- Об Оливере?
     - Да. - Сибил сделала паузу для пущего эффекта. - На мой взгляд, есть все причины полагать, что Оливер женился на тебе с целью прибрать к рукам компанию твоего брата.
     Энни подняла голову от креветок.
     - Это не правда.
     - Энни, поверь мне, я намного лучше, чем ты, знаю Оливера. Я знаю, на что он способен для достижения своих целей. И еще я также знаю, что любовь была бы самой последней причиной для женитьбы. Оливер не понимает значения этого слова.
     - Я не особенно в этом уверена, - мягко возразила Энни. - Мне представляется, он очень хорошо относится к своим родственникам. Он ведь заботился о вас все это время, не так ли?
     Старая боль промелькнула во взгляде Сибил.
     - За свою цену. Это я тебе советую помнить, когда имеешь дело с Оливером. К его поступкам всегда прикреплен ценник.
     Энни неловко заерзала на стуле.
     - Вам не стоит обо мне беспокоиться. Я знала, что делала, когда выходила замуж за Оливера.
     - Знала? - Сибил внимательно разглядывала ее. - Я надеюсь, ты достаточно разумна для того, чтобы понять следующее: если ты вышла за него замуж из-за денег, то напрасно потратила время. Ты никогда не сможешь их заполучить. Оливер слишком умен, чтобы позволить женщине себя облапошить.
     Энни рассердилась.
     - Я вовсе не из-за денег вышла за него замуж.
     - Если ты вышла за него по любви, то тебя ждет еще большее разочарование.
     Энни отставила креветки.
     - Не думаю, что имеет смысл продолжать этот дружеский ознакомительный ленч. Извините меня, я должна вернуться в магазин.
     - Энни, подожди. - На лице Сибил неожиданно отразилось отчаяние. - Пожалуйста, не уходи. Нам нужно продолжить разговор.
     - Я не желаю говорить с вами ни об Оливере, ни о моем браке.
     - Ты не понимаешь. Здесь идет речь не только о твоем браке. Я знаю, что ты обеспокоена состоянием дел своего брата. Нам необходимо поговорить об этом.
     - Если вы собираетесь высказать еще одна предупреждение по поводу того, как Оливер собирается поступить с "Линкрофт", то не трудитесь. Я не в настроении слушать. - Энни начала подниматься со стула.
     - Минуточку. - Сибил оборвала себя на полуслове и быстро подняла голову на высокого мужчину, остановившегося у их столика. В ее глазах отразилась тревога, смешанная с облегчением. - Джонатан. Что ты здесь делаешь?
     - Привет, Сибил. - С какой-то неуловимой печалью мужчина улыбнулся Энни. За стеклами очков в его глазах отражалось некоторое сопереживание. - Извините меня. Разрешите представиться. Я Джонатан Грац. Друг Сибил.
     - Приятно познакомиться. - Энни с любопытством разглядывала его.
     Ее первой мыслью было то, что внешне Джонатан Грац не оправдывал своей фамилии. Вместо того чтобы быть изящно и грациозно сложенным, он выглядел крепким и ширококостным. Без сомнения, он играл в школе или колледже в американский футбол. Мускулатура уже частично превратилась в возрастной жирок. Энни догадалась, что ему где-то примерно пятьдесят лет. У Граца были широкие, немного тяжелые, но в общем приятные черты лица.
     - Ты не должен был приходить, - быстро проговорила Сибил.
     - Я думаю, что Энни поймет и сохранит наш маленький секрет, правда, Энни? - Джонатан сел за стол и сделал знак официанту.
     - Какой секрет? - с опаской спросила Энни, пока официант наливал Джонатану кофе.
     - Мы с Сибил собираемся пожениться, - с легкостью ответил Джонатан.
     Сибил с шумом втянула в себя воздух. У нее был затравленный вид.
     - Мы же договорились, что еще слишком рано сообщать о наших планах, Джонатан,
     - Ничего, дорогая. - Джонатан потрепал Сибил по руке и обратил свои смеющиеся карие глаза на Энни. - Боюсь, что моя милая Сибил столько лет живет в страхе перед своим пасынком, что никак не может привыкнуть открыто говорить о наших отношениях.
     - Он лишит меня денег в ту же секунду, как услышит, что я собираюсь снова выйти замуж, - нервно сказала Сибил. - Последние шестнадцать лет Оливер только ищет повода, чтобы избавиться от меня, и теперь он его получит.
     Джонатан сжал ее руку.
     - Ты ведь знаешь, тебе не стоит волноваться относительно своего финансового благополучия, дорогая. Я смогу позаботиться о тебе.
     - Это дело принципа, - резко парировала Сибил. - Я тебе об этом говорила. Черт возьми, мне причитается часть состояния Рейнов. Оливер не имеет права лишать меня законной доли. Это будет так несправедливо. Ведь Оливер обязан мне за то, что я для него сделала. Обязан.
     Джонатан нежно улыбнулся.
     - И я уверен, с его позиций, он уже тебе отплатил. Ты же признаешь, что Рейн достаточно щедр с тех пор, как начал сам зарабатывать деньги. У твоих сыновей есть все необходимое, включая человека, который стал им, по сути, отцом.
     - Я признаю, что он всегда хорошо относился к моим детям. Они не знали своего настоящего отца, и Оливер взял на себя эту роль. Он всегда находил свободное время для них и для девочек, даже когда работал по восемнадцать часов в сутки. Но меня он терпел только из-за них.
     - Я убеждена, что это не так, Сибил, - возразила Энни.
     - Это именно так. - Сибил опустила глаза на свои руки с безупречным маникюром. Ее губы сжались. - Он меня ненавидит.
     Энни пришла в ужас.
     - Я в это не верю.
     - Ты его не знаешь.
     - Почему он должен вас ненавидеть?
     Сибил вздохнула и на мгновение отвела глаза.
     - Он не смог простить отцу, что тот женился на мне после смерти его матери. Оливер меня никогда так и не принял.
     Энни склонила голову набок.
     - Вы считаете, что после стольких лет Оливер не забыл эту обиду?
     - Я знаю, что это так. Он никогда не простит мне то, что я пыталась занять место его матери. - Сибил посмотрела ей в глаза. - Оливер никогда не прощает и никогда не забывает. Все это знают. Спроси Вэлери. Она влюблена в Карсона Шора, сына одного из старых врагов Оливера. Когда я сегодня утром разговаривала с ней, Вэлери была в слезах, потому что Оливер приказал ей порвать с ним отношения.
     Энни почувствовала в горле комок. Она знала: это было правдой. И не было никаких причин сомневаться в том, что весь рассказ Сибил также был правдивым от начала до конца. В итоге Оливер представлялся действительно довольно мрачной личностью. Но она снова почувствовала необъяснимое желание встать на его защиту.
     - Оливер очень хорошо ко мне относится. - Энни сложила руки на Коленях, - И он принял на себя руководство компанией моего брата, пока не вернется Дэниэл.
     Джонатан озабоченно нахмурился.
     - Сибил упоминала, что ваш брат погиб при аварии самолета.
     - Я верю, что он еще жив. Его тело так и не нашли, - стойко возразила Энни.
     - Я понимаю, вы не хотите оставлять надежду, - тихо сказал Джонатан. - Я потерял своего брата несколько лет назад. Это было... тяжело.
     Энни с благодарностью восприняла его слова.
     - Дэниэл - единственный родственник, который у меня есть.
     - Ты можешь продолжать надеяться, Энни, но все уже давно сдались, - сказала Сибил. Несмотря на то что слова прозвучали резко, ее голос не был лишен сочувствия. - Включая деловые круги. Поэтому Оливер так хорошо к тебе относится, как ты выразилась. Он просто заботится о своих капиталовложениях в "Линкрофт анлимитед".
     Джонатан медленно помешивал свой кофе, в его глазах была обеспокоенность.
     - Боюсь, что Сибил права в одном, Энни. Я уже достаточно долгое время в Сиэтле и слышал кое-какие слухи об Оливере Рейне. Говорят, что в своих поступках он руководствуется лишь корыстными мотивами. К сожалению, все остальные узнают об этих мотивах слишком поздно.
     Энни аккуратно сложила салфетку и положила ее на стол.
     - Пожалуйста, извините меня. Я должна вернуться на работу.
     Сибил в тревоге вскинула голову.
     - Я надеюсь, ты не будешь чувствовать себя обязанной передавать Оливеру наш разговор, Энни. Он обвинит меня в том, что я вмешиваюсь в его личную жизнь. Это даст ему еще один повод меня презирать. Бог свидетель, он меня и так достаточно ненавидит.
     Энни замешкалась, не желая быть участницей даже столь незначительного заговора. Глаза Джонатана также взывали к ее пониманию.
     - Ради Сибил, Энни, - пробормотал он. - Может быть, будет лучше, если вы действительно не станете упоминать то, о чем мы говорили сегодня.
     - Так все поступают с Оливером? - спросила Энни. - Намеренно держат его в неизвестности?
     - Чем меньше Оливер знает, тем лучше для всех нас, - убеждала Сибил. - Каждую толику информации он использует в своих целях. Тебе будет полезно это запомнить.
     Энни не смогла найти подходящего ответа на ее замечание. Она поднялась и вышла из ресторана, не оборачиваясь.

***

     Спустя три дня Энни коротала вечер в гостиное пентхауса. На ней были вытертые почти добела джинсы и зеленый свитер. Она лежала на диване, свернувшись клубочком, и уныло смотрела сквозь дождь за окном на паром, который скользил по заливу Эллиотт. Огни на судне сверкали, как гроздь жемчужин, рассыпанных по черному бархату холодной воды. Энни любовалась видом в одиночестве. С тех пор как она переехала сюда, Оливер каждый вечер исчезал после ужина в своем кабинете.
     Она знала, что он работает. Оливер часами сидел за документами ее брата и отчетами, представленными управляющими "Линкрофт". Если и сегодня он выдержит обычный график, то будет еще долго работать после того, как она пойдет спать.
     Все вечера Энни посвящала своему "любимому" делу - ежемесячному бухгалтерскому учету дел в "Безумных мечтах", которому не было видно конца. Сегодня она посчитала налоги и выплаты по аренде, просмотрела квитанции и выписала зарплату себе и Элле. Но мысленно Энни все время остро ощущала присутствие Оливера. Она знала, что ночью опять будет беспокойно ворочаться, прислушиваясь к его шагам по коридору.
     Вчера ночью Энни услышала, как Рейн на секунду остановился у двери ее спальни. Она затаила дыхание, думая, как поступить и что сказать, если он откроет дверь. Но этого не произошло. Энни была сильно разочарована.
     "Я его хочу", - подумала она потрясенно. Она еще никогда не испытывала такого сильного физического и эмоционального желания. Именно этого недоставало Энни в ее отношениях с мужчинами типа Артура Куигли и Мелвина Финна.
     Энни знала, что не может больше сдерживать свои чувства к Оливеру. Он зародил в ней не поддающееся контролю возбуждение в первый же момент их встречи. Их территориальная близость не ослабляла ее желания. Наоборот, Энни никогда так остро не ощущала присутствия мужчины. Правда, она и не жила прежде в одном доме с мужчиной, напомнила себе Энни.
     Их брак по расчету оказался на деле очень странным и даже ненормальным типом отношений, а вовсе не легким деловым союзом, которого она ожидала. Все попытки Энни заставить себя почувствовать просто соседкой Оливера ни к чему не привели.
     Мысли о сложном и загадочном мужчине в кабинете начинали буквально преследовать ее. Эти дни она постоянно находилась в раздвоенных чувствах. То ей хотелось дотронуться до Оливера и вытащить его из этой темной берлоги на свет. То вдруг она предупредительно сдерживала себя при мысли, что любой шаг по спасению Оливера мог означать конец для нее самой.
     Не в достоянии сосредоточиться на пачке счетов, которые изучала, Энни отложила бумаги и встала из-за стола. Она пересекла комнату и направилась по коридору на кухню. Может быть, чашка чая выведет ее из этого странного состояния.
     Она включила свет и криво улыбнулась при виде сверкающих поверхностей. Сегодня вечером ужин готовил Болт, поэтому, естественно, все было в безукоризненном порядке. Энни было интересно, чем он занимается по вечерам, когда спускается в свою квартиру. Теперь, узнав кое-что о прошлом Болта, она больше не могла относиться к нему как к инопланетянину.
     Энни наполнила чайник из нержавеющей стали и поставила его на плиту. Ожидая, пока вода закипит, она рылась в ящиках в поисках заварочного чайника и чая. Через минуту легкий свист известил о том, что вода вскипела. Энни взяла чайник.
     Осознав, что приготовила достаточно чая для двоих, она поняла, что сделает. Быстро, чтобы не передумать, поставила две чашки с блюдцами на поднос и направилась по коридору к кабинету. Остановившись, Энни постучала.
     - Заходи. - Голос Оливера мрачно прогремел за дверью.
     Женщина сделала глубокий вдох, распахнула дверь и вошла в комнату. Оливер сидел за письменным столом из эбенового дерева. Его черные волосы, как обычно, были завязаны сзади в конский хвост. Воротник серой сорочки расстегнут, а рукава закатаны до локтей. Когда он поднял голову, яркий свет галогенной лампы на столе отразился в стеклах его очков для чтения.
     Энни нравились эти очки. Оливер в них выглядел более доступным.
     - Что случилось, Энни?
     - Я подумала, ты захочешь чаю.
     Намеренно медленным жестом Рейн снял очки и посмотрел на поднос в ее руках. Когда он поднял на Энни глаза, в его взгляде отразилось неподдельное удовольствие.
     - Спасибо.
     Энни поставила поднос на письменный стол и налила две чашки. Она с огорчением чувствовала, что пальцы ее дрожат.
     - Как идут дела?
     - Довольно неплохо. Я закончил рассмотрение финансовых документов. Сейчас читаю отчеты по научно-исследовательской работе. - Оливер взял у нее из рук чашку. - Твой брат был настоящим гением. Не многие мужчины обладают одновременно талантом к изобретению и управлению.
     - Ты хочешь сказать, мой брат - гений, - поправила Энни. Она уселась на краешек стола и, покачивая ногой, отпивала чай. - Он вернется, Оливер.
     - Ради тебя я надеюсь, что он вернется.
     Энни еще несколько раз качнула ногой.
     - Знаешь, я подумала, может быть, стоит просматривать эти отчеты и документы вместе с тобой? Вероятно, мне не повредит знакомство с внутренними делами "Линкрофт".
     - Мы это уже обсуждали, Энни. Я считал, мы договорились, что ты доверишь мне заниматься "Линкрофт" до возвращения Дэниэла.
     - Конечно, я тебе доверяю, - быстро произнесла она. - Но только это фирма моего брата, и я обязана следить за тем, что в ней происходит.
     - Ты занята собственным бизнесом. Если ты слишком глубоко влезешь в работу "Линкрофт", пострадают "Безумные мечты". Небольшой бизнес нуждается в пристальном внимании со стороны владельца.
     - Я знаю. - С минуту она обдумывала это замечание. - Все равно я чувствую, что должна больше знать о делах "Линкрофт".
     - Понимаю. - Оливер поставил чашку и встал. Он подошел к каменному саду и некоторое время изучал рисунок на песке. - То, что ты возобновила свои настойчивые попытки принять более активное участие в делах "Линкрофт", надеюсь, не имеет никакого отношения к вашему недавнему разговору с Сибил за ленчем?
     Энни сразу же прекратила раскачивать ногой.
     - Ты знал, что я встречалась с ней?
     - Да.
     - Как ты узнал об этом, Оливер?
     - Это имеет значение?
     Энни прикусила губу.
     - Да, думаю, что имеет. Я ведь сама тебе об этом не говорила.
     - Почему ты мне не сказала, Энни?
     Мягкость, с которой был задан вопрос, пригвоздила ее к месту.
     - Сибил уверяла, что ты будешь раздражен, если узнаешь о ленче.
     Она попросила меня не рассказывать тебе об этом.
     - И ты поступила так, как она просила.
     - Ну да. Если хочешь знать правду, мне ее стало немного жаль. Мне кажется, она тебя боится.
     - А ты меня боишься?
     - Конечно, нет.
     - Понимаю. - Он продолжал смотреть на песок. - Если я попрошу тебя сделать кое-что для меня, ты откликнешься с такой же готовностью, как на просьбу Сибил?
     - Это зависит оттого, о чем ты попросишь, - прошептала Энни,
     Она чувствовала нарастающее в нем напряжение. Оно неслышно пульсировало в комнате, подкрадывалось к ней, пробираясь внутрь и обволакивая ее. Энни внезапно осознала, что уже не сможет просто так выйти из комнаты, ей придется испариться.
     - Обещай, что никогда не будешь лгать мне, Энни. Даже защищая кого-нибудь.
     Странный, меланхоличный тон Оливера чуть не разорвал ей сердце. Она неожиданно поняла, что он прекрасно знал о том, что члены его семьи, семьи, в которую он вложил столько сил, часто скрывали от него некоторые вещи, боясь его реакции. Оливер знал это и ненавидел. Но он был беспомощен заставить любимых людей доверять ему свои тайны. Он эмоционально изолировал себя и не представлял теперь, как пробить эту стену, которой сам же отгородился от родственников.
     - О, Оливер. - Энни поставила свою чашку и вскочила на ноги.
     Она бросилась через всю комнату туда, где он стоял, повернувшись к ней спиной. Обняв его сзади, Энни прижалась к нему с силой и нежностью. Ей показалось, что она обнимает живого леопарда. Оливер был весь из гибких сухожилий и крепких мускулов. Исходивший от него мужской запах затуманил ее сознание.
     - Клянусь, что никогда не буду обманывать тебя, Оливер, - прошептала женщина, уткнувшись ему в рубашку.
     Он резко повернулся, немало удивив ее, и взял лицо Энни в свои сильные, мозолистые руки. Она задрожала от его пронзительного жаркого взгляда.
     Мужская сила Оливера, вместо того чтобы испугать, вселила в нее желание, от которого слабели колени.
     - Спасибо, Энни, - с чувством произнес Оливер. - В свою очередь, я клянусь, что никогда не буду лгать тебе. Договорились?
     - Да. - Она знала, что сейчас он поцелует ее. Она жаждала его поцелуя больше всего на свете. В этот момент Энни призналась себе наконец, что любит Оливера Рейна. А в следующую секунду она уже ничего не могла соображать, потому что его губы страстно приникли к ее рту, заслоняя собой все, кроме одного: что он хочет ее, а она хочет его.

Глава 8

     Энни знала, что позволит Оливеру заняться с ней любовью, как только очутилась в его объятиях. "Нет, - подумала она. - Я это знала еще раньше, когда несла чай к нему в кабинет". Она сделала тот выбор, о котором говорил Оливер.
     Ее решение было продиктовано не только тем, что она желала его, как никогда в своей жизни не желала ни одного мужчину. Она чувствовала, он хочет ее так же сильно.
     Даже когда его губы медленно и настойчиво ласкали ей рот, она не надеялась, что он выразит свои чувства словами. Было еще слишком рано. Признание стало бы чересчур сильной угрозой для его непоколебимого самообладания.
     Как Энни и подозревала, в душе Оливер, вероятно, решил, что, пока чувства не облечены в слова, их значение можно игнорировать. Если бы его заставили высказать свое желание вслух, он мог воспринять это как слабость.
     "Так лучше", - успокоила себя Энни, обняв Оливера за шею. Пока она одна пойдет на уступки за них двоих.
     Для нее это означало не слабость, а просто великую радость подарить себя человеку, который тоже заслуживал немного счастья.
     - Энни? - Оливер, как бы спрашивая ее согласия, поцеловал краешек рта, затем ухо. Его руки, Лаская позвоночник, опустились на ее талию.
     По телу Энни пробежала дрожь. Его нежная настойчивость была как сильнейший наркотик, зажигающий огонь в ее груди. Она провела кончиками пальцев по гладким волосам Оливера и коснулась его напряженного лица.
     - Да. О да, пожалуйста, Оливер.
     В его взгляде отразилось удовлетворение. Не произнеся больше ни слова, Оливер без усилий подхватил ее на руки. Он оказался гораздо сильнее, чем она думала. Прижав к груди, он понес ее через всю комнату к длинному дивану около окна. В голове Энни промелькнула мысль о Персефоне, которую тащат в подземный мир <Персефона - в греческой мифологии богиня плодородия и подземного царства, супруга Аида.>.
     Он положил Энни на черные с золотом подушки и, выпрямившись, вонзил в нее обжигавший взгляд, который проникал сквозь одежду. В бледном лунном свете на лице Оливера отражался отчаянный голод страсти.
     - Ты уверена? - спросил он.
     - Да. - Она едва могла говорить. - А ты?
     Он слегка улыбнулся.
     - Я был уверен с самого начала. Но ты должна абсолютно точно знать, Энни, что после сегодняшней ночи мы не сможем быть просто соседями по дому.
     - Я знаю, - прош