- Значит, вам понятна ситуация.
     - Так ты действительно подписала контракт члена экипажа? Не контракт обслуживания?
     - Совершенно верно.
     - С каждой минутой все интереснее. Знаешь, Расчет ведь один раз заключал контракт обслуживания. Никто толком так и не узнал, что случилось, но по взаимному согласию контракт был расторгнут, как
     Только "Окончательный Расчет" совершил посадку на Ренессансе. Мне было почти жаль эту молодую особу. Говорят, она была буквально в ярости. Но ее мало кто видел. Она даже из здания порта не вышла. Расчет купил ей обратный билет, и она улетела ближайшим рейсом на Возлюбленную. Я слышала, что они с Рас-четом едва не прикончили друг друга во время полета от Возлюбленной до Ренессанса.
     - Он мне об этом рассказал.
     - Да неужели? - изумилась Дезма.
     - Кажется, в качестве предостережения. Я сообщила ему, что контракт обслуживания меня не интересует.
     - И он взял тебя просто членом экипажа? Вы зарегистрировали соответствующее соглашение?
     - Ну, пока это устная договоренность, но мы с Расчетом относимся к ней серьезно.
     - Еще интереснее! - Дезма поставила на столик свой стакан и поинтересовалась:
     - А ты действительно прочла ту скучищу, которую я написала про биолюминесценцию?
     Зельда кивнула.
     - В этом одно из преимуществ работы архивариуса. Получаешь возможность исследовать самые разные области! К сожалению, я ни в одной не являюсь специалистом - если не считать художественной литературы о первопоселенцах, что никак нельзя назвать передовой областью науки. Но могу вас уверить, что ваша статья вовсе не была скучной. Ее очень часто запрашивают те голуби, которые ведут исследования в смежных областях.
     Дезма довольно улыбнулась:
     - Хочешь посмотреть мою лабораторию?
     - Мне это будет чрезвычайно приятно.
     В длинном помещении лаборатории атмосфера оказалась именно такой, какую обещала Дезма: горячая и влажная, как на улице. Помимо духоты тут ощущался довольно сильный и неприятный запах, заставивший Зельду невольно поморщиться.
     - Жучки, - жизнерадостно прокомментировала Дезма. - Если их собрать в одном месте, они обязательно начинают вонять. Мы стараемся по возможности наводить тут чистоту, но полностью от запаха избавиться невозможно. Понемногу привыкаешь.
     - То же самое Расчет сказал про влажность.
     Зельда осматривалась с огромным интересом. От одного конца лаборатории до другого тянулись длинные ряды клеток-садков, составленных из прозрачных граней. В некоторых случаях в качестве материала использовался закаленный диазит, как и на окнах лаборатории. Зельда задумалась над тем, как это характеризует их обитателей. Даже сквозь обычный диазит пробиться достаточно сложно.
     - Кислота, - объяснила Дезма, приостанавливаясь у желтоватого диазитового куба и заглядывая внутрь. - Поэтому и приходится закаливать стенки. Некоторые из этих чудиков вырабатывают такую кислоту, которая растворяет обычный диазит и чистый силитрон.
     - Расчет говорил, что на Ренессансе масса едких веществ. Он сказал, что это плохо для техники. - Зельда тоже заглянула в клетку. - А я тут ничего не вижу.
     - Присмотрись повнимательнее. Вон на той ветке. Видишь глаза?
     Да, Зельда действительно увидела глаза. Ахнув, она невольно сделала шаг назад и только потом вспомнила, что злобный взгляд заключен внутри прочной прозрачной клетки.
     - Я никогда ничего похожего не видела! - выдохнула она, не в силах отвести взгляда. Глазки оказались жесткими блестящими ячеистыми конструкциями густо-янтарного цвета. Они смотрели на нее так, словно насекомое, которому они принадлежали, больше всего на свете хотело бы высосать из нее всю кровь. Огромные крылья, сложенные у него за спиной, были с виду нежнее кристалломховой ткани ее платья и испускали какое-то мрачное сияние. Длинные тонкие ножки были подогнуты для прыжка. Обнаружить это насекомое с первого взгляда было нелегко, так как его окраска сливалась с окружением. Существо оказалось неприятно крупным - почти с метр ростом.
     - Славненький такой кровосос, правда? Получила его еще совсем малышом, - объявила Дезма. Зельда судорожно сглотнула.
     - "Кровосос" - это его имя или образ жизни?
     - И то и другое. Когда он голоден, то сосет кровь, - начала рассказывать Дезма. - А голоден он почти всегда. На Ренессансе никто не отказывается лишний раз пообедать. Ведь не знаешь, как скоро подвернется следующий случай поесть. Я сейчас занимаюсь эффектом фосфорисцирования крыльев. А мой муж работает над ядом, с помощью которого эта тварь убивает добычу. В его состав входит кислота, разъедающая все материалы, которые обычно используют для садков. - Она выпрямилась. - А вон там каменки. По сравнению с кровососом они довольно скучные, но и у них можно найти кое-что интересное. Я уже целый год регулярно обмениваюсь информацией о них с коллегой-голубем с Клеменции. Вскоре планируем издать совместную работу.
     - Вы сотрудничаете с кем-то с Клеменции? - заинтересовалась Зельда.
     - С отаном Зеленолюбом. Ты его знаешь? Зельда кивнула:
     - Да. Он очень уважаемый преподаватель. Я слушала его курс по теории биоэкологии.
     А еще Зельда была очень не по-голубиному в него влюблена. Оставалось только надеяться, что тогда ей удалось это скрыть. В шестнадцать лет такие вещи прятать было очень нелегко. Но к тому времени Зельда уже успела приобрести некоторый опыт в том, как сдерживать свои чувства: ведь ей приходилось это делать с самого детства. Она чуть ли не с пеленок усвоила, что сильные эмоции рассматривались голубями как нечто неестественное.
     - Он мне очень помогает в моих исследованиях. В его распоряжении такие средства компьютерного моделирования, каких в Попытайся Опять просто нет. - Дезма наклонилась над садком, с любовью рассматривая насекомых с тонюсенькими талиями. - А до чего он хорош собой - просто неприлично! Я тут с ним как-то встречалась. Жаль. Такой темноволосый красавец - и голубь! А, ну я все равно женщина замужняя. - Она улыбнулась, своей гостье. - Продолжим экскурсию?
     Полная любопытства, Зельда шла за Дезмой Кэди вдоль длинных рядов клетками, зачарованно рассматривая все новых и новых страшилищ. Некоторых насекомых она смутно помнила по учебникам, но большинство были незнакомыми - и удивительными. Одни ползали на безногих брюхах, другие висели в воздухе, терпеливо поджидая добычу, третьи прыгали на хрупких ножках, которые, если их оторвать, отрастали заново. Зельду рассматривали голодные блестящие глазки всех форм и оттенков, холодно оценивая ее статус в качестве возможного обеда. Ей было крайне непривычно находиться в фокусе такого количества недружелюбно изучающих взглядов.
     Дезма и ее муж часто вели совместные исследования и пользовались одной и той же лабораторией. Их нанимателем была крупная исследовательская фирма, которая финансировала теоретические исследования, получая взамен права на все достижения, которые могли иметь практическое применение.
     - Нашим последним результатом был очень интересный новый пестицид. Его сейчас испытывают на Возлюбленной. Не имеет отрицательного воздействия на окружающую среду и сельскохозяйственные продукты, но поразительно справляется со сверкач-ками.
     - Я часто читала о них в романах и мемуарах первопоселенцев. В первые годы это был настоящий бич. Они полностью уничтожали посевы. С ними никак не могли справиться, да? Кажется, они все время мутируют, и приходится регулярно искать все новые и новые пестициды.
     Дезма одобрительно улыбнулась тому, как Зельда прекрасно ориентируется в этом вопросе.
     - Если все будет хорошо, то наша компания станет производителем нового действенного средства. Мы все заработаем на этом кругленькие суммы. - Дезма двинулась дальше. - А вот моя гордость. Вот на этих двух красавцах основывалась та моя монография о биолюминесценции.
     Зельда посмотрела на двух существ за закаленным диазитом. Окраска у них была бледно-зеленая. По сравнению со своими колоритными соседями эти насекомые показались ей необычно скромными. Она перешла к садку под жадным взглядом огромных фасетчатых глаз. Длинное тело насекомого было прикрыто крыльями. Две задние пары ножек, видимо, должны были обеспечивать дальние прыжки.
     - Они меньше, чем я ожидала, - заметила Зельда. - Особенно если учесть, какой вред они могут нанести. - Насекомовидные существа были примерно полметра высотой. - Но они же не светятся! В вашей монографии написано, что у них светится все - и тело, и крылья.
     - Люминесценция работает избирательно. Они могут включать ее, когда захотят, и делают это только
     Тогда, когда находят добычу. А охотятся они в темноте. Свечение используется для того, чтобы мгновенно парализовать жертву.
     - О, действительно! - сказала Зельда. - Теперь я вспомнила. Они охотятся ночью. И глаза у них регистрируют не только движение, но и тепло?
     - Совершенно верно. Смотри, устрою тебе бесплатную демонстрацию. - Пройдя по лаборатории, Дезма дотронулась до каких-то пластин на настенном пульте. Свет померк, окна были моментально закрыты автоматическими ставнями. При наступлении внезапной тишины громче зазвучали щелчки, звон и стрекотание различных обитателей садков.
     Зельда ждала, чтобы глаза привыкли к темноте.
     - Они все равно не светятся!
     - Сделай еще шаг к клетке и веди себя как добыча.
     Засмеявшись, Зельда приблизилась к садку:
     - А как ведет себя добыча?
     - Просто дыши. Надо подойти довольно близко: из-за диазита диапазон различия тепла у них уменьшается. Если дотронешься до клетки, то получишь настоящую реакцию.
     Зельда немного подождала, глубоко дыша. Потом, так ничего и не увидев, она приложила палец к диази-товому садку. И совершенно неожиданно получила ответ. Оба богомола Ригор Мортис загорелись жестким сильным светом, их тела буквально засияли голубовато-белым, мертвенным огнем, ошеломляющим и пугающим. В ту же секунду она встретилась взглядом
     Со сверкающими глазами, источавшими такую нечеловеческую ярость, что у Зельды замерло сердце. Она увидела, как с жестких жвал страшилищ закапал светящийся яд, как поднялись членистые передние лапы, нацеленные ей прямо в горло, - и тут богомолы прыгнули. Ужас приковал Зельду к месту. Каждая клеточка ее тела взывала к ней, умоляя бежать, но она не могла пошевелиться. Из судорожно открывшегося рта не вырвалось ни звука. Зельда совершенно точно знала, что сейчас станет пищей.
     С негромким щелчком богомолы ударились о прозрачную стенку - но Зельда только спустя несколько секунд осознала, что от смерти ее защищала стенка из закаленного диазита. Она пыталась восстановить самообладание, но не могла забыть о том, что, не будь тут барьера из диазита, она сейчас уже была бы добычей богомолов. Она содрогнулась от ужаса.
     В эту секунду снова зажегся свет. Богомолы снова приобрели свою неброскую бледно-зеленую окраску. Однако Зельде показалось, что у них раздраженный вид - из-за того, что их лишили добычи.
     - Извини, - говорила тем временем Дезма, поспешно возвращаясь к Зельде. - Ты не очень испугалась? Внушительное зрелище, правда?
     - Я знала, чего ожидать, и все равно, когда они включили свое сияние, я была совершенно ошеломлена. Я никогда ничего подобного не видела, Дезма. Это просто ужасает. - Зельда огромным усилием воли заставила себя немного успокоиться. - Они чувствуют тепло даже через диазит?
     - Они просто потрясающе чувствительны к теплу. Но для того чтобы определить приблизительное местонахождение жертвы, они полагаются и на движения добычи. В целом у них необычайно тонкая система чувств, которая нужна им главным образом потому, что они нападают только в темноте.
     - Просто удивительно!
     - Мой муж обнаружил, что их яд может вызвать временный паралич даже у такого крупного существа, как человек. Богомол нападает, вводит яд, а потом отступает и ждет, пока жертва не потеряет способности двигаться. И тогда не спеша приступает к обеду. Паралич удивительно напоминает ригор мортис - трупное окоченение - и не проходит около часа. К этому моменту от жертвы, как правило, мало что остается.
     - Могу себе представить, - сказала Зельда, пытаясь обсуждать вопрос с должной научной бесстрастностью. К сожалению, ее воображение слишком живо представило эту картину.
     Дезма бросила на нее внимательный взгляд:
     - Полевые работы бывают немного грубоватыми по сравнению с тем, что делается в славных чистеньких лабораториях Клеменции.
     - Да уж, вы совершенно правы. Лаборатории Клеменции сосредоточиваются на компьютерном моделировании и тонких клеточных исследованиях. Я ни разу не видела в лабораториях живых животных.
     - Волки вроде меня выполняют черновую работу, предоставляя голубям заниматься хитрыми выкладками и разработкой прикладных вопросов. Система работает хорошо. - Дезма ухмыльнулась, глядя на побледневшую Зельду. - Что мне всегда нужно после работы в этом гадюшнике - это выпить чего-нибудь покрепче. И похоже, дело уже к вечеру, так что пить не стыдно. Пошли, Зельда. Мужиков нет. Можем расслабиться.
     Зельда подумала было, что ей следовало провести вечер в местных архивах за поиском подсказок. Но после двухнедельного перелета со вспыльчивым мужчиной и недавней яркой демонстрации местной фауны идея о выпивке представилась ей вдруг крайне привлекательной. Впервые ей показалось, что она может понять, почему волкам так нравятся алкогольные напитки.
     - Я только переоденусь в вечернее платье, - сказала она.
     Спустя час - и большую кружку эля "Роза Ренессанса" - Зельда вдруг почувствовала, что находится в самом прекрасном расположении духа. Оказалось, что к густому терпкому элю очень быстро привыкаешь.
     - Несмотря на то что в таверне было ужасно людно, шумно и порядком душно, ей тут очень понравилось. Было и кое-что еще, из-за чего она могла бы не получить удовольствия от отдыха в таверне. Когда она только вошла в зал вместе с Дезмой, то вызвала немалый - и почти нескрываемый - интерес. Сначала это ее сильно смущало.
     - У нас на Ренессансе голуби бывают редко. И когда прилетают, то общаются в основном между собой.
     - Но я же не голубка, - начала объяснять Зельда. Это признание всегда было для нее очень болезненным.
     - На первый взгляд тебя от голубки не отличишь. Не волнуйся, они быстро потеряют к тебе интерес.
     Одной этой фразой Дезма расправилась со многие ством облаченных в мундиры, летные костюмы и лабораторные комбинезоны мужчин, которые сидели и полулежали на стульях в продымленной комнате. Кондиционеры не только не справлялись с жарой, но даже плохо отфильтровывали воздух!
     Но к тому моменту, как Зельда выпила свою первую кружку эля, она перестала обращать внимание на подобные мелочи. Когда Дезма вернулась от стойки с новой кружкой, которую она налила для себя, Зельда поспешно возобновила разговор:
     - Так, значит, вы не сомневаетесь, что жизнь на Ренессансе указывает на тот же генетический и эволюционный фон, что и на Возлюбленной?
     - До уверенности нам все еще очень далеко, но пока мы не нашли никаких фактов, которые опровергали бы малтановскую теорию относительно того, что виды, населяющие Ренессанс, развились из тех же генетических источников, что и виды Возлюбленной.
     - Что означает, что призраки должны были появиться либо здесь, либо на Возлюбленной, а потом колонизировать соседнюю планету, прихватив с собой свою флору и фауну.
     - Это кажется убедительным, - согласилась Дезма. - По тем немногим записям, которые сохранились после крушения корабля первопоселенцев, мы знаем, что по статистике возникновение жизни во Вселенной - дело редкое. Вероятность того, чтобы она независимо развилась сразу на двух планетах одной системы, крайне мала. А вероятность того, что эта
     Жизнь к тому же окажется сходной, просто микроскопическая!
     - Но существа, которых вы показали мне в лаборатории, так непохожи на распространенные формы жизни Возлюбленной! Трудно поверить в то, что между ними есть родство. Здесь, на Ренессансе, все такое агрессивное!
     - Ну не чудесная ли это штука - приспосабливание? - жизнерадостно заметила Дезма. - И можешь мне поверить: здесь, на Ренессансе, либо приспосабливаются - либо погибают. Тут есть победители и побежденные - но между этими двумя полюсами нет ничего.
     Зельда взглянула на шумных посетителей:
     - Интересно, а какое место занимают тут люди?
     - Мы тоже приспосабливаемся. Некоторые районы мы даже покоряем и начинаем использовать. Но это положение готово измениться в любую минуту. Мы можем наткнуться здесь, на Ренессансе, на такое, что сбросит нас с планеты с той же легкостью, с какой торла смахивает с себя клопика-мельтешилу. Мы тут еще и по поверхности толком не прошлись.
     - Кажется не правильным говорить об использовании и покорении, - задумчиво произнесла Зельда. - Это нетронутый, первозданный мир. В нем есть своя гармония. Возможно, более результативным подходом к обживанию планеты было бы коренное изменение философской основы. Нам следовало бы искать основные единства и стараться к ним приспособиться.
     - Вот слова настоящей голубки! - рассмеялась Дезма. - Проблема заключается в том, что природа имеет привычку изменять правила игры - и без всяких предупреждений. Природа не статична, поэтому сомневаюсь, можно ли находиться с нею в полной гармонии. Вспомни сверкачек. Что бы мы ни придумывали, они себе спокойненько мутируют и мутируют...
     - Прекрасный пример того, что я хотела сказать, - перебила Зельда. Она обожала интеллектуальные поединки. И оказалось, что за кружкой эля они идут лучше. - Сверкачки мутируют, пытаясь восстановить основополагающее единство, которое люди разрушили с помощью своих пестицидов.
     - Чепуха. Мутация происходит как приспосабливание при попытке вести дальнейшее использование и покорение. Если бы у сверкачек были мозги и голосовые связки, они бы сказали тебе, что им наплевать на единство и гармонию. Они стремятся захватить как можно больший кусок мира. Как и все, что является жизнеспособным.
     - Но с философской точки зрения такой подход приводит к постоянному состоянию дисбаланса и даже войны между различными формами жизни. Это - разрушительная теория, которая порождает разрушительную методологию исследований.
     - Может быть, именно поэтому голуби так редко бывают на Ренессансе. Они не вполне одобряют то, как мы покоряем эту планету. Принципы разведки с помощью специальной техники не совпадают с принципами Килнианских законов. Голуби с Клеменции жаждут
     Новых знаний, но методы их получения иногда входят в противоречие с их воззрениями.
     - Наверное, ты права, - смущенно согласилась Зельда.
     - Можешь смело поклясться "Книгой ритуалов", что это действительно так. Зельда улыбнулась:
     - Вы ее изучали?
     - Пришлось - очень давно. - Дезма негромко рассмеялась. - Мой муж Фенс и я сочетались браком по полной церемонии брачного обряда Высокого голубиного ритуала. Ну... почти полной. Мы все-таки пропустили два часа медитации и телепатического общения, которые приходятся на самую середину. Во время медитации гости умерли бы со скуки, да и телепатов среди присутствующих не было.
     - Это прекрасный обряд, - тихо проговорила Зельда. Она знала, что много не-голубей используют его для того, чтобы свадьба была торжественной и  ' красивой.
     - Говорят, что такое начало совместной жизни приносит удачу. Кажется, у нас так и получилось. Я до сих поро замужем за этим типом, хотя иногда от него сплошная головная боль.
     - Удача? Никакого отношения к удаче Высокий ритуал не имеет! Речь идет о философии и сосредоточении всех своих мыслей и стремлений, а не об удаче.
     Дезма ухмыльнулась:
     - Вот тебе еще пример приспособления. Волки используют эту церемонию отчасти именно потому, что верят, будто она приносит удачу.
     - Это ужасно неверное истолкование главного смысла всей церемонии! - запротестовала Зельда.
     В ответ Дезма что-то промычала, но было видно, что она уже не слышала последних слов своей собеседницы. Подозрительно сощурив глаза, она наблюда