тонав, Расчет прижал камень к себе еще сильнее. Ей удалось оттолкнуть одну его руку и как следует ухватиться за круглый камень, когда тот полностью раскололся.
     Яростное шипение - из расколотого камня появилась уродливая змееподобная голова. Зельда отчаянно пыталась оттащить камень от Расчета прежде, чем оттуда вырвется тварь. Под ее руками стали отделяться осколки скорлупы. Голова стремительно метнулась. Еще чуть-чуть - и пасть с крошечными острыми зубами впилась бы в руку Зельды.
     Вскрикнув, та отдернула руку. Тварь моментально повернулась к животу Расчета. Из осколков скорлупы появилось синее кожистое тело. Потрясенная Зельда вдруг совершенно ясно поняла, что сейчас должно произойти. Расчет предназначен в пищу свежевылупившемуся детенышу!
     На таком расстоянии применить бластер было страшно. Она наверняка убьет Расчета вместе с тварью, которая пытается его сожрать. Зельда изо всех сил ударила дулом оружия по морде чудовищного детеныша. Удар отвлек внимание твари от Расчета. Зашипев, она бросилась на нахальный бластер. Ее зубы стиснули металлическое дуло, но тут же разжались: видимо, бластер оказался ей не по зубам.
     Зельда отчаянно саданула оружием по кожистой синей голове. Ей снова удалось заставить тварь вцепиться зубами в дуло бластера - и на этот раз она резко дернула оружие вверх и в сторону. Синяя рептилия не успела отпустить металлическое дуло и дернулась следом за ним. Разжав челюсти в середине полета, она упала на землю и тут же свернулась в шипящую пружину. Тварь бросилась на Зельду, словно успела понять, что главная проблема заключается именно в
     Ней.
     Зельда вскинула бластер и выстрелила с той бездумной уверенностью, которая так хорошо сработала при охоте на прыгуна. Рептилия дернулась и начала отвратительно извиваться, словно даже в предсмертных муках ей хотелось добраться до своего обеда. Зельда выстрелила во второй раз. Тварь наконец затихла.
     Расчет громко застонал. Беспокойно заметавшись,
     Он невнятно шептал:
     - Зельда... Зельда!
     Она не повернулась к нему: все ее внимание было сосредоточено на отвратительной синей твари. Ее надо выбросить с поляны. Нельзя ее оставлять внутри круга. Мертвой или живой, этой рептилии тут не место. Она
     Поддела труп носком сапога. Тварь перевернулась на спину, обнажив нежно-голубое брюхо с четырьмя конечностями. Передняя пара заканчивалась отростками, которые неприятно напомнили Зельде человеческие пальцы. Она снова пнула мертвое тело, стараясь поскорее избавиться от его присутствия. Ощущение неуместности этой твари стало почти невыносимо сильным. Зельда точно знала, что ни в коем случае не прикоснется к рептилии рукой.
     Еще три пинка - и тело твари оказалось на самом краю прогалины. Зельда вытолкнула останки в густую растительность за чертой охранной зоны. Там почти сразу же что-то зашевелилось. Она успела увидеть пушистый хвост. Кто-то прыгнул. Раздался хруст. Ренессанс этим займется. Зельда поспешила к Расчету.
     Он метался в горячечном бреду. Впереди на его рубашке зияла дыра - там, где зубы новорожденной твари вырвали из ткани кусок. К счастью, пострадала только рубашка. Облегченно вздохнув, Зельда опустилась рядом с Расчетом на колени. Но ее нежное прикосновение не успокоило его.
     - Жарко. Адски жарко. Просто невыносимо. - Он попытался сорвать с себя рубашку.
     - Перестань, Расчет. Сейчас тебе станет прохладнее. Я обещаю.
     Потянувшись за мешочком, она вылила воду ему на голову, на шею, на грудь, смочила рубашку. Он задрожал и успокоился. Бормоча что-то, он свернулся калачиком и, кажется, готов был снова заснуть. Зельда еще раз обтерла ему лицо и руки и подождала. Наконец
     Невнятное бормотание смолкло, и Зельда решила, что Расчет спит. Сев на землю, она задумалась.
     Первое, что пришло ей в голову, было воспоминание о четырех камнях, оставшихся в прибежище. Их необходимо уничтожить. Невозможно предсказать, когда Расчету взбредет в голову совершить еще один поход внутрь и вынести следующий булыжник. Более того, невозможно предсказать, когда одно из этих ужасных яиц созреет само по себе. Мысль о том, что из прибежища могут появиться сразу четыре темно-синие твари, и все очень, очень голодные, внушала настоящий ужас.
     Устало поднявшись, она подошла к прибежищу и остановилась на пороге. Теперь стены пропускали слабый свет, так что в помещении опять было светло. Камни лежали на прежнем месте. Зельда пыталась решить, что делать, если, войдя внутрь, она случайно включит ловушку. Нужен вопленник. Вернувшись к Расчету, она вынула приборчик из его портупеи, а потом покрепче сжала бластер и шагнула в зал.
     Ничего не произошло - как и в тот раз, когда она впервые вошла в прибежище. Держась ближе к стене на тот случай, если придется по ней выбираться из здания, Зельда медленно направилась к каменным яйцам. В этот раз не было ни истории призраков, ни ужасающих видений. Став перед яйцами, Зельда начала методично их расстреливать.
     Сначала ничего не происходило. Плотная оболочка словно поглощала энергию бластера. Зельда шагнула ближе и снова начала стрелять. На этот раз одна оболочка треснула. Когда она рассыпалась, сидящая внутри яйца тварь была мертва. Выстрелами из бластера Зельда разбила остальные яйца. Теперь можно быть уверенным: все твари уничтожены.
     Ей хотелось бы очистить прибежище от останков отвратительных существ, но сил на это не было. К счастью, яйца больше не опасны. Зельда повернулась и, прижимая ладонь к изогнутой стене, бросилась к
     Выходу.
     Ожидая, что путь ей преградит волна иллюзий, она даже не замечала, что не дышит, пока благополучно не вышла наружу. Тут она догадалась, что иллюзии скорее всего были каким-то образом связаны с яйцами. Может, защитный механизм? Теперь, когда яйца уничтожены, ловушка больше не действует. Что касается картин из истории призраков - то, возможно, они просто настолько древние, что окончательно погасли после одного, последнего показа.
     Думать об этих возможностях не имеет смысла. И так забот хватает. Неизвестно, что еще выкинет Расчет. Следующие два часа Зельда продолжала охлаждающие процедуры. Он то метался, то снова проваливался в сон, время от времени начинал бормотать что-то невнятное, а один раз даже раздраженно оттолкнул ее
     Руки.
     Через два часа Зельде показалось, что Расчету стало лучше. Похоже, температура наконец начала падать. Сняв повязку, она осмотрела его раны. Они оставались воспаленными и опухшими, но не так сильно,
     Как вчера. Она снова обрызгала их антисептиком и покрыла пластиковой повязкой. В тот момент, когда она заканчивала перевязку, Расчет открыл глаза. Они стали намного яснее, чем были в последние часы.
     - Я сделала тебе больно?
     Зельда улыбнулась, радуясь тому, что его взгляд стал осмысленным. Вид у него был по-прежнему непонимающий и больной, но он явно делал усилие, чтобы узнать ее.
     - Ты не могла сделать мне больно. Ты ведь с Клеменции.
     Зельда только покачала головой. Нежно прикоснулась к его виску.
     - Ты поправляешься, Расчет. Жар спадает.
     - Я плохо о тебе заботился. Из-за меня ты чуть не погибла.
     - Нет, Расчет. Ты спас мне жизнь. И не один раз.
     Он досадливо помотал головой, не соглашаясь с ней:
     - Как и Джед. Ты чуть не погибла из-за меня, совсем как Джед.
     - Ш-ш, - попыталась она его успокоить. - Ты не убивал брата.
     - Нельзя было отпускать его на ЧТД одного. Он был слишком... слишком добрый. Летел на сигнал бедствия, пока не врезался в землю. Я даже не знал, что его обманули.
     Зельда нахмурилась:
     - Не надо себя терзать, Расчет.
     - Надо было убить Гонщика. Это Гонщик включил сигнал. Гонщик пытался отнять тебя у меня. Он сделал бы тебе больно, Зельда. Он хотел сделать тебе больно, чтобы больно было мне.
     - Знаю, - прошептала она, пытаясь понять его странные слова. - Так это Гонщик вызвал твоего брата фальшивым сигналом бедствия?
     - Гонщик убил Джеда. Сказал, что не хотел этого - но убил. А я даже не знал, пока... пока...
     Расчет замолчал, явно пытаясь вспомнить последние события.
     - Успокойся, Расчет. Это все в прошлом. Все прошло. Гонщик мертв.
     - Это я во всем виноват, - снова пробормотал Расчет. - Из-за меня ты оказалась в опасности. Как тогда Джед.
     - Расчет, послушай! Ты вовсе не виноват. Ты все сделал как надо. Гонщик мертв. Но Расчет ее не слушал.
     - Я допустил, чтобы Джед погиб - и чуть не допустил, чтобы ты погибла. Ты на него похожа. Я должен был о тебе заботиться. Вам обоим место на Клеменции. - Голос у него начал затихать, глаза закрылись. - Ты похожа на него.
     Пока Расчет бормотал, Зельда не сводила глаз с его лица.
     - Нет, Расчет. Ты ошибаешься. Я не похожа на Джеда. - Ее взгляд упал на бластер, который лежал рядом. - Я ничуть не похожа на Джеда.
     Она еще раз умыла Расчета. Теперь можно было не сомневаться в том, что он пошел на поправку. Температура у него понизилась. Кожа больше не была такой красной. Зельда старалась как можно чаще поить Расчета. Ближе к ночи она снова села на краю поляны. И опять превратилась в охотницу. Оставалось только дождаться неосторожного прыгуна. Зельда могла только удивляться, как настолько глупое существо до сих пор сохранилось на Ренессансе. Пищевая цепь - штука невероятно сложная. Сейчас Зельда стала конечным звеном этой цепи, неплохо приспособившимся к местным условиям хищником.
     Для человека, который никогда прежде не ел мяса, перемена оказалась весьма значительной. Но с другой стороны, вся ее жизнь сейчас менялась, так что естественно было изменить и вкусы. В эту секунду Зельда заметила подергивающиеся ушки. Прыгун быстро скакал через редкую растительность, и Зельда подстрелила его в момент прыжка.
     На этот раз, пока она разделывала тушку, желудок ни разу не взбунтовался. Зельда даже не знала, радоваться ей этому или огорчаться. Ей казалось, что надо бы оставаться достаточно брезгливой, чтобы от мысли об охоте и разделке добычи становилось плохо. С другой стороны, гораздо приятнее выполнять эти обязанности, если при этом не мутит.
     Когда Расчет пришел в себя настолько, чтобы поесть поджаренного мяса и выпить воды, Зельда перестала думать о своем отступлении от вегетарианства. Она была слишком рада тому, что ей наконец удалось накормить своего пациента.
     Поев, она прислонилась спиной к стене прибежища и положила голову Расчета себе на колени. Крепко сжимая бластер, она сидела и думала, удастся ли ей не заснуть в течение всей ночи. Скорее всего не удастся. Она совершенно вымоталась. Остается только надеяться, что защитное кольцо будет действовать, охраняя их с Расчетом.
     В течение долгой ночи она то просыпалась, то снова засыпала. Просыпаясь, она каждый раз смотрела на хронометр, укрепленный на портупее Расчета. Оказывалось, что дремала она всего минут пятнадцать - двадцать. Вокруг поляны раздавались обычные крики и вопли джунглей, но ее границу ничто не пересекало. Уткнувшись ей в колени, Расчет крепко спал. Зельда чувствовала, что жар ушел из его тела. Можно было надеяться: к утру ему станет гораздо лучше. По-прежнему трудно было сказать, сколько времени понадобится на то, чтобы он настолько поправился, чтобы рискнуть вернуться в лагерь. Хорошо, что он пошел на поправку. Если понадобится, они смогут провести здесь, на поляне, еще пару дней.
     Несколько раз Зельда просыпалась ночью, обнаруживая, что Расчет теснее прижался к ней и уткнулся лицом ей в живот, словно тепло ее тела было ему приятно. Ощутив собственный ставший без мытья довольно густым запах, она поморщилась. Утром обязательно надо будет искупаться в ручье. Она еще никогда в жизни так долго не оставалась без ванны. Какое-то время она рисовала перед собой картины, как стоит под душем - долго-долго.
|За ночь ничего не случилось. Когда сквозь зеленый полог начали пробиваться первые лучи солнца, Зельда зевнула и осторожно, чтобы не разбудить Расчета, встала. Потом разделась и опустилась на колени у сверкающего ручья. Вода казалась удивительно прозрачной и чистой, и Зельда не выдержала.
     В утреннем холодке вода освежала, бодрила. Зельда даже расплела косы и вымыла в журчащем ручье голову, а потом не стала укладывать волосы, чтобы они побыстрее высохли в лучах поднимающегося над лесом солнца. Закончив, Зельда почувствовала себя обновленной. Брюки пришлось надеть снова, но рубашку она решила выполоскать. Разложив ее на зеленом ковре сушиться, она взяла бластер и направилась к краю поляны. Нужно было позавтракать. Уже ставшее привычным состояние транса делало ее настоящей охотницей.
     Расчет зевнул и потянулся. Рука побаливала. Раздраженно поведя плечом, он почувствовал стягивающую повязку. Постепенно к нему возвращалась память. Тело у него одеревенело, и голове было не так удобно, как когда он спал на коленях у Зельды.
     На коленях у Зельды!
     Эта мысль заставила его мгновенно открыть глаза. Прямо перед ним высилась выгнутая полупрозрачная стена прибежища. Расчет лежал на мягком зеленом ковре поляны. Как он мог допустить такую глупость, что превратился в мишень замкозуба?
     Расчет неохотно перекатился на бок, ища глазами Зельду. Она как раз выходила из ручья, и ее стройное тело было обнажено по пояс. В первозданном утреннем свете ее груди казались идеалом женственности. Темно-каштановый огонь ее волос влажно поблескивал на солнце. Расчет молча смотрел на нее, наслаждаясь представшим перед ним зрелищем, а потом, заметив, какое направление приняли его мысли, поморщился. Да, ему несомненно стало лучше.
     Он собирался уже заговорить, когда увидел, что Зельда нагнулась за бластером, а потом направилась к краю поляны. Он решил было, что ее что-то напугало, но понял свою ошибку, когда она спокойно уселась, поджав под себя ноги. Она сидела абсолютно неподвижно, как изящная фарфоровая статуэтка. В кустах что-то промелькнуло. Спокойно и хладнокровно, словно прирожденная охотница, она нажала на спуск. У самого края заколдованного круга на землю упал прыгун.
     Расчет наблюдал за происходящим, и изумление его сменялось восхищением. Когда она протянула руку, схватив прыгуна за уши, он сел у стены.
     - Неужели это та самая леди, которая даже смотреть не могла на бифштекс из торлы?
     - Расчет!
     Держа прыгуна за уши, Зельда стремительно повернулась на звук его голоса. Ее лицо засветилось радостью. Какую-то секунду она молча смотрела на него, а потом вспомнила, что на ней нет рубашки. Краска залила ее щеки. Бросив прыгуна, она кинулась к влажной рубашке, которую оставила у ручья.
     - Как ты себя чувствуешь? - спросила она, отворачиваясь от него, чтобы одеться.
     - Словно попал под грузовые сани. Застегнув рубашку, Зельда снова повернулась к нему и пристально на него посмотрела.
     - Выглядишь ты намного лучше. Я очень волновалась, Расчет. У тебя от раны был сильный жар.
     Он подвигал раненым плечом, критически оценивая степень болезненности движения.
     - Думаю, жить буду. Сколько времени мы потеряли?
     - Два дня. - Зельда медленно пошла к нему. - Ты хоть что-нибудь помнишь? Он улыбнулся.
     - Кое-что да. Колени у тебя очень милые. - Он начал подниматься, опираясь рукой о землю, и в ладонь ему впилось что-то острое Он поднял небольшой зазубренный осколок. - А это откуда?
     Зельда взглянула на кусок скорлупы.
     - А вот это, - ответила она, - очень интересная история.
     - Расскажешь, пока я буду свежевать прыгуна. Глаза у нее радостно заблестели:
     - А у тебя есть силы им заняться? Не могу сказать, чтобы эта работа мне нравилась. Он поморщился:
     - И скольких ты освежевала?
     - Двух.
     Расчет изумленно потряс головой:
     - Невероятно! Ты превратилась в настоящую хищницу.
     Зельда скорчила рожицу:
     - Я стараюсь об этом не думать. Расчет протянул руку:
     - И на бластер у меня тоже сил хватает. Может, не настолько хорошо, как получается у тебя, но по крайней мере я хоть буду чувствовать себя полезным.
     Зельда посмотрела на зажатое в руке оружие:
     - Я уже привыкла к нему.
     Расчет понял, что она искренне не хочет отдавать ему бластер. Ласково отняв у нее оружие, он взглянул на индикатор заряда.
     - О, - непринужденно отозвалась она, - я подстрелила тут много чего, а не только прыгунов.
     Ее слова неприятно его поразили. Неизвестно откуда вдруг возникло воспоминание о кошмарном сне. В его горячечном бреду присутствовало что-то отвратительное и опасное - и оно требовало помощи. Это воспоминание мигнуло и погасло, оставив после себя неприятное чувство.
     - Думаю, тебе следует рассказать мне все, что я пропустил, - сказал Расчет.
     - Яйца, Расчет. Те камни оказались яйцами какой-то твари. Дьявольски неприятной твари. То, что ты согревал, попыталось сожрать тебя, как только вылупилось. Ты совсем не помнишь, как вернулся обратно в прибежище и вынес один из камней?
     Расчет сосредоточенно разделывал прыгуна.
     - Нет. - Немного помолчав, он сжал зубы и признался:
     - Но мне что-то снилось...
     - Снилось?
     Зельда ждала объяснений, видя, что Расчету приходится бороться с собой. Трудно было понять, что он хочет: вспомнить или забыть.
     Застыв с ножом в руке, Расчет невидящим взором уставился в заросли.
     - Я помню, что мне нужно было сделать что-то. Что-то очень важное. Очень необходимое. От этого зависела чья-то жизнь. И если бы я послушался, то перестал бы мерзнуть. Мне было так адски холодно! Это все, что я помню.
     Зельда сомневалась в искренности его слов - но не сомневалась в том, что большего он не хочет вспомнить.
     - Ты во что бы то ни стало хотел вернуться в прибежище. Я пыталась остановить тебя с помощью "Лунного света в зеркалах", но с тем же успехом я могла бы попытаться с тобой потанцевать.
     Он быстро поднял голову, встревоженно посмотрев на нее:
     - Я сделал тебе больно?
     - Нет, что ты. Аккуратно посадил на травку, - жизнерадостно сообщила она. Увидев, как изменилось его лицо, она поспешила его успокоить:
     - Не беспокойся. У меня ничего не сломано. Ты не пытался сделать мне больно, просто хот,ел, чтобы я тебе не мешала. Самое интересное, что когда ты зашел внутрь, чтобы взять яйцо, иллюзии не включились.
     - Откуда ты знаешь? Может, я просто был так плох, что ничего не чувствовал.
     - Знаю, потому что пошла за тобой - и абсолютно ничего не увидела.
     - Пошла за мной?! - Он досадливо вздохнул, но нотации читать не стал. - И что было дальше?
     Зельда рассказала ему о том, как раскололось яйцо и из него вышла голодная синяя тварь, и как она решила уничтожить остальные яйца.
     - После того как я разбила все яйца, иллюзии тоже не стали меня останавливать. По-моему, ловушка была каким-то образом связана с ними. Защитный механизм. Не удивлюсь, если идея состояла в том, чтобы не отпускать добычу от яиц.
     - Пища для новорожденных?
     - И, может быть, источник тепла для них же. Ведь неизвестно, сколько времени тут пролежали эти яйца. Детеныш вылупился только тогда, когда ты согрел одно из них своим телом. Что это могло быть за существо, Расчет? И как оно сюда попало? Мы же видели: ни один из обитателей планеты не пересекал границу поляны и не заходил в прибежище.
     - Не считая самих призраков, - напомнил он ей.
     - Я отказываюсь думать, будто эти синие твари хоть как-то связаны с призраками!
     - В нашем экипаже ученая - ты, Зельда. И тебе следовало бы знать, что даже если ты будешь отказываться о чем-то думать, это что-то существовать не перестанет.
     - Эти синие твари словно из кошмаров вышли! - не отступала Зельда. - Призраки были мягким, цивилизованным народом.
     - Который когда-то покорил эту далеко не мягкую и не цивилизованную планету. В конце своего существования они, может, и стали мягкими, но, черт подери, сначала они были совсем другими!
     - Тут я с тобой спорить не собираюсь. Но совершенно уверена в том, что эти синие штуки никак не связаны с призраками.
     - Может, они были сторожевыми псами призраков, - предположил Расчет. - Охраняли прибежище.
     - Не думаю. В этих яйцах ч