о ответственности. Ах-ах-ах!.. А вот и она.
   - Кто? - рассеянно спросила Софи, отвлеченная мыслями об Элизабет и о
том, как сказывается на мужчинах военный опыт.
   - Великолепная Физерстоун! Она сегодня в зеленом. Скажите  пожалуйста
- на ней ожерелье, то самое, что подарил Эшфорд!
   - Неужели? Подумать только, ведь она  его  просто  оскорбляет,  надев
ожерелье после того, что написала  в  мемуарах.  Леди  Эшфорд  придет  в
ярость. - Фанни достала бинокль и навела его на даму в зеленом.
   - Позвольте взглянуть? - обратилась Софи к Генриетте. - К  сожалению,
я не догадалась приобрести бинокль.
   - Мы завтра же купим тебе. Ты же понимаешь - в опере без него  нечего
делать. - И Генриетта  безмятежно  улыбнулась.  -  Здесь  ничего  нельзя
пропустить.
   - Да, - кивнула Софи, поймав в окуляры роскошную женщину  зеленом.  -
Здесь так много можно увидеть.  Вы  совершенно  правы  насчет  ожерелья.
Необычайно эффектно. И понятны жалобы жены, когда  муж  дарит  любовнице
дорогие безделушки.
   -  Особенно  если  жене  приходится  довольствоваться  гораздо  менее
ценными украшениями, - задумчиво проговорила Фанни, поглядев на  простое
колье Софи. - Удивляюсь, почему Джулиан  до  сих  пор  не  передал  тебе
фамильные изумруды Рейвенвудов?
   - Мне не нужны изумруды, - сказала Софи, все еще не отрываясь от ложи
Физерстоун.
   В ее поле зрения попал элегантный светловолосый мужчина,  только  что
вошедший  в  ложу.   Она   тотчас   узнала   лорда   Уэйкота.   Шарлотта
приветствовала его изящным движением  унизанной  кольцами  руки.  Уэйкот
галантно склонился над ее сверкающими пальцами.
   - Я думаю, - подхватила Генриетта интересную тему, обращаясь к Фанни,
- твой племянник вдоволь насмотрелся  на  изумруды  Рейвенвудов  на  шее
первой жены.
   - Может, ты и права, Харри. Элизабет причиняла ему только горе,  нося
его изумруды. Очевидно, Джулиан не желает видедъ эти камни, пусть даже и
на другой женщине. Без сомнения, они вызывают  болезненные  воспоминания
об Элизабет.
   Софи подумала: действительно, скорее всего именно по этой причине муж
до сих пор не передал ей семейные драгоценности. Но иногда казалось, что
причина иная, не столь лестная для Софи. Наверное,  их  достойна  носить
другая  женщина  -   с   гордой   осанкой,   прекрасными   манерами,   -
соответствующая этим чудесным  ювелирным  украшениям.  Джулиан,  видимо,
считает, что она, его новая жена, недостаточно хороша для них.
   Хотя в прошлую ночь, печально размышляла Софи, в ее  спальне  Джулиан
дал ей почувствовать себя красавицей.
   Софи не упрекала, не просила объяснений в тот вечер,  когда  Джулиан,
проводив ее домой, сообщил о своем желании на часок-другой  заглянуть  в
клуб. Джулиан, уныло развалившись в карете, удивлялся,  почему  жена  не
противилась. Неужели ее не интересует, как он проведет остаток вечера? А
может, она даже благодарна ему, что он не намерен снова явиться к ней  в
спальню?

***

   Вообще-то  Джулиан  не  собирался  в  клуб   после   оперы.   В   его
первоначальные планы входило доставить Софи домой и остаток ночи  давать
ей уроки любви в супружеской постели. Он полдня придумывал, как  поведет
себя и что станет делать, чтобы выполнить столь приятную задачу. На  сей
раз, поклялся он себе, он будет помнить только о ее удовольствии.
   Джулиан представлял себе, как медленно разденет ее, перецелует каждый
дюйм ее восхитительного тела, как доведет ее до экстаза... И не позволит
себе потерять  контроль  в  последнюю  минуту  и  накинуться  на  нее  с
необузданной голодной страстью. На этот раз он проделает все  не  спеша,
давая понять, что муж и жена должны дарить наслаждение друг другу.
   Джулиан и в самом  деле  беспокоился,  что  прошлой  ночью  в  момент
высшего наслаждения совсем потерял голову. Чего он за  собой  раньше  не
замечал. Он вошел в спальню Софи, уверенный, что абсолютно владеет собой
и что, занимаясь любовью, способен не забывать об удовольствии Софи.
   Но когда он погрузился в ее трепетное  тело,  все  его  самообладание
улетучилось, словно дым.  Вся  его  выдержка  исчерпалась  в  предыдущую
неделю борьбы с собой, когда его преследовала одна мысль:  смирить  свой
пыл и не трогать ее.
   Воспоминаний  о  безумном  желании,  о  ее  мягких  влажных  глубинах
оказалось достаточно, чтобы его тело снова напряглось.  Джулиан  покачал
головой, удивляясь - как странно: неужели Софи завладела им совершенно?
   Но времени на размышления больше не было,  экипаж  остановился  перед
входом в клуб. Главное для него было увериться, что страсть  к  Софи  не
лишила его самообладания.
   Он должен  научиться  подчинять  себе  ситуацию,  а  следовательно  -
управлять Софи. Ему необходимо твердой рукой держать поводья супружества
ради их же блага. Его второй брак не должен повторять ошибок первого.  К
тому же Софи нуждается в  его  защите.  Она  слишком  наивна  и  слишком
доверчива.
   Когда Джулиан зашел в клуб, ему почудилось,  что  до  него  донеслось
отдаленное эхо... словно где-то смеялась Элизабет. Он тряхнул головой.
   - Рейвенвуд! - Майлз Таргуд смотрел на него, стоя у камина  и  весело
улыбаясь. - Не ожидал увидеть тебя  здесь  сегодня.  Садись  и  угощайся
портвейном.
   - Спасибо, - отозвался Джулиан, опускаясь в кресло. - Любой  мужчина,
высидевший оперу, нуждается в стаканчике портвейна.
   - То же самое сказал я несколько минут назад.  Признаться,  спектакль
оказался  интереснее,  чем  обычно,  благодаря  появлению   великолепной
Физерстоун.
   - Ох, не напоминай мне о ней.
   Майлз засмеялся:
   - Да, я наблюдал,  как  ты  пытался  пресечь  интерес  своей  жены  к
Физерстоун.  И  это  было   самое   забавное.   Кажется,   ты   потерпел
сокрушительное поражение. Женщины всегда  рвутся  к  тому,  что  мужчины
запрещают им.
   - Ничего удивительного. Ты же нарочно возбуждал в ней интерес к  этой
теме, - пробормотал Джулиан, наливая себе в рюмку портвейна.
   - Будь разумным, Рейвенвуд. Все в городе только и говорят о мемуарах.
Ты же не думаешь, что леди Рейвенвуд пропустит это мимо ушей.
   - И ожидаю, и надеюсь,  что  способен  руководить  женой  в  вопросах
чтения, - холодно произнес Джулиан.
   - Да будет тебе! - не унимался Майлз с фамильярностью старого  друга.
- Признайся, твоя забота не имеет никакого отношения  к  литературе.  Ты
просто боишься, что рано или поздно  жена  натолкнется  на  твое  имя  в
мемуарах.
   - Мои отношения с Физерстоун не должны касаться моей жены.
   - Прекрасная мысль.  Я  уверен,  сегодня  вечером  ее  повторяли  все
мужчины, - кивнул Майлз. Потом вдруг его игривое настроение  исчезло.  -
Кстати, о присутствующих... - проговорил он серьезно.
   Джулиан посмотрел на Майлза:
   - Да?
   Майлз откашлялся и понизил голос:
   - Пожалуй, тебя стоит предупредить, что Уэйкот  в  соседней  комнате.
Играет.
   Пальцы  Джулиана  с  силой  сжали  рюмку,  но  его  голос   оставался
спокойным.
   - Да? Как  интересно.  Обычно  он  не  удостаивает  этот  клуб  своим
вниманием.
   - Это верно. Но он его член, как тебе известно.  И  сегодня,  похоже,
решил этим воспользоваться. -  Майлз  подался  вперед.  -  Тебе  следует
знать, что он делает ставки.
   - Неужели? Майлз откашлялся.
   - Ставки, касающиеся тебя и изумрудов Рейвенвудов.
   Джулиан почувствовал, как у него все похолодело внутри.
   - И какие ставки?
   - Он ставит на то, что ты не передашь Софи  изумруды  Рейвенвудов  до
конца года, - отозвался Майлз. - Не тебе объяснять, что он имеет в виду,
Джулиан. Он всем объявил, что твоя новая жена не способна  занять  место
Элизабет в твоей жизни. Если леди Рейвенвуд услышит его слова, это будет
для нее страшным ударом.
   - Значит, мы должны сделать все, чтобы она никогда не услышала этого.
Не сомневаюсь в твоей чести и уверен, что ты сохранишь молчание, Таргуд.
   -  Да,  разумеется.  Это  не  шуточки  вроде  тех,   чем   занимается
Физерстоун. Но пойми, ты не в силах  заставить  молчать  всех.  Пожалуй,
самый простой выход - надеть на леди  Рейвенвуд  украшения.  Тогда...  -
Майлз умолк, увидев, что Джулиан  быстро  вскочил  на  ноги.  -  Что  ты
собираешься делать?
   -  По-моему,  стоит  посмотреть,  что  за  игра  разворачивается   за
столиками, - сказал он и направился к дверям.
   - Но ты же редко играешь. Зачем тебе туда идти? - Майлз тоже поднялся
и поспешил за другом. - Право, Джулиан, тебе лучше не ходить туда.
   Джулиан не обратил внимания на его слова. Он  вошел  в  переполненную
комнату и  остановился,  беспечно  оглядываясь,  пока  не  заметил  свою
жертву. Уэйкот только что выиграл  и  с  довольным  видом  осматривался.
Наконец он встретился взглядом с Джулианом и холодно улыбнулся, выжидая.
   Джулиан заметил, что все присутствующие затаили дыхание. Он знал, что
Майлз рядом. Дарегейт, опустив руку с картами, медленно поднялся.
   - Добрый вечер, Рейвенвуд, -  дерзко  сказал  Уэйкот,  когда  Джулиан
возник перед ним. - Ну как, насладились оперой? Я видел твою хорошенькую
жену, хотя ее трудно заметить в толпе. Разумеется, я силился  разглядеть
изумруды Рейвенвудов...
   -  Моя  жена  не  любит  безделушки,  -  проговорил  Джулиан.  -  Она
предпочитает классический стиль.
   - Неужели? И она согласна с тобой? Все женщины падки на украшения.  И
кому, как не тебе, знать об этом лучше других.
   Джулиан понизил голос:
   - Когда дело касается чего-то важного, моя жена согласна со мной. Она
доверяет моему мнению не только относительно  ее  внешнего  вида,  но  и
относительно ее знакомых.
   - В отличие от твоей первой жены, да? - Глаза Уэйкота загорелись. - А
почему  ты  так  уверен  в  своей  новой  леди  Рейвенвуд?  Неужели  она
подчиняется твоей воле? Графиня производит впечатление разумной  молодой
женщины, хотя и немного наивной. Я подозреваю, она  очень  скоро  начнет
полагаться на свое  мнение  и  относительно  внешности,  и  относительно
знакомых. И ты окажешься в том же положении, что и в  первом  браке.  Не
так ли?
   - Если я хотя  бы  заподозрю,  что  мнение  Софи  формируется  кем-то
другим, а не мной, я не колеблясь пресеку это.
   - А почему ты так уверен, что тебе это удастся? - лениво  ухмыльнулся
Уэйкот. - Не слишком-то тебе повезло в прошлый раз.
   - Потому что здесь существует большая разница,  -  спокойно  возразил
Джулиан.
   - И в чем же она?
   - На этот раз я буду точно знать,  откуда  исходит  вероятная  угроза
моей жене. Я не стану медлить и выполню свой долг.
   Глаза Уэйкота холодно блеснули.
   - Я должен отнестись к этому как к предупреждению?
   - Оставляю это на твое усмотрение. -  Джулиан  издевательски-галантно
поклонился.
   Уэйкот сжал кулаки, и глаза его загорелись лихорадочным блеском.
   - Будь ты проклят, Рейвенвуд! - прошипел он. - Если ты  думаешь,  что
должен вызвать меня на дуэль, - вызывай.
   - Но у меня нет для этого повода.  Не  так  ли?  -  шелковым  голосом
спросил Джулиан.
   - Но есть постоянная причина - Элизабет,  -  выдавил  Уэйкот.  И  его
пальцы стали нервно сжиматься и разжиматься.
   - Ты считаешь  меня  непреклонным  в  вопросах  чести,  -  усмехнулся
Джулиан. - Вставать на заре, чтобы убить кого-то из-за  Элизабет...  Она
недостойна таких усилий.
   Щеки Уэйкота порозовели от ярости и разочарования.
   - Но сейчас у тебя другая жена. Ты что, позволишь наставить себе рога
во второй раз, Рейвенвуд?
   - Нет, - очень спокойно отвечал Джулиан. - В отличие от Элизабет Софи
достойна того, чтобы  из-за  нее  кого-то  убить.  Поэтому  я  не  стану
колебаться.
   - Ты подонок! Это ты был  недостоин  Элизабет!  И  не  угрожай.  Всем
известно, что ты никогда не вызовешь ни  меня,  ни  кого  другого  из-за
женщины. Ты сам это говорил. Или уже забыл? -  Уэйкот  угрожающе  шагнул
вперед.
   - Разве? - И тут он вспомнил. Но прежде чем Джулиан  успел  ответить,
Дарегейт и Таргуд выросли рядом с ним.
   - Вот ты где,  Рейвенвуд,  -  спокойно  произнес  Дарегейт.  -  Мы  с
Таргудом искали тебя. Сыграй с нами партию-другую. Извинишь нас, Уэйкот?
- И он улыбнулся жесткой напряженной улыбкой.
   Светловолосая  голова  Уэйкота  резко  склонилась   в   поклоне.   Он
повернулся на каблуках и большими шагами вышел из комнаты.
   Джулиан смотрел ему вслед, чувствуя страшное разочарование.
   - Не знаю, зачем вы вмешались, - бросил он своим друзьям. - Рано  или
поздно мне все равно придется его убить.

Глава 9

   На следующее утро Софи увидела на чайном столике запечатанное письмо.
Она, зевая, села в постели и с любопытством принялась изучать  нежданное
послание. От него пахло сиренью.
   - Что за письмо, Мэри?
   - Слуга говорит, что его принесли с полчаса  назад,  миледи.  -  Мэри
суетилась в комнате: раздвинула занавески, извлекла на свет  хорошенькое
утреннее платье, выбранное Фанни и Софи несколько дней назад.
   Софи, попивая мелкими глоточками чай, наконец  вскрыла  конверт.  Она
лениво пробежала глазами  по  строчкам,  но,  когда  смысл  письма  стал
доходить до нее, нахмурилась. Подписи  не  было.  Одни  инициалы.  И  ей
пришлось  прочесть  письмо  снова,  чтобы  понять   всю   важность   его
содержания.

   "Мадам!
   Позвольте поздравить вас и высказать  самые  искренние  пожелания  по
случаю вашего недавнего  замужества.  Я  никогда  не  имела  чести  быть
представленной вам, но я чувствую,  что  вправе  это  сделать  благодаря
близким отношениям, которые были у меня с нашим общим  другом.  Я  также
уверена.
   Что вы женщина все понимающая и благоразумная, поскольку наш друг  не
мог во второй раз совершить ошибку и его избранница не  должна  походить
на первую жену.
   Веря в ваше благоразумие, я надеюсь, что,  прочитав  это  письмо,  вы
предпримете определенные  шаги,  чтобы  подробности  моих  исключительно
приятных отношений с нашим общим другом не стали достоянием  публики,  и
захотите, чтобы наше соглашение осталось между нами.
   Мадам, сейчас я  вынуждена  заняться  выполнением  трудной  задачи  -
обеспечить себе покой и мир в  старости.  Я  бы  не  хотела,  чтобы  мне
пришлось зависеть от чьей-то милости на закате моих дней. Своей  цели  я
добиваюсь публикацией мемуаров. Возможно,  вы  читали  первые  главы.  И
несколько глав выйдут в ближайшее время. Я пишу эти мемуары не для того,
чтобы унизить или смутить кого-то,  -  я  просто  хочу  обеспечить  свое
будущее. В свете этого я делаю конкретные предложения тем, кто не  хотел
бы найти свое имя в мемуарах и тем самым  вызвать  появление  неприятных
пересудов. Это позволяет собрать деньги, которые  мне  так  нужны,  а  в
ответ я беру на себя обязательство  не  раскрывать  подробности  прошлых
интимных связей. Как видите, мое предложение выгодно обеим сторонам.
   А теперь, мадам, подхожу к сути. Если вы пришлете мне  двести  фунтов
стерлингов  завтра  к  пяти  часам,  вы   можете   быть   уверены,   что
очаровательные письма вашего мужа ко мне не появятся в моих мемуарах.
   Для вас такая сумма пустяк - меньше, чем цена нового  платья.  А  для
меня еще один кирпичик в строительстве моего уютного гнездышка  в  Бате,
куда я скоро намерена переехать. С нетерпением жду от вас положительного
ответа.
   Остаюсь искренне ваша мадам Ш. Ф.".

   Софи трижды перечитала письмо.  Ее  руки  дрожали.  В  ней  клокотала
ярость. И не потому, что Джулиан состоял когда-то  в  интимной  связи  с
Физерстоун, - хотя, конечно, это ее возмущало, - и даже не  потому,  что
ее шантажировали, как это ни унизительно.  Нет,  не  это  заставляло  ее
кипеть от гнева.
   Джулиан писал любовные письма профессиональной куртизанке - и ни разу
не побеспокоился написать хотя бы коротенькую любовную поэму своей жене!
   - Мэри, спрячь немедленно это платье и подай мне зеленый  костюм  для
верховой езды.
   Мэри удивленно посмотрела на нее:
   - Вы решили отправиться верхом, мадам?
   - Да, именно так.
   - А лорд Рейвенвуд поедет с вами? - спросила она, принимаясь за дело.
   - Нет, он остается.  -  Софи  откинула  одеяло,  вскочила  с  письмом
Шарлотты Физерстоун в руке. - Энн  Силвертон  и  Джейн  Морланд  сегодня
будут кататься в парке. Я составлю им компанию.
   Мэри кивнула:
   - Я прикажу, чтобы конюх приготовил вам лошадь, миледи.
   - Пожалуйста, Мэри.
   Вскоре Софи с помощью грума уселась на  прекрасного  гнедого  мерина.
Грум  в  ливрее  сопровождал  ее  на  некотором  отдалении.  Она   сразу
направилась к парку.
   Ей не составило труда найти Энн и Джейн, которые, пустив коней легким
галопом,  прогуливались  по  аллеям.  Их  грумы  следовали  за  ними  на
расстоянии, болтая между собой.
   Копна рыжих кудрей Энн сверкала на солнце,  а  живые  глаза  засияли,
когда она увидела Софи.
   - Я так рада, что ты сегодня с нами. Мы только что приехали.  Правда,
замечательный день?
   - Для кого-то - возможно, - сдержанно проговорила Софи. - Но  не  для
всех.  Мне  надо  побеседовать  с  вами.  И  без  того  серьезная  Джейн
нахмурилась:
   - Что-то случилось, Софи?
   - Пожалуй. Я даже  не  знаю,  с  чего  начать.  Никогда  в  жизни  не
чувствовала себя такой униженной. Вот, читайте.
   Софи вручила Джейн письмо Шарлотты, и  три  всадницы  очень  медленно
поехали по аллее.
   - Бог мой! - выдохнула пораженная Джейн, пробежав глазами  письмо,  и
передала его Энн.
   Та быстро прочла его и, не менее пораженная, воскликнула:
   - Она собирается напечатать письма Рейвенвуда к ней?!
   Софи кивнула, и ее губы сжались в гневе.
   - Вероятнее всего. Если, конечно, я не заплачу двести фунтов.
   - Но это наглость! - заявила Энн звенящим голосом.
   - Чего и следовало ожидать, - спокойно заключила  Джейн.  -  В  конце
концов, в первых главах Физерстоун без колебаний назвала несколько  имен
из высшего света, она даже упомянула великого герцога. Если у Рейвенвуда
была с ней в прошлом связь, рано или поздно  она  написала  бы  подобное
письмо.
   - Как он только посмел! - срывающимся голосом проговорила Софи.
   Джейн с сочувствием посмотрела на нее:
   - Софи, дорогая, ты же не наивная девочка.  Ты  прекрасно  понимаешь,
что у большинства мужчин в обществе есть любовницы. По крайней мере  она
хоть не заявляет, что якобы до сих пор Рейвенвуд  обожает  ее.  Так  что
будь благодарна хотя бы за это.
   - Весьма благодарна. - Слова давались Софи с трудом.
   - Ты читала первые части мемуаров вместе с нами. Ты знаешь имена тех,
кто был связан с Физерстоун в  разное  время.  Большинство  мужчин  были
женаты и состояли в связи с Шарлоттой Физерстоун.
   - Значит, многие мужчины ведут  двойную  жизнь,  -  покачала  головой
Софи. - И еще читают лекции женщинам о достойном поведении. Ну  как  тут
не взбеситься?
   - Это несправедливо! - воинственно  добавила  Энн.  -  Вот  еще  одна
причина, по которой умной женщине брак ни к чему.
   - И зачем только ему  понадобилось  писать  Физерстоун  эти  любовные
письма? - гневно спросила Софи.
   - Если он излагал чувства в письмах, значит, это  было  очень  давно.
Только зеленые юнцы совершают подобные ошибки, - заметила Джейн.
   Ах да, он был молод и  способен  на  сильные  романтические  чувства.
Теперь же эти  чувства  обратились  в  пепел,  и  напрасно  она  жаждала
услышать слова признаний от него:  он  уже  много  лет  назад  растратил
красивые слова на таких женщин, как Шарлотта Физерстоун  и  Элизабет.  И
кажется,  для  нее  ничего  не  осталось.  Ничего.  В  тот  момент  Софи
ненавидела и Элизабет, и Шарлотту всеми силами своей души.
   - Интересно, почему Физерстоун не отправила это письмо Рейвенвуду?  -
размышляла Энн. Джейн усмехнулась:
   - Видимо, она понимает, что Джулиан пошлет ее  к  черту.  Я  не  могу
представить себе, чтобы мужа Софи шантажировали. Или я ошибаюсь?
   - Я не так хорошо его знаю, - заметила Энн. - Но вряд ли он  заплатил
бы Физерстоун двести фунтов. Я также не представляю, чтобы он разделил с
Софи унижение и оскорбление от публикации этих ужасных писем.
   - Итак, - заключила Джейн, - у нее мало  шансов  вытянуть  деньги  из