а  не  говоря,  в
комнату влетел Джонас, схватил Слэйда, оторвал его от Верити и отшвырнул
о стену, на которой висел гобелен.
   Слэйд глухо ударился о камень,  застонал  и  сполз  на  пол,  потеряв
сознание.
   Верити взглянула на Джонаса, который готов  был  вновь  броситься  на
свою жертву, и  не  на  шутку  испугалась,  заметив  опасный  блеск  его
янтарных глаз.
   - Нет, Джонас, нет! Он просто пьян и не ведает,  что  творит.  -  Она
еле-еле поднялась с пола, застонав от боли в ноге.
   - Да, он не ведает, что творит, - угрожающе  мягко  повторил  Джонас.
Рывком поставив шатающегося Спенсера на ноги, он занес кулак.
   - Эй, подожди-ка, парень. - Спенсер  уже  пришел  в  себя  и  пытался
отмахнуться. - Я ничего такого и не замышлял, просто хотел поразвлечься.
   - Запомни хорошенько. Спенсер. Подобное развлечение может стоить тебе
жизни. Клейся лучше к брюкве -  это  безопаснее,  а  Верити  не  смей  и
пальцем трогать.
   - О нет, это всего лишь  недоразумение,  -  упорствовал  Слэйд.  -  Я
думал, она сама хочет. Все ясновидящие цыпочки не прочь  этим  заняться.
Черт возьми, Элисса, к примеру, спит со всеми.
   - В одном ты прав, приятель, - сказал  Джонас.  -  Это  действительно
недоразумение. Верити спит только со мной и больше ни с кем. -  С  этими
словами он ударил Спенсера в челюсть, голова у того мотнулась в сторону,
и Джонас замахнулся снова.
   - Нет, Джонас! - крикнула Верити. Подскочив к  нему,  она  попыталась
схватить его за руку. - Остановись!  К  чему  эта  жестокость?  Прекрати
сейчас же!
   Джонас  стряхнул  ее  руку  как  пушинку,  глаза  его   горели,   как
раскаленные угли. Верити, отшатнув - Как  это  "ну  и  что"?  Ты  бросил
Слэйда на улице, а там холодно. А теперь  вот  еще  и  дождь  пошел.  Он
подхватит пневмонию!
   - А мне наплевать, что с ним случится. Пускай хоть потонет там -  мне
все равно. - Джонас вышел из ванной, вытирая  полотенцем  руки.  Широкая
волосатая  грудь  его  заметно  вздымалась   от   гнева,   глаза   цвета
флорентийского золота горели яростным огнем. - С меня довольно.  Верити.
За последнюю неделю я уже второй раз застаю тебя с другим мужчиной.
   - Джонас, напрасно  ты  сгущаешь  краски,  -  миролюбиво  проговорила
Верити. Сейчас Джонасу лучше не перечить. Она поплотнее запахнула халат.
- Будь благоразумным. Первый раз не  в  счет:  Даг  Уорвик  пытался  мне
помочь, и ничего больше. А то, что произошло  сегодня,  тоже  не  должно
тебя волновать: это просто приставания пьяного дурака. Я уверена, завтра
Слэйду будет стыдно за свое поведение.
   - Стыдно? Я тебе вот что скажу: ему следует благодарить Бога,  что  я
не свернул ему шею. - Джонас отшвырнул полотенце и  подошел  вплотную  к
Верити. - Как, черт возьми, он здесь очутился?
   Верити попятилась назад и почувствовала, как подоконник врезался ей в
спину. Гордо вскинув подбородок, она произнесла как можно спокойнее:
   - Дверь была незаперта.
   - А почему дверь была незаперта? - Он схватил ее за  плечи  и  рывком
притянул к себе.
   - Я оставила ее открытой, потому что ждала тебя с минуты на минуту.
   - Мне до смерти надоело напоминать тебе, Верити, чтобы  ты  закрывала
двери.
   - Но я не думала, что сюда может войти  еще  кто-то,  кроме  тебя!  -
возмущенно возразила Верити. - Правда, Джонас. Мы ведь здесь гости. Я  и
в мыслях не допускала, что со мной может приключиться подобное!
   Он стиснул ее плечи.
   - Клянусь, леди, вы заходите слишком далеко. Она мягко дотронулась до
его судорожно сжатых пальцев, заглянула ему в глаза.
   - Джонас, забудь про Слэйда. Расскажи лучше, что случилось с тобой?
   Он сумрачно посмотрел ей в лицо.
   - Я прикоснулся к тому, к чему не должен был прикасаться. К  камню  в
полу комнаты.
   - Я почувствовала, что ты ищешь моей помощи. О, я  так  перепугалась.
Потому-то и поспешила в нашу комнату.
   - В  следующий  раз  покрепче  запирай  за  собой  дверь,  Верити,  -
промолвил Джонас,  целуя  ее  в  губы.  -  Я  не  выношу,  когда  кто-то
прикасается к тебе, - добавил он. - Я этого не выношу!
   Верити слабо вздохнула, глядя ему в глаза - за огненным желанием  все
еще сверкала холодная  ярость.  Он  языком  раздвинул  ей  губы,  словно
напоминая о более интимных ласках, обнял еще  крепче,  будто  испугался,
что она убежит.
   - Джонас, - вымолвила она в перерыве  между  поцелуями,  -  нам  надо
поговорить.
   - Ты и так слишком много говоришь, - хрипло  пробормотал  он.  -  Это
твой главный недостаток. -  Джонас  подхватил  ее  на  руки  и  понес  к
кровати. Бросив девушку на ватное одеяло, стал расстегивать джинсы.
   Верити села на постели и откинула волосы со лба.
   - Я серьезно, Джонас. Сегодня вечером с тобой что-то случилось,  ведь
так? Что-то не совсем обычное, даже для тебя. И  я  хочу  знать,  в  чем
дело.
   - Я уже говорил тебе. Стоит мне отлучиться, как  ты  ускользаешь.  Не
думай, что я ничего не замечаю - я не слепой. Я видел  недавно  странное
отсутствующее выражение на твоем лице. Я заметил, что последнее время ты
часто и подолгу, задумавшись, глядишь в пространство. Значит, ты от меня
что-то скрываешь и не хочешь поделиться со мной своим секретом.
   - Ради Бога, Джонас...
   - Я возвращаюсь из Мехико и вижу, как тебя  вносит  на  руках  другой
мужчина - вносит в наш с тобой дом. А сегодня прихожу в спальню, в  нашу
спальню, и застаю здесь этого негодяя, который, оказывается, проник сюда
совершенно свободно.
   - Джонас, ты несправедлив.
   - Я знаю, к чему ты клонишь, Верити. Ты стала задумываться, правильно
ли поступила, допустив меня в свою жизнь, ведь так?  Ты  пересматриваешь
наши отношения. Но у меня есть для тебя одна новость, маленький  деспот:
поздно ты спохватилась - теперь ты принадлежишь мне,  и  я  сделаю  так,
чтобы ты никогда об этом не забывала. - Он скинул  ботинки  и  джинсы  и
тяжело опустился на кровать рядом с ней.
   Верити поспешно отползла от него, забилась в угол, но Джонас  схватил
ее за руку.
   - Джонас, пусти меня!
   Он не обратил ни малейшего внимания на сдавленный возглас и навалился
на нее всем телом. Глаза его горели яростным огнем.
   - Я не позволю тебе бросить меня, Верити, понимаешь? Я тебя никуда не
отпущу.
   - Джонас, прошу тебя, нам надо поговорить.
   - Ты и так слишком часто болтаешь попусту, - заметил он, стаскивая  с
нее халат. - Ты общаешься со мной совсем не так, как нужно.
   Тут Верити окончательно потеряла терпение и стала бешено вырываться.
   - Джонас, я не собираюсь подлаживаться под тебя.  Пусти  меня  сейчас
же! Я хочу поговорить с тобой и только.  Прислушайся  хоть  раз  к  моим
словам!
   Но Джонас и не подумал  прислушаться.  Он  рывком  сдернул  с  Верити
халат,  схватил  за  запястья  так,   что   она   оказалась   совершенно
беспомощной, и задрал подол ночной рубашки.
   Не  успев  возмутиться   таким   бесцеремонным   обращением,   Верити
почувствовала, как по телу пробежала волна возбуждения. Да, этот человек
мог воспламенить ее одним прикосновением! И только его одного она любила
всем сердцем!
   Но он почему-то сводил все к сексу, когда она выводила его  из  себя.
"Типично мужской подход, - подумала Верити, вне себя от  негодования.  -
Когда разум отказывает, применяется сила".
   Терпение у нее иссякло. Она изловчилась и лягнула его здоровой ногой.
   - Пусти меня, громила ты этакий!
   - Лежи смирно, сварливая злючка. - Но она снова  лягнула  его,  и  он
придавил ее ноги коленом. - Ну все, ты меня окончательно  рассердила!  -
Он стащил с нее ночную рубашку.
   - Думаешь, меня это хоть сколько-нибудь волнует? - Ее глаза  сверкали
от возбуждения.
   - На твоем месте я вел бы себя поосторожнее. - Джонас свободной рукой
нашарил у кровати свой кожаный ремень.
   Глаза Верити распахнулись от изумления.
   - Ты не посмеешь!
   - Посмею, если будешь вести себя подобным образом, - возразил Джонас,
схватил ее за руки и связал запястья ремнем. Свободный  конец  ремня  он
закрепил на спинке кровати. Теперь Верити была прикована к ложу.
   - Чтоб ты сгорел, Джонас! - выпалила она единственную пришедшую на ум
угрозу, отчаянно пытаясь высвободиться из кожаных пут.
   - Тебе не удастся предать меня огню - ты уже пыталась когда-то, но  у
тебя ничего не вышло. - Он в упор посмотрел на нее, она же в беспомощной
ярости лишь сверкала глазами. - Слушай меня, Верити, слушай внимательно.
Ты не поверишь, но так просто от меня не избавиться.
   - А я и не собиралась. По-моему, это тебе не терпится  сбежать.  Пять
дней - и хоть бы раз ты позвонил мне, Джонас! Целых пять дней!
   - Боже правый, неужели ты никак  не  можешь  мне  этого  простить?  -
нахмурился он. - Я думал, мы уже все обсудили и ты успокоилась.
   - Я поняла только то, что ты можешь исчезать когда захочешь, а мне не
считаешь нужным даже позвонить!
   - Я ведь уже все объяснял. И не пытайся обвинять меня  и  оправдывать
этим свое странное поведение - я заметил, что с  тобой  творится  что-то
неладное, еще до отъезда в Мексику.
   - А разве ты вправе обвинять меня в том, что я задумываюсь о наших  с
тобой отношениях? - гневно возразила  Верити.  -  И,  к  слову  сказать,
странные же у нас с тобой отношения, Джонас  Куаррел.  Тут  есть  о  чем
подумать! - многозначительно заметила она,  дернув  за  кожаный  ремень,
стягивающий ее запястья. - Да любая мало-мальски здравомыслящая  женщина
поневоле задумается, на какую жизнь она себя обрекает.
   - Понятно. Так ты размышляла именно об этом? Держу пари, ты разложила
все по полочкам.
   - Ну и что? В данных обстоятельствах это вполне нормально.
   - Когда речь идет о том, что творится в  твоей  голове,  ни  о  какой
нормальной реакции и говорить не приходится. Не доверяю я твоим мыслям.
   - Но это мои мысли, и будь добр с ними считаться.
   - Ах так? Хорошо, вот тебе пища для размышлений. - Он  просунул  ногу
между ее коленями, затем накрыл ладонью нежную, мягкую плоть.
   - Джонас, ты просто мерзавец, - выдохнула Верити, чувствуя, как  лоно
увлажнилось помимо ее воли.
   - Скажи, что не хочешь меня. Давай говори наконец, что решила от меня
избавиться. - Он сильнее надавил своей теплой ладонью.
   Верити машинально подалась  ему  навстречу,  и  Джонас,  легко  войдя
пальцем в ее страждущее устье,  стал  проникать  все  глубже  и  глубже.
Верити охнула.
   - Настанет день, Джонас, и я скажу тебе...
   - Я люблю тебя. Верити.
   - У тебя довольно  странная  манера  доказывать  это.  -  Она  тщетно
пыталась освободиться от ремня. Горячее дыхание Джонаса опалило ее,  его
губы уже ласкали грудь. Она вся затрепетала, ожидая,  что  же  последует
дальше.
   - С тобой мужчина поневоле будет вести себя необычно.
   Он медленно скользнул вниз, касаясь ртом каждого дюйма ее  тела.  Его
затвердевшая плоть толкнулась ей в бедро.
   - Джонас, ты невыносим.
   - Скажи, что любишь меня. - Он  мягкими  движениями  дразнил  узелок,
скрытый в горячих складках ее лона. - Скажи, Верити.
   - Ты прекрасно знаешь, что это так, - выдохнула она,  извиваясь  всем
телом и шире разводя ноги.
   - Скажи!
   - Я люблю тебя.  А  теперь  хватит  подвергать  меня  дисциплинарному
наказанию - развяжи мне руки, давай займемся любовью.
   - Я уж было подумал, что ты никогда об этом не попросишь,  -  заметил
Джонас, расположившись поудобнее.
   - Развяжи ремень, - хриплым от желания голосом приказала Верити.
   - Зачем? Так мне больше нравится. Очень сексуально. Приподними  бедра
повыше. Вот так. - Он опустился между ее ног, раздвинул пальцами  нежные
лепестки и медленно вошел в  нее.  Когда  она  напряглась,  он  двинулся
резче. - Да, малышка, вот так. - Джонас склонился над ней,  опершись  на
локти.
   Верити застонала и закрыла глаза, ее затопила горячая волна желания.
   - Теперь подвигай своими прелестными бедрами, радость моя.  Давай  же
покажи, как сильно ты меня любишь.
   - Подобные действия должны преследоваться по закону. -  Верити  резко
вздохнула, когда он сжал ее округлые ягодицы. Сердце ее  колотилось  как
бешеное.
   - В постели свои законы, милая. Делай же, как я  тебя  прошу,  любовь
моя, - снова потребовал он, на этот раз низким, полным желания  голосом.
Он приподнял ее одной рукой и показал, что от  нее  хочет.  Она  тут  же
откликнулась сладостной дрожью.
   - Джонас!
   - Да, любовь моя, именно так. Радость моя, ты такая горячая,  нежная!
Ты сводишь меня с ума. Пусти, я хочу  войти  еще  глубже.  Обхвати  меня
своими ножками, они у тебя такие  изящные,  стройные.  Ну  же,  любимая,
покажи мне, как ты хочешь...
   - Ах, Джонас... Джонас!
   - Я знаю, тебе хорошо, любовь моя.
   Он заполнил собой все ее естество,  заскользил  в  такт  движению  ее
бедер в стремительно нарастающем темпе. Огонь внутри нее разгорался  все
сильнее, и пламя рвалось наружу.
   Взрыв настиг их одновременно. Его хриплый крик слился с  ее  стонами,
оба наконец отдались всепоглощающей страсти.
   Только Джонас может быть таким неистовым и  даже  жестоким  в  любви,
пронеслось у Верити в голове. И в  этом  он  весь  -  стоит  ей  завести
разговор об их отношениях, как его  сразу  же  разбирает  от  страсти  и
желания взаимности. И только он способен за все это  время  ни  разу  не
задеть больную ногу.

***

   Слэйд Спенсер открыл глаза. Холодные капли дождя упали ему  на  лицо.
Все тело его ныло. Проклятый ублюдок, он не имел никакого  права  так  с
ним обращаться, никакого. Спенсер же не виноват, что нравится  женщинам.
Если Куаррелу не терпится пустить в ход  кулаки,  пусть  поколотит  свою
подружку. Верити весь вечер всячески намекала Слэйду -  уж  он-то  знает
все эти женские штучки! А виноват, как всегда, один он.
   Куаррел такой же, как все: обращается с ним как с  последней  дрянью.
Надоело! Когда-нибудь он им отплатит за все свои унижения.
   Постанывая от боли, Слэйд пополз к бортику  фонтана.  К  горлу  вдруг
подкатила тошнота. Он немного подождал,  пока  внутри  все  уляжется,  и
пополз снова. Его трясло как в лихорадке.
   Ему нужна пилюля - две пилюли. К несчастью, та, что дал ему в клинике
доктор, больше не действует. Да что они знают, все эти доктора! Никто не
понимает его. Спенсера. Никто не хочет ему помочь. Все против него.  Ему
это стало ясно уже много лет назад.
   Только бы добраться до своей  комнаты!  Там  у  него  есть  пилюли  и
таблетки, которые он купил в прошлом месяце у своего торговца.  Таблетки
ему помогают. Он потом чувствует себя  прекрасно,  к  нему  возвращается
способность владеть собой, а это так здорово!
   Спенсер с трудом выкарабкался из бассейна и поплелся к темному  входу
виллы. Дождь хлестал что было сил, и Слэйд в который  уже  раз  за  свою
жизнь спрашивал себя, почему все, что бы  он  ни  задумал,  обречено  па
провал.
   Это был риторический вопрос. Слэйд знал почему: его все ненавидят. Он
один борется с целым миром.
   И всегда проигрывает.

Глава 6

   - Знай же, настанет день, и я тебе отплачу. - Верити томно потянулась
и повернулась на бок. Она подняла кожаный ремень,  которым  связывал  ее
Джонас, и провела пряжкой по курчавым волосам на  его  груди.  -  Ты  не
сможешь предугадать, когда это случится, но настанет день, и - хоп! - ты
мне попадешься.
   Джонас лукаво ухмыльнулся:
   - Тебе  понравились  любовные  утехи  с  элементами  "дисциплинарного
наказания"? - Он выхватил у нее ремень и  отшвырнул  в  сторону.  Тот  с
глухим стуком ударился о пол.
   Верити притворилась сердитой и сурово взглянула на возлюбленного.
   - Нет, мне не нравится  насилие,  а  ты  принудил  меня.  Похоже,  ты
приверженец эксцентричного секса. Я же до встречи  с  тобой  была  такой
примерной девушкой!
   Он обнял ее, медленно притянул к себе и поцеловал в губы,  -  Будь  я
проклят, но мне нравится совращать тебя, - признался он  с  нескрываемым
удовольствием. - Ты так легко поддаешься. О, черт! - вырвалось  у  него,
когда Верити шлепнула его.
   Рука ее тотчас заныла от удара, но  нельзя  же  было  упускать  такую
возможность?! Верити, скрестив ноги, села на кровати.
   - Джонас, довольно  отвлекающих  маневров.  Секс  действует  на  тебя
умиротворяюще,  ты  успокаиваешься  и  становишься   снисходительнее   и
терпеливее, а поэтому сейчас  я  надеюсь  получить  от  тебя  ответы  на
некоторые вопросы.
   - Значит, умиротворяюще. Так, по-твоему, действует на меня секс?
   - Ну конечно. Разве ты не замечал? Сначала ты подобен льву,  а  потом
превращаешься в ягненка.
   - В ягненка? - разочарованно протянул  он,  -  Ну  да  -  в  ягненка,
котенка, пуделя или кого  там  еще.  -  Верити  махнула  рукой,  как  бы
охватывая разом все слабые, беззащитные создания,  к  которым  в  данный
момент относился и Джонас.
   - Не будь я сейчас таким снисходительным и терпеливым, с радостью  бы
поспорил.
   - Отложим споры на потом. А пока ответь, пожалуйста...
   Джонас, повернув голову на подушке, наслаждался открывшимся ему видом
треугольника ее шелковистых волос.
   - Как я могу сосредоточиться, когда у меня перед глазами...
   Верити быстро накинула на ноги простыню:
   - И о чем ты только думаешь!
   - Ну вот, ты опять лишаешь меня удовольствия,  -  обиженно  промолвил
он. Но глаза его смеялись.
   -  Скажите  пожалуйста!  Бедняжка  Джонас  -  только  и  делает,  что
развлекается  и  ничегошеньки  не  делает.  Вернемся  лучше   к   нашему
разговору. Что случилось с тобой сегодня  вечером,  пока  ты  бродил  по
мрачным коридорам "Ужаса Хейзелхерста"?
   - Ты не питаешь уважения к четырехсотлетним постройкам?
   - Нет, если они похожи на эту виллу. Не увиливай - скажи же  наконец:
что произошло? - Верити посерьезнела. - Я так перепугалась, Джонас.  Мне
показалось, что тебе угрожает опасность.
   - Да, я знаю - я ощущал твое присутствие.
   - Но где ты был в тот момент?
   - В северном крыле, на втором этаже.
   - Но это же так далеко! Мы не смогли бы общаться  друг  с  другом  на
таком расстоянии.
   Он почему-то приподнялся, прислонился к спинке кровати, и взгляд  его
золотистых глаз посуровел.
   - Связь была очень слабой, но я чувствовал,  что  ты  рядом.  Мы  оба
ощущали присутствие друг друга. Кажется, узы, соединяющие  нас,  Верити,
становятся все прочнее.
   Верити натянула простыню до самого подбородка и рассеянно  посмотрела
в окно.
   - Как здесь холодно, правда? Ума  не  приложу,  сколько  денег  нужно
затратить, чтобы обжить эту  виллу.  Неудивительно,  что  Уорвики  хотят
поскорее ее продать.
   - Значит, вот что тебя пугает, - тихо вымолвил Джонас. -  Поэтому  ты
вела себя в последнее время так отчужденно? Поняла, что наша  магическая
связь становится все сильнее, и не знаешь, радоваться ли этому?
   - Я вовсе не пыталась отдалиться  от  тебя,  -  решительно  возразила
Верити. - Я просто размышляла о нашей совместной жизни,  вот  и  все.  А
теперь выкладывай по порядку, что с тобой стряслось.
   Джонас заложил руки за голову и посмотрел на нее изучающим взглядом.
   - Я нашел то место, где когда-то прятали кристалл. Тайник  был  пуст,
чего, конечно, и следовало ожидать. Но ловушка, охраняющая вход в  него,
работает прекрасно.
   - Боже мой! Но что это за ловушка?
   - Стилет, который выскакивает из-под пола. Стоит  посильнее  надавить
на камень в стене, за которым находится тайник,  как  в  ту  же  секунду
включается пружинный механизм,  приводящий  кинжал  в  движение.  Причем
оружие установлено так, что пронзает самое чувствительное место охотника
за сокровищами. Типичный для того времени подход - хитрый и жестокий.
   - Пружинный механизм? И он все еще работает спустя столько лет?
   - К счастью, Хейзелхерст догадался упомянуть о нем в своем  дневнике.
Очевидно, старина Дигби был так потрясен своим открытием, что починил  и
смазал механизм.
   У Верити вырвался стон.
   - Каким же нужно быть недоумком, чтобы сделать это!
   Джонаса несколько удивило ее непонимание.
   - Хейзелхерст совсем не дурак. Он исследователь и  ученый,  преданный
своему делу. И мне понятно, почему он так по