ть за себя!  Спасибо,  родная,  услужила.
Ладно-ладно, чего только не бывает. Мы очень быстро все выяснили.
   - Как это мило! - сокрушенно покачала головой  Верити.  -  Ты  просто
неисправим, папа!
   Она замолчала и, задумчиво закусив нижнюю губу, посмотрела на  своего
старого Эмерсона. Он улыбнулся ей -  без  тени  раскаяния,  но  с  такой
любовью,  что  Верити  отставила  свою  чашку,  бросилась   к   отцу   и
крепко-крепко обняла его. Господи, он все такой же сильный  и  надежный,
как всегда!
   Эта мощь щедро изливалась на Верити с той самой минуты; как оба  они,
оказавшись в больничной палате, взяли за руку умирающую женщину, которую
любили больше всех на  свете.  Аманда  Эймс  стала  жертвой  несчастного
случая, произошедшего по вине пьяного водителя. В тот  день,  когда  это
произошло, Верити впервые узнала, что жизнь несправедлива.
   - Позаботься о Верити, Эмерсон, - прошептала Аманда.
   - Я сделаю для нее все, - поклялся муж. - Не беспокойся, любовь моя.
   Аманда слабо кивнула.
   - Спасибо, - шепнула она. - Я верю, что  ты  не  бросишь  ее.  Ты  же
знаешь, Эмерсон, как я люблю вас обоих... Не  оплакивайте  меня  слишком
долго. Живые должны жить... А ты ведь так любишь жизнь,  мой  Эмерсон...
Научи этому и Верити.
   Когда Аманда навсегда  закрыла  глаза,  Верити  узнала,  что  сильные
мужчины  тоже  могут  плакать,  не  стыдясь  своих  слез.  Они  с  отцом
справились со своим горем, а потом  Эмерсон  увез  Верити  на  Карибское
море.
   - Нам обоим нужно сменить обстановку, - пояснил он, покупая билет  до
Антигуа. - Будем сидеть рядышком на песке и думать.  Надо  прихватить  с
собой побольше книг. Я не знаю, когда ты снова пойдешь в школу.
   - Значит, надо написать записку учительнице, - заметила  восьмилетняя
законопослушная  пай-девочка  -  Да  ну,  зачем  зря  беспокоить  бедную
женщину! Она только расстроится и разволнуется, как и  все  остальные  в
твоей дурацкой школе. Знаешь,  Рыжик,  бюрократы  всегда  поднимают  шум
из-за мелочей и проходят мимо самого главною.
   С тех пор  Верити  больше  не  вернулась  в  школу.  Эмерсон  не  раз
принимался громко хохотать, вспоминая об этом.
   - Ты только подумай! - весело  кричал  он  дочери.  -  Ты,  наверное,
единственное североамериканское дитя,  избавленное  от  пытки  школьного
образования!
   - А ты единственный отец, избавленный от пытки родительских собраний,
- язвительно отвечала Верити.
   Ей было уже двенадцать, и она как раз начала оттачивать  свой  бойкий
язычок.
   Новый взрыв хохота вырывался из груди Эмерсона.
   -  И  не  говори!  Кроме  того,   я   освобожден   от   необходимости
лжесвидетельствовать, сочиняя объяснительные на имя директора! Я  всегда
до смерти боялся небесной кары, когда твоя мать  заставляла  меня  брать
этот грех на душу. Мне приходилось выкручиваться  всякий  раз,  когда  я
вместо школы брал тебя в зоопарк или на ипподром, изобретая эти  чертовы
"уважительные причины"! Вот где была настоящая фантастика, Рыжик!
   Стоя посреди кухни, тесно прижавшись к отцу,  Верити  вспоминала  эти
пестрые картинки детства и юности.
   Менялись города, гостиницы, пляжные коттеджи и домики, но  неизменным
оставалось одно - отцовская сила и неукротимая жажда жизни. Эмерсон Эймс
всегда был рядом, когда Верити требовались его помощь  и  поддержка  Это
он, грубо и откровенно, объяснил ей азы жизни.
   Он научил ее защищаться от будущих настойчивых домогательств  сильной
половины человечества. Научил заботиться о себе, быть сильной...
   А еще он любил ее. Верити  невольно  заморгала,  смахивая  непрошеные
слезы.
   -  Папа,  -  тихо  произнесла  она,  слушая,  как  отец   с   хрустом
пережевывает очередной крекер. - У  тебя  серьезные  неприятности  из-за
этого Ярингтона?
   - Ага, все-таки немножко волнуешься за своего никчемного  старика?  -
довольно улыбнулся Эмерсон и снова хлопнул ее по спине своей здоровенной
лапищей. - Пустяки. Бывали переделки и покруче. Все в моих  руках.  Если
твой дружок мне поможет, то очень  скоро  я  буду  свободен  от  мистера
Реджинальда Ярингтона.
   Верити слегка отстранилась, чтобы взглянуть на него.
   Она уже приготовилась задать новый вопрос, но тут дверь  распахнулась
и вошел Джонас Куаррел. Он безмятежно улыбнулся Верити, всем своим видом
давая понять, что совершенно  не  помнит,  чем  они  занимались  прошлой
ночью. Верити моментально насупилась. Уж если он не  способен  выглядеть
как человек, совсем  недавно  охваченный  страстью,  то  должен  был  по
крайней мере страдать и раскаиваться!
   - Я опоздал? - спросил  Джонас,  спокойно  глядя  на  ее  нахмуренные
брови.
   - Нет, - с неохотой признала Верити. - Немедленно начинай мыть шпинат
для салата! - Она даже сама вздрогнула от  резкости  своего  тона.  Надо
постараться держаться любезно, раз уж нельзя немедленно рассчитать этого
чертова Куаррела! Верити с удовольствием выгнала  бы  его,  если  бы  не
подозревала,  что  Джонас  воспримет  это  как  проявление   сексуальной
дискриминации.
   - Видал, как со мной здесь обращаются? - подмигнул Джонас Эмерсону. -
И это за минимальную цену.
   Эмерсон сочувственно кивнул и положил в рот еще один крекер.
   - Наверное, ты получаешь щедрые чаевые, раз до сих пор терпишь  такие
муки, - многозначительно заметил он.
   Джонас усмехнулся и нагло посмотрел прямо на Верити.
   - Да уж, чаевые здесь солидные!
   - Хватит трепаться! - вспылила Верити. -  Если  вам  нечем  заняться,
принимайтесь оба за шпинат! Я не потерплю лодырей и бездельников у  себя
на кухне! - Она  подошла  к  холодильнику,  распахнула  его  и  извлекла
несколько огромных пучков зелени. - Давайте докажите мне, что Господь не
зря старался, создавая мужчин.  -  С  этими  словами  она  сунула  груду
шпината в руку Джонаса.
   - Как прикажете, шефиня! Эмерсон, помогай. С тебя причитается за  то,
что ты вчера вероломно занял мою койку.
   - О чем речь? - Эмерсон закатал  рукава  и  включил  воду  -  Мне  не
впервой. Эта девчонка всегда запрягает меня, когда я приезжаю  к  ней  в
гости!
   - Для твоего же блага! - огрызнулась Верити, мешая соус для салата. -
Работа на кухне закаляет характер.
   - Ха! Чего придумала!  После  написания  "Сопоставлений"  я  навсегда
оставил попытки самоусовершенствования,  -  отрезал  отец.  -  Я  понял,
насколько это мучительный и неблагодарный  труд.  -  Болтая  под  струей
пучком шпината, он с любопытством покосился на Джонаса:
   - Ты читал, Куаррел?
   -  "Сопоставления"?  Само  собой.  Десять   лет   назад   у   нас   в
университетском городке не было никого, кто не прочел бы твою книгу. Она
несколько месяцев лидировала в списке бестселлеров.
   - И что ты о ней думаешь?
   Джонас задумчиво перерезал нитку, стягивающую пучок зелени.
   - Это было давно, Эм.
   - Не виляй, парень. Говори как есть.
   Верити даже перестала помешивать булькающий на плите соус.
   - Это была потрясающая книга, так  ведь,  Джонас?  -  подбодрила  она
своего помощника.
   Джонас холодно посмотрел на нее и отвернулся к Эмерсону:
   - Хочешь услышать правду?
   - Само собой.
   -  Что  ж.  Я  хорошо  помню,  что  твоя  книга  произвела  на   меня
впечатление.
   Верити с облегчением перевела дух.
   - И что же поразило тебя больше всего? - спросила она ласковым  тоном
терпеливой учительницы.
   Джонас пожал плечами и бросил в дуршлаг порцию шпината.
   - Тогда я подумал, что  неизвестный  мне  Эмерсон  Эймс,  несомненно,
чертовски талантлив. Он нашел превосходную формулу  успеха.  Он  написал
книгу,  в  которой  есть  все  -  болезненный,   слезливый   самоанализ,
герой-неврастеник, терзаемый постоянным комплексом вины, щедрые  россыпи
здорового  цинизма,  затейливое   бессюжетное   повествование,   искусно
оборванное на полуслове. С первой страницы я понял,  что  Нью-Йорку  это
понравится, а значит, всякий причисляющий себя к культурной элите  будет
просто без ума от творения гениального Эмерсона Эймса. Когда я  закончил
чтение, то сказал себе: да, этот парень знает, что делает. Он не  просто
талантлив, он еще дьявольски умен.
   Последние слова Джонаса  утонули  в  раскатах  громоподобного  смеха.
Скорчившись над раковиной, сотрясаясь всем телом, Эмерсон хохотал,  пока
слезы не брызнули из глаз.
   - О Боже, Рыжик! - простонал он, судорожно  переводя  дыхание.  -  Ты
ждала так долго, что я решил, будто ты готовишься пойти  в  монашки.  Но
зато, когда ты наконец решилась завести дружка, то не ошиблась в выборе!
   Клянусь Богом, тебе не найти лучшего парня! Поздравляю, детка. Он  не
только умеет пользоваться ножом, у него еще и голова  на  месте!  Крайне
редкое сочетание в наши дни!
   Верити безвольно закатила глаза к потолку.
   - Ума не приложу, как я могла так жестоко  просчитаться!  -  фыркнула
она, глядя, как кипящая подливка льется на плиту из кастрюльки.
 
*** 
 
   А дальше все пошло на удивление гладко.  В  половине  двенадцатого  в
кафе рекой потекли посетители, и Верити  быстро  позабыла  о  проблемах,
которые привнес Куаррел в ее упорядоченную  жизнь.  Железной  рукой  она
правила своей маленькой кухней, отдавала команды  Эмерсону  и  Куаррелу,
улыбалась клиентам, готовила еду.  Короче  говоря,  чувствовала  себя  в
своей тарелке.
   Когда пришло время закрываться на перерыв, Верити  стало  значительно
лучше, чем утром. Ничто так не способствует восстановлению боевого  духа
женщины, как руководящая роль в каком-нибудь деле.  Пересчитав  выручку,
Верити  решила,  что  теперь  вполне  может  справиться   и   со   своей
зарождающейся личной жизнью.
   - Повезешь в город добычу? - спросил  Джонас,  вытирая  мокрые  после
мытья посуды руки.
   - Угадал. Еду в банк.
   - Я готов охранять свою шефиню. Заодно куплю себе пивка.
   Верити попыталась скрыть свою радость. Впервые они будут  целый  день
вместе!
   - Поехали, если,  конечно,  пообещаешь  не  покупать  всякой  соленой
гадости к пиву.
   - Дорогая моя, пиво не пьют без соленой гадости.
   Два  этих  компонента  непременно  должны  вступить  в  самое  тесное
взаимодействие,  от  этого  в  организме  начинается  весьма  любопытный
процесс. И лучше не пытаться повернуть  его  вспять!  Заклинаю  тебя  от
подобных экспериментов! Кто знает, к чему приведет такое  вмешательство.
Короче, едем.
   Стоял  прекрасный  солнечный  осенний  денек   на   радость   местным
виноделам, собирающим остатки урожая в своих садах. Дорога в  город  шла
лугом и небольшим  перелеском.  Джонас  взял  Верити  под  руку,  и  они
неторопливо пошли по обочине.
   - Все в  порядке,  -  спокойно  сказал  Джонас.  -  Оно  должно  было
наступить. - - Что? - удивленно переспросила Верити.
   - Утро после смерти.
   - О! - Она ненадолго задумалась. - А смерть необходима?
   - Я так не считаю, но женщины,  похоже,  придерживаются  именно  этой
точки зрения.
   - Полагаю, ты уже много раз встречал такое утро?  -  сурово  спросила
Верити.
   - Ради Бога, только не кусайся, тем более что я почти невинен. Хочешь
начистоту? Прошло уже чертовски  много  времени  с  тех  пор,  как  я  в
последний раз спал с женщиной. Мой пример служит блестящим опровержением
одного очень распространенного заблуждения. Как видишь,  мужчина  вполне
способен на длительное воздержание, и  не  испытывая  при  этом  желания
сделать себе харакири. Постепенно достигаешь  такой  вершины  аскетизма,
что иногда предпочитаешь  избежать  искушения,  нежели  проходить  через
очередное воскресение... - Джонас помолчал и резковато добавил:
   - Прости, что был груб с тобой вчера.
   - Вовсе нет! - выпалила Верити. - Я уже говорила тебе об этом. Ты  не
можешь быть грубым, даже  если  очень  захочешь.  Просто  все  произошло
слишком поспешно, но мне было очень хорошо.., пока я не нашла сережку.
   - Ты перепугалась? - Джонас остановился посреди  пустынной  дороги  и
привлек к себе Верити. Взял в ладони ее  сосредоточенное  лицо,  залитое
ласковым светом осеннего солнца. - Прости меня и за это,  милая.  Меньше
всего на свете я хотел испугать тебя.  Давай  дадим  друг  другу  время,
согласна?
   - Время?
   - Разве не об этом мы говорили вчера? У нас впереди  целая  вечность,
девочка. Сегодня утром я многое передумал. Не бойся, что каждую  ночь  я
буду околачиваться у твоих дверей, умоляя начать все сначала. Я не  хочу
снова оттолкнуть тебя.
   Робкая улыбка тронула губы Верити.
   - Отец видел, как утром ты читал Макиавелли. Освежал в памяти змеиные
уловки этого мудреца, чтобы выработать новую тактику?
   - Ты считаешь, что я могу обмануть тебя?
   - Ни за что!
   Джонас улыбнулся, но глаза его оставались серьезными.
   - Ты очень много значишь для меня, Верити. Я не хочу  все  испортить,
перегнув палку. Прошу тебя, дай мне шанс. Клянусь, пока я оставлю тебя в
покое. Я хочу, чтобы ты доверяла мне.
   Верити снова вспомнила золотую сережку, выпавшую вчерашней  ночью  из
кармана  джинсов  Куаррела,  и  задумалась   о   том,   что   узнала   о
представителях сильного пола во время своих странствий с  отцом.  Что  и
говорить,  в  мире  найдется  не  так-то  много  мужчин,  способных   на
романтическое подвижничество Джонаса Куаррела.
   Мужчина,  воплощающий  в  жизнь  самые  несбыточные  мечты,  мужчина,
глубоко  впитавший  дух  и  философию  давно  ушедшей  эпохи,   мужчина,
цитирующий любовную лирику Ренессанса... Господи, так,  может,  он  и  в
самом деле проехал две тысячи миль,  чтобы  вернуть  незнакомой  женщине
оброненную сережку!
   Верити ощутила ладони Джонаса на своих щеках.  Недюжинная  сила  лишь
подчеркивала нежность этих больших сильных рук.
   - Ты тоже много значишь для меня, Джонас. Я это чувствую.
   С глубоким вздохом он приблизил ее к себе, жадно поцеловал.
   - Так тому и быть. Не  стоит  торопить  события.  Все  будет  хорошо,
маленькая тиранка.
 
*** 
 
   На этот раз Кейтлин Эванджер явилась к ужину в Сопровождении Тави.
   Верити не удивилась тому, что  они  пришли  одни,  поскольку  заранее
переговорила с Лаурой.
   - Конечно, она неординарная личность, - прямо заявила подруга,  -  но
меня слишком напрягает развлекать ее. Рик говорит, что теперь тысячу раз
подумает, прежде  чем  согласится  поужинать  в  компании  еще  с  одной
богемной штучкой. Хотя ты, кажется, нашла общий языке нашей звездой.
   - Она мне понравилась, - отрезала Верити, - и я  восхищаюсь  ею.  Эта
женщина всего добилась сама, не только талантом, но и каторжным  трудом,
заметь. Кроме того, мне ее немножко жаль.
   - Я понимаю  тебя.  Знаешь,  твоя  Кейтлин  не  только  гениальная  и
работящая, - глубокомысленно изрекла Лаура. - Она чокнутая.  Клянусь,  в
ней есть что-то ненормальное!
   - Похоже, все творческие люди немножко не  от  мира  сего.  Наверное,
именно это дает им возможность  творить,  -  предположила  Верити.  -  И
видимо, таким людям, как Джонас и мой отец, не хватает именно небольшого
сдвига по фазе.
   - А может быть, ты намного  счастливее,  чем  думаешь,  -  подхватила
Лаура. - Ты просто не представляешь, что значит жить рядом с одержимым!
   - Ты хочешь сказать, что Кейтлин Эванджер одержима своим искусством?
   - Я думаю, что одержимость у нее в  крови.  Это  сразу  видно  по  ее
глазам. О, мне уже звонят! Пора бежать. Увидимся, Верити!
   Повесив трубку, Верити несколько минут  думала  о  Кейтлин  Эванджер.
Лаура права. В пристальном взгляде художницы действительно  было  что-то
странное. Призраки? Эта мысль лишь переполнила сочувствием  и  без  того
растроганное сердце Верити.
   Кейтлин и Тави заказали свежий гороховый суп с мятой и овощной  плов.
Кейтлин  сама  выбрала  вино,  которое  и  было  с   шиком   подано   ей
обслуживавшим столик Эмерсоном. Художница наградила его ледяным  кивком,
явно не оценив артистизма официанта.
   - Черт  возьми,  -  пожаловался  Эмерсон,  возвращаясь  на  кухню.  -
Настоящий айсберг. Бррр.
   Джонас презрительно скривил губы:
   - Ты еще легко отделался. Мне вчера пришлось весь  вечер  обслуживать
эту снежную королеву.
   - Заткнитесь оба и немедленно, - приказала Верити. - Вы до нее просто
не доросли!
   - Неужели? - кисло переспросил Эмерсон. - Вот и иди к ней.  Она  тебя
спрашивала.
   Верити гордо улыбнулась:
   - Наверное, хочет особо похвалить мой плов.
   - Размечталась, - хмыкнул Джонас. - Просто решила  поставить  тебя  в
известность,  что  нашла  в  супе  дохлую  муху  и  немедленно  вызывает
санэпидстанцию.
   - Профессиональным работникам общепита не к лицу такие глупые  шутки,
Джонас, - на ходу отчитала его Верити, устремляясь в обеденный зал.  Она
нисколько не сомневалась, что мужчины обменялись наглыми ухмылками за ее
спиной.
   Быстро же они спелись, с раздражением подумала  Верити.  Что  ж,  она
всегда знала, что Эмерсон с Джонасом одного поля ягоды.
   - Все в порядке, Кейтлин? - спросила Верити, приближаясь к художнице.
Быстро оглядев стол, она с удовлетворением отметила, что  тарелки  обеих
женщин почти опустели. Верити всегда чувствовала себя польщенной,  когда
посетители отдавали должное ее стряпне.
   - Превосходно, Верити! В своей области вы великая художница. Надеюсь,
вы и сами знаете это.
   Верити зарделась от удовольствия:
   - Спасибо, Кейтлин, я очень рада, что вам понравилось. Сколько вы еще
погостите у нас?
   - Всего один день. Сначала я планировала остаться на уик-энд,  но,  к
сожалению, это оказалось невозможным. Я специально зашла  сюда  сегодня,
чтобы пригласить вас к себе на будущий понедельник. А, Верити?
   Переночуете у меня, а вернетесь утром во вторник, к открытию кафе.  Я
живу на берегу моря, в полутора часах езды отсюда. Ну, что скажете?
   Меньше всего на свете Верити ожидала получить приглашение погостить у
Кейтлин Эванджер. Она так растерялась,  что  даже  не  сразу  нашлась  с
ответом.
   -  Это  так  мило  с  вашей  стороны,  Кейтлин...   Вы   сказали,   в
понедельник?
   - Твое кафе по понедельникам, кажется, закрыто?
   - Да, но я совсем не планировала...
   - Я не обижусь, если ты не сумеешь выбраться, -  ласково  проговорила
Кейтлин. - Но все же очень надеюсь на твой приезд.  У  меня  очень  мало
друзей, Верити.
   Знай, я считаю тебя одной из них и очень хочу, чтобы мы познакомились
поближе. Таким женщинам, как мы с тобой, просто необходимо иметь близкую
подругу, разве я не права?
   Верити понимающе улыбнулась:
   - Разумеется, Кейтлин!
   А почему бы ей в самом деле не поехать к Кейтлин?
   Разве не интересно будет взглянуть на  дом  и  мастерскую  знаменитой
художницы? Верити подумала и сказала:
   - Я с радостью навещу тебя в понедельник. -  Она  отодвинула  стул  и
подсела к столику. - Дай мне только адрес и объясни, как проехать.
   - Тави уже все заготовила для тебя.
   Тави молча кивнула и полезла в свою сумку.
   Стоя в дверях  кухни,  Джонас  не  сводил  глаз  со  столика  Кейтлин
Эванджер. Он не мог расслышать разговора, но, когда  Верити  уселась  за
столик, он даже крякнул от отвращения и принялся яростно тереть  тряпкой
абсолютно чистую столешницу.
   - Назревает конфликт в зале? - спросил Эмерсон, устало прислоняясь  к
стойке с банкой пива в руке.
   - Возможно, - сухо бросил Джонас. - Верити решила поболтать со  своей
лучшей  подругой,  Их  Ледяным  Величеством  Кейтлин  Эванджер!  Ума  не
приложу, что она находит в этой женщине! Прямо  с  души  воротит,  когда
вижу, как насилует себя эта сосулька, подкатываясь к нашей Верити!
   - До тех пор пока моя дочь уверена, что у нее  много  общего  с  этой
художницей, у них будет много общего, - с видом знатока заметил Эмерсон.
- Ты же знаешь, реальное положение вещей порой не отвечает субъективному
восприятию этих вещей.
   - Черт побери! Сейчас мне не до лекций о реальности и ее отражении  в
мозгу индивида!
   Джонас нервно отбросил тряпку и снова вернулся на свой наблюдательный
пункт. Скрестив  руки  на  груди,  он  молча  лицезрел  шушукавшуюся  за
столиком троицу. В ресторане не было уже никого, кроме Верити, Кейтлин и
незнакомой молчалив