е было так, Закери? Ты когда-нибудь знавал это постыдное, выкручивающее все внутренности ощущение?
     Он все еще не мог полностью осознать, что едва не был пойман на месте преступления. Откуда взялись эти двое, пустившие огненные потоки по мостовой, преследовавшие его по всему дому и прогнавшие, прежде чем он успел закончить начатое?
     Но он знал ответ. Мисс Эмелин и мисс Присцилла лгали без всякого зазрения совести. Марч и его компаньонка все-таки докопались до истины и внесли его в свой список подозреваемых.
     Именно Марч отправил эту парочку следить за ним. Они шли по пятам в надежде изобличить его.
     Игра закончена. Марч победил.
     Он оглянулся на сброшенный плащ и парик. Это все улики, связывающие его с сегодняшним покушением. Он оставит их здесь. Даже если все это найдут, никто не докажет, что вещи принадлежат ему.
     Тем не менее больше он не посмеет рисковать. У Марча имеются друзья в высоких кругах.
     Убийца осторожно вышел из переулка и, убедившись, что вокруг никого нет, снова пустился бежать. У него есть значительная фора во времени, пока эти двое справятся с огнем и побегут докладывать Марчу.
     Он напомнил себе, что ему нужно всего несколько минут. Его хорошо обучали ремеслу, и в частности необходимости быть готовым к любой неожиданности. Даже к провалу.
     Что ж, придется исчезнуть. Может, стоит поехать в Париж на год-другой. Или в Италию. В следующий раз он вернется сюда джентльменом. Никто его не узнает, а тем более не свяжет с убийствами, совершенными этим летом.
     Эта мысль немного успокоила убийцу, продолжавшего бежать сквозь лунную ночь.

***

     А тем временем Энтони и Доминик мрачно всматривались во мрак задней лестницы. Энтони в досаде даже ударил ладонью о стену.
     - Проклятие! Он был почти что у нас в руках!
     - Он специально устроил пожар, чтобы задержать нас, когда сообразил, что мы собираемся разбудить домашних своими фейерверками, - объяснил Доминик, рассеянно запустив пальцы в волосы. - Вот и выиграл время, чтобы улизнуть.
     - Одно мы знаем наверняка: он понял, что уличен, и, вне всякого сомнения, бросился сразу в трущобы или какое-то надежное тайное убежище.
     - Вряд ли ему имеет смысл возвращаться к себе, - согласился Энтони. - Не такой он дурак, чтобы там торчать.
     - Я не слишком-то жажду сообщить Марчу, что мы настигли убийцу и тут же выпустили из рук.
     - Да и я тоже.
     Энтони стиснул в кулаке кольцо, обнаруженное на прикроватной тумбочке несостоявшейся жертвы.
     - Но что же прикажешь делать, если чертов парикмахер был готов сжечь целый дом и всех, кто внутри, лишь бы благополучно удрать?!
     - Пойдем, - позвал Доминик, отворачиваясь - Нужно найти Марча. Надеюсь, он уже вернулся из той клоаки, куда собирался сегодня.
     Энтони кивнул и последовал за братом.

***

     Убийца вошел в свой дом с черного хода, так же как незадолго до того уходил, и немного постоял в тени, дыша так тяжело, что воздух свистел в легких. Ярость и страх все еще бушевали в нем. Хотелось что-то разбить, уничтожить, превратить в осколки.
     - Будь он проклят, будь проклят, будь проклят! - скандировал он в темноте. Но уже через несколько минут убийца опомнился. Нужно действовать как можно быстрее. У него еще будет время отомстить Марчу... попозже. Доказать, что и этому человеку можно нанести поражение.
     Он вошел в спальню, сдвинул висевшую на стене картину и, распластав ладонь на деревянной панели, слегка нажал. Панель бесшумно отошла в сторону. Беглец открыл сейф. Вынул пистолет, письмо, горсть колец "ме-менто мори", драгоценности и деньги - плату за оказанные клиентам услуги.
     Так. Дело сделано. Теперь к гардеробу. Он возьмет только одну смену одежды. Как ни жаль оставлять все эти прекрасные костюмы из дорогих тканей, нельзя обременять себя багажом. Он просто не может себе этого позволить. На этот счет существуют строгие правила: если приходится бежать, беги налегке.
     Он открыл дверцу гардероба и уставился в лицо своего убийцы.
     Прежде чем он успел оправиться от потрясения, убийца приставил к его виску пистолет и спустил курок.

Глава 29

     Тобиас держал фонарь так, чтобы осветить черный ход дома парикмахера. Энтони и Доминик стояли чуть позади, напряженно наблюдая, как он берется за ручку двери.
     - Не заперто. - Тобиас вручил фонарь Доминику и вынул пистолет. - Сомневаюсь, что он все еще здесь, но не желаю, чтобы кто-то из вас рисковал. Оставайтесь у меня за спиной.
     - Да он уже в десятке миль отсюда, - проворчал Энтони. - Мы почти сцапали его, Тобиас.
     - Не догадайся он поджечь кровать, мы могли бы его поймать, - согласился Доминик.
     - Вы все правильно сделали, - утешил Тобиас. - Не могли же вы бросить на произвол судьбы человека! И нечего винить себя за побег Пирса. Не подоспей вы вовремя, сэр Руперт был бы уже мертв, да и старуха кухарка тоже.
     Тобиас так резко распахнул дверь, что она ударилась о стену. Свет фонаря озарил пустую кухню. Он осторожно пересек маленькую комнату. Энтони и Доминик крались следом.
     - Дай мне фонарь, - тихо попросил Тобиас.
     Доминик вручил ему фонарь. Тобиас поставил его на пол и носком сапога вытолкнул в узкий коридор. На стене не мелькнуло ни одной тени. В тесной гостиной ничто не шевельнулось.
     Тобиас заглянул за угол. Отсюда была хорошо видна другая комната. Удостоверившись, что она пуста, он вышел в коридор, поднял фонарь и быстро пошел к двери темной спальни. При этом он все-таки старался держаться стены. Запах недавней смерти ударил в ноздри прежде, чем он увидел труп на полу.
     - Парикмахер все еще здесь, - коротко сообщил он. Доминик и Энтони подошли ближе, молча взирая на ужасную картину.
     - Его голова, - сдавленно пробормотал Доминик не своим голосом. - Так много крови и... этого... остального...
     - Господи помилуй, - прошептал Энтони.
     До Тобиаса дошло, что эти молодые люди впервые встретились с насильственной смертью.
     - Оставайтесь здесь. Оба, - велел он, а сам осторожно вышел из комнаты, чтобы не уничтожить, возможно, имеющиеся улики. Но здесь не было никаких кровавых следов, ни клочков ткани, оторванных в драке. Никаких признаков того, что сегодня здесь был кто-то, кроме Пирса.
     Парикмахер лежал распростертый на полу, лицом вниз, в темной луже свернувшейся крови. Безжизненные пальцы покоились на рукоятке пистолета.
     - Должно быть, он понял, что все потеряно, - пробормотал Энтони, громко сглотнув. - Понял, что мы гонимся по пятам и рано или поздно он кончит жизнь в петле. Поэтому и решил избежать виселицы.
     - Покончил с собой, - заключил Доминик, вытирая лоб рукой. - Что ж, самый подходящий выход для джентльмена.
     Тобиас еще раз взглянул на мертвеца.
     - Совсем как брат.

***

     Перед самым рассветом Лавиния вместе с Тобиасом отправились к Аспазии, чтобы сообщить новости. Хозяйка спустилась вниз сразу, как только сонная экономка доложила о посетителях. Сама она, очевидно, еще не покидала кровати, но все же умудрялась выглядеть настоящей модницей, в темном атласном халате, мягких лайковых домашних туфельках и маленьком кружевном чепце.
     - Пирс застрелился? - Аспазия обессиленно опустилась на диван. - О небо! Совсем как Закери.
     - После того, как Энтони и Доминик едва не застигли его на месте преступления, когда он чуть не сжег в постели престарелого джентльмена. Должно быть, понял, что все кончено, - пояснил Тобиас.
     Лавиния молча наблюдала, как он идет к остывшему камину. Она отчетливо ощущала его напряжение. Он казался мрачным и задумчивым с того момента, когда она открыла ему дверь. И хотя Лавиния немедленно принесла ему большой бокал бренди, даже спиртное не подняло ему настроения. Он коротко рассказал о событиях этой ночи, и Лавиния решила сопровождать его в дом Аспазии.
     - Не понимаю, - пробормотала та, сжимая борта халата у горла и ошеломленно глядя на гостей. - Судя по тому, что вы сказали, у него была достаточная фора во времени. Почему бы просто не покинуть страну?
     - Не могу похвастаться, что прочитал его мысли, - ответил Тобиас, - но с самого начала было ясно, что он старается во всем подражать брату. Может, когда он понял, что разоблачен, решил уйти из этого мира тем же способом, что и Закери?
     - Смерть от собственной руки. - Аспазия на мгновение закрыла глаза. - Как все это ужасно!..
     - Сегодня ночью Тобиас говорил со старухой, обитательницей самых жалких трущоб, - мягко объяснила Лавиния. - Много лет назад она продала двух мальчиков человеку, сказавшему, что у него нет сыновей и поэтому он берет учеников, чтобы обучить их своему ремеслу.
     - Думаю, этим покупателем и был настоящий Мементо Мори, - добавил Тобиас, по-прежнему не отрывая взгляда от остывшего камина. - И похоже, его ученики в самом деле пытались следовать по той же стезе.
     - И теперь оба мертвы, - заключила Лавиния.

***

     Обшарпанный наемный экипаж, привезший их в дом Аспазии, все еще ждал на улице. Тобиас подсадил Лавинию и сам сел напротив. В слабом свете горевшего над их головами фонарика его лицо казалось осунувшимся и угрюмым.
     - Я знаю, как измучило тебя это дело, - начала Лавиния, поспешно хватаясь за подвесную ручку, когда послушная лошадь рывком взяла с места. - Но теперь все кончено.
     - Да, - обронил он, глядя в окно. Сознавая, какая тьма царит в его душе, Лавиния испугалась, что ему грозит опасность с головой погрузиться в его собственный, личный, небольшой уголок ада.
     - Утром тебе, разумеется, сразу станет легче, - заверила она.
     - Разумеется.
     Она лихорадочно пыталась придумать способ растопить лед, возникший между ними, но когда ничего не вышло, решила попробовать более прямой подход.
     - Ладно, сэр, говорите начистоту. Вы в очень странном настроении для человека, только сейчас закончившего успешное расследование убийства, и не одного. Что случилось?
     Сначала Тобиас, казалось, не думал отвечать. Но через несколько минут он повернул голову и взглянул на нее.
     - Пирс был ненамного старше Энтони и Доминика, - глухо выговорил он.
     Лавиния внезапно поняла.
     - И ненамного старше Милого Неда. - Она подалась вперед и взяла его большие руки в свои. - Тобиас, ты не можешь спасти всех. Делай что в твоих силах. И этого достаточно. Должно быть достаточно. Если не смиришься с обстоятельствами, навсегда впадешь в отчаяние, которое не позволит спасти вообще никого.
     Его пальцы с силой сомкнулись на ее запястьях. Буря в глазах грозила увлечь ее в свои глубины. Он ничего не ответил, но немного погодя привлек ее к себе.
     Они обнимали друг друга, пока кеб не остановился перед ее домом.
     Тобиас вышел, помог спуститься Лавинии и проводил до крыльца. Она открыла ридикюль и нашла ключ.
     - Осталось кое-что еще, - вымолвил он, наблюдая, как она вставляет ключ в скважину.
     Лавиния быстро вскинула голову:
     - Что именно?
     - Дело еще не завершено.
     - Но Пирс покончил с собой. Что не дает тебе покоя?
     - Подлинное имя Мементо Мори.
     - Но, Тобиас, ты сам сказал, его, вероятнее всего, уже нет в живых. Даже если он не умер, все равно сейчас уже очень стар. Зачем он тебе нужен?
     - Я хочу знать, кто ответствен за то, что два маленьких мальчика превратились в профессиональных убийц.

Глава 30

     Лавиния увидела лампу назавтра в витрине небольшого магазинчика. Прелестное изделие, имитация работы безымянного древнего римлянина. Изящный рельеф изображал Александра Македонского, разрубающего гордиев узел.
     Идеальный подарок.
     Лавиния не колеблясь вошла в магазин.
     - Веджвуд , - сообщил владелец. - Прелестно, не так ли? Как раз подходит для кабинета джентльмена.
     Лавиния подержала лампу, наслаждаясь ее весом и представляя, как она будет выглядеть на письменном столе Тобиаса.
     - Вы правы, это действительно подойдет, - согласилась она и уже несколько минут спустя выходила на улицу. Лампа, предусмотрительно завернутая в несколько слоев толстой бумаги и перевязанная бечевкой, лежала в корзине среди спелых персиков, которые Лавиния, повинуясь внезапному капризу, купила у уличного торговца на углу.
     Во всяком случае, будет приятно немного отдохнуть от смородины.
     Она остановилась в дверях лавки, чтобы открыть зонтик.
     И увидела в конце улицы Аспазию Грей в шикарном прогулочном платье. Клиентка спустилась на землю из дорогого изящного экипажа и направилась к лавке модистки.
     Лавиния подождала, пока Аспазия не исчезнет в дверях, и неожиданно для себя решила вернуться на Клермонт-лейн другой дорогой.

***

     Позже она подумала, что, возможно, из всех идей, приходивших ей в голову за всю короткую карьеру частного детектива, эта была не самой блестящей. Но было уже поздно что-то менять: она стояла в парке, напротив городского дома Аспазии, а идея властно поселилась в ее голове и не собиралась уходить. Интуиция разыгралась не на шутку, наполняя Лавинию жгучим нетерпением.
     Она отчетливо поняла, что не одного Тобиаса одолевает ощущение незавершенности дела. Лишь сегодня утром она проснулась в полной уверенности, что это именно так и есть.
     В парке, кроме нее, был только один человек: престарелый джентльмен, дремавший на железной скамейке. Затянутые в перчатки руки покоились на набалдашнике трости, покачивавшейся между коленями.
     Он открыл глаза как раз в тот момент, когда Лавиния проходила мимо, и оглядел ее с учтиво скрытым, но чисто мужским одобрением. Лавиния посчитала, что в свое время он, должно быть, одержал немало побед.
     - Нет ничего прекраснее, чем рыжеволосая женщина в парке в летний день, - сказал он тихим, хрипловатым голосом. - Желаю вам здравия, мадам.
     Лавиния приостановилась и улыбнулась:
     - И вам тоже, сэр. Я не хотела разбудить вас.
     Он протянул руку на удивление грациозным жестом.
     - О, я ничуть не возражаю. Это грезы старого человека и, следовательно, особого значения не имеют.
     - Вздор! Любые грезы важны.
     Она порывисто сунула ладонь в корзинку, выбрала персик и протянула ему.
     - Не хотите попробовать? Я не смогла устоять. Они выглядели такими спелыми и сочными!
     - Как вы добры!
     Старик взял персик и с легкой, словно обращенной внутрь себя улыбкой стал его рассматривать.
     - С удовольствием съем.
     - Вот и прекрасно. И никогда не говорите себе, что ваши грезы - это нечто незначительное.
     - Даже если это мечты моих юных дней, которые так и не осуществились?
     Лавиния немного подумала.
     - Разумеется, чудесно, когда мечты сбываются. Но ведь в действительности это случается не так часто, правда?
     - Правда.
     - Может, это и к лучшему. Не все мечты так уж хороши. Некоторые, поверьте мне, лучше оставить в фантазиях, а другие никогда и не предназначались для нашей действительности.
     - Не стану спорить, дорогая, - пробормотал старик. - Но позвольте сказать, что, с точки зрения много повидавшего человека, иногда мечты стоят того риска, который необходим для того, чтобы воплотить их в жизнь.
     - Я вам верю, - кивнула Лавиния и, поколебавшись, предположила:
     - Вероятно, по-настоящему имеют значение только те усилия, которые мы прилагаем, для того чтобы самые заветные мечты стали былью. Даже если при этом терпим неудачу, все равно испытываем удовлетворение, сознавая, что тут нет нашей вины и все произошло отнюдь не из-за недостатка воли и решимости.
     - Да вы настоящий философ! Вот это мне по сердцу! - снова улыбнулся незнакомец. - Не могу не согласиться с вами, дорогая. До чего же грустно оглянуться в конце жизни и увидеть, что так ни разу и не осмелился рискнуть.
     Она зачарованно уставилась в яркие голубые глаза.
     - Что-то подсказывает мне, сэр: если ваши мечты и не осуществились, то не потому, что у вас не хватило решимости.
     - А мне что-то подсказывает, дорогая моя, что в этом отношении мы очень похожи. - Он вынул из кармана маленький перочинный ножик и принялся чистить персик. - Я рад, что у вас впереди еще много лет для осуществления задуманного. Мой доктор уведомил, что у меня осталось всего полгода. Говорит, слабое сердце.
     Лавиния нахмурилась:
     - Ба, не обращайте внимания на докторов! Когда речь заходит о подобного рода предсказаниях, они чаще всего ошибаются. Никто не может знать, сколько времени ему отпущено.
     - И это верно.
     Он откусил кусочек персика, жмурясь с почти чувственным удовольствием.
     - На Рен-стрит живет травница по имени миссис Морган, - сообщила Лавиния. - Моя мать всегда говорила, что она куда искуснее любых докторов. Советую вам найти ее и рассказать о симптомах болезни. Она наверняка пропишет настой или отвар, который вам поможет.
     - Спасибо, я обязательно так и сделаю, - кивнул он, продолжая жевать. - Пришли посидеть на солнышке?
     - Не совсем. - Лавиния глянула на дверь дома Аспазии. - Хотела навестить кое-кого, кто живет здесь, на площади.
     Он, слегка щурясь, проследил за направлением ее взгляда.
     - Вы, случайно, не на номер семнадцать смотрите?
     - Именно так.
     Он снова занялся персиком.
     - Дама, которая там живет, куда-то уехала. Видел, как она недавно садилась в экипаж.
     - Неужели? - притворно огорчилась Лавиния. - Как обидно! Похоже, я разминулась с ней! Что ж, оставлю карточку у экономки.
     - Экономка тоже ушла. - Старик осторожно откусил еще кусочек. - Я видел, как к двери подбегал уличный мальчишка, что-то ей сказал, и вскоре она в большой спешке удалилась.
     - Вот как?!
     Лавиния собиралась заговорить зубы экономке, чтобы та впустила ее в дом. Она даже приготовила целую речь насчет того, что получила важные новости для Аспазии и хочет подождать ее возвращения.
     "Совершенно ни к чему провожать меня в гостиную. Вполне сойдут кабинет миссис Грей или библиотека".
     Она надеялась получить возможность немного пошарить в комнате, когда экономка волей-неволей отправится на кухню, чтобы приготовить чай. В конце концов, гостья всегда может отговориться тем, что ей необходимо в туалет.
     Следует признать, что план был достаточно расплывчатым и она понятия не имела, что именно надеялась обнаружить. Но почему-то считала необходимым узнать побольше об Аспазии Грей.
     - В доме никого нет, - повторил старик, поднимая лохматые брови. - Видимо, вам придется прийти в другой раз.
     - Очевидно, - кивнула Лавиния, отступив. - Что ж, мне пора. Не забудьте: травница на Рен-стрит.
     - Ни за что не забуду, - кивнул он, кладя нож в карман. - И наш разговор о мечтах тоже.
     - Как и я. До свидания, сэр.
     Она улыбнулась на прощание и ушла. Пересекла улицу. Добралась до угла. Помедлила и оглянулась. Старик доел персик и опять дремал, склонив голову на грудь.
     Лавиния метнулась в узкий переулок, ведущий к домам, и стала отсчитывать садовые ворота, пока не набрела на те, что принадлежали дому семнадцать.
     Ворота были заперты на засов с другой стороны, а верх каменной ограды был на несколько дюймов выше ее головы. Нужно найти на что встать, если она хочет перелезть в сад.
     Лавиния огляделась и увидела старую лестницу, которую скорее всего забыл здесь садовник. Прислонить ее к ограде номера семнадцать было делом нескольких минут. Она быстро поднялась наверх, а глянув вниз, увидела очень удачно подвернувшуюся скамью.
     Подняв юбки, она перекинула через ограду сначала одну ногу, потом другую и спрыгнула на скамью.
     На задах дома семнадцать все было тихо и спокойно. Лавиния подобралась к двери черного хода и открыла ридикюль, чтобы найти новые отмычки.
     К ее досаде, процесс открывания замка затянулся куда дольше, чем у Тобиаса. Но наконец раздался долгожданный щелчок, доказавший, что она не зря тратила время.
     Затаив дыхание, она открыла дверь и скользнула в коридор. Слева была узкая лестница, явно предназначавшаяся для слуг. Искушение оказалось непреодолимым.
     Интуиция подсказывала, что, если у Аспазии Грей и были секреты, они скрыты наверху, в комнатах, куда, кроме нее, никому нет доступа.

***

     Тобиас уселся за