втра у меня чрезвычайно хлопотливый день.
     Эмелин присмотрелась к тетке и медленно опустила чашку.
     - Но тебе было весело до того, как произошли ужасные события?
     - О да! Если не считать неприятного эпизода со сменой комнат, все было прекрасно. Я с нетерпением ждала утра, чтобы снова предаться развлечениям... то есть все было так, пока я не обнаружила Клеопатру в спальне То-биаса.
     - Прости, я что-то не понимаю...
     - Наша новая клиентка, Аспазия Грей, оделась на маскарад Клеопатрой.
     - Это как раз ясно. Но что она делала в спальне Тобиаса?!
     - Прекрасный вопрос. Именно тот самый, что я задала себе, - усмехнулась Лавиния, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. - Если верить Тобиасу, они старые друзья.
     - Друзья того сорта, что назначают друг другу встречи в спальне? - негодующе повысила голос Эмелин.
     - Тобиас уверяет, что между ними никогда не было такого рода связи.
     - Ясно, - взволнованно нахмурилась Эмелин. - И ты ему веришь?
     Лавиния, удивленная вопросом племянницы, подняла брови:
     - Да, конечно. Как ты сама сказала, у Тобиаса есть свои безвредные чудачества и маленькие слабости, но в их число не входит неприкрытая ложь, да еще в подобных делах.
     Лицо Эмелин прояснилось.
     - Похоже, между вами установилась определенная степень доверия, - понимающе кивнула она.
     - М-да... Тобиас действительно честно отвечает на мои вопросы. Но проблема в том, что прежде всего я должна правильно сформулировать эти самые вопросы.
     - Думаю, вполне естественно, что мужчина в возрасте мистера Марча и с его опытом может иметь какие-то прошлые дела и истории, которые не желает оглашать.
     - Да, и кроме того, в натуре мистера Марча свято хранить эти самые тайны, - буркнула Лавиния.
     - Ты встревожена этим новым делом, верно?
     - И небезосновательно. Мы столкнулись с убийством.
     - Да, разумеется, но у меня создалось впечатление, что больше всего тебя волнуют связи мистера Марча с прошлым.
     Лавиния неодобрительно поджала губы.
     - Мне не дают покоя несколько аспектов этой ситуации, и один из них - наша клиентка.
     - Чем тебя так задела Аспазия Грей?
     - Вероятно, тем, что когда я впервые увидела ее, она страстно обнимала Тобиаса.
     - Только не говори, что мистер Марч ее целовал! - возмущенно воскликнула Эмелин. - Сама говорила, что природа их отношений вполне невинна.
     - Если верить Тобиасу, она пыталась его поцеловать. В знак благодарности или что-то в этом роде. Он заявил, что не был добровольным участником этой сцены, и я ему верю.
     Эмелин слегка расслабилась.
     - Теперь вижу, как все произошло. Думаю, миссис Грей вполне можно понять. Конечно, она вела себя чересчур вольно, злоупотребив их старинным знакомством, и бедный мистер Марч просто не сумел достойно выйти из положения.
     - За все время, что я знала бедного мистера Марча, ни разу не видела такого положения, из которого он не сумел бы выйти, причем не важно как, достойно или не слишком.
     - Да, признаю, что он никогда не теряется и неизменно хладнокровен и компетентен.
     Лавиния задумчиво уставилась на свои туфли.
     - Я доверяю Тобиасу, - объявила она наконец. - Но не Аспазии Грей.
     - Что ж, разве это не одно из правил мистера Марча: никогда не доверяй до конца клиенту?
     - Тогда я более чем рада ему следовать. Но боюсь, что сам Тобиас забудет о нем, когда речь зайдет об Аспазии.
     - Возьми себя в руки, Лавиния, - посоветовала Эмелин. - Мистер Марч крайне осторожен в подобных делах. Он ни за что не позволит своим личным чувствам к миссис Грей встать на пути здравого смысла.
     Лавиния сдвинула ноги в туфлях.
     - Остается только надеяться, что так оно и будет. В любом случае пока ничего нельзя предпринять. Тобиас, даже если бы и захотел, не смог бы отказаться от дела.
     Эмелин понимающе кивнула.
     - И ты тоже, пока он ведет расследование.
     - Не могу же я позволить ему заниматься этим в одиночку!
     - Естественно.
     Эмелин приподняла было чашку, но неожиданно замерла с крайне нерешительным видом. Однако уже через несколько мгновений она опомнилась и, очевидно, пришла к некоему заключению, потому что немедленно обратилась к Лавинии:
     - Поскольку мы обсуждаем вопросы, я сказала бы, личного порядка и связанные с мистером Марчем, я бы хотела кое-что спросить.
     Лавиния насторожилась.
     - Если это насчет твоих отношений с мистером Синклером, не могла бы ты подождать до другого раза? Я знаю, ты в него влюблена. Однако он кажется надежным и благородным молодым человеком, и очень сомневаюсь, что захочет просить твоей руки, пока не сочтет свои доходы достаточными, чтобы обеспечить семью. А если учесть, что его положение помощника Тобиаса крайне ненадежно, думаю, пройдет некоторое время, прежде чем все уладится. А до того было бы лучше всего, если бы ты...
     - Я совсем не собиралась говорить об Энтони, - с удивительной настойчивостью перебила Эмелин. - Речь идет о тебе и мистере Марче.
     Лавиния растерянно заморгала:
     - Ты это о чем?
     - Пожалуйста, не нужно, ведь я давно уже не ребенок. А кроме того, наше пребывание в Риме в качестве компаньонок этой мерзкой миссис Андервуд послужило превосходным уроком в житейских делах. Я прекрасно понимаю, что у вас с мистером Марчем весьма интимная связь.
     - А... да... то есть...
     Лавиния почувствовала, как становится жарко щекам. Нет, это просто смехотворно! В конце концов, она опытная взрослая женщина!
     - Видишь ли, Эмелин, точная природа моих отношений с Тобиасом - это очень личное... - откашлявшись, промямлила она.
     - Да, разумеется, - кивнула Эмелин, не отводя взгляда. - Но хотя, как ты говоришь, это очень личное, вряд ли составляет для кого-то тайну, если понимаешь о чем я.
     - Было бы весьма трудно тебя не понять. Но куда ведет эта беседа?
     Эмелин судорожно втянула в себя воздух.
     - От моего внимания не ускользнуло, что последнее время вы все чаще и чаще встречаетесь.
     - Но наше партнерство этого требует, - объяснила Лавиния деловитым, не допускающим возражений, властным тоном, который, как она надеялась, обескуражит Эмелин. - Нам необходимо постоянно держать друг друга в курсе расследования. Тебе это хорошо известно.
     Но Эмелин ничуть не выглядела обескураженной или оробевшей. Тонкие темные брови решительно сошлись на переносице.
     - Похоже, я должна быть откровенной. Мы обе понимаем, что вовсе не профессиональные интересы потребовали от вас совместной поездки в замок Бомон.
     - Видишь ли, я что-то устала, - объявила Лавиния, растирая виски кончиками пальцев. - Не могла бы ты объяснить, откуда взялся такой интерес к моей дружбе с мистером Марчем? А ведь я думала, что он тебе нравится! Мало того, если память мне не изменяет, ты с самой первой встречи думала о нем куда лучше, чем я.
     - Мне он действительно нравится. Очень. И сейчас мы обсуждаем не мои чувства к нему!
     - М-м...
     - Тетя Лавиния, скажи правду, ты ведь влюблена в мистера Марча, верно?
     - М-м...
     - И он, кажется, влюблен в тебя.
     - М-м...
     Лавиния глянула в сторону двери, гадая, сумеет ли она, отговорившись неожиданной болезнью, рвануться к выходу.
     - Все знают, почему люди, находящиеся в интимной связи, принимают приглашение на домашнюю вечеринку.
     - Наверное. - Лавиния с силой стиснула подлокотники кресла. - Долгие прогулки на свежем воздухе. Возможность общаться с природой. Наслаждаться старомодными сельскими забавами.
     - Я не настолько наивна, тетя Лавиния, чтобы поверить всему этому. Общеизвестно, что такие приемы дают шанс влюбленным леди и джентльменам побыть наедине друг с другом. И не говори, что вы с мистером Марчем вовсе не собирались именно этим заняться в замке.
     - Все, что мы ни планировали, было самым роковым образом разрушено гибелью лорда Фуллертона.
     - Понятно. Но дело в том, что планы у вас все-таки были.
     Замешательство немедленно сменилось раздражением.
     - Принять приглашение Бомонов решил Тобиас. Это была его идея.
     - Но ты же согласилась на эту поездку, - настаивала Эмелин, - хотя знала, чем все закончится.
     - Довольно! - Лавиния величественно поднялась и подошла к окну. - Я хотела бы знать, какова цель столь бесцеремонного допроса?
     - Прости, но я должна быть откровенной, - тихо ответила Эмелин. - Я ожидала, что, когда вы вернетесь от Бомонов, мистер Марч объявит о вашем решении пожениться.
     Горло Лавинии перехватило. Пол, казалось, покачнулся под ее ногами. Не помня себя, она схватилась за гардины, чтобы не потерять равновесия.
     - Ты ожидала... чего именно? - выдавила она наконец.
     - Ты слышала. Я предполагала, что во время вашего визита в поместье Бомонов мистер Марч сделает тебе предложение.
     Лавиния круто развернулась:
     - Да что это тебе взбрело в голову?!
     - Я прожила с тобой несколько лет и знаю тебя достаточно, чтобы без колебаний заключить: ваши отношения с мистером Марчем далеко выходят за рамки обыкновенных. Да, за эти годы у тебя были поклонники, а может, и романы, но ни один не значил для тебя так много. Во всяком случае, те джентльмены не приобрели привычку едва ли не каждый день являться к завтраку. И уж конечно, тебе бы не вздумалось отправляться с ними на домашний прием.
     - Эмелин...
     - Ты все равно что призналась в своей любви к мистеру Марчу, и он, со своей стороны, явно к тебе неравнодушен. У меня есть полное право предположить, что подобного рода связи ведут к браку.
     - Полное право?
     Лавиния сообразила, что безбожно измяла гардины, и, осторожно разжав кулак, разгладила складки.
     - Так вот, твои предположения неверны.
     Выражение лица Эмелин в эту минуту вполне можно было определить как негодующе-изумленное.
     - Хочешь сказать, что мистер Марч даже не упоминал о женитьбе?
     - Именно, - бросила Лавиния, воинственно вскинув подбородок. - И не пойму, почему он должен это делать. Я, во всяком случае, не ожидаю от него никакого предложения.
     - Не может этого быть, Лавиния!
     - Видишь ли, Эмелин, теперешнее наше положение как нельзя лучше подходит нам обоим.
     Эмелин встала и развела руками.
     - Но то, что сейчас между вами, немногим лучше пошлой связи, тайного романа. Так не может продолжаться вечно!
     Нотки осуждения в ее голосе казались Лавинии чрезвычайно раздражающими.
     - Не пойму, почему это не может продолжаться вечно?! Немало дам живут со своими любовниками по многу лет, и никого это не касается.
     - Немало. Но не ты, Лавиния.
     - Ад и проклятие, нечего так возмущаться!
     Почувствовав необходимость в подкрепляющем стаканчике шерри, Лавиния подошла к шкафчику и распахнула дверцу.
     - Тебе хорошо известно, что хотя леди твоего возраста и положения может быть погублена подобной "пошлой связью", вдова вольна поступать, как ей вздумается.
     - Да, разумеется, в обществе существует два ряда правил для каждой из нас. И я хорошо осведомлена об этом, - сухо ответила Эмелин. - Но это не означает, что тебе прилично... одаривать своей благосклонностью мистера Марча без всяких перспектив на будущее.
     - Боже, Эмелин, в твоем представлении я кажусь кем-то вроде дамы полусвета!
     У Эмелин хватило совести покраснеть.
     - Я вовсе не это хотела сказать. Но должна заметить, что с самого начала верила в благородство намерений мистера Марча.
     - О Господи... - Лавиния плеснула шерри в стаканчик, из которого пила раньше. - Они действительно благородны.
     - Мне так не кажется, иначе он просил бы тебя стать его женой.
     - Поверить не могу, что ты смеешь читать мне нотации, наставляя в правилах приличия и достойного поведения.
     - Мне неприятно говорить это, но, боюсь, не стоит упускать из виду возможность того, что мистер Марч намеренно злоупотребляет твоим доверием.
     Это уж слишком!
     - Злоупотребляет? Моим доверием? - Лавиния допила шерри и со стуком поставила стакан на стол. - А тебе не приходило в голову, что это я могу злоупотреблять доверием мистера Марча?
     Эмелин потрясенно приоткрыла рот:
     - То есть как это?!
     - А ты посмотри на все с моей точки зрения, - бросила Лавиния, направляясь к двери. - В моем нынешнем положении я имею все, что только может пожелать женщина. Наслаждаясь близкими отношениями с джентльменом, я, однако, вовсе не обязана приносить те жертвы, которые так часто требуются от замужней женщины. При этом я сохраняю все права и сама распоряжаюсь своими средствами. Прихожу и ухожу когда вздумается. Веду свое дело и не отчитываюсь ни перед одним мужчиной. Откровенно говоря, Эмелин, мне можно только позавидовать.
     Эмелин растерянно моргала.
     Лавиния, не дожидаясь, пока она придет в себя, вышла в коридор и почти взбежала по лестнице.
     И лишь оставшись одна, в убежище своей спальни, она призналась себе, что бесстыдно лгала Эмелин.
     Не все, что она сейчас сказала племяннице, было правдой. Да, существовало немало вполне резонных причин, по которым ей было куда удобнее оставаться незамужней. Но ни одна не была той самой, по которой Лавиния так боялась брака с Тобиасом.

Глава 11

     - Очевидно, сельская жизнь не пошла вам на пользу, Марч, - заявил лорд Крекенберн, поглядывая на Тоби-аса поверх очков. Седые щетинистые брови задорно топорщились. - Посмотрим, смогу ли я изложить все в логичной последовательности. За ту единственную ночь, которую вы провели под крышей Бомона, случилась таинственная гибель, вы нашли свидетельство появления нового Мементо Мори, а дама, явившаяся из вашего прошлого, умудрилась поставить вас в неловкое положение перед вашей доброй приятельницей миссис Лейк.
     - И это еще не конец списка всех волнующих деталей, - вставил лорд Вейл, сардонически усмехаясь. - Не будем забывать, что кульминацией этого достопамятного визита было изгнание вас и миссис Лейк еще до завтрака.
     Тобиас вытянул левую ногу, болевшую после тяжелой поездки, и уселся поглубже в кресло. Пробил всего час дня, и кофейня клуба была почти пуста, если не считать его, Крекенберна и Вейла. И неудивительно. День выдался чудесный, и большинство тех, кто остался в Лондоне на лето, нашли себе занятия поинтереснее, в основном на теплом солнышке. Вряд ли джентльмены вернутся в свои клубы до вечера, когда вист, кларет и сплетни снова поманят их в уют просторных помещений.
     В это время года развлечений было не так уж и много. Сезон с его напряженной программой балов, приемов и вечеринок уже закончился, и многие светские дамы и джентльмены удалились в свои поместья.
     Однако далеко не все уехали из Лондона на лето. Кое-кто, не вынося длинных утомительных поездок, не имея комфортабельного сельского дома или просто опасаясь невыносимой скуки провинциального существования, предпочел остаться в столице, а некоторые особенно закаленные, к которым относился и Крекенберн, вообще не покидали клубов.
     После смерти своей жены граф фактически обосновался здесь, в кофейне клуба. Постепенно он превратился в столь привычную фигуру, что остальные члены почти не замечали его, как удобный старый диван или поношенный ковер. Они, не стесняясь, злословили в его присутствии, словно он был глух. Результатом явилось то, что Крекенберн впитывал сплетни и слухи, как губка - воду, и знал всю подноготную светского высшего общества.
     - Не я один виновен в изгнании из замка Бомон, - оправдывался Тобиас. - Миссис Лейк сыграла ведущую роль в этой маленькой мелодраме. Не убеждай она с таким пылом хозяина, что под его крышей, вернее, на его крыше, произошло убийство, нас бы не попросили покинуть замок столь бесцеремонно.
     Крекенберн весело усмехнулся.
     - Вряд ли можно осуждать Бомона за желание скрыть истинные обстоятельства смерти Фуллертона. Подобные сплетни, вне всякого сомнения, отобьют охоту принимать приглашения его жены у наименее смелых членов высшего общества. Леди Бомон придет в негодование, если ее репутация гостеприимной хозяйки будет погублена толками об убийстве.
     - Верно, - кивнул Тобиас. - И это при том, что у нас имеются кое-какие доказательства.
     - Но у вас нет никаких сомнений? - вмешался Вейл.
     Тобиас не удивился холодному интересу, светившемуся в его глазах. Вейл слушал повествование о событиях в замке Бомон с энтузиазмом, обычно приберегаемым только для его коллекции антиквариата.
     Вейл в свои почти пятьдесят лет был высок, строен и элегантен, с длинными пальцами музыканта. Профиль его казался высеченным из мрамора, а высокий лоб придавал ему сходство с бюстом римлянина.
     Тобиас пока не знал, как отнестись к явной заинтересованности Вейла в расследованиях преступлений. Его сиятельство был ученым и известным экспертом по римскому искусству. Он проводил много времени на раскопках в различных местах пребывания древних римлян в Англии. Но сам Вейл был человеком необыкновенным и таинственным, и тот факт, что он был явно заинтригован делами фирмы "Лейк и Марч", беспокоил Тобиаса.
     С другой стороны, Вейл, человек богатый и знатный и к тому же вступивший в весьма близкие отношения с новой приятельницей Лавинии миссис Дав, несомненно, очень помог им в последнем деле и, вполне возможно, окажется полезным в новом расследовании.
     Тобиас напомнил себе, что сейчас им как никогда необходимо всяческое содействие.
     Он сложил пальцы домиком и уставился на резную каминную доску в напрасной надежде, что это поспособствует гладкости его речи.
     - Я совершенно уверен в том, что падение Фуллертона с крыши не просто случайность. Миссис Лейк нашла чепец, который надевал убийца, чтобы скрыть лицо. Но самым неопровержимым доказательством было кольцо "мементо мори", которое я обнаружил на ночном столике.
     - И теперь вы хотите знать, кому была выгодна смерть Фуллертона, - задумчиво произнес Крекенберн.
     - Похоже, новый убийца стремится подражать своему предшественнику, - заметил Тобиас. - В одном мы можем быть уверены: Закери Элланд считал себя профессионалом. Он не только гордился своим умением точно спланировать каждое убийство, но еще и получал выгоду от своих преступлений. Настоящий бизнесмен, судя по тому, как тщательно заносил он в дневник все расчеты.
     - Следовательно, - заключил Вейл, казавшийся заинтригованным еще более обычного, - вполне вероятно, что у этого нового убийцы был клиент, заплативший ему за смерть Фуллертона.
     - Совершенно верно. И если я сумею найти этого клиента, значит, определю, кого он нанял для совершения убийства.
     Сейчас это было единственное, что его волновало, У него имелся свой клиент, и Тобиас был преисполнен решимости защитить Аспазию.
     - Логический подход, - кивнул Крекенберн. - Существует некая возможность, но я склонен отбросить ее. - Тобиас молча ждал. - Фуллертон был женат много лет назад, - продолжал Крекенберн. - Но детей у него не было. После смерти жены он довольствовался любовницами и породистыми лошадьми. Предполагалось, что титул и состояние когда-нибудь перейдут племяннику. Но в конце прошлогоднего сезона он поразил все общество, объявив о своей помолвке с девицей Пенфилд.
     Вейл брезгливо поморщился:
     - Фуллертону было шестьдесят, а девчонка едва вышла из детской. Бьюсь об заклад, ей не больше семнадцати!
     - Мне сказали, что она очень хорошенькая в этаком наивном, невинном стиле, который некоторые мужчины находят привлекательным, хотя им следовало бы хорошенько подумать, прежде чем заглатывать приманку, - объявил Крекенберн. - Правда, у Фуллертона были титул и богатство: превосходная партия, с точки зрения любого уважающего себя родителя, который желает возвысить социальный статус своей семьи в свете.
     Тобиас задумался.
     - Очевидно, у Пенфилдов были все причины желать, чтобы Фуллертон дожил хотя бы до брачной ночи. Значит, возможным подозреваемым становится племянник. Вполне вероятно. Деньги - идеальный мотив для убийства.
     - Но не в этом случае, - возразил Крекенберн. - Его племянник вполне обеспечен. Более того, он помолвлен с дочерью Дорлингейта, его единственной наследницей.