Ему было от силы пять лет, и он сосал большой палец.
     - Что ты сказал?
     Макс не мог вспомнить, когда он в последний раз беседовал с ребенком.
     Мальчик на секунду вытащил палец изо рта и повторил прежнее заявление:
     - Уточка пошла купаться.
     Засунув палец обратно в рот, он вопросительно посмотрел на Макса.
     - Понятно. - Макс искал подходящий ответ. - Пожалуй, немного холодновато для купания?
     - Дядя Джейсон говорил, что утки плавают когда угодно и где угодно.
     Макс сильнее сжал орла на рукоятке трости.
     - Ты говоришь, дядя Джейсон?
     - Дяди Джейсона больше нет, - грустно пояснил малыш. - Клео говорит, он на небесах.
     - Джейсон Керзон на небесах? - переспросил Макс. - Что ж, все может быть.
     - А ты знал дядю Джейсона?
     - Да.
     Мальчик опять вытащил палец изо рта и одарил Макса доброжелательной беззубой улыбкой.
     - Меня зовут Сэмми Гордон. Моего папу ты тоже знал?
     - Не думаю. - Неожиданная мысль мелькнула в голове у Макса. - Если только твой папа не дядя Джейсон.
     - Нет, нет, - нетерпеливо повторил мальчик. - Мой папа не в раю, как дядя Джейсон. Мой папа пропал.
     Макс почувствовал, что теряет нить разговора.
     - Пропал?
     Сэмми быстро закивал головой.
     - Мама сказала Клео, что он ищет себя.
     - Понятно.
     - Наверное, еще не нашел.
     Макс не знал, что сказать в ответ. Взглянув на толпу в комнате, он увидел, как из двери позади конторки появилась хорошенькая женщина с короткими золотистыми волосами. Она пришла на помощь Клео.
     - Моя мамочка, - пояснил Сэмми.
     - Как ее зовут?
     - Сильвия Гордон. - Сэмми с глубоким интересом смотрел на трость Макса. - Почему ты на нее опираешься? У тебя что-то болит?
     - Да.
     - Ты скоро поправишься?
     - Это случилось очень давно, - сказал Макс. - Я уже больше не поправлюсь.
     - А...
     Сэмми был заинтригован.
     - Сэмми? - позвала Клео, выходя из-за конторки. - Где ты?
     Макс быстро поднял голову. У возлюбленной Джейсона, как и положено Клеопатре, был мягкий грудной голос. Новая мысль заставила его вздрогнуть. Он почти услышал, как звучит этот теплый чувственный голос в постели.
     - Я здесь, Клео!
     Сэмми помахал ей мокрым от слюны пальцем.
     Что-то блеснуло, когда Клео пробиралась через толпу. Макс взглянул вниз и нахмурился, обнаружив, что возлюбленная Джейсона отдавала предпочтение серебристым кроссовкам с такими же блестящими шнурками. Остальная ее одежда была не такой безвкусной, но уж никак не элегантной. Она состояла из желтой хлопчатобумажной рубашки и порядком вылинявших джинсов.
     - Я тебя искала, Сэмми.
     Клео улыбнулась мальчику и внезапно встретилась взглядом с Максом.
     Растерянность мелькнула в ее зеленовато-карих глазах. На мгновение очки в золотой оправе перестали служить ей защитой. В эти короткие секунды она вдруг открылась ему, как произведение искусства, и он понял, что их интерес друг к другу был взаимным.
     Миг откровенной близости поразил Макса. Это было опасно волнующее событие, ничего подобного он не испытал ни с каким другим человеческим существом. До сих пор только картины и очень старые книги производили на него подобное впечатление. Желание, бешеное и неожиданное, пронзило его насквозь. Он призвал на помощь всю силу своей воли.
     Взор Клео скользнул вниз и задержался на его трости, разрушив колдовство. Когда она подняла глаза, это снова была гостеприимная хозяйка. Ее взгляд был по-прежнему прекрасным, но уже не таким понятным и открытым, как всего несколько мгновений назад.
     Клео вновь скрылась за вуалью, а Макс полностью овладел собой.
     - Сейчас мы займемся вами, - сказала она Максу. - У нас очень много работы.
     - Он друг дяди Джейсона, - объявил Сэмми.
     Клео изумленно открыла глаза. Куда-то исчезла ее профессиональная обходительность. Глаза засияли искренним приветливым теплом, отчего все внутри у Макса сжалось.
     - Так значит, вы друг Джейсона? - спросила Клео с энтузиазмом.
     - Да.
     - Вот это чудесно. Ни о чем не беспокойтесь. Мы найдем для вас комнату. Отдохните, пока мы с Сильвией размещаем гостей. Простите, я не расслышала вашего имени.
     - Макс Форчун.
     - Прекрасно. Сэмми, проводи мистера Форчуна в солярий. Пусть он пока побудет там.
     - Ладно. - Сэмми посмотрел на Макса. - Иди за мной.
     Макс по-прежнему не спускал взгляда с Клео.
     - Если вы не против, я бы подождал здесь. Я хочу с вами поговорить.
     - Пожалуйста, - легко согласилась Клео. - Как только я освобожусь. - Она повернулась к Сэмми. - Милый, ты не знаешь, где Бенжи?
     - Бенжи ушел.
     Клео была явно озадачена.
     - Ушел?
     Сэмми кивнул.
     - Триша так говорит.
     - Наверное, она имела в виду, что он занят, - поправила Клео.
     - Да нет же. - Сэмми безнадежно потряс головой. - Он ушел.
     - Боже мой. Что же это такое? - удивилась Клео. - Он должен быть здесь. Он знал о приезде этой группы.
     - Клео! Я тебя всюду ищу.
     Молодая женщина лет девятнадцати-двадцати подошла к ним со стопкой полотенец в руках. Она также была в джинсах и клетчатой фланелевой рубашке. Ее темно-русые волосы были связаны в конский хвост на затылке, привлекательное лицо выражало напряжение.
     - Я здесь. - Клео нахмурилась. - У тебя все в порядке, Триша?
     - Конечно, просто много дел.
     - Где Бенжи?
     - Не знаю. - Триша быстро отвела взгляд. - У нас тут поломка в двести десятом. Туалет засорился.
     - Этого только не хватало, - сказала Клео. - Бенжи у нас главный слесарь. Что я без него буду делать?
     - Хочешь, я этим займусь? - предложила Триша.
     - Нет, ты кончай убирать комнаты. Я найду кого-нибудь другого.
     Клео обернулась и с надеждой посмотрела на Макса.
     - Как, вы сказали, ваше имя?
     - Макс Форчун.
     - И вы были другом Джейсона?
     - Да.
     - Настоящим другом?
     - Да.
     Клео одарила его улыбкой.
     - Значит, мы можем считать вас почти что членом нашей семьи, не так ли?
     - Не знаю, - ответил Макс. - Может, и так.
     - Ну конечно, так. Джейсон никогда бы не послал вас сюда, если бы не считал вас членом семьи. А в такие критические моменты все члены семьи приходят друг другу на помощь. Джейсон всегда вносил свой вклад, когда жил здесь с нами. Вы не против?
     - Боюсь, я вас не очень понимаю, мисс Роббинс.
     - Пустяки. Думаю, вы скоро во всем разберетесь. Идемте со мной.
     - Мисс Роббинс, я приехал сюда, чтобы поговорить с вами.
     - Позднее. Я же вам сказала, что у меня по горло дел.
     Клео повела его за собой по коридору. Чувство растерянности охватило Макса.
     - Прошу вас, мисс Роббинс, я бы хотел подождать здесь.
     - Все помогают, - объявил Сэмми.
     Он опять вытащил палец изо рта и ухватил Макса за его дорогой, сшитый на заказ пиджак. Тонкая ткань смялась под напором маленьких пальцев.
     Макс перестал спорить и позволил Сэмми потащить его за собой. Клео уже была в конце коридора. Она открыла дверь стенного шкафа и искала что-то внутри.
     - Ага, вот он. - Она наклонилась, извлекла из недр шкафа вантуз и победно подняла его вверх. - Триша сказала, что это в комнате двести десять. Сэмми покажет вам дорогу, правда, Сэмми?
     - Ладно, - с готовностью согласился Сэмми. Макс посмотрел на вантуз. Наконец до него дошло, что от него требовалось.
     - Боюсь, мы не поняли друг друга, мисс Роббинс.
     Клео вопросительно посмотрела на Макса.
     - Вы ведь говорили, что вы друг Джейсона?
     - Да, говорил.
     Макс мрачно созерцал вантуз.
     - Джейсон никогда не отказывал нам в помощи в критические моменты, - уговаривала Клео.
     Макс снова посмотрел на нее. Он не знал, что ему и думать о возлюбленной Джейсона, но одно он знал наверняка: пока он не найдет пять картин Эймоса Латтрелла, ему придется выжидать.
     - Посмотрю, что я могу сделать, - сказал он.
     - Вот и хорошо. Я вам очень признательна. - Клео сунула ему в руки вантуз и наградила благодарной улыбкой. - А теперь за дело, Сэмми вам покажет. Мне надо возвращаться в вестибюль.
     Она повернулась и, не оборачиваясь, поспешила по коридору.
     - Сюда. - Сэмми дернул Макса за пиджак. - Тут есть лестница наверх.
     Макс стиснул зубы и, сжимая в руке вантуз, позволил увлечь себя навстречу неизвестной судьбе. Ему казалось, что он попал в некий иной мир, где законы природы были несколько искажены. "Ответьте мне, Джейсон, какой черт занес вас сюда?" - молча вопрошал он, следуя за Сэмми на второй этаж.
     - Сюда.
     Сэмми открыл дверь номера двести десять.
     В комнате никого не было. Одним взглядом Макс окинул обстановку номера - тяжелую мягкую мебель, аляповатые чехлы, занавеси и покрывало в оборочках, картинку над кроватью, изображавшую парочку спаниелей, - и тут же отвернулся. Ему претил этот классический пример викторианской пышности и сентиментальности в самом наихудшем их проявлении.
     Макс прошел по цветастому ковру и осторожно заглянул в белую кафельную ванную. Он признавал, что викторианцы умели отделывать ванные комнаты. Ему понравилась огромная белая ванна на ножках.
     Однако ему не понравилось, что унитаз до самых краев наполняла вода, готовая вот-вот выплеснуться на пол. По крайней мере, на вид она была чистой. И за это спасибо.
     - Уточка-шуточка захотела поплавать, - напомнил ему Сэмми.
     Идея наконец дошла до Макса.
     - Именно здесь, в унитазе?
     - Утки могут плавать где угодно.
     Макс примирился с неизбежным. Он прислонил к стене свою трость и вантуз и снял с себя дорогой пиджак. Он аккуратно повесил его на крючок за дверью.
     Затем расстегнул свои золотые запонки, спрятал их в карман и закатал рукава тоже сшитой на заказ белой шелковой рубашки.
     В критические моменты все члены семьи приходят друг другу на помощь.
     Странно было слышать такие слова человеку, который не имел настоящей семьи с шестилетнего возраста. Ведь не называть же семьей бесконечный ряд приемных родителей, у которых он жил после гибели матери в автомобильной аварии.
     Он никогда не знал отца, безликую фигуру, исчезнувшую еще до его рождения. Макс никогда не пытался его найти. Зачем разыскивать отца, если ты ему не нужен.
     Макс начал собирать разные предметы после того, как попал ко вторым по счету приемным родителям. Он обнаружил, что предметы не отвергают хозяина. Предметы от него не убегают. Предметы не показывают тысячей способов, что он недостоин быть членам семьи. Предметы можно забирать с собой, когда переезжаешь в следующее временное обиталище.
     Сначала это были книги. Удивительно, но книги было очень легко собирать, даже если на них не хватало денег. Люди охотно дарили их. Учителя, работники социального обеспечения, библиотекари, приемные матери - все они с удовольствием одаривали маленького Макса книгами.
     Некоторое время он терзался мыслью о том, что кто-нибудь в конце концов попросит их вернуть. Но никто никогда не потребовал книги обратно. Даже библиотекарь, которая дала Максу самый первый том доктора Сусса.
     Другим детям очень скоро надоедали эти подарки, и они их обменивали у Макса на сущие пустяки, такие, как плитка шоколада, игрушка или какие-нибудь пятьдесят центов. Каждую выменянную книгу Макс считал выгодной сделкой. Отныне книга становилась его собственностью. Отныне она принадлежала ему навеки.
     Мальчиком он хранил свои книжные богатства в чемодане. Всегда упакованные и готовые к следующему неизбежному переезду. Он попросил одного из социальных работников дать ему замок, чтобы запирать истрепанный чемодан. Она улыбнулась в ответ на его просьбу странной печальной улыбкой и без единого вопроса подарила ему замок.
     Максу исполнилось шестнадцать, когда он открыл то, что стало всепоглощающей страстью его жизни. Современное искусство. Как-то он пропустил уроки, чтобы побродить по Пайонир-сквер в центре Сиэтла. Без определенной цели он зашел в несколько художественных галерей. В двух из них он увидел картины, которые его поразили в самое сердце. Впервые он открыл для себя, что в мире существуют другие люди с такими же, как у него, ночными кошмарами и снами. Он навсегда запомнил тот день.
     Стоило ему увидеть картину, которая затрагивала самую сущность его души, и Макс уже не чувствовал себя таким одиноким.
     В двадцать три года он познакомился с Керзоном. Это случилось двенадцать лет назад. Макс только что отслужил в армии и согласился на первую подвернувшуюся работу. Это был, в основном, физический труд, но Максу работа понравилась с самого начала. Она заключалась в упаковке, перевозке и развешивании картин, которые владелец галереи по имени Гаррисон Спарк продавал своим клиентам.
     Макс не питал особой симпатии к Спарку, чья этика была под большим вопросом, но его буквально потрясали некоторые из картин, проходивших через его руки. Спарк, в свою очередь, обнаружил, что Макс обладает безошибочным чутьем, и использовал это чутье в своих целях. Они заключили своего рода соглашение. Спарк гарантировал ему работу, а Макс обещал помалкивать о подлинности некоторых живописных полотен, если покупатель не спрашивал его мнение.
     Макс доставил две картины, обе подлинники, Джейсону Керзону как раз до события, изменившего всю его дальнейшую жизнь. Макс помнил все до малейших подробностей.
     В следующий раз он привез большое полотно, темную абстрактную картину кисти, как утверждалось, нового и уже известного художника, чьи произведения собирал Джейсон. Макс вежливо отступил в сторону, чтобы тот мог без помех рассмотреть картину.
     Джейсон очень долго с непроницаемым выражением лица созерцал полотно, затем повернулся к Максу.
     - Что вы о ней думаете? - спросил он.
     Макс постарался скрыть удивление. По опыту он знал, что клиенты никогда не интересовались мнением служащего, доставлявшего приобретения.
     Макс посмотрел на картину. Раньше он видел три других работы художника. Тогда они сразу произвели на него глубокое впечатление. Эта его не тронула. Он осторожно взвесил свой ответ. Он знал, что Джейсон заплатил за картину крупную сумму.
     - Думаю, это подделка, - наконец сказал он. Джейсон посмотрел на Макса.
     - Я тоже так думаю.
     - Очень хорошая подделка, - быстро добавил Макс, помня о том, как он дорожит местом. - Даже мистер Спарк этого не заметил.
     В ответ на замечание Макса Джейсон молча приподнял брови. Он отправил картину обратно Спарку безо всяких объяснений, просто сказав, что передумал, но через месяц пригласил Макса познакомиться со своим личным собранием.
     Затаив дыхание, Макс разглядывал шедевры, украшавшие стены. Когда осмотр закончился, Джейсон обратился к Максу:
     - Вы очень сообразительны. И, что самое важное, у вас есть внутреннее чутье. Не хотите ли вы заняться чем-то более интеллектуальным, чем упаковка и распаковка картин для Гаррисона Спарка?
     - Чем, например?
     - Например, работой на меня. Я возложу на вас покупку предметов искусства для гостиниц корпорации "Керзон". Вы будете докладывать обо всем только мне и только мне будете подотчетны. Это означает: поездки, высокая заработная плата и общение с верхушкой нашей корпорации. Вас это устраивает?
     - Почему бы и нет? - отозвался Макс.
     Он понял, что наступил поворотный момент в его жизни, к тому же других вариантов у него не было.
     Джейсон оглядел дешевый коричневый костюм Макса, рубашку из искусственной ткани и потрепанный галстук.
     - Сначала мы займемся вашим внешним видом.
     Джейсон сдержал свое слово. Он обучил Макса всему тому, что было необходимо, чтобы вращаться в высших кругах международного гостиничного бизнеса. Макс оказался способным учеником. Он подражал изящным отполированным манерам Джейсона и непринужденно носил новую дорогую одежду.
     Пройдя через трудную школу опекунской системы и армии, он не пасовал перед всесильными типами, с которыми сталкивался в корпорации. Как-то Джейсон не без ехидства заметил, что ситуация была как раз обратной. Большинство людей пасовали перед Максом.
     - У тебя настоящий талант, - заметил Джейсон через год после приема Макса на работу. - Думаю, нам следует им воспользоваться в полной мере.
     Макс умел угодить, когда это было ему выгодно. Служба Джейсону Керзону отвечала его интересам.
     Через полгода он уже не только занимал должность куратора художественного собрания международной корпорации гостиниц "Керзон", он стал правой рукой самого Джейсона Керзона.
     Круг его обязанностей быстро менялся. В конце концов кого-то другого назначили куратором художественного собрания. А Максу был поручен сбор информации о рынке и достоинствах выставляемых на продажу участков под гостиницы. С самого начала он поставил своей целью заранее получать все необходимые сведения, чтобы Джейсон мог принимать верное решение о возможных приобретениях. Макс собирал информацию о местных властях, узнавал имена лиц, готовых за взятку выдать лицензию на строительство гостиницы; добывал сведения о надежности или, напротив, ненадежности некоторых членов правления корпорации "Керзон"; а также о расширении доходных гостиниц или продаже убыточных. Макс стал незаменимым экспертом по всем подобным вопросам.
     Одним словом, он занимал второе место после Джейсона Керзона.
     В процессе подъема по служебной лестнице он научился пить чай в Японии, кофе на Ближнем Востоке и шампанское во Франции. Он покупал рубашки в Лондоне, костюмы и ботинки в Риме, галстуки в Париже. Еще он покупал ценные произведения искусства и книги повсюду, где их находил.
     Гостиницы "Керзон" были семейным делом, перешедшим к братьям Джейсону и Деннисону по наследству от отца. Бразды правления компании всегда держал в руках Джейсон, и не только потому, что был старшим по возрасту, но и потому, что имел качества, Необходимые для ведения дела. Деннисону не нравилось занимать подчиненное положение, но он смирился, признавая, что Джейсон был прирожденным лидером семьи.
     Теперь, когда Джейсон умер, Деннисон был полон решимости доказать, что у него, как и у брата, хватает Деловой сметки.
     При жизни Джейсон сумел создать у Макса впечатление, что тот является почти членом семьи Керзон. Три года назад Макс допустил ошибку, думая, что станет ее настоящим членом, но эта надежда погибла, когда пришел конец его отношениям с Кимберли Керзон, дочерью Деннисона.
     Через полтора месяца после помолвки Кимберли поняла, что нельзя выходить замуж за человека без корней или родственных связей. Вместо этого она вышла замуж за Рурка Уинстона, наследника крупной промышленной империи.
     Макс понял, что ему никогда не быть членом их семьи.
     Он подал в отставку на следующий день после смерти Джейсона от обширного инфаркта. Через неделю он отправился на поиски того, что ему завещал Джейсон на смертном одре.
     - Пять картин Эймоса Латтрелла, - прошептал Джейсон, выслав на несколько минут из больничной палаты членов семьи брата. - Они твои, Макс. Они не предназначены для музея, как все остальные. Я хочу их подарить тебе. Тебе от меня по наследству. Ты запомнил? Все записано в завещании.
     Макс крепко схватил его за руку, словно удерживая умирающего на краю пропасти.
     - Забудьте о картинах, Джейсон. Вы выкарабкаетесь. Все будет в порядке.
     - Чепуха. Мне восемьдесят три, и тут ничего не поделаешь. Лучше уж такой конец, чем тот, что выпал на долю многих моих друзей. Я неплохо прожил жизнь. Сорок лет я был счастлив с женой, и у меня есть сын, которым я могу гордиться.
     - Сын?
     Макса поразило признание. Он знал, что Джейсон с женой никогда не имели детей.
     - Это ты, Макс. Ты мой сын, которого у меня никогда не было. И хороший сын. - Искривленные пальцы Джейсона впились в руку Макса. - Картины и все остальное, что ты найдешь на побережье, это все твое. Обещай, что ты поедешь за ними.
     - Не беспокойтесь, Джейсон. - Макс почувствовал, что у него увлажнились глаза; в последний раз он плакал после смерти матери. - Вам не надо волноваться.
     - Я их оставил у Клео.
     - Что? Картины? Кто это Кл