озразила Мэкси.- Это борьба, на которую решилась я - и только я. Более того, у меня отнюдь нет уверенности, что, одержи я победу, вы не будете разочарованы. Может, вам даже лучше получить каждому свою долю наличными, если сделка все же состоится. Вот об этом-то, мне кажется, я должна была с вами посоветоваться.
     Как бы там ни было, но ты к нам не обращалась. И нас обоих это, мягко говоря, здорово разозлило. Так что сегодняшний ужин, если ты еще не поняла, это ловушка, в которую мы тебя заманили,- с улыбкой произнес Тоби, поливая рулет соусом из свежих помидоров с добавлением базилика.
     - Да, я уже начала догадываться, что дело тут нечисто. Так что, вы не возражаете, если мама продаст компанию? Значит, вы за то, чтобы я подняла лапки кверху, закрыла ?Би-Би? и, кончив шуметь по пустямкам, сделала вид, что все прекрасно?!
     - Тоби, ты заметил, что у нее явная тенденция неадекватно на все реагировать? - обратился к брату Джастин.
     - Раз уж ты сам об этом заговорил, то я бы сказал, ее главная беда в том, что она чересчур склонна делать поспешные выводы,- ответил Тоби.
     - Я бы даже сказал, что она поспешно прыгает в воду, не поинтересовавшись, есть ли на борту судна спасательный круг,- уточнил Джастин.
     - Не совсем так. Ее беда, что она путает себя с генералом де Голлем. Ну, знаешь, он вроде говорил: ?L'Etat c'est moi? . В общем, ?Эмбервилл? - ?c'est elle?  или что-то в этом духе.
     - Это не де Голль, а Людовик IV говорил,- поправил брата Джастин.- Он тоже страдал манией величия, но это было так задолго до Революции, что его можно извинить, а Мэкси - никогда.
     - Мне не кажется, что ваши сравнения так уж смешны, хотя вы оба очень собою довольны,- с раздражением заметила она.
     - А главная беда Мэкси в том, что она даже не чувствует, когда люди хотят одолжить ей денег,- торжествующе произнес Тоби.
     - Ах вот оно что. Да чтоб я к вам за деньгами обращалась - не бывать этому! У вас своя жизнь, свои дела, и с чего это вдруг мне ожидать, что вы станете одалживать свои деньги на что-то, что касается только одного моего решения? Я хочу дать моему журналу шанс продержаться на плаву, пока он сам не научится плавать. Это моя проблема, и деньги на нее должны быть потрачены тоже мои.
     - Но я работаю для ?Би-Би?. Что ж, у меня нет права голоса? - спросил Джастин.
     - Послушай, Джастин, я ведь прекрасно знаю, что тебе претит работа в журнале и ты туда пошел только ради меня. Большей жертвы от тебя я ожидать не вправе, мне слишком хорошо известно, как она тебя связывает,- еще больше посерьезнев, ответила Мэкси.- Так что не жди, что я еще взвалю на тебя и денежное бремя.
     - Ну а я, Златокудрая? Я же все-таки твой старший брат, и можно было попробовать ко мне обратиться? - не отступал Тоби.
     - Перестань, Летучая Мышь! Ты, по-моему, никогда не проявлял к журналам никакого интереса. И не убеждай меня в обратном. Нет, Тоби. Это не твой, а мой ребенок. И занимаюсь им я. И не годится впутывать вас обоих в это дело. Знаю, уверена, вы меня любите и, конечно, поймете, что хоть раз в жизни чего-то я должна добиться сама, собственными силами. До сих пор я все время выезжала за чужой счет - и мне было все равно. Но сейчас с этим покончено.
     - Слушайте! Слушайте!  - воскликнул Джастин, искоса поглядывая на сестру любящим, насмешливо-недоверчивым взглядом.
     - Настоящая беда Мэкси в том,- продолжала она,- что эта особа постоянно голодна, буквально умирает от голода, ей обязательно надо что-то жевать. Такой вот уродилась. И когда она голодна, но нрав у нее тут же портится. Так что хватит совать нос в мои дела, ребята! Прочь с дороги, вы, лоботрясы! Лучше скажите, где этот ваш хваленый рулет? Наверное, мясо уже давно переварилось?..

***

     - Пожалуй, Мэкси, тебе все же следовало взять у них деньги,- упрямо заявил Монти, уже в третий раз, глядя, как она подписывает чеки.- Или уж, во всяком случае, узнать, о каких суммах идет речь.
     Мэкси отрицательно покачала головой. Не могла же она открывать Монти, что Лили намерена продать компанию целиком. А следовательно, она не могла поделиться с ним ни теми надеждами, которые возлагала на выживание ?Би-Би?, ни вероятностью, что Лили все-таки переменит свое решение. Пусть вероятность эта и представлялась весьма сомнительной, но ничего другого у нее в запасе не было. Если сейчас она станет предаваться сомнениям, тогда пиши пропало. Это уж точно. Чтобы увести Монти от темы денег, которые, по его мнению, ей надо было взять у братьев, она перевела разговор в другое русло.
     - В прошлом месяце наш тираж был где-то на уровне четырех миллионов, ведь так, Монти? Если ?Би-Би? и дальше продержится на том же уровне, то как, по-твоему: после полугода сумеем мы в новом контракте с рекламщиками потребовать резкого увеличения расценок?
     - Н-да... Если все наши рекламодатели не будут возражать против размеров предполагаемого увеличения, что вовсе не обязательно, поэтому лучше на такой вариант не рассчитывать. В конце концов, ты же до сих пор точно не знаешь, кто эти твои четыре миллиона читательниц, каков их возраст, доход... Демография, Мэкси, демография. На Мэдисон-авеню привыкли иметь дело с определенной аудиторией, рассчитывать на определенные интересы. Но если рекламщики все же согласятся на новые расценки, то с седьмого номера ты сможешь начать видеть свет в конце тоннеля, то только начать. Сейчас каждый номер, который идет за доллар с полтиной, обходится нам самим в два доллара пять центов, и это не считая тех денег, которые тратит Барни Шор, чтобы журналы попадали на самые престижные места. ?Би-Би? имеет такой бешеный успех, что ты теряешь на номере пятьдесят пять центов. Помножь эту цифру на четыре миллиона - и ты получишь чистый ежемесячный убыток в два миллиона двести тысяч долларов.
     Мэкси удивленно подняла брови, так что они почти исчезли под спутавшейся челкой:
     - До выхода седьмого номера осталось еще три. Получается около семи миллионов... правда, лучше, чем у министерства обороны, но все равно на аукционе надо будет постараться и сорвать приличный куш.
     - Только не гонись за тиражом,- предупредил Монти.- Успех убивает журнал в два счета.
     - Не волнуйся. Кое в чем я все же разбираюсь. Это что, единственный бизнес в мире, где само изделие стоит дороже, чем можно за него выручить?
     - Про кино ты слыхала? - печально спросил Монти.- Или про театр? Балет, оперу, концерты? А также теле-программы, которые никто не смотрит?
     - Так, выходит, мы относимся к шоу-бизнесу? - подытожила Мэкси.
     - Это так, черт побери! - мрачно согласился Монти.
     - Если б у тебя водились деньги, ты бы вложил их в шоу-бизнес?
     - Нет уж,- убежденно заявил Монти.- Шоу-бизнес - грязный бизнес.
     - Если ты не кончишь хандрить, я сейчас кое-что тебе вставлю,- пригрозила Мэкси, в ответ на что Монти попытался изобразить на лице нечто, отдаленно напоминавшее улыбку.- Что ж, будем молиться, чтобы цены на бумагу, печать и распространение не подскочили,- заметила Мэкси в задумчивости.
     - И чтоб Барни Шор не помер,- добавил Монти.
     Мэкси так и подпрыгнула:
     - Негодяй! - И она стала надвигаться на него с выставленным вперед средним пальцем.- Беги, если не хочешь лишиться жизни. И посмотрим, кто окажется проворнее!

***

     - Если откровенно, Мэкси, то, по-моему, ты просто спятила, заклинилась и скапустилась,- заметила Инди, распаковывая очередной из девяти чемоданов, привезенных ею на ту неделю, что она собиралась провести у Тоби.- Если бы кто-нибудь захотел купить мое семейное дело и это принесло бы мне больше денег, чем я когда-нибудь могла себе представить, я бы уж своего шанса не упустила. Не знаю, может, и отец твой согласился бы на условия, которые предложила вам эта ?ЮБК?.
     - Ему был всего шестьдесят один, когда он умер. Ручаюсь, он ни за что бы не продал ?Эмбервилл?, чтобы уйти на покой. Что он стал бы потом делать? Он ведь жил ради своих журналов. Это был его якорь спасения. А для меня таким якорем был он сам. Неужели ты не понимаешь?
     - И ты, значит, отождествляешь себя с ним. Своего рода подмена?
     - Таким, как ты, все надо разложить по полочкам, где для каждой вещи свой ярлычок. Похоже, ты уже обсуждала это со своим доктором Флоренс Флоршайм.
     - Естественно,- с достоинством парировала Инди.- Вообще-то я стараюсь о тебе не говорить, но это становится все труднее с тех пор, как я встретила Тоби.
     - Ну и что говорит твоя докторша?
     - Что ты, наверно, не хочешь ста миллионов.
     - Ого, значит, она теперь стала высказывать свое мнение?
     - О других людях - сколько угодно. Она ведь тоже человек, в конце концов. У нее нет своего мнения, когда дело касается меня. По крайней мере, она мне его не высказывала, позволяя мне самой делать выводы о том, что у нее на уме.
     - Слушай, Инди, а тебя не удивляет, что она права? Я действительно не хочу этих ста миллионов долларов.
     - А, собственно, почему?
     - С тех пор как ты сделалась кинозвездой, ты не перестаешь жаловаться, что постоянно демонстрировать свою красоту на публике - тяжелая обуза. Сколько женщин, по-твоему, будут в состоянии понять эту проблему? Я уж не говорю о том, чтобы они сочувственно к ней отнеслись. Ты вот все стонешь, что какая-то там перестановка твоих генов привела к отклонению от общей нормы. Миллионы совершенно незнакомых людей начинают воображать бог знает что при одном только взгляде на твои высокие скулы. Или сходят с ума от твоих глаз - какой разрез, какой цвет! А сколько несбыточных мечтаний порождает один твой подбородок или нос - именно этой, а не другой длины,- цвет волос и бог знает что еще. И весь этот груз ты должна, подумать только, тащить на своих хрупких плечах! Ты говоришь, что никто не знает тебя по-настоящему, кроме такого старого друга, как я, или Тоби, который почти слепой, или твоего психоаналитика, которому это все безразлично. Ты жалуешься, что люди трепещут перед тобой просто потому, что ты случайно такой уродилась. В то же самое время ты смущаешься, так как знаешь, о чем они думают. Послушать тебя, так ты не можешь дружить ни с кем из женщин, поскольку все они тебе завидуют. А что касается мужчин, то почему-то тебе попадаются одни психи, как этот, который звонит тебе по нескольку раз в день и пишет чудовищные письма. Кстати, ты по-прежнему их получаешь?
     - К несчастью, да. Только пожалуйста, не говори о них в присутствии Тоби. Мой ?поклонник? уже звонил сегодня сюда - совсем спятил. Но не будем о нем. Да и вообще, какой отношение имеют подобные странные субъекты к проблеме денег?
     - Самое прямое. Деньги вызывают те же самые несбыточные мечтания. Даже хуже. Неужели ты не понимаешь этого, Инди? Я была о тебе раньше лучшего мнения. Вот люди читают в газетах, что состоится та или иная сделка: ну, продается какая-нибудь частная компания, например. В разделе ?Финансы? сразу же появляются всякие пикантные подробности, которые тут же проникают в масс-медиа. После мне никогда уже не стать вновь простой смертной. Я автоматически перехожу в разряд сказочно богатых женщин, и размер моего состояния отныне включается в списки, которые регулярно печатаются в журналах. Какая же личная жизнь может у меня быть после этого? И сейчас уже дела в этом смысле не слишком хороши. При первой встрече со мной у людей глаза потихонечку вылезают на лоб, как будто в темноте они увидели вокруг меня свечение или нимб, как у святой. И без него они меня уже не в состоянии воспринимать. Я чувствую это в каждом слове, которое они произносят, в том, как тут же умолкают, стоит мне только открыть рот, чтобы сделать даже самое банальное замечание. Да, деньги - великое дело, но они же главное препятствие, мешающее богатым жить, как все,- вздохнула Мэкси, закончив свою тираду и целиком намотав всю светлую прядь на палец как на бигуди.
     - Бывают моменты, особенно на работе, когда я действительно чувствую себя одной из... Боже, какое это счастье - быть, как все. То, что я из семьи Эмбервиллов, конечно, значит, что я богата. Но никто ведь толком не знает насколько. А это как раз та деталь, которую американцы просто обожают: им непременно надо знать, сколько долларов ты стоишь. И не только америкацы. Это интересует всех. И все из-за этого с ума сходят. Ну я ладно. Но представляешь, каково придется Анжелике? Я-то уже, по крайней мере, взрослая и сама знаю цену и себе, и своим друзьям. А бедной дочурке предстоит пройти через все соблазны, когда на нее со всех сторон будут пялить глаза. Слава богу, пока она всего лишь обычная девочка.
     - Может, и обычная, но уже не маленькая,- заметила Инди.- Во всяком случае, последний раз, когда я ее видела, она мне такой не показалась. А было это, между прочим, сегодня утром.
     - Ей всего двенадцать с небольшим,- не сдавалась Мэкси.
     - То есть скоро будет тринадцать. Так что гляди в оба! Гормоны дают о себе знать. Тем более что она будет и богатой и безумно красивой: у ребенка в жилах как-никак кровь Сиприани. Ты, Мэкси, хотя тебе почти тридцать, чертовки мила.- Инди окинула Мэкси с ног до головы профессионально оценивающим взглядом.- Но, извини, никакого сравнения с Анжеликой..
     - Можешь не извиняться, тоже мне подруга. В конце концов, я ведь и выходила за Рокко только из-за его красоты.
     - Ну, если мне не изменяет память, то не только.
     - Самое худшее в старых друзьях - это что они не настолько великодушны, чтобы какие-то вещи просто не помнить. Если хочешь, то Рокко всю жизнь был жалким брюзгой, но с годами он сделался совсем невыносимым. Он прямо соткан из недостатков, так что трудно выбрать, что в нем самое отвратительное. Все-таки, я думаю, это его неблагодарность. Недавно я вылечила его от простуды, а он даже не позвонил, чтобы поблагодарить.
     - Ты что, знаешь, как лечить простуду? Это же очень ценно, наука годами бьется над той же самой проблемой,- с сомнением в голосе прокомментировала Инди.
     - Не все простуды, а только некоторые. И еще, я почти готова была купить ему кучу всяких подарков за то, что он сделал для Джастина. Правда, не купила, потому что как раз тогда осталась без денег, но все равно. У него отвратнейший характер.
     - А мне Рокко всегда нравился,- решительно заявила Инди.- Во всяком случае, думаю, он и сейчас божественно красив.
     - Да, некоторые, наверно, так и считают, но сколько это может продлиться? Красота, увы, не долговечна. Даже твоя,- добавила Мэкси сочувственно.
     - А теперь, дорогая, расскажи-ка о своей сексуальной жизни,- потребовала Инди, в упор глядя на Мэкси своими бирюзовыми глазами.- Сдается мне, что-то тебя все время гложет. Слишком ты чувствительна к этой теме, да и раздражена не в меру. Зная тебя, могу предположить, что на твоем горизонте появился кто-то новый?
     - Хм! У кого это в наши дни есть время для секса? Я уж о нем и думать забыла. Поработай, как я, увидишь, что сексуальный аппетит тут же пропадает - и главное, это совсем не жалко.
     - Ах, вот оно что! Отсутствие либидо. Правда, с другой стороны, это единственное известное мне средство удержать тебя от опрометчивых шагов. Помни, что ты дала обет никогда больше не выходить замуж.
     - Да мне и не за кого. Или, точнее, зачем? Кто это говорил: ?Я был мужчиной, и я был женщиной - по-моему, на свете должно быть еще что-то получше?? Именно таково мое нынешнее отношение к замужеству.
     - Мне кажется, ты все перепутала. Разве не Таллудах Бэнкхед говорил: ?У меня был мужчина, и у меня была женщина - по-моему, на свете должно быть еще что-то получше??
     - Неважно,- отмахнулась Мэкси.- Ты знаешь, о чем я.
     - Если по-честному, то нет. Я, например, больше всего на свете хотела бы выйти замуж,- мечтательно произнесла Инди.
     - Естественно, ты же этого не пробовала. Поэтому тебе и хочется. И потом Тоби в тысячу раз лучше любого из моих мужей. Но как тебе удастся его уговорить, другое дело.
     - Да, но тогда я становлюсь твоей невесткой. Не знаю, смогу ли я с тобой ужиться при твоем теперешнем пессимистическом взгляде на мир. Ну-ка, выше голову! Если в ?Би-Би? все разлетится на куски и ты станешь в результате дико, до неприличия богатой, то всегда сможешь пожертвовать все свои деньги на благотворительность. Или создать свою собственную секту. Или выкупить у Гетти его бизнес. Впрочем, нет, на него у тебя не хватит. Но киностудию ты точно сможешь купить, а это самый быстрый способ расстаться с деньгами.
     - Почему бы тебе не написать роман под названием ?Непрошеные советы?? Или, может, другой - ?Я тоже украшаю витрины?? - предложила Мэкси, слегка ущипнув Инди за ее обожаемый миллионами кинозрителей нос.- В общем, спасибо за заботу, но, видишь ли, я ведь и сама занимаюсь шоу-бизнесом...
     Мен Рэй Лефковитц и Рэп Келли, партнеры Рокко, сидя за ленчем в ресторане ?Перигор-парк?, незаметно прислушивались к разговору, который за соседним столиком вела Мэкси, всячески обхаживая представителя по рекламе от такой важной фирмы, как ?Сигрэм?. Долетевший до них голос по силе своего воздействия напоминал хорошую дозу нитроглицерина, от которой мороз прямо-таки пробирает по коже: в его модуляциях слышалось что-то пьяняще наркотическое и вместе с тем сугубо деловое, что не позволяло им перейти ту грань, за которой их можно было бы счесть обольстительными.
     - У нас уже имеются все демографические выкладки, Джордж. Мы получили их одними из первых.- Голос Мэкси звучал почти заговорщически, но у нее это получалось искренне.- Конечно, времени на сбор информации потребовалось немало. Зато теперь мы знаем: четыре миллиона наших читательниц - это в основном работающие женщины, ъ большинстве замужние, имеющие детей. Средний возраст - от девятнадцати до сорока четырех, средняя годовая зарплата - двадцать шесть тысяч долларов. В минувшем году это составляло примерно двадцать два процента всех доходов, приходившихся на долю американок. И еще, Джордж, наши читательницы отнюдь не трезвенницы. Главная причина, заставляющая их покупать ?Би-Би?,- удовольствие от чтения журнала. Впрочем, вы уже об этом осведомлены. Но вот известно ли вам, что семьдесят процентов из них во время чтения держат журнал в одной руке, а рюмку с выпивкой - в другой? Расслабляются после работы, просто сидят и ждут, пока приедут домой их мужчины, или, может, готовят ужин - тут полной ясности еще нет, но данные эти мы вскоре получим. ?Би-Би? - просто не тот журнал, который читают, находясь на диете или решив завязать со спиртными напитками. Для этого наша типичная читательница слишком себя любит и ублажает - изо дня в день. Она привыкла к праздникам... и, если праздновать нечего, она сумеет найти подходящий повод.
     - Но она, по-вашему, все-таки не алкоголичка, Мэкси? - поинтересовался Джордж.
     Мэкси слегка развернулась в его сторону, правда, постаравшись, чтобы это не бросалось в глаза, но не упустив при этом возможности продемонстрировать во всей красоте свои ножки, грудь, плечи и прическу, равных которым - по крайней мере в зале ресторана - явно не было.
     - Для столь привлекательного мужчины у вас потрясающее чувство юмора,- заметила Мэкси с той дьявольской издевкой, которая в сочетании с очаровательной лестью не позволяла ему понять, что в конце концов она имеет в виду (даже ночью, когда он вспоминал об их беседе).- У замечательных во всех отношениях мужчин юмора как раз не хватает.
     - Целиком разделяют ваш подход,- уверил ее Джордж, судорожно пытаясь сообразить, куда она клонит.-Демографические данные интересные. Весьма интересные. Четыре миллиона женщин - и все потягивают виски и читают ?Би-Би?.
     - Но, Джордж, я никогда этого не говорила. Только семьдесят процентов из моих четырех миллионов пьют виски во время чтения ?Би-Би?. Другие делают в это время что-то другое. А пьют уже потом. Вот почему у меня так много клиентов, которые хотят на следующий год купить заднюю обложку для рекламы своего виски.
     Двое мужчин за соседним столиком в немом изумлении поглядели друг на друга.
     - Послушай, Келли,- прошептал Лефковитц,- неужели она его убедит? Джордж все-таки не такой дурак, чтобы поверить откровен