хороший мальчик, ему приходится содержать мать и сестру, так что я очень рад, что рыцарь не счел своим долгом пристрелить парня на дороге или передать его властям.
     Лукас пожал плечами:
     - Должно быть, рыцарь видел в своей жизни немало молодых людей, которые погибли понапрасну. Это даже призраку может надоесть. А теперь, викарий, я хотел бы услышать, как продвигается ваша книга по садоводству.
     Викарий с минуту смотрел на него - его взгляд говорил, что он прекрасно все понял, а потом, застенчиво улыбнувшись, произнес:
     - Как мило, что вы спрашиваете об этом. Я как раз перешел к розам. - Тут его взгляд упал на Strelitzia reginae. - Какой замечательный рисунок! И все детали переданы удивительно точно, цветок получился словно живой. Великолепная работа. Позвольте спросить, где вы купили рисунок?
     - Я получил его в подарок.
     - В самом деле? А я нигде не могу найти художника, который выполнил бы иллюстрации к моей книге.
     - Да, вы упоминали, что вам нужен художник, владеющий акварелью и прекрасно разбирающийся в ботанике.
     Викарий не отводил глаз от рисунка Виктории.
     - Несомненно, это работа большого мастера. Вы, случайно, не знакомы с художником?
     - Да, - равнодушно подтвердил Лукас, - я с ним знаком.
     - Прекрасно, прекрасно. Вы бы не могли познакомить нас?
     - Это художница, и, конечно, я познакомлю вас при первом же удобном случае.
     - Я вам весьма благодарен за это. - Судя по голосу, викарий и в самом деле очень обрадовался. - Мне трудно выразить словами, как это для меня важно.
     - С удовольствием устрою вам встречу, - повторил Лукас. - А теперь я хотел бы услышать ваше мнение относительно того, как нам организовать систему орошения на фермах у леса. - Лукас разложил на столе карту и показал викарию интересующий его участок земли.
     - Вы правы, необходимо поднять урожайность в этих местах. Посмотрим, посмотрим, что вы тут придумали... - Викарий склонился над картой, но в последний момент вновь оглянулся на Strelitzia reginae. - Простите, но вы не скажете, как скоро я смогу встретиться с художником?
     - Скоро, - успокоил его Лукас, - очень скоро.

***

     Через два часа Лукас проводил гостя и пошел наверх, прихватив свою драгоценность - Strelitzia reginae. Он был вполне доволен собой. "Как я ловко все устроил", - хвалил себя Лукас, поднимаясь по лестнице в свою комнату.
     Не так-то легко сделать подарок женщине, которая принесла своему мужу большое приданое. Не может же уважающий себя супруг преподнести жене бриллиантовое ожерелье, купленное на ее же деньги.
     Лукас бережно повесил рисунок на прежнее место, отступил назад на пару шагов, чтобы полюбоваться произведением, а потом подошел к двери в спальню Виктории и постучал. Не получив ответа, Лукас нахмурился и постучал еще раз. Григгс докладывал ему, что Виктория в своей комнате.
     - Викки?
     Так и не дождавшись ответа, Лукас повернул ручку двери и заглянул в комнату. Виктория устроилась у окна. Три письма, полученные за завтраком, лежали возле нее на маленьком столике красного дерева.
     Виктория слегка повернула голову и устало улыбнулась ему.
     - Прости, Лукас, но мне что-то нездоровится. Я хочу немножко отдохнуть.
     Лукас почувствовал, как пробегает по его телу нервная дрожь. Это напоминало ему то напряжение, которое он испытывал во время войны перед битвой в ожидании первого выстрела.
     - За завтраком ты не жаловалась на недомогание.
     - Да, но потом принесли почту.
     Лукас немного расслабился.
     - Ты все еще дуешься из-за приглашения Джессики Атер-тон?
     - Сейчас оно не имеет для меня никакого значения.
     - Я рад это слышать. - Подойдя поближе, Лукас опустился в кресло напротив жены. Он вытянул ноги и начал рассеянно массировать раненое бедро. - Так в чем дело, Викки? Я уже знаком с самыми разными твоими настроениями, но в таком еще не видел. Честно говоря, мадам, я выбиваюсь из сил, но все равно не успеваю за вашими причудами.
     - Я никогда еще не была в столь скверном положении и не знаю, как мне теперь быть. Но определенно, надо действовать, иначе я сойду с ума.
     - Тебе в самом деле нездоровится? - Он усмехнулся. - Может быть, ты все-таки беременна? Ты не думаешь?
     - Лукас, сейчас я бы даже предпочла беременность этой ужасной проблеме.
     Она еще не зачала его дитя. На миг Лукас испытал разочарование.
     - Очень жаль, дорогая. Расскажи наконец, что тебя так тревожит.
     Виктория посмотрела на бумаги, лежавшие на столике. Когда она подняла взгляд, Лукаса поразил застывший в ее янтарных глазах ужас.
     - Лукас, ты веришь, что электрическая машина способна оживить покойников?
     - Оживить покойников? Вздор. Боюсь, в последнее время ты чересчур много играла в привидения. Мне не доводилось слышать, чтобы хоть один подобный эксперимент увенчался успехом.
     - Но ведь мы не можем знать обо всех экспериментах? Нынче люди по всей Англии развлекаются, создавая электрические машинки.
     Лукас только покачал головой:
     - Если бы хоть один эксперимент с оживлением удался, о нем написали бы все газеты и журналы.
     - А что, если кто-то заплатил удачливому экспериментатору, чтобы сохранить это в тайне?
     Лукас понял наконец, насколько перепугана Виктория, и его охватил гнев. Без лишних слов он протянул руку и сгреб все бумаги со стола. Он сразу же отбросил в сторону письма Аннабеллы и леди Неттлшип. Достаточно было одного взгляда на брошюру и газетную вырезку, чтобы убедиться: они как раз посвящены пропавшим трупам и опытам по оживлению.
     - Конечно, это любопытно, но нет никаких доказательств успеха в этой области. Откуда это у тебя? - спросил он, указывая на газетную вырезку и брошюру.
     - Мне их прислали. Они были в третьем конверте, который я вскрыла за завтраком. Вот что еще было вложено в конверт. - Виктория протянула ему записку.
     Лукас быстро пробежал по ней глазами и с трудом подавил закипавшую ярость.
     - Мадам, учитывая ваш интерес к научным изысканиям, смею надеяться, что вас заинтересует присланный материал. Похоже, мертвецы иной раз возвращаются к жизни. Подпись: "У". - Он отбросил записку и с размаху ударил кулаком по столу. - Черт бы побрал мерзавца.
     - Лукас, это он, это снова "У", тот самый, кто подбросил мне платок и табакерку. - Виктория тщетно пыталась овладеть собой.
     Лукас видел, как се буквально трясет от страха. Он все-таки заставил свой голос звучать спокойно, словно он обращался к молодому офицеру, обычно храброму, но занервничавшему перед сражением.
     - Викки, успокойся. По-моему, это уже слишком. Придется принять меры и выяснить, кто нам угрожает, а затем разобраться с негодяем.
     Прекрасные губы Виктории дрогнули.
     - Я знаю, кто стоит за этим. Сэмюэль Уитлок. Убийца моей матери. Лукас, он вернулся. Он каким-то образом ожил и теперь убьет меня или будет преследовать меня точно так же, как я... - Внезапно она замолчала и закрыла лицо руками. - Боже мой! Боже мой! - вырвалось из глубины ее души.
     Лукас поднялся и притянул Викторию к себе. Она искала убежища в его объятиях. Руки его медленно, нежно поглаживали плечи Виктории, но в груди Лукаса бушевала холодная ярость.
     Наконец дрожь, сотрясавшая ее тело, улеглась, и Виктория тихо высвободилась из его рук и отошла к своему туалетному столику за платочком.
     - Ты, наверное, считаешь, что у меня помутился рассудок, если я верю в такие вещи, как ожившие мертвецы? - прошептала она, отворачиваясь от него, чтобы смахнуть слезы.
     - Я думаю, ты очень напугана, - ответил ей Лукас, - и кто-то намеренно пугает тебя. - В зеркале туалетного столика он видел теперь ее лицо. - Кому это нужно, Викки?
     - Я уже сказала - Сэмюэлю Уитлоку.
     - Нет, дорогая моя, только не ему. Он умер. Ты так испугалась, увидев подпись на послании, что даже утратила способность здраво рассуждать.
     - Но это он. - Виктория резко обернулась. - Как ты не понимаешь, Лукас? Он не умер. Или он на самом деле не погиб в ту ночь, когда свалился с лестницы, или его оживили электрической машиной. В любом случае он вернулся и теперь преследует меня. Ни у кого, кроме Уитлока, нет причин столь жестоко мстить мне.
     Лукас внимательно посмотрел на нее:
     - Подожди - все это очень важно. Почему он должен мстить тебе?
     Глаза Виктории печально затуманились.
     - Лукас, я не могу рассказать тебе. Получив признание, ты возненавидишь меня... ты даже смотреть на меня не захочешь.
     Лукас невольно усмехнулся:
     - После столь интригующего вступления уже нельзя не рассказать все до конца. Скорее, дорогая, иначе я умру от любопытства.
     - Не вижу ничего смешного. Лукас, ты даже вообразить себе не можешь, что я совершила.
     Лукас подошел к Виктории и прижал к себе ее трепещущее тело:
     - Послушай, ты не можешь рассказать мне ничего такого, за что я мог бы возненавидеть тебя. В чем бы ты ни призналась, это не сравнится с подлинным адом, что мне пришлось пережить на полях сражений. Дорогая, откройся мне.
     - Хорошо, Лукас. - Голос ее звучал драматично. - Но запомни, я тебя предупреждала.
     - Хорошо, я запомню.
     - Я... убила его. - Она застыла в его объятиях, ожидая взрыва ужаса и отвращения. - Я убила Сэмюэля Уитлока.
     - Хм-м, - пробормотал Лукас, - чего-то подобного я и ожидал.
     Она подняла голову и посмотрела ему в лицо:
     - Ожидал? Но как ты мог ожидать? Я хранила все в строжайшей тайне. Даже моя тетя не подозревает о том, что я сделала.
     - Ты ничем не выдала себя. Просто некоторые наблюдения позволили мне удовлетворить свое ненавязчивое любопытство.
     - Господи, какие еще наблюдения?
     - Начнем с того, что Уитлок умер почти сразу же после твоей матери и ты была убеждена, что он убийца, но никогда не понесет наказания. Я уже довольно хорошо изучил тебя - конечно, не настолько хорошо, как бы хотелось, но я уверен: ты никогда не позволила бы убийце своей матери уйти от расплаты.
     Воцарилось молчание, а потом Виктория прошептала еле слышно:
     - Кажется, вы нисколько не огорчены, милорд?
     Лукас задумался над ее словами.
     - Мне не дает покоя только одна мысль: какой огромной опасности ты подвергалась, когда притворялась призраком.
     Виктория вздохнула:
     - На самом деле я не собиралась его убивать, хотела только заставить его во всем сознаться. Но когда узнала, что он сломал себе шею, честно говоря, нисколько об этом не пожалела. Я почувствовала удивительное облегчение.
     - Прости, но ты видела, как он погиб?
     Виктория спрятала лицо на груди Лукаса:
     - Да, видела. Я сама чуть не погибла.
     - Господи, что же произошло?
     - Долгая истерия. Ты в самом деле хочешь знать?
     - Если понадобится, я буду слушать тебя до вечера, а затем всю ночь напролет. - Лукас помог Виктории опуститься в кресло и сам сел напротив нее. - Викки, расскажи мне все до конца.
     Виктория мяла в руках платочек, но взгляд ее уже бесстрашно встречался со взглядом Лукаса.
     - Мой отчим много пил, а напившись, впадал в ярость. Его привычки были мне известны, так что я решила воспользоваться его слабостью.
     - Стратегия, - одобрил ее Лукас.
     Виктория поморщилась:
     - Не знаю, просто ничего другого я придумать не могла. Я хорошо знала дом, все-таки прожила в нем несколько лет, пока мама не отправила меня к тете. Огромный старинный особняк с потайными ходами и просторными холлами, где пройдешь и не заметишь дверь в комнату. Я использовала все это, когда являлась моему отчиму.
     - Являлась как призрак?
     - Да, - хлюпнув носом, подтвердила Виктория.
     - Потрясающе.
     - Право, Лукас, ты не должен относиться к этому как к увлекательному приключению. Сам подумай, мне было так страшно!
     - И все-таки история очень занятная. Что ж тут плохого? Для расширения кругозора она значит не меньше, чем оживление трупов. Но продолжай, моя дорогая.
     - Я напросилась в гости к друзьям, что жили в доме по соседству. Они были в хороших отношениях с мамой, знали нрав отчима и сочувствовали мне. Я провела у них неделю, по ночам потихоньку выходила из дому и пробиралась через лес в дом отчима. Я надевала платье, в котором моя мама венчалась, и появлялась перед ним.
     - Ты рассчитывала, что с пьяных глаз Уитлок примет тебя за призрак покойной жены?
     Виктория кивнула:
     - Сначала он решил, что это галлюцинации. Потом начал разговаривать со мной. Это было по-настоящему жутко, Лукас. Он велел мне убираться, оставить его в покое. Потом он говорил, что никогда не хотел жениться на мне, что ему нужны были деньги, неужели я не понимаю этого? И снова умолял оставить его в покое. Наконец в одну из ночей нервы его не выдержали. Он набросился на меня с ножом, крича, что убьет меня еще раз и отправит в ад.
     Лукас на миг прикрыл глаза, стараясь отделаться от мысли, как близка была его Виктория к страшной гибели.
     - Тогда он и свалился с лестницы?
     - Да. Я убегала от него через холл, а потом побежала вниз по лестнице. Он преследовал меня по пятам, размахивал ножом и все кричал, что сейчас убьет меня. На лестнице он споткнулся и полетел вниз головой.
     - А слуги? - прошептал Лукас. - Где были они?
     - У него было двое слуг, муж и жена, оба старики, они жили в дальнем конце дома. Обычно они рано укладывались спать и до утра не интересовались, чем занят их хозяин. Они уже привыкли к его пьяным воплям и оставляли их без внимания.
     - Ясно. Ты убедилась, что твой отчим мертв?
     - Нет. Я так испугалась, что сразу же убежала. Наверное, он не погиб. - Виктория бросила взгляд на газетную вырезку. - Лукас, я не знаю, что и думать. Ты считаешь, он мог инсценировать свои похороны, чтобы потом являться мне, словно призрак, как я - ему?
     - Вполне возможно.
     Виктория прикусила губу:
     - А где же он пропадал столько времени, если он на самом деле жив?
     - Допустим, он прятался. Боялся, что ты донесешь на него.
     - Он умер! Я уверена, что он умер! Я убила его! - выкрикнула она.
     - Ты не убивала его, Викки. Ты очень ловко старалась выудить из него признание, и тебе это удалось. Но ты сама чуть не погибла, и сейчас меня беспокоит только это. - Голос Лукаса окреп. - Конечно, надо убедиться, действительно ли он мертв. Брошюра и статья в газете заслуживают специального расследования.
     - Надо узнать, кто прислал мне письмо.
     - Вот именно, - согласился Лукас. - Мы должны как можно скорее найти ответ на все вопросы, а заодно разобраться с каретой, едва не переехавшей тебя, и с тем грабителем, который напал на меня накануне того дня, когда ты нашла табакерку.
     - Лукас, у меня голова идет кругом. Я не в силах вынести это. Я должна понять, что происходит.
     - Я полностью согласен с тобой. Как я уже сказал, необходимо все выяснить как можно скорее. Полагаю, лучше всего начать расследование в Лондоне. - Лукас улыбнулся. - Таким образом, у нас есть еще одна причина, чтобы возвратиться в город и принять приглашение Джессики Атертон.
     Виктория вымученно улыбнулась в ответ:
     - Лукас, ты невыносим, честное слово! Даже в такой момент ты продолжаешь плести интриги, чтобы заставить меня все-таки поступить по-твоему.
     - Стратегия, дорогая моя. В ней моя сила. А теперь я хотел бы поделиться с тобой приятной новостью. Ты помнишь свой рисунок Strelitzia reginae?
     - Да, конечно.
     Лукас одарил ее легкой улыбкой:
     - Викарий хотел бы, чтобы ты выполнила акварелью иллюстрации для его книги о садовых цветах.
     Удивление было ей очень к лицу, во всяком случае на взгляд Лукаса.

Глава 17

     Лукас воспринял ее жуткое признание так спокойно, будто она всего лишь объявила ему о том, что подадут сегодня на обед. Могло ли быть иначе? Виктория вновь и вновь задавала себе этот вопрос, даже несколько дней спустя, когда она вместе с Аннабеллой и тетей Клео входила в фешенебельный салон лондонской модистки.
     Неужели она хоть на минуту могла допустить, что Лукас отреагирует так, как отреагировал бы любой нормальный супруг, выслушав столь жуткое признание?
     По крайней мере одно Виктория знала точно: Лукаса никак нельзя назвать обычным, заурядным супругом. Порой он бывает заносчив, властен, упрям, в чем-то консервативен, но сбить с пути его невозможно.
     Также невозможно заставить его отказаться от тех, чья судьба зависит от него. Он предан своей земле, он предан людям Стоунвейла.
     И все-таки, даже зная все это, Виктория не ожидала столь спокойной, точнее сказать, деловитой реакции на свои слова. Она все еще была потрясена тем, как невозмутимо Лукас выслушал рассказ о том, что тяжким бременем лежало на ее совести. Разумеется, этот человек водил ее в игорный дом и в бордель, этот человек - разве можно такое забыть! - брал ее на верховую прогулку среди ночи...
     - Как тебе нравится? Твой любимый цвет, дорогая. - Тетя Клео рассматривала отрез янтарно-желтого шелка. - Из него может выйти прелестное вечернее платье.
     - Конечно, Викки! Как раз для большого бала у Джессики Атертон, - подхватила Аннабелла. - Ты должна поразить всех своим нарядом. Я согласна с твоей тетей: этот цвет очень идет тебе.
     - Красиво. - Одним пальцем Виктория задумчиво потрогала шелк прекрасной работы.
     - А что ты скажешь о муслине, Викки? - Тетя Клео вопросительно посмотрела на нее.
     - Очень мило. - Виктория принуждала себя заниматься нарядами. Муслин был темно-желтого цвета. Он действительно понравился ей с первого взгляда.
     - Только не для бала у леди Атертон, - всполошилась Аннабелла.
     - Тогда из него можно сшить платье для прогулок, - предложила Виктория, ей не хотелось выпускать из рук понравившийся муслин.
     Модистка, миниатюрная женщина, говорившая с французским акцентом, весело кивнула, одобряя ее выбор:
     - Прелестно, миледи!
     - Очень хорошо, мы сошьем бальное платье из шелка и прогулочное из желтого муслина, - решила Виктория. - Вечернее я хочу сшить по последнему слову моды.
     - Что-нибудь потрясающее! - щебетала Аннабелла. - Например, в таком духе. - Она указала на одну из модных картинок, которые заприметила раньше.
     - Да, это прекрасное платье, мадам, - подхватила модистка.
     Тетя Клео, нахмурившись, изучала предложенный Аннабеллой фасон. На рисунке красовалась женщина в платье, почти полностью обнажавшем грудь.
     - Викки, дорогая, ты уверена, что Лукас одобрит твой выбор? Ты же помнишь, что он сказал вчера за обедом. Он совершенно определенно просил тебя не носить платья с таким глубоким вырезом.
     - Лукас всегда так говорит, - отмахнулась Виктория, - разве он что-нибудь смыслит в моде? Мне нужно платье для вечера у леди Атертон, и Аннабелла совершенно права: необходимо, чтобы оно сразу бросалось всем в глаза.
     - Впрочем, объясняйся с Лукасом сама, - проворчала тетя Клео, - в конце концов, он твой муж.
     Аннабелла захихикала:
     - Я уверена, Виктория успела уже прибрать к рукам мужа, и он не будет нам мешать.
     Виктория безмятежно улыбнулась в ответ, не желая признаваться, что ей предстоит еще долгая работа, прежде чем Лукас избавится от всех его шипов и станет в самом деле идеальным покладистым мужем.
     - Ничего, платье ему понравится.
     - Ты пример для всех нас, Викки! - восторженно произнесла Аннабелла.
     Тетя Клео только брови приподняла:
     - Далеко же вы зайдете, следуя такому образцу. Ну ладно, хватит на сегодня. Нам еще надо посетить другие магазины.
     Виктория последовала за своей тетей и Аннабеллой. Они вышли на Бонд-стрит. Квартал модных магазинов, как всегда, был заполнен людьми. Улицы пестрели от модных карет, изысканно одетых дам, щеголей в немыслимых нарядах.
     Они подошли к карете тети Клео, и тут почти вплотную к ней остановилась другая карета, и грум спрыгнул, чтобы помочь своей хозяйке выйти.
     Перед ними предстала Изабелла Рикотт. В наряде темно-зеленого цвета, который изумительно шел к ее глазам. Темные блестящие волосы венчала маленькая, украшенная пером шляпка.
     - Добрый день, леди Неттлшип. Очень рада вас видеть.