вещиц  эти  пистолеты  были   холодны,   совершенны,   строго
функциональны и зловеще  чисты  по  форме  и  рисунку.  Само  отсутствие
украшений   лишь   подчеркивало   ту   страшную   цель,   для    которой
предназначалось оружие.
   - Дуэльная пара, - негромко заметил  Джонас.  Он  не  сводил  глаз  с
открытого чемодана, но  не  делал  ни  единого  движения.  -  Английские
кремни. Думаю, это конец семнадцатого века. Если пистолеты подлинные, то
тебе крупно повезло, Эмерсон. Они стоят  кучу  денег.  Как  они  к  тебе
попали?
   Эмерсон бросил гордый взгляд на свою добычу.
   - Давным-давно я оказал  услугу  одному  человеку.  Несколько  недель
назад я навестил его в Рио и попросил одолжить мне небольшую  сумму  для
оплаты долга. Тогда-то  он  и  подарил  мне  эти  игрушки,  сказав,  что
пистолетики решат все мои проблемы. Я, само собой, поверил ему на слово,
но все-таки надо убедиться, не туфта ли это. А потом  уже  начну  искать
покупателя.
   -  Ну,  считай,  что  первая  часть  плана  уже  выполнена!  -   живо
воскликнула Верити. - Джонас у нас эксперт по старине, правда, Джонас? -
Она вопросительно посмотрела на своего посудомойщика, ожидая услышать от
него подтверждение вчерашним словам Кейтлин.  -  Ну  же!  Скажи  скорее,
настоящие это пистолеты или просто фальшивка.
   - Да мне и самому интересно, - озабочено кивнул Эмерсон.  -  Ведь  от
этого как-никак зависит состояние  моей  физиономии,  не  говоря  уже  о
целости рук и ног!
   Так ты что, разбираешься в старинном оружии, Джонас?
   Джонас молча, не отрываясь смотрел  в  открытый  чемодан,  как  будто
видел в нем окно в потусторонний мир.
   - В недалеком прошлом  он  занимался  историей  Возрождения,  -  тихо
шепнула отцу Верити.  -  Он  обладает  энциклопедическими  познаниями  в
области оружия и доспехов. Так ведь, Джонас?
   Он поднял голову, и взгляды их  встретились.  Сверкающее  золото  его
глаз заставило Верити затаить дыхание.
   Она увидела отражение какой-то  страшной  борьбы..,  возможно,  между
собой боролись призраки... Верити не  могла  понять,  что  происходит  с
Джонасом - сердит он или взволнован, охвачен нетерпением или погружен  в
глубокое отчаяние. А может быть,  он  одновременно  испытывает  все  эти
эмоции? Верити знала только одно - в Джонасе проснулось  что-то  темное,
яростное, не поддающееся никакому разумному объяснению.
   Она с трудом перевела дух. Господи, да что же  это  с  ним,  подумала
девушка, горько пожалев о своей необдуманной просьбе.
   - Джонас? - неуверенно окликнула Верити.
   - Ты просто не знаешь, о чем просишь, - глухо отозвался он.  -  Хотя,
возможно, пришло время нам обоим открыть карты.
   Он протянул руку и взял из ящика пистолет.
   Как  только  пальцы  Джонаса  коснулись  вороненой  рукоятки,  Верити
неожиданно почувствовала, что ее  кто-то  преследует.  Смертельный  ужас
дрожью пробил тело. Ладони ее взмокли, сердце  заколотилось  так,  будто
бежать ей предстояло целую жизнь.
   Сейчас Верити хотелось только этого. Бежать!!! Мчаться подобно оленю,
преследуемому охотой. Неописуемый страх сжал ее сердце.  Стены  коттеджа
сомкнулись у нее над  головой,  изогнулись,  вытянулись,  простерлись  в
бесконечность, превратившись в темный туннель.
   И что самое страшное - в туннеле Верити была не одна. За  ней  гнался
незнакомец! И она знала, что рано или поздно он настигнет  ее,  и  тогда
уже ей никогда, никогда не спастись!
   Более того, как только это произойдет, вся ее жизнь круто  изменится.
Изменится навсегда.
   Верити застыла посреди комнаты, отчаянно пытаясь понять,  что  с  ней
происходит.
   "Приступ страха, - сказала она себе. - Внезапный всплеск безотчетного
ужаса, включающий древний инстинкт  спасения  бегством".  Доселе  с  ней
ничего подобного не случалось, но Верити не раз  слышала  об  этом.  Она
даже знала одну женщину, у которой бывали такие припадки. Они начинались
ни с того ни сего, заставляя несчастную трястись от непонятной  тревоги.
Впрочем, все может быть вызвано банальной усталостью.  Наверное,  Джонас
прав. Последнее время она слишком много работает.
   Верити мысленно завернула за угол туннеля и побежала. Конца не  было,
света тоже, но она все равно бежала, опасаясь столкнуться лицом к лицу с
преследователем. Верити уже чувствовала его приближение, его  протянутые
к ней руки.
   Не убегай от меня!!! Ты моя! Подожди!
   Она услышала эхо далекого крика.  Это  был  полуприказ-полумольба.  И
голос... Хриплый, мужественный, властный. Верити  показалось,  что  если
она сосредоточится, то узнает его.  И  ей  захотелось  припуститься  еще
быстрее.
   Она должна спастись!
   В следующий миг  наваждение  прекратилось  так  же  внезапно,  как  и
возникло. Верити вздрогнула, увидев Джонаса, стоявшего прямо перед  ней.
В руках у него ничего не было. Пистолет лежал в чемодане. Джонас смотрел
на нее своими странными золотыми глазами, и Верити вдруг ясно  прочла  в
них грубое мужское желание. Его взгляд был не просто  сексуальным  -  он
был опасным, загадочным и повелительным.
   Комната была точно такой же, как минуту  назад,  но  девушка  уже  не
верила этому. Что-то ужасно,  непоправимо  изменилось.  Она  никогда  не
смогла бы выразить этого словами  и  только  чувствовала,  что  мир  уже
никогда т станет прежним.
   -  Они  настоящие,  -  преувеличенно  спокойно  сказал  Джонас.  -  Я
вообще-то  занимался  Ренессансом,  но  моих   общих   познаний   вполне
достаточно для определения аутентичности  этих  пистолетов.  Береги  их,
Эмерсон.
   Они стоят целого состояния.
   - Пожалуй, моя мудрая дочь была права, - радостно улыбнулся  Эмерсон.
- Удача сопутствует добродетели.
   Теперь остается лишь найти способ обменять эти  пистолеты.  Ладно.  У
меня был тяжелый день. Сейчас я бы хотел выспаться, да и Верити выглядит
усталой. В чем дело, Рыжик? Или ты давно не высыпалась?
   - Она очень много работала сегодня, - сказал Джонас, не сводя глаз  с
Верити. - Пошли, хозяйка, я тебя провожу.
   Она хотела отказаться. Приступ страха - или что там это  было  -  уже
прошел, но гнетущая тревога осталась.
   Какая-то  часть  ее  существа  кричала,  что  именно  Джонас  Куаррел
является источником этого беспокойства.
   Но когда Джонас взял ее под руку и  вывел  в  ночь,  Верити  послушно
подчинилась.
 
Глава 5 
 
   - С тобой все в порядке? - тихо спросил Джонас,  провожая  Верити  по
едва различимой во тьме тропинке к дому.
   - Конечно,  -  прошептала  Верити,  глубоко  вдыхая  холодный  ночной
воздух.
   Она опиралась на сильную, надежную руку Джонаса.
   Верити показалось даже, что в нее словно перетекает  сдержанная  сила
этого человека. И она пыталась как можно незаметнее воспользоваться этой
поддержкой.
   - А почему ты об этом спрашиваешь? - ответила она вопросом на вопрос,
с наслаждением вглядываясь в знакомые очертания предметов и  вслушиваясь
в звуки ночи.
   Все осталось по-старому. Секуенс-Спрингс ни  на  йоту  не  изменился.
Ветер шелестел в кронах высоких деревьев. Одинокие огоньки мигали  вдоль
береговой линии.
   Уютно светилось окошко ее маленького домика.  Вот  прорычал  и  смолк
мотор далекого автомобиля...
   Все хорошо. И с ней тоже все хорошо. Почти...
   - Твой отец прав,  -  медленно  проговорил  Джонас.  -  Ты  и  впрямь
какая-то вареная. Что-нибудь случилось?
   - Я же сказала тебе! Все отлично.  Просто  я  немного  переутомилась.
Будешь тут вареной, когда отец является с очередной  проблемой,  да  еще
ночью!
   Верити хотела  отгородиться  от  Джонаса.  Будь  она  проклята,  если
признается ему, что испытала настоящие галлюцинации!
   - Будь проще, - успокоил Джонас, обнимая ее за плечи.
   Верити оказалась тесно прижатой к  Джонасу  Куаррелу.  Боже,  сколько
чувств, оказывается, способна пробудить тяжелая мужская рука, лежащая на
плече! С одной стороны, Верити все еще не отпускала тревога: в  какой-то
мере ее  подсознание  упорно  связывало  Джонаса  с  недавно  испытанным
ужасом. Зато с другой - ее бесхитростная и  наивная  натура  успокаивала
себя тем, что сила Джонаса есть лучшая защита  от  этого  ужаса.  Верити
буквально разрывалась, пытаясь объективно разобраться в происшедшем.
   - Папочка является только тогда, когда попадает, в беду. Не  в  одну,
так в другую! На этот раз вот влип  с  деньгами...  А  ты  действительно
уверен в этих пистолетах?
   - В смысле, настоящие ли они? Да, конечно.
   Верити с любопытством покосилась на него:
   - Откуда ты знаешь? Так, без всякой экспертизы?
   Джонас пожал плечами, и Верити еще теснее прижалась к нему.
   - Я повидал немало антиквариата. Знаю,  как  выглядит  старая  сталь,
знаю работу мастеров. Кроме  того,  умею  на  ощупь  определять  возраст
оружия.
   - Как это?
   Он остановился в, потоке света, льющегося из окна Верити.
   -  Так  сразу  и  не  объяснить.  Хороший  дуэльный  пистолет  всегда
приходится по руке, легко наводится на цель.
   Поднимешь руку - и готово. Это сразу чувствуется. Во  время  поединка
противникам некогда тщательно  прицеливаться...  Кроме  того,  настоящий
дуэльный  пистолет  должен  быть  достаточно  тяжелым,  дабы   уменьшить
вероятность  промаха,  когда  пистолет  попадает  к  чересчур   нервному
дуэлянту с трясущимися от волнения руками.
   Верити даже вздрогнула.
   - Само собой... Представляю, как бы я нервничала на этом  пресловутом
"поле чести", ожидая сигнала секунданта!
   Зубы Джонаса блеснули в холодной, безжалостной улыбке.
   - И это еще ерунда, уверяю тебя! А что бы ты испытывала,  готовясь  к
смертельному поединку на боевых шпагах?
   - А ты правда был экспертом по оружию?
   - Да. Ну как, полегчало?
   - Я, кажется, уже сказала тебе, что чувствую себя прекрасно! Отлично!
Превосходно!    -    огрызнулась    она,    раздраженная     проявленной
обеспокоенностью Джонаса.
   И какая разница, что она уже не могла бороться с желанием принять его
опеку! - Что ты привязался ко мне?
   Какое тебе дело до моего самочувствия?!
   Джонас шагнул на середину дорожки и с  силой  развернул  ее  к  себе.
Лунный свет слизал золото с глаз,  и  теперь  они  казались  прозрачными
сверкающими озерами, блеск которых  пронзал  все  эти  глупые  преграды,
воздвигнутые Верити. Казалось, его взгляд  проникал  в  самые  потаенные
уголки ее души. Слабое эхо давно пережитого кошмара  вновь  зазвучало  в
мозгу Верити. Она судорожно вздохнула, готовясь ретироваться.
   Джонас схватил ее за лацканы жакета, заставляя стоять на месте.
   - Успокойся, - негромко приказал он. - Все уже позади.
   - Что позади? - прошептала Верити, ища в его странном  взгляде  ответ
на вопросы, которые она не могла сформулировать.
   - Ничего. Выбрось из головы. - Он со стоном притянул  ее  к  себе.  -
Верити, со мной  ты  в  полной  безопасности.  Клянусь,  тебе  ничто  не
угрожает! Пожалуйста, не беги от меня. Я позабочусь о тебе. Клянусь!
   От этих слов она застыла как вкопанная.
   - Джонас, не надо...  Пожалуйста,  я  ведь  просто  не  понимаю,  что
происходит...
   - Не лукавь. Ты уже не ребенок, а женщина, и  я  тебе  нравлюсь.  Это
видно по глазам, Верити. Я могу  сделать  так,  чтобы  ты  по-настоящему
захотела меня. Мне сразу стало  все  ясно  тогда,  во  время  поцелуя  в
купальне. - Его низкий, ласковый голос лишал  девушку  воли.  -  Я  хочу
тебя! Господи, как же я тебя хочу! Позволь мне, Верити...
   Позволь показать тебе, как  это  прекрасно!  Ты  нужна  мне,  Верити!
Сегодня. Сейчас. Этой ночью! Я не могу больше ждать!
   И она поверила. Нынче не только Джонас заглянул ей в душу,  она  тоже
смотрела в его  глаза,  как  в  окна  его  сердца.  Верити  инстинктивно
чувствовала, что борьба, которую Джонас ведет с призраками  своего  "я",
имеет слишком много общего с тем безотчетным ужасом, который она  только
что испытала.
   Безошибочное женское чутье подсказывало ей, что Джонас не лжет и  она
действительно нужна ему, нужна прямо сейчас. Она страстно мечтала, чтобы
Джонас избавил ее от ужасных воспоминаний, и в то же время понимала, что
именно он является их  причиной.  Логика  здесь  была  бессильна,  здесь
действовала какая-то глубоко скрытая первооснова ее существа.  И  Верити
ничего не оставалось, как покориться ее зову.
   Этой ночью они с Джонасом принадлежа! друг другу.
   Они нужны друг другу.
   Для Верити это  оказалось  откровением.  Она  никогда  не  испытывала
ничего подобного по отношению к мужчине.
   Высокие сосны шумели за спиной Джонаса. Верити снова задрожала, но на
этот раз уже не от холода и не от страха...
   То  робкое  чувство,  которое  Верити  впервые  познала,  целуясь   в
купальне, вернулось и вновь захлестнуло ее, как волна. Верити  отчетливо
осознала самое главное - именно этого мужчину она ждала всю свою жизнь А
значит, можно позабыть об осторожности, столько  лет  охранявшей  ее  от
мужских притязаний! Верити придвинулась ближе  к  Джонасу  и,  безмолвно
отвечая на его страстный призыв, положила голову ему  на  плечо.  Джонас
вздрогнул и крепко обнял Верити.
   - Да! - хрипло выдохнул он. - Боже мой! Да, Верити, да! - И  горячий,
жадный, настойчивый рот захватил ее губы.
   Этот поцелуй ничуть не походил на прошлый, в купальне. Теперь  Верити
завертел водоворот неистовой жажды, не сравнимой ни с чем  на  свете.  И
это будоражило ее еще сильнее, чем давешний испуг в отцовском коттедже.
   Но на этот раз Верити бежать не хотелось.  Необходимость  остаться  и
испытать   вкус   страсти   пересилила   многолетнюю   осторожность    и
предусмотрительность.   Она   подчинилась,   удивляясь,    как    быстро
перерождается  под  натиском  неизвестного  доселе   мужского   желания.
Невероятное возбуждение охватило целомудренную Верити Эймс.
   Но  самым  главным  оказалась  потребность  откликнуться  на   мольбу
Джонаса. Верити смутно догадывалась, что  с  собственной  страстью  она,
пожалуй, могла бы справиться,  но  подавить  стремление  отдаться  этому
мужчине было выше ее сил. Впервые кто-то так нуждался в ней. И сама  она
впервые так жаждала мужчину! Голова ее закружилась, она  обняла  Джонаса
за шею, зарылась пальцами в его густую шевелюру.
   - Верити! - простонал он. - Моя сладкая тиранка!
   Этой ночью я узнаю все твои тайны! Одну за другой,  вплоть  до  самой
последней... С играми покончено, Верити Эймс.
   Он так близко притянул Верити к себе, что  она  почувствовала  сквозь
грубую ткань джинсов его возбужденную плоть. Джонас  прижал  Верити  еще
сильнее - и она задрожала всем телом.
   - Как же ты хороша! - прохрипел  Джонас  и  вдруг  легонько  прикусил
мочку ее уха.
   Верити застонала и лишь крепче обняла его.
   - Ты такая нежная... Я просто схожу с ума, Верити!
   Я хочу войти в тебя. Хочу,  чтобы  ты  впустила  меня.  -  Он  слегка
отстранил ее и потянул за собой к дому.
   Они приблизились к крыльцу. Джонас нащупал  ручку  двери,  распахнул.
Приятное тепло встретило их за порогом. Верити замерла, щурясь от яркого
света, но Джонас тотчас протянул руку к выключателю и погасил люстру.
   - Пожалуй, это лишнее.
   Девушка подняла глаза и поняла, что Джонас прав.
   Она прекрасно  видела  все,  что  стремилась  увидеть.  И  даже  чуть
больше... Лунный свет, струившийся из окон, падал на искаженное страстью
лицо мужчины. Наверное, это лучше смотрится так, нежели при  беспощадном
электричестве... А вдруг ее сейчас испугает что-то доселе невиданное? На
какое-то мгновение Верити снова стало страшно.
   - Джонас, я...
   - Тише, - шепнул он, целуя ее. - Я же сказал, что позабочусь о  тебе.
Со мной ты в полной безопасности.
   Почему он так настойчиво твердит о безопасности?
   Верити так и не смогла задать этот вопрос, потому что Джонас принялся
расстегивать ее жакет.
   - Я так и  знал!  -  пробормотал  он,  сбрасывая  его  на  пол.  -  Я
чувствовал, что там ночная сорочка! Я смотрел. как  ты  пьешь  водку,  и
едва не свихнулся, думая, что там, под жакетом! Ведь ты пришла  ко  мне,
чтобы остаться до утра, моя сладкая? Скажи,  ведь  так?  -  Он  коснулся
языком ее  губ.  -  Ты  собиралась  совратить  меня  после  трогательной
церемонии примирения?
   Верити протестующе замотала головой:
   - Нет! Я пришла просто извиниться за то, что накричала!  Я  вовсе  не
собиралась оставаться!
   - Тебе так только кажется, - насмешливо шепнул Джонас. - Ты сама  еще
не знаешь, чего хочешь. Ты совсем не знаешь себя, маленькая!
   - Ты, что ли, знаешь? - с тихим вызовом спросила Вериги.
   - Я кое о чем догадываюсь. - Пальцы его уже трудились над  крошечными
пуговками ночной сорочки, медленно освобождая груди Верити. Дотронувшись
до ее нежных бугорков, Джонас жадно втянул в себя воздух.
   Несколько секунд он испытывал свое и Верити терпение, пожирая глазами
соблазнительные полуобнаженные округлости. Но очень скоро  рука  Джонаса
нырнула в вырез ночной сорочки. Он  держал  ее  грудь  в  своей  большой
теплой ладони, теребя пальцем выпуклый бархатистый сосок.
   Верити моментально откликнулась. Судорожно  вздохнув,  она  вцепилась
ногтями в мускулистую спину Джонаса.
   -  Давай-давай,  царапай  меня  своими  коготками,  рыжая  злючка,  -
выдохнул он огрубевшим от страсти голосом. -  Я  не  прочь  носить  твое
клеймо. Думаю, оно предназначено только для меня.
   - Порой я совсем не понимаю тебя, Джонас.
   - Скоро поймешь, - пообещал он. - Не думай  о  будущем,  солнце  мое.
Живи сиюминутным. А больше нам ничего и не нужно этой ночью.
   Он резко сдернул сорочку, и она скользнула на  пол  к  ногам  Верити.
Джонас жадным взглядом шарил по обнаженному женскому телу,  а  руки  его
уже ласкали, опаляли  ее...  Вот  его  пальцы  задержались  в  маленькой
ложбинке между грудей, вот заскользили вниз, а потом еще ниже, туда, где
огненно-рыжие завитки венчали маленький холмик внизу живота.
   Ее тут же бросило в жар. Раскаленная лава затопила пробудившееся  ото
сна лоно. Когда пальцы Джонаса погрузились в этот  расплавленный  огонь,
Верити показалось, что она теряет сознание...
   - Джонас, я не могу стоять.
   - Я тоже. Что ты делаешь со мной, Верити?! Ты такая влажная, горячая!
Какого дьявола мы ждали так долго?!
   - Но мы же почти не знаем друг друга, Джонас!
   - Не правда. - Пальцы его снова заскользили по  ее  бедрам,  а  потом
Джонас легко подхватил Верити на руки и понес в маленькую спальню.  -  Я
знаю тебя гораздо лучше, чем ты думаешь, очень скоро и ты  познакомишься
со мной.
   Он опустил Верити на ее узкую кровать  и  взялся  за  пуговицы  своей
джинсовой рубашки. Рывком скинул ее, сбросил ботинки, расстегнул джинсы,
сорвал их вместе с трусами - и  вот  уже  совсем  нагой  предстал  перед
восхищенным взором Верити.
   Она не отрываясь в  изумлении  смотрела  на  него.  Темнота,  скрывая
возбуждение  Джонаса,  делала  его  еще  мужественнее.   Стоя   напротив
освещенного  окна,  Джонас  казался  особенно  огромным..,  и   особенно
мужественным.
   - Ты сильный,. - пробормотала Верити, робко коснувшись его чресел.  -
Сильный и твердый.
   - Как никогда, - заверил ее Джонас и со стоном упал на постель. - Мне
кажется, я сейчас взорвусь. Войти в тебя для меня  гораздо  важнее,  чем
сделать следующий вдох...
   Откройся же мне, милая. Позволь насладиться тобой.
   Горячие руки легли на  бедра  Верити,  настойчиво  моля  ее  развести
ноги... И тут Верити почувствовала  себя  совсем  беззащитной.  Как  все
быстро! Она же еще не готова!
   -  Подожди!  -  взмолилась  она,  когда  Джонас,  сломив  ее   слабое
сопротивление, стал продвигаться вглубь. - Пожалуйста, Джонас! Не спеши;
   Он склонился над ней, поцеловал в грудь.
   - Но ты уже готова, моя хорошая.  -  Пальцы  его  нащупали  крошечный
бутон  страсти,  притаившийся  под  рыжими  завитками.  Джонас  легонько
прикоснулся к нему, и Верити  неистово  изогнулась,  жадно  хватая  ртом
воздух. - Вот видишь? - нежно шепнул Джонас. - Ты вся скользкая, влажная
и жаждущая... Я не могу больше ждать, милая! Даже не проси! Я хочу тебя!
   Верит