто сидел в кресле за письменным столом и представлял, как ты лежишь обнаженная на этом диване. О, это было такое мучение!
     - Боже мой!
     - Я ждал, когда же мои фантазии смогут осуществиться. - Маттиас сел рядом с Имоджин на диван и положил руку ей на бедро. - Кажется, этот день настал,
     - Но сейчас середина дня и мы в библиотеке! Расстегивая платье Имоджин, Маттиас куснул ее за мочку уха.
     - Древние замарцы часто занимались любовью днем.
     - Правда?
     - Уверяю тебя. - Маттиас спустил лиф платья. - Могу сослаться на авторитетные документы.
     - Ты сам наивысший авторитет по вопросам древнего Замара.
     - Счастлив, что вы признаете это, И.А.Стоун. - Наклонившись, он стал целовать обнажившиеся пружинистые груди.
     - Любовь после обеда... Как необычно! - в сладостном предвкушении произнесла Имоджин.
     Маттиас потянул юбки вверх, заголив бедра и живот Имоджин.
     Невыразимо сладостные ощущения овладели ею. Она почувствовала изумительную легкость, доходящую до головокружения. Она отдала Маттиасу любовь, и он поклялся беречь ее. Колчестер был человеком слова. И он к тому же, сказала она себе, человек, который способен научиться любить.
     И научить его любви должна именно она.
     В этот момент длинные и деликатные пальцы отыскали пышущее жаром, повлажневшее место между ее раскинутых бедер - и все мысли о будущем мгновенно улетучились из головы Имоджин. Она самозабвенно отдалась экзотическим замарским ласкам. Маттиас играл завитками волос, гладил и сжимал упругие складки до тех пор, пока Имоджин не задохнулась... Пока не затрепетала... Пока не выгнулась навстречу его ласкам.
     Рука Имоджин пробралась к его брюкам и освободила твердую, жаждущую плоть. Маттиас толкнулся плотью в нежную женскую ладонь, содрогнувшись от сладостных ощущений, когда эта ладонь стала ее ласкать.
     - Я люблю тебя, - прошептала она.
     - Господи, Имоджин! - Маттиас лег на ее бедра и деликатно, но решительно вошел в жаркий, трепещущий грот. Она всем телом прильнула к нему, наслаждаясь тяжестью его тела, вдавившего ее в подушки. Ее пальцы вонзились ему в плечо.
     Когда Маттиас излился в атласные глубины ее лона, она услыхала, как он шепчет ее имя!

***

     Дневник Люси оборвался как-то совершенно внезапно. Некое зловещее предчувствие овладело Имоджин, когда она читала последние записи.
     Мой дорогой, мой обворожительный Аластер - красивейший из мужчин, но у него есть слабость, присущая представителям его пола. Он слишком много говорит в постели и притом только о себе. Он наверняка думает, что я не заметила его недавней оговорки. Вероятно, он полагает, что я не поняла подтекста его слов, вырвавшихся в тот момент утомления и скуки, который наступает у мужчин после удовлетворения желания. Может быть, он даже убедил себя, что не произносил этого вслух. Ноя не дурочка. Я услышала и все поняла. Аластер - моя истинная любовь, и я заставлю его признать, что мы созданы друг для друга. Мы уедем в Италию и станем вести счастливую жизнь любовников, которые обречены жить вместе.
     Я настолько возбуждена, что едва могу дышать. У меня трясутся руки, когда я пишу эти слова. Сыщик главного уголовного полицейского суда с Боу-стрит, которого я наняла, чтобы проверить неосторожно оброненные Аластером слова, наконец-то возвратился с севера. Информация, которую он привез, даже более полезна, чем я ожидала. Мой несносный Аластер - совсем не тот, за кого себя выдает! Я уверена, что он сделает все, чтобы утаить правду от общества. Абсолютно все. Когда я назову ему цену за свое молчание, он наверняка согласится заплатить ее. Поначалу он может рассердиться, но потом, когда мы окажемся в безопасности в Италии, он поймет, что мы обречены быть всегда вместе. Он простит меня за то, что я должна сделать. Это для его собственного блага.
     Холодок пробежал по спине Имоджин, когда она закрывала дневник. Она долго сидела молча, невидящим взором глядя, в окно.
     Нет никакого сомнения, думала она, что до самого конца Люси жила в созданном ее воображением мире. Реальность и фантазия там настолько переплелись, что трудно сказать, где кончается одно и начинается другое.
     Неодолимая страсть Люси к Аластеру Дрейку лишила ее способности здраво мыслить. Возможно, Люси не была сумасшедшей в полном смысле слова, но абсолютно здоровой ее не назовешь.
     Имоджин встала, сунула дневник под мышку и пошла вниз в надежде разыскать Маттиаса.
     Он был на том же месте, где она оставила его пару часов назад, - сидел за письменным столом, погрузившись в греческий текст. Когда она вошла, он поднял голову.
     - Имоджин! - Он хотел было улыбнуться, но в этот момент увидел у нее дневник, подавил улыбку и медленно поднялся. - Ты прочитала его.
     - Да.
     - И что же? - Он не спускал глаз с ее лица, пока она приближалась. - Стоит ли он твоих мук, дорогая?
     Имоджин задумчиво улыбнулась:
     - Я подозреваю, что большие муки пережил скорее ты, а не я, Маттиас.
     - Ну уж нет! Люси была твоей подругой, а не моей.
     - Да, но ты мучаешь себя тем, что попросил меня прочитать дневник. Жало собственной вины чрезвычайно остро, не правда ли, милорд?
     Маттиас поднял брови:
     - Признаюсь, у меня раньше не было такого опыта. И вы пощадите меня, мадам. Возможно, я заслуживаю эти мучения, но умоляю вас не продлевать их. Удалось ли вам узнать что-нибудь важное или все было попусту?
     - Мне кажется, я знамо, почему кто-то охотится за дневником. А возможно, знаю даже, кто именно. Люси раскрыла некую темную тайну об Аластере Дрейке.
     - О Дрейке? - посерьезнел Маттиас. - Что за тайна?
     - Мне неизвестно. Она не пишет об этом. Но что-то очень важное, потому что она наняла сыщика с Боу-стрит, чтобы эту тайну узнать.
     - Весьма интересно, - тихо сказал Маттиас.
     - В последней записи речь идет об отчете сыщика. То, что он сообщил, похоже, подтвердило ее подозрения. Она была намерена использовать полученную информацию для того, чтобы вынудить Дрейка бежать с ней в Италию.
     - Какая ужасная наивность! - Маттиас покачал головой. - Всякий, кто с ним знаком, знает, что Дрейк - порождение лондонского света. Он взращен им и никогда его не покинет.
     Имоджин крепко сжала рукой дневник.
     - Люси вряд ли это понимала... Как и я.
     Маттиас пожал плечами и ничего больше не сказал;
     Имоджин вдруг напустилась на мужа:
     - Если вы сделаете попытку проиллюстрировать мою, как вы полагаете, наивность, я могу выйти из себя.
     - Я даже не собирался делать этого.
     - Очень мудро с вашей стороны, милорд. - Имоджин откашлялась. - Так или иначе, как я уже говорила, Люси под конец вела себя весьма неразумно.
     - И в этом ты абсолютно права. Никакая разумная женщина не состряпала бы такой идиотский план... Она никак не намекнула о характере открытой ею тайны?
     - Нет. - Имоджин залилась румянцем, вспомнив то, что писала Люси. - Она пишет, что мистер Дрейк случайно что-то обронил в тот момент, который наступает у мужчин после поединка.
     - После поединка с кем? - взметнул брови Маттиас, - А, понимаю... У Дрейка не хватило мозгов держать язык за зубами, пока он был еще без штанов, так, что ли?
     - Ну, это слишком грубо сказано.
     - Зато весьма точно, ты должна это признать.
     - Возможно. - Имоджин постучала носком туфли по ковру. - А вы понимаете возможный смысл этой информации, милорд?
     Глаза Маттиаса блеснули.
     - Да, мадам. Ваша подруга действительно могла быть убита. Но ее убийца скорее всего Аластер Дрейк, а не Ваннек.
     - Именно. - Имоджин опустилась в кресло, посмотрела на дневник, лежащий у нее на коленях. - Дрейк мог решить, что нужно убить Люси, чтобы сохранить тайну... Как странно! Три года я считала, что Люси убита Ваннеком... Очень нелегко представить Дрейка в роли убийцы.
     - У меня с этим нет никаких трудностей, - пробормотал Маттиас. - Но меня интересует эта чертова тайна... Интересно, нельзя ли разыскать того сыщика, которого Люси нанимала три года назад. Мне бы хотелось поговорить с ним.
     Имоджин подняла голову:
     - Отличная идея, Маттиас!
     - Я сейчас же пошлю письмо на Боу-стрит. - Маттиас сел за письменный стол и взял в руки перо. - Одновременно я, пожалуй, нанесу визит особе, которая может кое-что знать об этом деле.
     - Надеюсь, не мистеру Дрейку? У нас пока недостаточно информации.
     - Нет, не Дрейку. А светочу в области изучения Замара - Ангелу.
     - Ты хочешь поговорить с леди Линдхерст? - озабоченно спросила Имоджин. - Почему?
     - Мне почему-то кажется, что она имеет отношение к этому делу. - Закончив писать, Маттиас отложил в сторону перо. - Думаю, что она одна из тех, кто сегодня пытается прибрать к рукам дневник.
     - Вполне вероятно... Она может знать больше, чем мы. - Имоджин вскочила на ноги. - Я поеду с тобой.
     - Нет, не поедешь, - решительно сказал Маттиас. - Ты будешь ждать моего возвращения здесь.
     - Я не могу позволить тебе идти одному! Ты только вспомни, в какую кошмарную ситуацию ты попал, когда без моей помощи обыскивал дом Ваннека! Тебя могли убить.
     - Я сильно сомневаюсь, что Селена попытается убить меня в своей гостиной, - с иронией сказал Маттиас. - Она леди, а не бандит с большой дороги. Женщины ее сорта обычно прибегают к другому оружию для достижения цели, а именно: к своим чарам.
     - Гм... Не обижайтесь, милорд, но я не уверена, что мы можем положиться на ваш опыт в этом деле. Моя мама говорила, что мужчины часто недооценивают женщин.
     - Я всегда веду себя предельно осторожно, памятуя о том, что есть опасность недооценить и вас, мадам. Имоджин наморщила нос:
     - Ну, хорошо, коли так. Поскольку вы утверждаете, что никакой опасности в визите нет, то не вижу и причины для отказа сопровождать вас.
     Маттиас помедлил с ответом, запечатывая письмо.
     - Впредь мне следует более тщательно обдумывать свои аргументы.
     - Не корите себя, сэр. - Она бросила выразительный взгляд на диван. - В конце концов, мы совсем недавно поднялись с супружеского ложа. Вероятно, вы еще не оправились от усталости, которая поражает мужчин после завершения любовных объятий.
     Маттиас усмехнулся:
     - Похоже, вы разрушающе действуете на мою чувствительную натуру... Хорошо, вы можете сопровождать меня к Селене, но позвольте мне самому вести с ней разговор. С этим, надеюсь, вы согласитесь?
     Имоджин одарила его благожелательной улыбкой:
     - Ну конечно же, милорд. Я никогда не подумала бы брать бразды правления там, где вы явно владеете ситуацией.
     Маттиас бросил на жену скептический взгляд;
     - В самом деле...

***

     Через полчаса экономка открыла дверь городского дома Селены и не скрывая раздражения спросила:
     - Чем могу служить?
     - Сообщите, пожалуйста, леди Линдхерст, что графиня и граф Колчестеры хотели бы поговорить с ней по весьма срочному делу.
     - Леди Линдхерст нет дома, - ворчливо сказала экономка. - Я не знаю, когда она вернется.
     Имоджин взглянула на часы: около пяти.
     - Возможно, она отправилась на прогулку в парк? - спросила она.
     Экономка хрипло засмеялась:
     - Стоило для этого паковать чемоданы!
     - Вы хотите сказать, что леди Линдхерст упаковала вещи и уехала из города? - спросил Маттиас.
     - Да, как раз про это я и толкую.
     - Но мы были здесь всего несколько часов назад! - недоверчиво сказала Имоджин. - У нее утром был Замарский салон.
     - Она вытолкала всех молодых леди, как только вы вдвоем укатили, - объяснила экономка. - И приказала слугам быстро складывать вещи... Прямо загнала всех!
     - Леди Линдхерст сообщила, куда она направляется? - спросил Маттиас.
     - Мне она ничего не сказала. - Экономка пожала широкими плечатми.
     - Проклятие! - пробормотал Маттиас.
     В тоне экономки было нечто такое, что привлекло внимание Имоджин. Ей вспомнились рассказы миссис Вайн о ее бывших жильцах и тайнах их личной жизни.
     - А леди Линдхерст заплатила жалованье слугам перед отъездом? - спросила Имоджин.
     - В том-то и дело, что нет. - В глазах экономки сверкнуло негодование. - Три года служили ей верой и правдой - и что же? Даже не подумала никому заплатить.
     Имоджин взглянула искоса на Маттиаса:
     - Мой муж готов заплатить вам и остальной прислуге, если вы подскажете, куда могла отправиться леди Линдхерст.
     - Имоджин, какого черта? - взорвался Маттиас. - Я не говорил ничего подобного.
     - Тише, милорд. - Имоджин снова обратилась к экономке:
     - Так что? Согласны?
     Луч надежды блеснул в глазах акономки.
     - Может, ее брат знает, куда она уехала...
     - Ее брат? - удивилась Имоджин. -:Я не подозревала, что у леди Линдхерст есть брат.
     - Потому что они оба держали это в секрете, - хитро проговорила экономка. - Я узнала об этом случайно, вскоре после того, как пришла работать к леди Линдхерст... На слуг никто не обращает внимания, словно они не существуют. Но у нас есть глаза, и уши, и головы. Я один раз подслушала их разговор.
     - А как зовут брата леди Линдхерст? - негромко спросил Маттиас.
     Экономка перевела лукавый взгляд на него:
     - Я бы сказала вам, сэр, если бы я и другие слуги получили жалованье.
     - Этого не требуется, - ответил Маттиас. - Я могу высказать догадку относительно имени брата леди Линдхерст. На этот пост есть только один кандидат.
     Внезапно Имоджин осенило;
     - Аластер Дрейк?
     Лицо экономки помрачнело.
     - Тратят целые состояния на наряды и выезды и удавятся за копейку, когда доходит до выплаты жалованья прислуге.
     - Выплатите ей квартальное жалованье, милорд, - распорядилась Имоджин.
     - С какой стати? - рассердился Маттиас.
     - Колчестер, сейчас не время проявлять упрямство. Заплатите ей деньги.
     Маттиас вздохнул.
     - Хорошо. - Повернувшись к экономке, сказал:
     - А теперь, когда я согласился заплатить за то, что и так знаю, вы по крайней мере подтвердите все?
     На лице женщины засветилась радость.

***

     - Это верно, что мистер Аластер Дрейк - брат леди Линдхерст. Правда, не имею понятия, почему они делают из этого тайну. Какая от этого им выгода?
     - Весьма интересный вопрос, - пробормотала Имоджин.
     - Если так пойдет дальше, то, похоже, у нас количество вопросов без ответов будет все возрастать, - проговорила Имоджин, когда Маттиас помогал ей сесть в фаэтон. - Стало быть, мистер Дрейк и Селена - брат и сестра. Не эту ли тайну раскрыла Люси?
     - Она могла узнать об их родстве, - заметил Маттиас, беря в руки вожжи. - Но вряд ли этим можно шантажировать, а тем более идти из-за этого на убийство.
     - Если мистер Дрейк и Селена не скрывают за этой тайной другую, более страшную. - Имоджин придержала рукой широкополую шляпу, чтобы та не слетела, когда тронулись лошади.
     - Интересно, а мистер Дрейк тоже покинул сегодня Лондон?
     - Это будет нетрудно выяснить. Мы можем проехать мимо его дома. Кажется, он живет на Холлоу-стрит.
     - Откуда тебе это известно, Маттиас?
     - Мне по своим делам пришлось наводить справки о Дрейке после нашего приезда в Лондон, - сухо ответил Маттиас.
     Это внезапно заинтриговал