ной речью.
     - Надо же.
     Сиренити неуверенно посмотрела на него.
     - Что-нибудь не так?
     - Нет, ничего.
     Она почувствовала, что он говорит не правду, но решила не настаивать. Ее инстинкты подсказывали ей, что, если она станет требовать объяснений, он будет просто отрицать факт существования проблемы.
     Калеб становился все молчаливее и отстраненнее с каждой милей, отделявшей их от Уиттс-Энда. Чем ближе они подъезжали к Вентресс-Вэлли, тем холоднее он становился, тем глубже уходил в себя.
     Сиренити начала уже сомневаться, не совершила ли она ошибку, согласившись сопровождать его в этой поездке.
     Две ночи назад в пылу страсти все казалось кристально ясным. Но сегодня ей пришлось признаться себе, что ее отношения с Калебом как никогда затянуты густым туманом смятения чувств.
     - Твое отношение к Вентресс-Вэлли наверняка изменилось после того, как ты провел несколько лет вдали от него, - сказала Сиренити.
     - Нет, нисколько не изменилось. Я все так же ненавижу это место.
     Краешком глаза она взглянула на его профиль, словнo высеченный из гранита. У него был такой вид, будто он готовился вступить в бой.
     - Это твой родной город. Ты здесь родился и вырос. Никогда не поверю, что ты не испытываешь время от времени ностальгической тяги к нему.
     - По мне, пусть он провалится хоть в самую мрачную часть преисподней. Я ни на секунду и не вспомню о нем.
     Сиренити была озадачена той легкостью, с которой он отправил в преисподнюю весь свой родной город.
     - И что же тебе в нем так сильно не нравится?
     - Не будем говорить об этом.
     - С тобой здесь случилось что-то ужасное?
     - Нет.
     - Тогда за что ты так ненавидишь этот город?
     - Оставь, Сиренити. - Калеб свернул с главной трассы на узкую асфальтированную дорогу. - Мне не следовало ничего говорить. Я не хочу обсуждатъ ни Вентресс-Вэлли, ни мое типично американское детство.
     Сиренити скрестила руки и откинулась на спинку сиденья.
     - Понятно. Да, поездка действительно получается забавной. Не знаю, как и благодарить тебя за приглашение. Когда, ты говоришь, можно будет уехать?
     Руки Калеба крепче охватили баранку руля.
     - Черт. Послушай, я не хотел набрасываться на тебя. Не понимаю, почему так вышло. Я никогда не выхожу из себя.
     - Ха. Расскажи это кому-нибудь другому. Я уже много раз видела, как ты не выходишь из себя. - Тут она заметила вдалеке большой красивый старинный дом и сразу же позабыла о своем споре с Калебом. - Вот это да! Это и есть твой дом?
     - Это дом моего деда. Я в нем вырос. Своим домом я его не считаю.
     - И неудивительно. Это скорее дворец. У него такой вид, будто его следует занести в реестр исторических памятников.
     Дом господствовал над ландшафтом с широкими зелеными лужайками и высокими деревьями. И верхний и нижний этажи окружали веранды. Вдалеке, за чистыми белыми заборами, паслись ухоженные лошади.
     - Ты говорил, твой дед разводит лошадей? - Сиренити зачарованно всматривалась через ветровое стекло.
     - Арабской породы.
     - Вот вам и традиции. - Она засмеялась. - Ты умеешь ездить верхом?
     - Да.
     - Я бы позеленела от зависти, если бы знала тебя, когда мне было двенадцать лет. Мне тогда страстно хотелось иметь пони.
     - Я так понимаю, что с пони ничего не вышло?
     - Не вышло. Вместо пони Джулиус подарил мне замечательную собаку. - Сиренити улыбнулась. - Смотри-ка, какой сарай.
     - Конюшня.
     - Конюшня, - поправилась Сиренити. - Там, наверно, сено и все остальное.
     - Когда имеешь дело с лошадьми, то обычно где-то поблизости держишь и сено.
     - Ух ты! Вот вам классический сельский стиль жизни. Просто невероятно. Кусок подлинно американского быта. Обещай, что организуешь мне подробнейшую экскурсию до того, как мы уедем отсюда.
     - У меня почему-то такое ощущение, будто все это превращается в комедию положений под названием "Путешествие Сиренити в Среднюю Америку".
     - Не смейся. Путешествия очень расширяют кругозор.
     Калеб как-то странно взглянул на нее, поворачивая "ягуар" на обсаженную деревьями подъездную дорогу.
     - Мы здесь на востоке штата Вашингтон, а не на территории Внешней Монголии.
     - Для меня и то и другое - неведомые страны, - просто сказала Сиренити.
     Дверь дома Вентрессов открылась, едва Калеб остановил "ягуар" на круговой дорожке. Появилась женщина в цветастом платье, поверх которого был надет фартук. Ее волосы представляли собой массу мелких седеющих кудряшек. Обута она была в туфли того порочного типа, какой предпочитают носить люди, проводящие много времени на ногах.
     - Это Долорес. - Калеб открыл свою дверцу и вышел. Обходя машину, чтобы подойти к дверце с пассажирской стороны, он приветственно поднял руку.
     - Наконец-то вы приехали, молодой человек, - весело воскликнула Долорес. - Ваш дедушка начал уже беспокоиться.
     - Вряд ли. - Калеб открыл дверцу Сиренити. - Скорее, он уже начал сердиться.
     - Не без этого. - Долорес тепло улыбнулась Сиренити. - А это, должно быть, мисс Мейкпис.
     - Верно. Сиренити, это Долорес.
     - Здравствуйте. - Сиренити быстро выскользнула из "ягуара". - Какой красивый дом.
     - Спасибо. Бог свидетель, каких трудов мне стоит содержать его в таком виде. Хотя благодарности за это я не слышу никакой. Входите же, мисс Мейкпис. Я покажу вам вашу комнату, так что вы сможет освежиться, перед тем как встретиться с остальными.
     Калеб вынул из багажника оба чемодана, свой и Сиренити.
     - Все уже здесь?
     - Да, конечно. С час назад приехали. Мы ждали только вас и мисс Мейкиис. - Долорес улыбнулась Калебу. - Вы же знаете, что ваш дедушка ни за что не разрешил бы начинать, пока вы не приедете.
     - Тебе повезло, что у тебя такая дружная семья, - шепнула Калебу Сиренити, когда они поднимались по ступеням.
     - Да. Мы, Вентрессы, такие, - согласился Калеб. - Просто одна большая счастливая семья.
     Четверть часа спустя, чувствуя себя сравнительно освежившейся и уверенной в наряде из своей спецколлекции, Сиренити но длинному коридору направлялась к большой комнате в передней части дома. В руках она держала небольшой подарок, который привезла для Роланда Вентресса.
     Пройдя значительное, как ей показалось, расстояние, она повернула за угол и оказалась перед группой людей, в которой все очевидно были Вентрессами. Будучи собранными вместе, они легко обнаруживали фамильное сходство. Это была компания высоких темноволосых людей с уверенной осанкой и спокойными манерами, естественными для членов благородного, старинного клана. Она сделала глубокий вдох и попыталась вспомнить те приемы, которыми пользовалась, когда ей надо было присутствовать на вечеринках преподавателей в Буллингтонском колледже.
     - Здравствуйте, - сказала она всем присутствующим.
     Все тут же замолчали и повернулись к ней. Калеб стоял у окна, тихо разговаривая с совершенно седым человеком, который мог быть только его дедом и никем другим. Он сразу повернул голову на звук ее голоса. Его глаза впились в нее через всю комнату.
     - Сэр, это Сиренити Мейкпис. Сиренити, мой дед, Роланд Вентресс.
     - Здравствуйте, мистер Вентресс. - Сиренити улыбнулась, с интересом рассматривая старика.
     Калеб сказал ей, что деду исполняется восемьдесят два года, но ощущавшиеся в нем бодрость и энергия сделали бы честь человеку намного моложе его. Он был почти такого же роста, как Калеб. В плечах у него не было и намека на сутулость, хотя он всю жизнь работал на ранчо. Его глаза - карие, а не серые, как у Калеба, - смотрели остро и внимательно.
     - Мисс Мейкпис. - Роланд по-старомодному наклонил голову. У него в голосе слегка ощущалась медлительность западного выговора. - Рад, что вы смогли приехать. Позвольте мне представить вас членам нашей семьи. - Он кивнул в сторону женщины средних лет в трикотажном темно-синем костюме и синих с белым туфлях-лодочках. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не излишне суровое выражение лица.
     - Это моя племянница, Филлис Таррант.
     - Здравствуйте, мисс Мейкпис, - с холодной вежливостью сказала Филлис. Она рассматривала Сиренити с неопределенно-неодобрительным выражением на лице.
     Роланд указал на плотного мужчину, стоявшего рядом с Филлис.
     - Ее муж Говард. Он занимается недвижимостью.
     Сиренити вежливо кивнула.
     - Мистер Таррант.
     Говард поздоровался наклоном головы и улыбнулся доброй улыбкой.
     - Мой племянник, Франклин Вентресс, - продолжал Роланд. - Председатель правления "Вентресс-Вэлли банк". Его жена Беверли.
     Сиренити улыбнулась, потом с укором посмотрела на Калеба. Он ничего не сказал ей о том, что его семья занималась банковским делом. В ответ Калеб небрежно повел плечом.
     - Мисс Мейкпис, я так рада, что вы смогли приехать с Калебом, - любезно произнесла Беверли в той обаятельной манере, которая у Сиренити когда-то ассоциировалась с женами профессоров и преподавателей.
     Франклин, мужчина аристократической внешности лет пятидесяти с небольшим, был, несомненно, потрясающе красив в молодости. Глаза у него, как и у большинства членов семьи, были темные. Его когда-то черные волосы сейчас густо посеребрила седина.
     - Мисс Мейкпис.
     - Мистер Вентресс.
     Дальнейшие представления взял на себя Франклин.
     - Джессика, дочь Говарда и Филлис, и ее муж Сэм. Сэм - один из компаньонов местной юридической фирмы. Вон те двое сорванцов - их дети.
     Сиренити кивала, стараясь правильно всех запомнить. Она весело улыбнулась детям, которым на вид было одному пять, другому семь лет. Они в ответ засмеялись.
     В глазах Франклина появилось выражение отцовской гордости, когда он кивнул в сторону симпатичного мужчины лет тридцати.
     - А это мой сын Питер. Он и его жена Лора - вот она - управляются на нашей винодельне. Может быть, слышали о винах этой марки - "Виноградники Вентресса"? Последние три года их сорта каберне награждались золотыми медалями.
     - Да, конечно, - радостно солгала Сиренити. - Поздравляю.
     Питер широко улыбнулся.
     - Спасибо. Мы очень довольны. Марка "Виноградники Вентресса" относительный новичок на винном рынке, но мы чувствуем, что дела пойдут хорошо.
     - Благодаря Калебу. - Лора, привлекательная молодая женщина с рыжеватыми волосами и синими глазами, улыбнулась. - Он курировал запуск нашей винодельни. Калеб - очень хороший специалист в такого рода вещах.
     - Да, я это знаю, - пробормотала Сиренити. Она улыбнулась Лоре и остальным и подвела в уме итог всему до сих пор услышанному. Недвижимость, банковское дело, юридическая фирма, винодельческий завод, ферма по выращиванию чистокровных лошадей арабской породы и город, названный в честь семьи. Она сделала еще один глубокий вдох и выразила самой себе надежду, что ее собственный вариант Городской и Сельской Мисс выглядит хоть в какой-то степени достойно на фоне всего этого.
     - Тебе херес или виски, Сиренити? - Калеб подошел к тележке из тикового дерева и взял одну из стоявших на ней бутылок с напитками.
     - Херес, пожалуйста. - Она увидела, что у Калеба в стакане было виски. Она вдруг остро ощутила, что держит в руках сверток в яркой упаковке.
     - Что это у тебя? - спросил Калеб, когда принес ей стакан с хересом.
     - Подарок твоему деду. - Она сделала глоток вина для укрепления духа. - Ты ведь сказал, что мы едем на день рождения, не так ли?
     Он нахмурился.
     - Да, но подарка от тебя не требовалось.
     - Когда идут на день рождения, то всегда приносят подарки. Так положено. Боюсь, у меня не было времени, чтобы как следует выбрать. Пришлось схватить кое-что с полки в магазине.
     - Не важно, - сказал Калеб. - Ты напрасно беспокоилась.
     Проигнорировав его последние слова, Сиренити повернулась и одарила Роланда сияющей улыбкой.
     - Это вам, мистер Вентресс. Куда можно положить?
     - Пускай Долорес возьмет и положит вместе с остальными подарками, - распорядилась Филлис, прежде чем Роланд успел ответить.
     - Нет. - Роланд несколько секунд изучающе смотрел на Сиренити. - Разверну-ка я это сейчас, мисс Мейкпис. Во мне жилка любопытства шириной, наверно, в целую милю.
     - Со мной такая же вещь, - согласилась Сиренити. - Мне тоже всегда не терпится развернуть подарки. - Отметив в сознании раздраженное выражение лица Филлис, Сиренити поспешила к окну, у которого стоял Роланд. - И прошу вас, называйте меня Сиренити.
     - Хорошо. Сиренити. - Роланд поставил свой стакан с виски и стал рассматривать сверток, поворачивая его в руках. - Очень мило с вашей стороны.
     - Надеюсь, вам понравится. - Она наблюдала, как он развязывает зеленый бант и снимает яркую упаковочную бумагу. Внутри оказалась картонная коробка.
     Роланд снял с коробки крышку и стал рассматривать содержимое.
     - Ну-ка, что тут у нас?
     - Это образцы товаров из моего магазина, "Уиттс-Энд гросери", - объяснила Сиренити. - Баночка уксуса на травах, лучшего для придания пикантности салату, лимонный и апельсиновый джем из кафе "Подсолнух", упаковка сухой фасоли с рецептом потрясающего фасолевого чили и немного гранолы домашнего приготовления. Вы любите гранолу?
     - Не помню, чтобы я ее когда-нибудь пробовал.
     - Эта - лучшая во всем мире. Спросите Калеба. Он пробовал.
     Роланд задумчиво посмотрел на Калеба.
     - Это правда?
     На губах Калеба возник первый признак улыбки с тех пор, как они выехали из Уиттс-Энда.
     - Обязательно добавьте молока. А то она суховата.
     - Ради Бога, Калеб. - Сиренити бросила на него сердитый взгляд. - Неужели твой дедушка не знает, что в сухой завтрак добавляют молоко?
     Калеб промолчал.
     - Спасибо, Сиренити, - сказал Роланд. - С удовольствием все попробую. Если я вас правильно понял, это товары из вашего магазина?
     - Да, верно.
     - И где он находится?
     - В Уиттс-Энде. Слышали когда-нибудь?
     - Не думаю. - Роланд покачал головой.
     - Мне кажется, я слышала, - неуверенно сказала Джессика. - Это маленький городок в Каскадных горах, не так ли?
     - Правильно, - обрадовалась Сиренити. - Вы там бывали?
     - Нет, - призналась Джессика. - Но мы иногда катаемся на лыжах в одном курортном месте не очень далеко оттуда.
     - Ваша семья давно там живет? - спросил Питер.
     - Я там родилась, - с гордостью сказала Сиренити. - Я первый и единственный человек, фактически родившийся в Уиттс-Энде.
     - Вот как? - Роланд пристально посмотрел на нее.
     - А ваш отец? Он управлял магазином до вас?
     - Нет. - Сиренити отпила хереса. - Магазин я открыла самостоятельно три года назад.
     - А чем занимается ваш отец? - настаивал Роланд.
     У Сиренити мелькнула мысль, что ее допрашивают. Она отдавала себе отчет в том, что у людей в мире Калеба такие невежливые расспросы считаются в порядке вещей, хотя сама воспитывалась по совершенно иным правилам общения между людьми. В Уиттс-Энде никто не задавал вопросов столь личного свойства без особого к тому приглашения. Однако, напомнила она себе, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
     - Джулиус специализируется по деревообработке, - сказала она, не желая запутывать разговор длинными объяснениями того, каким образом фамилия Джулиуса оказалась на ее свидетельстве о рождении.
     - И по мотоциклам, - пробормотал Калеб.
     Роланд нахмурился.
     - По мотоциклам? Он их продает?
     - Нет, просто они ему нравятся, - объяснила Сиренити. - У них с Бетэнн по "харлей-дэвидсону". Джулиус любит похвастаться, будто в молодости гонял с удалой компанией, но, между нами говоря, я всегда относилась к этой истории скептически.
     Филлис сверлила ее глазами.
     - Как же вашему отцу удается зарабатывать на жизнь обработкой дерева?
     Сиренити отпила еще один глоток хереса и начала расслабляться. Эти люди не специально невежливы с ней, решила она. Они просто любопытны.
     - Весной и летом Джулиус и Бетэнн объезжают ярмарки прикладного искусства. Несколько жителей в Уиттс-Энде совершают это турне.
     Рука Франклина крепче сжала стакан.
     - Ярмарки прикладного искусства?
     - Они продают свои изделия на различных ярмарках, по всему побережью, - пояснила Сиренити.
     Филлис брезгливо поджала губы.
     - Вы хотите сказать, что они продают дрянные безделушки на этих дешевых прикладных шоу, где торгуют всяким хламом?
     Решение Сиренити быть терпимой испарилось в мгновение ока.
     - Джулиус и Бетэнн - искуснейшие мастера. Они не торгуют никаким хламом.
     Джессика покраснела.
     - Мама не хотела вас обидеть. Она просто немного удивилась, вот и все.
     Филлис раздраженно воззрилась на Калеба.
     - Ты знаком с этими людьми, Калеб?
     - Нет, - ответил Калеб. - Они сейчас за границей.
     - За границей? - Роланд наморщил лоб. - Что они делают за границей?
     - Они в свадебном путешествии, насколько мне известно, сэр. - Калеб посмотрел на Сиренити. - Не так ли?
     - Так. - Сиренити взяла себя в руки. Ради Калеба она будет с ними вежливой. - Они поженились в начале этого месяца.
     - Я не понимаю, - сказала с озадаченным видом Лора. - Это что, второй брак для одного из них?
     - Нет, первый для обоих, - стала терпеливо объяснять Сиренити. - Они живут вместе уже почти пятнадцать лет. Бетэнн наконец решила, что им пора пожениться.
     Наступила короткая многозначительная пауза. Роланд отпил большой глоток виски.
     - Как вы познакомились с моим внуком?
     - Мы познакомились, когда я наняла его в качестве консультанта, чтобы он помог мне открыть новое дело - торговлю по почтовым заказам, - сказала Сиренити. - Не так ли, Калеб?
     - Да. - Калеб внимательно изучал виски у себя в стакане. - Она не может заплатить мне мой обычный гонорар, поэтому мы подписали документ, равносильный соглашению о партнерстве. Когда я налажу этот ее новый каталожный бизнес, то буду получать часть прибыли. Сногсшибательная сделка. Я просто не мог ее yпустить.
     Лицо Роланда выразило гнев.
     - За каким дьяволом тебе понадобилось партнерство в этой торговле по почтовым заказам? - спросил он.
     - Инвестиционное разнообразие полезно, - ответил Калеб.
     В комнате опять наступила заряженная электричеством пауза.
     Филлис с громким стуком поставила свой стакан с хересом на кофейный столик из полированного дуба.
     - Но это же нелепо! Что здесь происходит, Калеб! Неужели ты всерьез собираешься стать деловых партнером мисс Мейкпис?
     - Собираюсь, и абсолютно всерьез, тетя Филлис. У меня подписанный контракт, - негромко произнес Калеб. - Это очень интересный проект. Он отнимает сейчас большую часть моего времени. Я фактически живу в Уиттс-Энде.
     Сиренити пристально посмотрела на него. На секунду ей показалось, что она увидела холодную ярость и еще более холодную гордость у него во взгляде, которым он ответил на выражения неодобрения и удивления со стороны семьи. У нее возникло тревожное ощущение, что через комнату прошла невидимая линия фронта.
     Это выражение во взгляде Калеба быстро исчезло, но все же успело заронить в голову Сиренити глубоко тревожащее подозрение.
     Может быть, Калеб привез ее сюда не для того, чтобы познакомить со своей семьей в обычных, традиционных целях.
     Может быть, он привез ее сюда, чтобы использовать как пешку в какой-то неведомой игре, которую вел со своими родственниками.
     Здесь, во внешнем мире, люди живут по другому своду правил, напомнила она себе. Иногда тонкости этих правил ускользают от нее. Ей следует ясно дать понять Калебу, что у нее нет ни малейшего желания позволять кому бы то ни было использовать себя.

Глава 8

     Небольшая дешевая шкатулка оказалась именно там, где он ее спрятал вечером того дня, когда ему исполнилось восемнадцать лет. Калеб подковырнул панель на задней стенке бюро и сунул руку в открывшийся тайник. Его пальцы сжали коробочку.
     Он медленно извлек ее и осмотрел при свете стоявшей на ночном столике лампы. Она показалась ему еще более обшарпанной, чем он помнил. Несколько фальшивых драгоценных камней расшаталось в своих гнездах. Позолота