ной лжи.
     - Хочешь пари? - прошипел Келли.
     - Вообще-то нет. Ты только посмотри на нее. Уж...
     - Ну что это ему стоит? Он же не свои деньги будет тратить! - рассмеялся наконец Келли.
     - А откуда, ты думаешь, у нее эта самая демография?
     - Из ?Правды?,- рискнул высказаться Келли.
     - Да нет, там все-таки работают поаккуратней. Давай, знаешь, сделаем ей хорошее дело,- предложил Лефковитц.- Рокко в последнее время что-то стал сдавать по творческой части. За то время, что Мэкси стала выпускать свой журнал, мы смогли заполучить всего двух выгодных клиентов. Правда, очень выгодных - по двадцать пять миллионов в год. Но все равно что-то, по-моему, с Рокко не так, что-то его гнетет. Не удивлюсь, если это как-то связано с мыслями насчет успеха ?Би-Би?. Ну, сам понимаешь. Бывшая жена начинает заниматься бизнесом - и вдруг такое везение.
     - Скажи-ка мне... Нет, не говори. И так знаю,- поправился Келли.
     - Давай будем с ней поласковей.
     - Да, но Рокко говорил, чтобы мы ни в коем случае не предоставляли ей режима наибольшего благоприятствования.
     - Я же просто сказал ?поласковей?,- заметил Мен Рэй Лефковитц,- и ничего больше.
     Они заплатили каждый по своему счету и, поднявшись, чтобы уйти, обогнули столик Мэкси, направляясь к двери.
     - О, мисс Эмбервилл,- воскликнул Келли.- Я и не видел, что вы тоже здесь. Как поживаешь, Джордж? Как это тебе повезло? Похоже, ты опередил всех других рекламщиков? Негодяй ты эдакий! Но я тебя не виню. Надеюсь, хоть за ленч-то ты заплатишь? Мисс Эмбервилл, могу ли я еще раз выразить вам свою признательность за место для рекламы, которые мы купили у вас в ?Би-Би?? Самая лучшая наша сделка, я не преувеличиваю.
     - Минуточку, Келли,- перебил его Лефковитц, которого не удивило, когда он увидел, что Келли отвел ему роль ?плохого полицейского?.- Всего одну маленькую минуточку. Я, например, считаю, что ?Би-Би? еще должен отблагодарить нас за услугу. Мы ведь купили место для своей рекламы до выхода первого номера. Это показало, что мы верим в новое издание и готовы идти на риск. И поэтому, думаю, можем рассчитывать на некоторую скидку, когда будут вводиться эти новые расценки на рекламу. Не знаю, какую именно, но какая-то скидка, черт подери, должна же быть! Я, конечно, не предполагаю, чтобы мы возобновили контракт на первоначальных условиях, когда рекламную площадь нам дали, в сущности, за бесценок... но, конечно, я был бы весьма огорчен, если бы не получили в той или иной степени режим наибольшего благоприятствования. В конце концов, для нас мисс Эмбервилл - почти член семьи.
     - Ладно, ребята, не волнуйтесь,- обворожительно улыбнулась Мэкси.- Кой-какие уступки сделаю... но только один раз. И скажите Рокко, что на этот раз я ни за что не стану уступать место в журнале за гроши. Наверно, он-то вас и подослал с таким предложением.
     - Ну, так он вопрос не ставил,- смутившись, промямлил Келли.
     - Наоборот, Рокко всегда отзывается о вас с уважением. Он, правда, сказал, что сейчас как раз самое время договариваться о новых условиях, если вы уже готовы возобновить контракт, но он лично ни на что особенно не рассчитывает, только потому... ну, что и вы, и он еще помните доброе старое время,- докончил Лефковитц как можно более деликатно.
     - А где,- язвительно отозвалась Мэкси,- прежние сладкие речи, что фирма почла бы за счастье размещать у меня рекламу и прочее?
     - Может, вы тогда присели бы за наш столик, а то так ведь и до вечера простоите? - постарался скрыть свое раздражение Джордж.- Я ведь тут, между прочим, пытаюсь бизнес делать! Так что до встречи в другом месте в другой раз?

***

     - Надеюсь, что ваш аукцион не за горами? - спросил Монти, глядя, как, Мэкси один за другим подписывает чеки по скопившимся за май счетам.- Если бы завтра, было бы совсем неплохо. Ну а сегодня - и говорить нечего.
     - Не сегодня и не завтра, конечно,- ответила Мэкси как можно небрежнее.- Я думала, позвоню - и тут же все устроится. Как обычная распродажа, только классом повыше. Но где там, ?Сотбис? заявляет, что драгоценности, например, нельзя выставлять до осени, когда у них намечен специальный аукцион, а сейчас - уже не сезон, поскольку много богатых людей уехали из города. В общем, для предрождественской продажи чересчур рано или что-то еще в этом же роде. Мои коллекции, на их взгляд, чересчур разношерстные. Картины, как они говорят, тоже должны полежать, пока не наберется на целую выставку. А что до шкатулок, то за них много не возьмешь, если не продавать большими партиями. Бред какой-тп. Послушаешь их, так выходит, что в июне они могут выставить только мою мебель. Проводить аукционы - целое искусство, и они не намерены разрешать мне устанавливать свои сроки. Похоже, что у меня не так уж много ценных вещей, чтобы сразу пустить их все на один аукцион. Если, правда, я не околею - это, как я понимаю, наложило бы на аукцион особый отпечаток и помогло собрать кучу денег,- пожала плечами Мэкси, как если бы речь шла о пустячной проблеме.
     - Июнь! Так что до это времени больше денег не предвидится?
     - Ты же слышал. И еще неизвестно, сколько мы получим. Ведь они берут приличные комиссионные. Главное богатство - моя квартира, но Дональд не смог выручить за нее даже тех шести миллионов, которые он мне дал, так что пришлось вернуть ему разницу. Говорит, это из-за того, что курс доллара теперь завышен. Почти половиной ?Трамп-Тауэр? владеют иностранцы, и в прошлом месяце они не склонны были тратить свои доллары. Ах, попробуй разберись в экономике. Только зря время тратить.
     - Мы сидим по уши в... в макулатуре, Мэкси.
     - Да, но восемьдесят пять процентов, может быть, даже больше, наших рекламодателей подписали новые контракты.
     - Часть из них вступает в силу лишь в июле, а другая - в августе и даже в сентябре!
     - А мы что, не можем получить от банков ссуду под новые расценки? Все-таки нам дают рекламу не кто-нибудь, а ведущие фирмы. И деньги это верные. И пожалуйста, Монти, не говори мне, что это невозможно. Я уже знаю... потому что сама к ним обращалась.
     - Если бы решение зависело от меня, я бы дал тебе любую ссуду. Но я не банк. Жаль, конечно, но увы и ах,- грустно вздохнул Монти.- Ты не думаешь, что пора просить у сотрудников согласия на сокращение зарплаты?
     - Даже если бы они работали вообще бесплатно, то что такое их зарплата? Капля в море по сравнению с другими нашими расходами. И потом, если слух о сокращении окладов дойдет до Мэдисон-авеню, там могут подумать, что у журнала крупные неприятности, и отказаться от тех соглашений по размещению рекламы, которые они с нами заключили. Никакой экономии ни в чем! Бесплатные ленчи тоже не отменяются. Качество фотографий снижаться не будет, гонорары для именитых авторов сохраняются на прежнем уровне. Менять все это было бы самоубийством. Пусть мы и погибнем, но достойно, ничем себя не запятнав.
     Мэкси тем временем закончила подписывать чеки. Поставив на последнем из них размашистую завитушку, она одарила Монти той ободряющей улыбкой, что он воздержался от того, чтобы на сей раз выпрыгивать из окна. Да, денег оставалось не больше миллиона, но Мэкси делала поистине героические усилия, чтобы Монти не почувствовал всей глубины ее отчаяния. Когда она поднялась из-за стола, майское солнце, подобно водяным брызгам, так и засверкало на копне ее темных блестящих волос.
     Каждый проданный номер ?Би-Би? убеждал ее в правильности мысли, однажды пришедшей ей в голову. Читательницы нуждаются в журнале, ничего не спешащем добавить к унынию, унижению и тревогам, которыми они и без того перекормлены.
     - Признавайся, Монти, тебе не доставляет некоторого, пусть самого крохотного, удовольствия сознание, что мы находимся на самом краю? - с улыбкой спросила Мэкси, взглянув не него в упор своими ослепляюще зелеными глазами.
     - Чего именно? - едва сумел удержаться от ответной улыбки Монти.
     - Банкротства.

***

     Ровно через неделю, в начале июня, Мэкси в одиночестве сидела на кухне у Тоби, доедая остатки вчерашнего ужина. В доме никого не было - хорошая погода выгнала всех его обитателей на улицу. Хотя Мэкси и чувствовала безмерную усталость, оставаться одной ей все-таки казалось невыносимым. Днем, на работе, она старалась бодриться, чтобы люди по возможности ничего не заметили. Но все чаще и чаще, как только она лишалась аудитории (пусть даже в лице одного-единственного собеседника), ее охватывала паника. Впервые с начала своего единоборства с Каттером она стала задумываться: а не донкихотство ли это с ее стороны, не затеяла ли она глупую борьбу без всякого шанса на выигрыш, борьбу, об истинных размерах которой она и не помышляла, отправившись в тот роковой день к Каттеру, чтобы использовать против него ?моральное давление?. И кто в самом деле уполномочивал ее выступать в роли попечительницы отцовского состояния? Ведь управление своей компанией он передал не ей, а матери. Означает ли это, что он хотел, чтобы все желания Лили неукоснительно выполнялись даже в том случае, если речь шла о полной ликвидации ?Эмбервилл пабликейшнс?? Почему она, Мэкси, единственная из членов семьи, кто знал (или, во всяком случае, думал, что знал), как будто сам Зэкари Эмбервилл сказал ей вб этом, что необходимо сделать все возможное и невозможное, чтобы не допустить гибели журналов? Да потому, что никто из них, включая и мальчиков, никогда не был так близок с отцом, как она. Он был единственным, кто верил в нее, заступался за нее, какой бы очередной финт она ни выкинула, но вот имеет ли она все-таки право решать сейчас вместо него?
     Единственный, на чьи плечи она могла хотя бы отчасти переложить свои сомнения и тревоги, был Пэвка, с которым она уже успела переговорить днем за ленчем. Мэкси взяла себе за правило встречаться с ним не реже одного раза в неделю, чтобы иметь тем самым возможность быть в курсе того, что происходит с другими изданиями ?Эмбервилл пабликейшнс?. Картина, которую он ей рисовал, становилась все более мрачной. Любые предпринимавшиеся им за последние несколько месяцев шаги, на которые уходили весь его опыт, изобретательность и мудрость, с тем чтобы как-то поддерживать уровень журналов, несмотря на отданные Каттером распоряжения, стоили Пэвке неимоверного терпения и требовали величайшей изворотливости. И тем не менее добрая половина его усилий пропадала даром, многие его уловки обнаруживались и блокировались Люисом Оксфордом, ежедневно общавшимся с Каттером. Если бы не обещание, данное Мэкси, Пэвка уже давно ушел бы с работы, где он больше не мог контролировать ход событий. Мэкси, сама находившаяся на пределе сил, не могла не чувствовать вины за страдания этого человека, как и она, не складывавшего оружия. Между тем ни ею, ни им не руководили честолюбивые или эгоистические помыслы: они делали то, что делали, не ради себя, а ради Зэкари Эмбервилла, а вернее - его памяти.
     Долго эта борьба не могла продолжаться. Ведь в конце июня, как было известно Мэкси, сделка с ?ЮБК? должна состояться - к этому времени ожидалось очередное подведение итогов за второй квартал. В любом случае ждать оставалось не больше месяца: в конце июня у нее просто может не оказаться денег, чтобы обеспечивать публикацию ?Би-Би?. Теперь все зависело от аукциона, где выставлялась на продажу ее антикварная мебель.
     Аукцион предполагался на следующей неделе, и если он пройдет наилучшим образом, то можно надеяться, что пусть с трудом, но ей удастся наскрести нужную сумму. В этом случае, будучи уверенной, что очередной номер журнала все же выйдет, она сможет попросить Лили пересмотреть свое первоначальное решение.
     Пока что Мэкси решила забрать свои драгоценности и шкатулки из рук ?Сотбис?: уж слишком они медлительны и осторожны, лучше продать самой, постаравшись выручить побольше, или заложить, если никто сразу не купит. Только вот откуда взять на все это время? И потом, она никогда в жизни ничего не закладывала и не знает, как это делается. Да, надо было бы покупать в свое время недвижимость, а не красивые побрякушки! В конце концов, можно ведь носить и фальшивые жемчуга, а деньги вкладывать в надежные ценные бумаги, вместо того чтобы накупать старинную мебель; одному богу известно, во сколько ее оценят на рынке. И зачем, спрашивается, надо было ей устанавливать центральное отопление в замке, когда она вполне могла мерзнуть там и помалкивать? Словом, надо было ей быть белочкой из басни, которая запасает на зиму орешки в отличие от беспечного кузнечика. Надо было... надо было... не быть самой собой, подмала она со злостью. Сейчас уже поздно что-нибудь предпринимать. И смысла в самобичевании - никакого. Звонок в дверь прервал ее размышления.
     - Джастин! Боже, как я рада тебя видеть! Могу предложить тебе сразу пять видов паштетов, еще не имеющих названия, но за качество ручаюсь - работа Тоби! Я еще к ним не приступала - давай присоединяйся. Вот тарелка.
     Джастин подчинился, но, сев за стол, согласился выпить только стакан вина.
     - Какие новости с фронта?
     - Пленных не берем.
     - Я уже слышал. Об этом все говорят.
     - А что именно говорят? - нахмурилась Мэкси..
     - Все, что угодно, начиная со слухов о продаже, наверняка идущих от ?ЮБК?, и кончая полным их опровержением. Так что можешь себе представить. У вас разброд, гражданское неповиновение, солнечное затмение. Послушай, я не хочу, чтоб ты думала, что я уклоняюсь от участия в финале, но мне надо, поверь, уехать из Нью-Йорка. Этот чертов город! Я сыт им по горло, Мэкси. Эти камни, они давят мне на сердце. Сейчас такая погода - и торчать здесь? Когда в мире столько чудесных мест, где мне хочется побывать. В дорогу! Малыш, я уже не могу больше терпеть. Скорей, пока не начался сезон дождей. Да, песни Гершвина прекрасны, но я ненавижу Нью-Йорк в июне.
     Он говорил вроде бы в шутку, но голос его выдавал душевное страдание.
     - Я знаю твои чувства и, честно говоря, понимаю их. По крайней мере, я всегда могу быть уверена, что рано или поздно, но ты все равно вернешься.
     - Так получается, что меня не будет на твоем дне рождения.
     - Ну и что, дорогой? Ты никогда ни на одном из них и не был. И если по правде, то я особенно из-за этого не переживаю. А вот ты, наверное, переживаешь из-за моих тридцати? Думаешь, настанет время моего заката и все такое? Признавайся! Джастин, ну что такое тридцать? Что такое сорок? Бетти Фридан наверняка все сорок, клянусь Богом.
     - Не Бетти, а Глории Стайнем,- поправил ее Джастин.
     - Видишь, возраст ничего не значит. А у меня к тому же полно других вещей, над которыми приходится ломать голову, можешь мне поверить.
     - Ну в общем, какого черта ходить вокруг да около, я тут хотел заранее сделать тебе подарок ко дню рождения. Чтоб тебе не так горько было расставаться со своими фантастическими колоритными любовными похождениями последнего десятилетия.- С этими словами Джастин как можно небрежнее вытащил из кармана листок бумаги и положил на стол.
     Рука Мэкси не двинулась с места:
     - Это с какого еще времени ты стал дарить своей собственной сестре чеки?
     - С тех пор как она выросла, поумнела и знает, что с ними делать.
     Джастин взял чек и мягко опустил его на пустую тарелку, стоявшую перед сестрой. Она скосила глаза и прочла сумму, на которую он был выписан. Достаточно, чтобы ?Би-Би? мог выходить, пока не поступят деньги от рекламодателей - уже по новым расценкам. Достаточно, чтобы спасти журнал.
     - Я разве не говорила, что ни цента не возьму у тебя взаймы? Не возьму - и все тут,- напомнила она с мрачной серьезностью, взяв чек и швырнув его обратно.- Это мои дела, ясно?
     - Забудь про свою гордость, Мэкси. Мы все в семье этим грешим - и ты, и Тоби, и я. Наверно, это влияние матери. Но-скажи, если бы отцу нужны были деньги для спасения своего журнала, в который он по-настоящему верил, разве он не пошел бы на все, что можно, не считая, понятно, ? мошенничества? Проглоти гордость, Мэкси. И потом я же дарю, а не даю взаймы. Подарок обратно не принимается. И тебе не остается ничего другого, кроме как сказать: ?Спасибо, Джастин!?
     - Но с чего это вдруг? Не понимаю.
     - С чего? Да это единственный для меня способ принять участие в борьбе. Мы ведем ее вместе, мы-одна семья и делаем все ради чести семьи. Вот почему я должен в этом участвовать. В конце концов, Зэкари Эмбервилл был ведь и моим отцом тоже, Мэкси! Не ты одна его любила, учти. Пусть ты не выиграешь, я все равно буду знать, что сделал все, что мог. Прошу тебя: разреши мне помочь! Ради всех нас. Ну, пожалуйста, Мэкси, возьми.- В его словах прозвучала мольба. Она еще ни разу не видела это обычно ироничное и отчужденное лицо таким взволнованным.
     Мэкси протянула руку и схватила бумажку с надеждой и нетерпением, как будто это был, по крайней мере, хвост спустившейся на Землю кометы.
     - Спасибо, мой дорогой Джастин! А пока что, раз уж ты пребываешь в столь щедром настроение, не одолжишь ли мне до получки долларов десять?

Глава 26

     - Но послушай, Каттер, неужели ты не можешь ехать в эту свою Канаду без меня? - взмолилась Лили.- Мы уже, по крайней мере, трижды обедали с Леонардом и Джерри Уайлдерами с той вашей первой встречи. По-моему, вполне достаточно, чтобы выказать любезность, даже если речь идет о такой крупной сделке, как эта. Зачем еще понадобилось мое присутствие во время нынешней поездки?
     - Я думал, Джерри тебе нравится.
     - Да, она весьма приятная женщина. Но эта поездка на уик-энд, когда они будут осматривать лесные угодья, также принадлежащие компании ?Эмбервилл?... Тебе не кажется, что она навеет на меня грустные воспоминания?
     Выражение лица Каттера неуловимо переменилось: под отполированной до блеска поверхностью, излучавшей бесконечное обаяние, началась скрытая работа мысли, свидетельствующая о непреклонности принятого решения.
     - Дорогая, ты чересчур носишься с собой. Мы же договорились - и вдруг менять все в последнюю минуту? А то, что Зэкари умер именно в Канаде, вовсе не означает, что ты не можешь туда поехать. К тому же ты там ни разу не была. И потом, ты продолжаешь жить в доме, который делила с ним все эти годы, но это ведь не навевает на тебя особой грусти. Tax что откуда ей вдруг появиться там? Ты знаешь, что поездка задумана несколько недель назад. Джерри рассчитывает на твое общество, пока мы с Леонардом будем заниматься изучением состояния лесного хозяйства.
     - О боже,- вздохнула Лили,- какая это скука.
     - Пойми, такая совместная вылазка на уик-энд сближает людей куца больше, чем все обеды в Нью-Йорке, вместе взятые,- продолжал убеждать Лили Каттер.- Когда через две недели мы сядем за стол переговоров с ?ЮБК?, от моих личных взаимоотношений с Леонардом будет зависеть многое. Да, он никогда не признается и даже, может быть, сам до конца не осознает, но я-то знаю, что это так. И тут все зависит от тебя. Ты звезда нашего мини-представления. Ну и главное: ты хозяйка ?Эмбервилл пабликейшнс?, а я всего-навсего говорю от твоего имени. Будь умницей, дорогая. На этом заключительном этапе игры твоя роль - решающая. Ведь пока бумаги не подписаны, сделку нельзя считать состоявшейся.
     Лили вздохнула. Скорей бы уж вся эта тягостная и явно затянувшаяся история осталась позади. Как она устала от того, что ей все время приходится играть эту роль богатой владелицы, следить за каждым собственным шагом, постоянно держа в уме свое поведение и верша над собой самый строгий суд. Ни на минуту не могла она расслабиться и забыть о том положении, в какое ее поставил Каттер,- в центре сцены, где все отныне имели возможность наблюдать за сольной игрой, которую с присущим ей изяществом должна вести хозяйка ?Эмбервилл пабликейшнс?. Лили отдавала себе отчет, что Джерри Уайлдер, хотя она и старалась не выказывать своих чувств, на самом деле побаивалась ее, как побаиваются примы-балерины танцовщицы кордебалета. Правда, Лили давно привыкла играть, как на сцене, главную роль. Ведь когда-то она желала этого больше всего на свете, и теперь Каттер, очевидно, рассчитывал, что в предстоящий уик-энд она сыграет сво