отрите на меня.
   - Ха. - Хелуаз окинула его насмешливым взглядом.  -  Я  и  не  думала
использовать вас, мистер Тревельян. Мне нужен человек, который  обладает
сверхчувствами.
   - Прекрасно. - Гарри улыбнулся. - Тогда это не ко мне.
   Молли, засмеявшись, покосилась на  него.  Потом  перевела  взгляд  на
Тессу.
   - А  как  поживает  великий  консультант  торговой  компании  "Гордон
Брук"?
   - В июне открываем новый бар эспрессо в Белль-вью, -  гордо  объявила
Тесса. - На этот раз все будет обставлено в лучшем виде. Дело пойдет.  И
я заработаю кучу денег.
   - Думаю, мне пора подумать о новой помощнице, - сказала Молли. - Чует
мое сердце, что буду очень редко видеться с тобой в ближайшем будущем.
   - Я никогда не забуду своих корней, -  заверила  ее  Тесса.  -  Но  я
всерьез подумываю о том, чтобы вытащить из брови кольцо. Как ты  на  это
смотришь?
   - Не надо пороть горячку, - посоветовала Молли. - Сохрани собственный
имидж.
   - И то верно, -  задумчиво  произнесла  Тесса.  Тихий  стук  в  дверь
возвестил о приходе еще одного гостя.
   - Можно мне войти? - спросил Джош.
   - Конечно, - сказала Молли. - Познакомься с Сином Джаспером.
   - Син Джаспер?  Отлично  придумано.  -  Джош  ворвался  в  комнату  и
остановился у дивана. - Похоже, он будет  достойным  наследником  своего
предка.
   - Что ты имеешь в виду? - спросил Гарри. Джош ухмыльнулся.
   - Ну, во всяком случае, он не будет пижоном.
   - Он красавец, - твердо произнесла Молли. - Весь в отца.
   - Спасибо, - пробормотал Гарри.
   - У каждого свое представление о красоте,  -  снисходительно  заметил
Джош.  -  Может,  когда  личико  у  него   разгладится,   он   и   будет
посимпатичнее.
   Опять шаги за дверью. Появилась Келси. В руках у нее был рюкзачок.
   - Молли, я только что приехала. Самолет опоздал. Джинни говорит,  что
я пропустила самое интересное. Ну, как ты?
   - Мы оба в порядке, - заверила Молли.
   -  О,  он  просто  прелесть.  -  Келси  прошла  в  комнату  и   резко
остановилась, увидев Джоша. Румянец залил ее щеки. - Привет.
   - Привет. - Джош, казалось, был несколько растерян, поскольку явно не
знал, что сказать дальше. - С самого Рождества тебя не видел.
   - Да, после того как ты пролил мне  пунш  на  платье,  -  согласилась
Келси.
   - Это наверняка был не я, - возразил Джош. - У меня хорошая  реакция.
Это наследственное. Как учеба?
   - Отлично, - сказала Келси. - А у тебя?
   - Хорошо, - ответил Джош. - Просто хорошо.
   Возникла неловкая пауза. Джош и Келси  продолжали  смотреть  друг  на
друга, словно были одни в комнате.
   Молли взглянула на Гарри и повела бровью.
   Гарри нетрудно было догадаться, о чем она думает. Вот  так  непонятно
складывались отношения  Джоша  и  Келси  после  их  знакомства,  которое
состоялось незадолго до свадьбы.
   - Ну все, мне пора устанавливать прибор, - объявила Хелуаз,  прерывая
всеобщее молчание. - Всем отойти, пока я буду включать его.
   - Что? - Гарри обернулся и увидел, что Хелуаз вытащила странного вида
агрегат из коробки. Он состоял из  нескольких  металлических  браслетов,
мудреной электронной  панели  управления  и  длинного  шнура.  Шнур  она
подключила к ближайшей розетке.
   - Все готово, - радостно воскликнула Хелуаз.
   - Постойте. - Гарри с  решительным  видом  направился  к  розетке,  к
которой был подключен шнур. - Здесь не место для подобных экспериментов.
   Но Хелуаз уже включила прибор. Контрольная панель засверкала,  словно
рождественская елка.
   - Ух ты. - У  Хелуаз  перехватило  дыхание.  -  Он  и  впрямь  что-то
регистрирует. Я впервые вижу такую реакцию.
   - Веселые дела. - Келси отшвырнула в сторону свой рюкзак и подошла  к
агрегату. - Что это, что здесь происходит?
   - Я еще не знаю. - Хелуаз начала двигать рычажки настройки.
   Джош подошел и встал рядом с Келси.
   - Что это за штука?
   -  Это  прибор,  предназначенный  для  фиксации   сверхчувствительных
мозговых волн.  -  Хелуаз  наклонилась  над  контрольной  панелью.  -  Я
работала над  этим  проектом  в  течение  нескольких  месяцев  благодаря
субсидии, которую получила от фонда Аббервика. Вот  это  да.  Кто-то  из
присутствующих излучает очень сильные волны.
   Гарри остановился на полпути к стене.
   -  Уберите  отсюда  этот  идиотский  прибор,   Хелуаз.   Вы   выбрали
неподходящее место и время для демонстрации своего достижения.
   - Подожди, Гарри. - Взяв Сина Джаспера на руки, Молли откинула одеяло
и присела на край дивана.  -  Давай  посмотрим,  что  за  чудо  изобрела
Хелуаз.
   - Тебе нужен покой, - пробормотал Гарри.
   - Я в полном порядке. И хочу посмотреть, как работает прибор Хелуаз.
   Гарри мысленно проклял аббервикское любопытство. Он  отошел  подальше
от машины. Лампочки на контрольной панели продолжали мерцать.
   - Слушайте все. - Хелуаз начала копаться в бесчисленных проводах. - Я
читаю  сигнал.  Это  поразительно.  Кто-то  из  нас  обладает   поистине
феноменальной сверхчувствительностью.
   - Как бы мне хотелось, чтобы это  была  я,  -  с  надеждой  в  голосе
произнесла Келси. Хелуаз направила на нее один из датчиков.
   - Нет. Мне очень жаль. Но излучение идет не от вас.
   - Попробуй, подойди к Гарри, - предложил Джош. - Все говорят, что  он
обладает даром ясновидения.
   Хелуаз посмотрела в сторону Гарри.
   - Не подходите ко мне с этой штукой, - предупредил он. - Вы  получили
субсидию фонда вопреки моим рекомендациям. Я до сих пор убежден  в  том,
что это была пустая трата денег. Ваш проект в высшей степени авантюрный.
   - Да ладно, Гарри, - сказала Молли. - Разреши Хелуаз поднести к  тебе
датчик. Ведь никакого вреда от этого не будет.
   - В самом деле, - поддержал ее Джош. - Что тебе, жалко, что ли?
   - Все дело в том, что этот дурацкий эксперимент в корне  противоречит
основополагающим научным принципам, - не сдавался Гарри. -  И  я  в  нем
участвовать не желаю.
   - Гарри, ну подыграй нам. - Молли запнулась,  увидев  выражение  лица
Хелуаз, которая внезапно остановилась прямо  перед  ней.  -  Что  такое,
Хелуаз? Что происходит?
   - Глазам своим не верю. - Хелуаз восторженно уставилась на датчик.  -
В этом месте сигнал самый сильный.
   - Так, значит, это я? - радостно воскликнула Молли.
   - Нет, не думаю. - Хелуаз осторожно водила датчиком  вокруг  Молли  и
младенца. - Не вы.
   -  Какая  досада.  -  Молли  наморщила  носик.  -  Мне  так  хотелось
похвастаться своей сверхчувствительностью.
   - Ребенок,  -  торжественно  объявила  Хелуаз.  -  Анормальные  волны
исходят от Сина Джаспера.
   - Боже праведный, - благоговейным шепотом  произнесла  Молли.  -  Это
наследственное.
   Гарри изумленно уставился на сына. Улыбка тронула его губы.
   - Только не сваливай все на  меня.  Интуиция  мне  подсказывает,  что
малыш унаследовал это от обоих родителей.
   Молли рассмеялась.
   И в этот момент Гарри, не призывая на помощь сверхчувства,  явственно
увидел свое будущее, исполненное любви и  безоблачного  счастья.  Увидел
его в сияющих глазах Молли.
   Сомневаться в этом не приходилось.
   
   
   
   


   Джейн Энн КРЕНЦ (Под псевдонимом Аманда КВИК)
   СКАНДАЛ



Анонс

   Любовно-исторические романы  американской  писательницы  Аманды  Квик
снискали признание миллионов читателей во всем  мире.  "Скандал"  -  это
история любви возвышенной и чувственной. Мисс Эмили Фарингдон  встречает
мужчину своей мечты -  таинственного  и  могущественного  графа  Блэйда.
Одержимый жаждой мести, граф приводит в трепет весь Лондон, но только не
Эмили...

Глава 1

   Ключом к отмщению станет дочь. Он понял это несколько месяцев  назад.
Воспользовавшись ею, он отомстит всему  семейству  Фарингдонов,  ибо  из
четверых, кто должен поплатиться за случившееся двадцать три года назад,
Бродерик Фарингдон несет самую страшную вину. Он сделает дочь Фарингдона
орудием своей мести, вернет себе все,  что  принадлежало  ему  по  праву
рождения, и покарает вора.
   Саймон Траэрн, граф Блэйд, остановил своего  гнедого  посреди  рощицы
вязов и сквозь  спутанные  голые  сучья  смотрел  на  великолепный  дом.
Двадцать три года граф не видел Сент-Клер-холла, и сейчас  дом  предстал
отягощенному мыслями взору Саймона таким же, каким запомнился ему в  тот
день.
   В бледных лучах  позднего  зимнего  солнца  каменные  стены  казались
высеченными из холодного серого мрамора. Этот загородный особняк поражал
благородным  изяществом.  Он  не  имел  ничего   общего   с   громоздкой
архитектурной  мешаниной,  какую  нередко  представляли  собой  подобные
строения.
   Выполненный строго в палладианском стиле , столь  распространенном
в прошлом веке, он олицетворял собой суровое достоинство.
   Здание не было особенно массивным,  подобно  многим  другим,  зато  в
каждой его линии - от высоких внушительных окон до просторных  ступеней,
ведущих к парадной двери, - присутствовала безупречная, хотя и несколько
холодноватая элегантность.
   Сам дом не изменился, а  вот  то,  что  его  окружало,  узнавалось  с
трудом.  Где  строгая  череда  зеленых  газонов  с   мраморными   чашами
классических фонтанов?..
   Вместо них появились цветники. Великое множество цветов. Явно  кто-то
страстно увлекался их разведением.
   Даже среди зимы они значительно смягчали облик дома. А весной и летом
холодные стены Сент-Клер-холла, наверное, возносятся к  небу  из  яркого
буйства цветов, вьющихся  виноградных  лоз  и  причудливо  подстриженных
зеленых изгородей.
   Нелепость. Этот дом никогда не  был  приветливым  и  манящим.  И  ему
совершенно не пристало окружение  легкомысленных  цветников  и  дурацких
изгородей.  Саймон  догадывался,  кто  виновник  столь   возмутительного
пейзажа.
   Гнедой нетерпеливо взвился на  дыбы.  Граф  рассеянно  потрепал  коня
затянутой в кожаную перчатку рукой.
   - Теперь уже недолго, Лэп Сэнг, - пробормотал он, натягивая  поводья.
- Скоро я выброшу вон свору фарингдонских ублюдков. Через  двадцать  три
года я наконец-то отомщу.
   И ключом к отмщению станет дочь.
   О нет, мисс Эмили Фарингдон вовсе не была юной девочкой только что со
школьной скамьи. Ей уже исполнилось двадцать четыре, и, если верить леди
Гиллингем - хозяйке дома, где он гостил, - девушка  прекрасно  понимала,
что у нее почти нет шансов на удачное замужество. Ему туманно  намекнули
на какой-то скандал в прошлом молодой  леди  -  скандал,  не  оставивший
никакой надежды на достойную партию.
   И это обстоятельство оказалось очень кстати для его плана.
   Саймону вдруг пришло в голову, что нравы  Ост-Индии,  где  он  прожил
столько лет, действительно изменили его образ мыслей и рассуждает он уже
не как англичанин. Не случайно друзья и знакомые часто  обвиняли  его  в
излишней загадочности и склонности к тайнам.
   Возможно, так оно и есть. Даже месть в его представлении уже не  была
чем-то  простым  и  открытым,  она  была   целым   действом,   требующим
чрезвычайной продуманности и тщательной подготовки. По восточным обычаям
месть требовала расправы не только с самим врагом,  но  и  со  всем  его
семейством.
   Честный английский джентльмен благородного происхождения и  в  мыслях
не допустил бы сделать невинную молодую девушку орудием своей  мести.  У
Саймона никаких сомнений не было. Совершенно никаких.
   В любом случае, если слухи справедливы, леди не так уж и невинна.
   Когда Саймон мчался обратно к дому, где гостил,  он  ощущал  в  своей
душе холодное  удовлетворение.  После  двадцати  трех  лет  ожидания  он
наконец-то отомстит и вернет себе Сент-Клер-холл.

***

   Эмили  Фарингдон  знала,  что  влюбилась.  Правда,  она  никогда   не
встречалась с героем своего романа, но это ничуть не мешало  ей  всецело
отдаться романтическому чувству. По письмам мистера Траэрна она  поняла:
с этим человеком у них духовное общение высшего порядка. Он был образцом
мужчины - вдохновенный, с  утонченными  чувствами,  широким  кругозором,
ярким интеллектом и сильным характером. Словом, само совершенство.
   Но какое несчастье: шансов когда-нибудь встретиться с ним - не говоря
уже о романтических отношениях - было ничтожно  меньше,  чем  шансов  на
выигрыш в любой азартной игре.
   Эмили вздохнула, надела очки в серебряной  оправе  и  выбрала  письмо
Саймона Траэрна из пачки конвертов, газет и журналов утренней почты.  За
последние месяцы она уже научилась безошибочно узнавать  четкий  изящный
почерк Траэрна и его необычную печатку  в  виде  головы  дракона.  Из-за
обширной переписки  и  огромного  количества  подписных  изданий  на  ее
письменном столе красного дерева всегда  лежали  целые  кипы  почты,  но
письма от Саймона Траэрна она находила сразу.
   Эмили всегда очень осторожно распечатывала конверт ножом  для  бумаг,
дабы не повредить драгоценную печать. Каждая деталь посланий Траэрна для
Эмили была очень важной и достойной вечного хранения в особой  шкатулке,
специально купленной для этого.
   Она аккуратно вскрывала печать  из  красного  воска,  когда  дверь  в
библиотеку отворилась и в комнату неторопливо вошел ее брат.
   - Доброе утро, Эм. Я смотрю, ты, как всегда, усердно трудишься. И как
только ты умудряешься, сестренка?
   Чарльз Фарингдон чмокнул сестру в щеку и грациозно опустился в кресло
напротив широкого письменного стола. Элегантно закинув ногу на ногу,  он
улыбнулся ей беспечной обворожительной улыбкой,  которая  отличала  всех
мужчин рода Фарингдон.
   - Ума не приложу, что бы мы все делали, если  бы  тебе  не  нравилось
хоронить себя здесь и погружаться в эту противную занудную переписку.
   Эмили неохотно опустила письмо Саймона Траэрна на стол и как бы между
прочим накрыла его последним номером "Журнала для джентльменов".  Письма
Траэрна - ее личное дело, а потому не следовало открыто оставлять их  на
столе, где они могли привлечь чей-нибудь случайный интерес.
   - Ты, кажется, в прекрасном настроении, - заметила она непринужденным
тоном. - Полагаю, ты оправился от разочарования последних  проигрышей  и
собираешься вскоре снова вернуться в город?
   Она всматривалась в своего красивого братца через  круглые  стеклышки
очков, испытывая привычное  смешанное  чувство  раздражения  и  душевной
привязанности. Эмили любила Чарльза, равно как и его близнеца Девлина  и
своего беспечного сверхобщительного отца. Но нельзя было  отрицать,  что
некоторая безответственность и даже безрассудность  в  поведении  мужчин
Фарингдонов - да черт с ним, со всем! - порой чрезвычайно  утомляли.  Их
красавицу  мать,  умершую  шесть   лет   назад,   часто   огорчало   сие
обстоятельство.
   Эмили не могла не признать, что, за исключением ее самой,  Фарингдоны
были красивой семейкой.
   Вот и в это утро в костюме для  верховой  езды  Чарльз,  как  всегда,
неотразим: куртка от Уэстона - Эмили только что оплатила  за  нее  счет;
покрой бриджей выгодно подчеркивает  его  прекрасную  фигуру,  а  сапоги
начищены до зеркального блеска, так что в них можно смотреться.
   Высокий  блондин,  с  волосами,  отливающими  на  солнце  золотом,  и
глазами,  голубыми   как   летнее   небо,   Чарльз   выглядел   истинным
представителем рода  Фарингдон.  Вдобавок  к  чертам  юного  Адониса  он
обладал еще и шармом Фарингдонов.
   - Да, знаешь, совсем оправился, - бодро заверил ее  Чарльз.  -  Через
пару минут уезжаю в Лондон. Чудесный день для прогулки  верхом.  Если  у
тебя имеются какие-либо поручения для Давенпорта, буду рад их  передать.
Собираюсь обогнать почтовую карету по дороге в город - я  даже  заключил
пари с Пирсоном!
   Эмили покачала головой:
   - Нет, сегодня для мистера Давенпорта у меня ничего нет. Разве что на
следующей неделе, когда мои корреспонденты в Эссексе и Кенте  сообщат  о
видах на летний урожай бобов и я приму кое-какие решения.
   Чарльз пренебрежительно наморщил свой изящный нос:
   - Бобы... И как  ты  только  можешь  заниматься  такой  чепухой,  как
выращивание бобов, Эмили? Это же жуткое занудство!
   - Полагаю, не большее, чем производство железа, добыча угля и  урожай
зерновых, - парировала она. - Меня весьма удивляет, что ты сам  перестал
интересоваться подобными делами. Все, чем ты наслаждаешься в жизни, - от
твоих шикарных сапог до прекрасного жеребца для охоты, которого ты купил
в прошлом месяце, - только результат  внимательного  отношения  к  столь
скучным вещам, как выращивание бобов.
   Чарльз улыбнулся и, подняв руки вверх, решительно встал:
   - Довольно читать мораль, Эм. Пожалуй, это даже  скучнее,  чем  бобы.
Кстати сказать, новый жеребец действительно  прекрасное  животное.  Отец
помог выбрать его на аукционе "Таттерсоллз", и не  тебе  мне  объяснять,
какой у отца глаз на породу.
   - Да, но это ужасно дорогой жеребец, Чарльз.
   - Считай мою покупку вложением  капитала.  -  Чарльз  еще  раз  легко
поцеловал ее в щеку. - Ну, раз для Давенпорта новостей нет, я  удаляюсь.
Увидимся, когда мне снова понадобится отдохнуть от карточных столов.
   Эмили улыбнулась ему с затаенной грустью:
   - Передавай привет папе и Девлину.  Мне  даже  захотелось  поехать  с
тобой в Лондон.
   - Глупости. Ты же говоришь, что чувствуешь себя лучше всего здесь,  в
деревне, где всегда есть чем заняться. - Чарльз направился  к  двери.  -
Сегодня четверг. У тебя собрание литературного общества, не так  ли?  Ты
ведь не можешь его пропустить?
   - Да, пожалуй. До свидания, Чарльз.
   - До свидания, Эм.
   Эмили подождала, пока дверь библиотеки закроется за  братом,  и  лишь
тогда подняла "Журнал для джентльменов" с письма Траэрна. Она улыбнулась
от затаенного удовольствия, приступая  к  чтению  написанных  элегантным
почерком строк.

   "Моя дорогая мисс Фарингдон!
   Боюсь, письмо покажется Вам очень коротким, но смею надеяться, что Вы
простите мне мою спешку, когда я объясню Вам ее  причину.  А  причина  в
том, что очень скоро я приеду в  ваши  края.  Я  собираюсь  погостить  в
загородном доме лорда Гиллингема, который, насколько я понимаю, живет по
соседству с Вами. Не сочтите за излишнюю  назойливость,  если  я  выражу
надежду на то, что Вы будете так добры и  предоставите  мне  возможность
познакомиться с Вами лично во время моего пребывания там..."

   Эмили в ужасе застыла - Саймон Траэрн приезжает в Литл-Диппингтон!
   Она не могла поверить своим глазам. С колотящимся от волнения сердцем
схватила письмо и перечитала первые строки.
   Да, так оно  и  есть.  Он  собирается  гостить  у  Гиллингемов  -  их
загородный дом совсем недалеко от  Сент-Клер-холла.  Дрожащими  пальцами
Эмили осторожно положила письмо и  сделала  несколько  глубоких  вдохов,
чтобы справиться с захлестнувшим ее волнением. Волнением,  граничащим  с
ужасом.
   Та часть ее существа, что жаждала увидеть Саймона  Траэрна,  боролась
со страхом перед  этой  встречей.  От  напряжения  кружилась  голова.  В
отчаянной попытке сохранить здравый смысл Эмили пыталась  убедить  себя,
что  эта  встреча  не  сулит  ничего  романтического.  Скорее  всего  ей
предстоит расстаться и с драгоценной перепиской,  ставшей  за  последние
несколько месяцев самым важным в ее жизни.
   А ужас заключался в том, что во время своего пребывания у Гиллингемов
- в столь близком соседстве -  Траэрн  непременно  услышит  какой-нибудь
скользкий намек на несчастное происшествие  в  ее  прошлом.  Разумеется,
хозяйка дома, где он будет гостить, леди Гиллингем, как и вообще  все  в
Литл-Диппингтоне и в округе, прекрасно осведомлена о страшном  пятне  на
репутации Эмили. Хотя все случилось пять лет назад  и  теперь  разговоры
уже поутихли, но никакой тайны ни для кого не было.
   Эмили пыталась рассуждать здраво.  Рано  или  поздно  -  если  Саймон
Траэрн задержится в их краях надолго - кто-нибудь непременно упомянет  о
происшествии.
   - Черт подери! - довольно громко  произнесла  Эмили,  нарушив  тишину
библиотеки, и поморщилась от своих неженских слов.
   Одним из не слишком  приятных  последствий  длительного  уединения  в
большом доме в обществе одних только  слуг  было