он.
     - Прекрасно, но ты не поверишь тому, что я скажу, если не показать, что именно было оставлено на моем крыльце этим утром.
     Она открыла крошечный, расшитый бисером ридикюль, вынула небольшой предмет, завернутый в полотняный носовой платок, и протянула ему.
     Тоби взял сверточек, пересек комнату и поднес его к свече. Потом развязал платок и развернул ткань.
     При виде лежавшего на ладони кольца он ощутил, как волосы на затылке встают дыбом.
     - Ад и проклятие! - прошептал он.
     Аспазия, не отвечая, сложила руки под грудью и прикрыла глаза.
     Тоби еще раз, уже внимательнее, взглянул на кольцо. Слабо поблескивающие черные камни обрамляли крохотный гробик. Он поднял крышку кончиком пальца. Из миниатюрного саркофага зловеще ухмылялся маленький череп чрезвычайно тонкой работы.
     Чуть наклонив кольцо, Тоби прочел латинскую надпись на внутренней стороне крышки и, переведя древнее предостережение, чуть поморщился.
     Подняв глаза, он встретился взглядом с Аспазией.
     - Это старинное кольцо, так называемое мементо мори . Они были очень распространены раньше. Напоминали смертным о том, что все сущее бренно и преходяще.
     - Да.
     Она чуть крепче обхватила себя руками.
     - Ты сказала, что его оставили у тебя на крыльце?
     - Его нашла экономка. Кольцо лежало в маленькой коробочке, обтянутой черным бархатом.
     - А записка? Хотя бы пара слов?
     - Ничего. Только проклятое кольцо.
     Аспазия вздрогнула, уже не пытаясь скрыть тревогу.
     - Теперь понимаешь, почему я сделала все, чтобы найти тебя как можно скорее?
     - Невозможно, - отрезал он. - Закери Элланд мертв, Аспазия. Мы оба видели тело.
     Она снова прикрыла глаза, как от боли, но тут же вскинула голову:
     - Нет нужды напоминать мне об этом.
     Давно, казалось, забытые угрызения совести вспыхнули с новой силой.
     - Разумеется, нет. Прошу прощения.
     - Потом, - медленно протянула она, - ты говорил мне, что слышал о другом человеке, который, подобно Закери, сделал убийство своей профессией и пользовался тем же ужасным знаком как собственной визитной карточкой.
     - Успокойся, Аспазия.
     - Ты еще сказал, что его так и не поймали и что доказательств его преступлений вообще не нашлось, хотя бы потому, что жертва на первый взгляд всегда погибала случайно или от естественных причин.
     - Аспазия...
     - Может, он все еще где-то здесь, Тобиас. Может...
     - Слушай меня внимательно, - перебил он тоном, мигом заставившим ее замолчать. - Тот, настоящий, Мементо Мори, даже если до сих пор и жив, уже слишком стар. Слухи о нем ходили несколько десятилетий назад. Крекенберн и кое-кто из его приятелей слышали их, когда сами были совсем молоды.
     - Это я знаю.
     - И они в конце концов пришли к заключению, что история профессионального наемного убийцы была всего лишь мрачной легендой, питаемой сплетнями слуг, которые любили поболтать в кабачках и стращать друг друга. Закери, вне всякого сомнения, получал огромное удовольствие, воскрешая старые сказки, потому что обожал мелодраму. Ты знаешь, как он любил всякие волнующие истории.
     - Да, разумеется. - И хотя в комнате было тепло, Аспазия нервно потерла руки, словно от озноба. - Ты прав, он упивался всяческими драмами и ужасами, был привержен к ним, как некоторые - к опиуму. Просто не мог без них жить, - кивнула она и, поколебавшись, добавила:
     - Да, он действительно любил воскрешать эту легенду о Мементо Мори. Похоже, что теперь у кого-то еще появился вкус к мелодраме.
     - Возможно.
     - Тобиас, я не могу не признаться, что очень боюсь.
     - Очевидно, кто-то еще узнал о Закери Элланде и его связи с тобой.
     Тоби снова взглянул на крохотный череп в золотом гробике.
     - Уверена, что записки не было?
     - Совершенно, - кивнула Аспазия, угрюмо взирая на кольцо. - Он оставил эту мертвую голову на моем пороге, чтобы запугать меня.
     - Но зачем ему это надо?
     - Не знаю. - Аспазию даже передернуло от страха. - Я весь день думала об этом. Вернее, не думала ни о чем другом. - Она прикусила губу и покачала головой:
     - Что, если... что, если тот, кто оставил это кольцо, винит меня в смерти Закери и в приступе безумия ищет мести?
     - Закери покончил с собой, когда понял, что я собираюсь притянуть его к суду за убийство. Ты не имеешь никакого отношения к его смерти.
     - А может, тот, кто оставил кольцо, не знал об этом.
     - Вероятно.
     Нет, все же что-то здесь не то...
     Тобиас снова поднес череп к свету. Мертвая голова уставилась на него пустыми глазницами, дразня зловещей улыбкой.
     - Мы также должны учитывать ту возможность, что это нечто вроде объявления.
     - Ты о чем?
     Тобиас взвесил кольцо на руке.
     - Ты способна оценить всю важность этого кольца, потому что ты одна из немногих, кто знал, что Закери Элланд выступал в обличье Мементо Мори и пользовался этими кольцами как своим отличительным знаком. А что, если какой-то злодей избрал способ объявить нам о своих планах занять место Закери?
     - Хочешь сказать, что еще один убийца намеревается подражать Мементо Мори? Что за ужасная мысль! - ахнула Аспазия, но тут же осеклась и схватилась за голову. - Даже если это правда, куда логичнее оставить свою визитную карточку тебе, а не мне. Именно ты выследил Закери.
     - Если мои предположения верны, по возвращении в город меня ждет кольцо, - спокойно возразил он. - На рассвете я уезжаю и постараюсь все выяснить. Может, он сначала доставил кольцо тебе, а меня просто не застал?
     Аспазия круто развернулась и заломила руки.
     - Тобиас, тот, кто оставил это кольцо, замыслил недоброе. Если ты прав и это визитная карточка, мы имеем дело с новым Мементо Мори. Ты должен найти его, пока не произошло очередного убийства.

Глава 2

     Едва добравшись до подножия темной лестницы, Лавиния услышала, как где-то хлопнула дверь. Посреди коридора возник луч света. Какой-то джентльмен на цыпочках вышел из спальни и двинулся к ней.
     Похоже, здесь никто не спит. Уже не впервые за последние несколько минут ей приходилось срочно прятаться в шкафу или опрометью бросаться за угол. Сегодня в коридорах замка Бомон так же оживленно, как на мостовых Лондона в разгар дня. Все передвижения между спальнями были бы довольно забавны, если бы не тот факт, что она тоже пытается пробраться на тайное рандеву.
     Лавиния в который раз напомнила себе, что сама виновата во всем. Тобиас предлагал навестить ее в спальне, после того как все улягутся. И план был бы превосходным, останься она в просторной уютной комнате, которую ей отвели, когда они с Тобиасом прибыли в замок. Но позже по неизвестным причинам ее перевели в очень непрезентабельное помещение. При одном взгляде на узкую кровать она сразу поняла, как здесь будет тесно двоим, особенно если природа наградила одного чрезвычайно широкими плечами. Поэтому и сообщила Тобиасу, что лучше придет в его комнату, не сообразив, что это будет почти невозможно сделать, не привлекая внимания.
     Лавиния прекрасно понимала, что большинство гостей ничуть не беспокоило, что их застигнут во время путешествия в другую спальню. Подразумевалось, что при таких встречах гости просто не пожелают узнать друг друга. Так уж полагалось вести себя членам высшего общества, особенно тем, кто вращался в самых высоких кругах.
     Но Лавинии казалось, что для их предприятия вряд ли будет полезно, если дама, ведущая частные и крайне секретные расследования, сама поведет себя весьма нескромным образом. Всегда необходимо учитывать возможность того, что кто-то из светских леди и джентльменов, приглашенных на этой неделе в замок Бомон, может оказаться в числе будущих клиентов.
     Вдруг ее осенило. Она же догадалась захватить с собой серебряную полумаску, меч и щит - атрибуты костюма Минервы, который носила сегодня на балу.
     Подняв маску, чтобы скрыть лицо, она ступила в глубокое озеро темноты под лестницей.
     Джентльмен со свечой не заметил ее, поскольку слишком стремился достичь своей цели. Но когда стал подниматься вверх, она услышала грохот, сопровождаемый приглушенным стоном:
     - Кровь Христова! - Он остановился и, нагнувшись, осторожно пощупал ногу. Потом, пробормотав еще пару ругательств, похромал по ступенькам.
     Лавиния, подождав, пока он не исчезнет из виду, потихоньку вышла из своего укрытия.
     - Проклятие, - прошептала она себе под нос. При такой скорости она никогда не доберется до спальни То-биаса.
     В тусклом свете настенного канделябра Лавиния увидела, как из спальни появились две неясные фигуры. Женщина издала глубокий горловой смешок.
     - Пойдемте со мной, сэр, клянусь, вы не пожалеете.
     Очевидно, это одна из горничных, Значит, не только гости участвуют в этой ночной вакханалии.
     Усилием воли подавив раздражение, она снова прикрыла лицо маской и скользнула в тень под лестницей.
     - Не пойму, почему бы нам не позабавиться прямо в спальне, - возразил джентльмен, едва ворочая языком. - И постелька уже нагрета.
     - Я скорее согрею вас, сэр, насчет этого уж не беспокойтесь.
     Мужчина хрипло усмехнулся.
     - Тогда пойдем. Где твоя спальня?
     - О, туда нельзя. Там кроме меня еще три горничных: народу так много, что комнат на всех не хватает. Лучше выйдем на крышу. На воздухе немного прохладно, но я постелила теплые одеяла.
     - Ад и проклятие! Хочешь сказать, что я должен взбираться на крышу чертова замка, только чтобы позабавиться с девчонкой?
     - Оно того стоит, сэр. У меня есть кое-что. Один особый инструмент. Останетесь довольны. Такой приятный джентльмен ни в чем не будет знать отказа.
     - Кое-что, говоришь? - Даже сквозь хмельной туман прорывались возбуждение и предвкушение галантной забавы. - И что же именно? Сам я весьма пристрастен к кнуту.
     Горничная прошептала что-то такое, что Лавиния не расслышала.
     - Ну и ну, - очевидно, сгорая от похоти, промямлил мужчина. - Звучит неплохо. Жду не дождусь, чтобы посмотреть!
     - Скоро, сэр. - Горничная повела его к лестнице. - Как только мы выберемся на крышу.
     Парочка проследовала наверх. Лавиния успела увидеть дородного джентльмена лет шестидесяти, одетого в бархатный фрак цвета сливы и старомодные панталоны. На шее красовался затейливо завязанный галстук. Неяркий свет отразился в довольно большой лысине. Горничная была одета так же, как и вся остальная женская прислуга в замке Бомон: простое темное платье и передник. Лицо почти скрывала широкая оборка большого неуклюжего чепца.
     Джентльмен поставил ногу на нижнюю ступеньку, но тут же споткнулся и фыркнул:
     - Ничего не скажешь, виски у Бомонов превосходное, так и сбивает с ног. Дай-ка я еще раз попробую.
     - Нет, не эта лестница, милорд, - прошипела горничная, дергая его за рукав. - Меня непременно выгонят, если дворецкий или экономка увидят нас вместе.
     - О, так и быть...
     Лысый джентльмен послушно последовал за ней по коридору. Горничная подняла юбки, открыв грубые башмаки и полосатые чулки. Из-под оборки чепца выбивались густые золотистые локоны. Она протащила своего спутника под очередным канделябром, и оба исчезли за углом, в следующем коридоре.
     Радуясь, что снова оказалась одна, Лавиния поспешно взлетела по лестнице и побежала к спальне Тоби. Похоже, ей понадобится стаканчик шерри, чтобы успокоить расходившиеся нервы.
     Из-под двери Тоби пробивалась полоска света. Лавиния подняла руку, но поколебалась: в соседней комнате могут услышать стук и выглянуть.
     Лавиния перехватила одной рукой меч, щит и маску и попробовала повернуть ручку. Оказалось, что дверь не заперта. Она осторожно огляделась, желая убедиться, что никто за ней не наблюдает, переступила порог... и оцепенела при виде обнимавшейся у камина парочки. Мужчина стоял к ней спиной. Он уже успел снять фрак, галстук и расстегнуть воротничок. Было что-то очень знакомое в развороте его широких плеч. Она не видела его лица, потому что голова была низко наклонена к женщине с длинными темными волосами, обнимавшей его за шею.
     - Прошу прощения, - пробормотала Лавиния, сгорая от стыда и отступая в коридор. - Ошиблась дверью. Ужасно сожалею, что потревожила вас.
     - Лавиния?
     Голос Тоби ударил ее словно кнутом. Неудивительно, что он показался ей знакомым!
     Лавиния круто развернулась, к своему унижению, сознавая, что растерянно, как деревенская дурочка, раскрыла рот.
     - Тобиас?!
     - Черт побери!
     Одним ловким движением он расцепил руки женщины.
     - Заходи и закрой за собой дверь. Я хочу познакомить тебя кое с кем.
     - О Господи! - Женщина отступила от Тоби, продолжая с холодной усмешкой рассматривать Лавинию. - Похоже, мы шокировали бедняжку Минерву.
     Чувствуя себя словно околдованной чарами злого волшебника, Лавиния механически повернулась и осторожно прикрыла дверь. Тобиас с самым зловещим видом, мрачно хмурясь, подошел к маленькому столику и взял графин из резного стекла.
     - Лавиния, позволь познакомить тебя с миссис Грей, - буркнул он, наливая себе бренди. - Она пришла повидать меня по очень важному делу. Я бы сказал, по делу, связанному с нашей профессией. Аспазия, это... э-э... моя помощница, миссис Лейк.
     Лавиния мгновенно распознала этот бесстрастный, жесткий тон. Что-то очень неладное творится в этой комнате.
     - Полагаю, вы одна из клиенток Тобиаса, миссис Грей? - осведомилась она.
     - Вернее, стала ею совсем недавно, - ответила та, награждая Тобиаса непроницаемым взглядом. - Но прошу вас называть меня просто Аспазией.
     Лавиния с первого взгляда поняла, что эта женщина очень уверена в себе и своем месте в жизни Тоби. Они давным-давно связаны друг с другом. И эти отношения полностью исключают присутствие кого-то третьего...
     - Понимаю, - прошептала она, едва сдерживая озноб. Она повернулась к Тобиасу, стараясь говорить так же спокойно, как он:
     - Вам понадобится моя помощь в этом деле?
     - Нет, - коротко ответил Тобиас, глотнув бренди. - Я сам проведу расследование.
     Это оказалось последним ударом. Возможно, она слишком размечталась. После успешного завершения дела безумного месмериста две недели назад она все больше привыкала думать о себе как о полноправном партнере Тоби-аса. Но дела обстояли немного по-иному, и ей не следовало об этом забывать.
     Говоря по правде, их деловые отношения мало чем отличались от личных. Они иногда работали вместе, так же как иногда занимались любовью. Но у каждого были своя карьера, свой дом и своя личная жизнь.
     Однако Тобиас не задумался принять ее помощь в двух последних делах, и для нее оказалось весьма неприятным сюрпризом то открытие, что он вовсе не собирался делиться с ней подробностями третьего.
     - Прекрасно.
     Она выпрямилась, растянула губы в гримасе, которая, как сама надеялась, вполне могла сойти за учтивую улыбку деловой дамы, и открыла дверь.
     - В таком случае пожелаю вам спокойной ночи и предоставлю поскорее вернуться к своим... более приятным занятиям.
     Губы Тобиаса сжались: верный признак того, что он рассержен. Что ж, вполне справедливо. Ее собственное настроение в этот момент трудно назвать радужным.
     Сильные пальцы Тоби стиснули горлышко графина. На секунду ей показалось, что он передумает и попросит ее остаться. Но оказалось, что она ошиблась. Он даже не пошевелился.
     Гнев вытеснил нанесенную им обиду. Да что это с ним? Всякому ясно, что он нуждается в ее помощи!
     - Я приду к вам позже, - отчетливо выговорил он, - как только мы с Аспазией обо всем поговорим.
     Он практически приказал ей убраться к себе и ждать, пока ему будет угодно удостоить ее своим посещением!
     Ярость вспыхнула в ней лесным пожаром. Он в самом деле воображает, что после всего, что здесь было, она откроет ему дверь этой ночью?
     - Не стоит беспокоиться, сэр. - Она была ужасно довольна, что ни разу не потеряла самообладания. - Уже поздно, а нам пришлось много часов просидеть в карете, не говоря уже о самых разнообразных развлечениях сегодня вечером. Уверена, что вы будете совершенно измучены после того, как закончите свою дискуссию с миссис Грей. Я ни за что не позволю вам тратить столько бесполезных усилий, преодолевая эту невероятно длинную и крутую лестницу. Увидимся за завтраком.
     Ледяные, будто затянутые туманом глаза Тобиаса опасно блеснули.
     Значит, ей удалось вывести его из себя!
     Радуясь, что произвела достойное впечатление на противника, Лавиния вышла в коридор и хлопнула дверью гораздо громче, чем следовало бы.
     На полпути вниз она решила, что Аспазия Грей крайне неприятная особа.

Глава 3

     Он снова споткнулся на одной из высоких, узких ступенек и, потеряв равновесие, скорее всего скатился бы вниз, если бы горничная не держала его так крепко под руку. Все же опасность была так близка, что его передернуло от страха: слишком высоко они успели забраться, и падение означало верную гибель.
     - Осторожнее, милорд, - предупредила девушка. - Не хотим же мы, чтобы несчастье случилось еще до того, как мы доберемся наверх, правда ведь? Идемте же!
     - Да погоди же! Здесь чертовски темно!
     Наверное, ему следовало отказаться от двух последних стаканчиков бренди, которые она буквально силой влила в него перед уходом из спальни. Голова кружилась, а желудок, казалось, переворачивался. Еще немного - и его стошнит.
     - Нужно было идти по главной лестнице.
     - Говорила же вам, сэр, хозяин не любит, когда обслуга развлекает гостей в спальнях.
     - Бомон всегда был слишком чопорным и вечно кичился своей добродетелью, когда речь шла о подобных вещах, - проворчал он, но тут же подумал, что девица-то, оказывается, сильная. Сильнее, чем кажется на вид. Сумела же она держать свечу одной рукой, а другой поддерживать его под локоть! Впрочем, хорошая горничная и должна быть крепкой и выносливой. Недаром им полагается таскать тяжело нагруженные подносы с завтраком да полные ночные горшки и охапки грязного белья вверх и вниз по длинным крутым лестницам вроде этой, не говоря уже об уборке, чистке и мытье. Волей-неволей приходится быть стойкой и терпеливой. Но именно такие девицы ему нравились. Поэтому он и предпочитал постельные забавы с простолюдинками, не гнушавшимися тяжелым трудом. Это вам не бордельные шлюхи, слабые и апатичные от неумеренного потребления джина и макового молока.
     Он сказал себе, что долгий подъем оправдает себя, когда они достигнут цели, и поэтому упрямо вскарабкался на несколько ступенек.
     - Сколько еще? - пробормотал он. Сердце колотилось так сильно, что он удивлялся, как это она его не слышит.
     - Почти пришли.
     Очередная ступенька, казалось, расплылась в неприятно желтом свете свечи. Ему пришлось сделать неимоверное усилие, прежде чем удалось поставить на нее ногу, и все равно он едва не промахнулся. Горничная стиснула его локоть и подтолкнула вперед.
     - Скорее, сэр.
     Наконец он очутился на площадке. Воздух со свистом вырывался из легких. Горничная остановилась перед дверью. Он был благодарен за минутный отдых, потому что больше не мог скрывать, что задыхается и потеет как свинья.
     "Нужно было оставить фрак и галстук в спальне. А, ладно, я скоро все равно буду раздеваться".
     - Вы хорошо себя чувствуете, сэр? Выглядите несколько нездоровым, словно у вас жар. Может, чересчур много выпили вечером, хм?.. Надеюсь, сможете продержаться достаточно, чтобы хорошенько покувыркаться на одеялах, перед тем как заснете. Страшно подумать, что мы тащились сюда понапрасну.
     Ему вдруг показалось, что она каким-то образом переменилась. Во всяком случае, речь как-то не соответствовала ее низкому положению. И обороты сложные, как у человека образованного, куда более высокой культуры. Сейчас она совсем не походила на горничную.
     Он хотел спросить ее, в чем дело, но язык будто распух и едва ворочался во рту. Головокружение усиливалось. Вид ночного неба вселял в него ужас.
     - Не волнуйтесь, милорд, бренди действует именно таким образом, особенно когда подольешь в него каплю-другую опия.
     - При чем тут о