Но, Саймон, я не могу...
   Он предостерегающе поднял руку, умоляя не продолжать:
   - Не ради вас, а ради меня.
   - Ради вас? - Такой подход просто ошеломил ее.
   -  Именно.  Если  я  прав,  то  конечный  результат  окажется   самым
благоприятным  для  нас  обоих.  Сила  нашей  трансцендентальной   связи
значительно  возрастет.  Я  не   менее   вас   стараюсь   укрепить   наш
метафизический союз, Эмили.
   Прекрасные глаза Эмили  наполнились  разрывающим  сердце  стремлением
женщины к любимому. Она стиснула руки. Ее мягкие губы задрожали.
   - Саймон, вы  действительно  считаете,  что  это  приведет  к  такому
результату?
   Саймон готов был поклясться, что еще ни одна женщина не  смотрела  на
него с таким явным томлением. Все его тело с яростной силой откликнулось
на этот  призыв.  Желание  горячим  дурманом  пробежало  по  его  жилам.
Воспоминания о той ночи,  когда  он  довел  ее  до  первого  сладостного
содрогания, вспыхнули в его мозгу. Она теперь его, и весь  этот  женский
пыл и страсть неизбежно будут принадлежать ему.
   - Да, Эмили, я верю, что  результат  будет  именно  такой.  -  Саймон
чувствовал, что голос у него стал хриплым, слова произносились с трудом.
-  Уверяю  вас,  у  меня  нет  никаких   возражений   против   подобного
эксперимента, дорогая моя. Давайте попробуем и посмотрим, что получится.
   - Ах, Саймон! - Эмили обогнула стол и кинулась к нему  в  объятия.  -
Господи, ты так великодушен, так благороден. Даже не  верится,  что  мне
посчастливилось стать твоей женой.
   Саймон улыбнулся в рыжие кудри, выбивавшиеся из-под  белого  чепчика.
Предвкушая дальнейшее, он чуть не задохнулся от желания.
   - Это мне посчастливилось, Эмили.
   - Нет-нет, это  я  счастливица.  Может,  я  и  не  заслуживаю  такого
чудесного мужа, как ты, после того как погубила себя пять лет назад,  но
я тебя получила, и я благодарна тебе. Наверное, это судьба.
   - Очень может быть.
   Он поцеловал ее в лоб и нежно снял с нее чепчик  и  очки.  Ее  волосы
пламенем заполыхали по плечам. Потом он поцеловал ее в  закрытые  глаза.
Ее ресницы трепетали, словно маленькие бабочки.
   - Саймон? - Она глядела на него снизу вверх, вцепившись в лацканы его
черного парчового халата.
   - Тише, любимая. Мы уже достаточно наговорились сегодня. Пришла  пора
научиться  иному  способу  общения.  •  -  Его  губы  прижались   к   ее
полуоткрытым губам, и он услышал ее тихий горловой стон.
   Саймон тоже застонал, скользнув языком в теплоту ее  рта.  Его  жажда
была столь сильна, что мысли путались. Он смутно сознавал, что ему  надо
взять молодую жену за руку и отвести наверх, но спальня  казалась  такой
далекой. Он весь горел. Он хотел ее сейчас.  Никогда  еще  он  не  желал
женщину с такой силой. Он весь горел желанием.
   И она хотела его. Он это чувствовал. Эмили  вся  дрожала  в  объятиях
Саймона от испытываемого ею сладкого томления. Эта  дрожь  и  понимание,
что она слабеет от тоски по нему, заставили его вдруг почувствовать себя
необыкновенно могущественным.
   Он развязал ее халат и спустил с плеч. Эмили ничем не выразила своего
несогласия. Халат упал к ее ногам.
   Саймон различал темные  маленькие  круги  вокруг  сосков  под  тонким
муслином ночной сорочки.
   - Ты хочешь меня? - прошептал он.
   - Больше всего на свете. Я люблю  тебя,  Саймон.  -  Она  обвила  его
руками и застенчиво поцеловала в щеку. - Я буду хорошей  женой,  клянусь
тебе.
   - Да, эльф. Непременно.
   Он  опустил  ее  на  ковер  перед  камином.  Она  охотно   поддалась,
прижавшись к нему и спрятав пылающее лицо на его груди. Саймон  услышал,
как прервалось ее дыхание, и почувствовал, как ее снова охватила дрожь.
   - Тебе холодно? - спросил он, ложась рядом. Она быстро  взглянула  на
него и вновь прикрыла глаза ресницами:
   - Нет, от  огня  тепло.  Я  не  замерзла,  просто  немного  нервничаю
почему-то.
   Он улыбнулся и, склонившись к ней, поцеловал в ямку на шее;
   - Вполне понятная реакция в данных обстоятельствах.
   - Ты думаешь? - В ее взгляде сквозило беспокойство.
   - Просто ты пока не привыкла к такого рода общению.
   - А ты?
   От этого вопроса Саймон вздрогнул и еще больше поразился собственному
ответу.
   - Нет, - услышал он свой хриплый голос. Никогда еще в  его  жизни  не
было ничего подобного.
   Никогда его желание не было столь откровенным и неуправляемым. - Нет,
для меня это тоже открытие, моя радость.
   Она улыбнулась в ответ дрожащей улыбкой.
   - Тогда мы отправимся в таинственное  путешествие  и  исследуем  этот
неведомый мир вместе.
   - Непременно, - заверил он.
   Слегка дрожащими пальцами он развязал ее  сорочку  и  медленно  снял,
открыв взору  ее  прелестное  тело.  Опершись  на  локоть,  он  созерцал
сокровище, с которого удалил покровы. Саймон глубоко  вздохнул.  Он  был
заворожен изящной женственной округлостью ее маленьких грудей,  очарован
чувственным изгибом ее бедер, поражен совершенной формой ее ног.
   - Эмили, как ты хороша...
   Саймон  протянул   руку   и   обвел   розовый   кружочек,   венчавший
молочно-белую грудь. Потом сжал большим и указательным пальцами ее сосок
и легонько покрутил его. Он  был  тугим  и  спелым,  как  налитая  соком
чудесная ягода. Не в силах сдержаться, Саймон наклонил голову  и  поймал
нежный плод зубами.
   - Саймон! - Эмили громко ахнула и выгнулась под его губами. Ее пальцы
крепко вцепились ему в волосы.
   Он чувствовал, как разливается по ее телу напряжение, и упивался  им.
Его собственное тело бурно заявляло о своих требованиях. Рука скользнула
по ее бедру. Коснувшись теплого пульсирующего лона, он чуть не  сошел  с
ума. Дикая жажда охватила его. Все его тело пылало.
   - Саймон, я себя так странно чувствую.
   Он одурманенно поднял  голову  и  увидел  ее  лицо  -  новое,  полное
чувственной истомы. Взяв ее руку, он направил ее под свой халат.
   - Я знаю, любимая. И я тоже. Люби меня, Эмили. - Он  высвободился  из
халата. - Люби меня. - Он крепко прижал  ее  руку  к  своей  напрягшейся
плоти.
   Глаза Эмили широко раскрылись от изумления.
   - Саймон, с тобой все в порядке?
   - Нет, но ты скоро приведешь меня в порядок. - Он ободряюще поцеловал
ее в губы, - Это так приятно, радость моя. Да, да,  возьми  меня.  Держи
меня.
   Он слегка задвигался в ее руке,  мучая  себя,  пока  ему  наконец  не
показалось, что он сейчас весь загорится.
   Она  оставила  слабые   попытки   отдернуть   пальцы   и,   казалось,
заинтересовалась этой реакцией его тела. Саймон  ослабил  хватку  на  ее
руке. Он коснулся шелковистой кожи ее бедер, проведя пальцами дорожку  к
лепесткам,   прикрывающим   самый   сокровенный    уголок    ее    тела.
Медленно-медленно  он  ввел  палец  в  маленькое   тугое   отверстие   и
одновременно отыскал большим пальцем крохотный  бутончик  чувствительной
женской плоти.
   Эмили вскрикнула, и ее рука непроизвольно  сжала  его  плоть.  Саймон
втянул воздух, и его самообладание разлетелось  на  мелкие  кусочки.  Он
понял, что  больше  не  сможет  ждать  ни  минуты.  Она  слишком  сильно
возбуждала его. Он не унизит себя, кончив в ее руке и разлив  свое  семя
по ее нежному животу.
   - Эмили, пора. Клянусь Богом, я не в силах больше ждать.
   Он лег на нее, широко  раздвинув  ей  ноги,  и  направил  себя  в  ее
распахнувшиеся врата наслаждения.
   - Саймон?
   - Ты доверяешь мне, малышка?
   - Да, Саймон. Полностью. - Она взглянула на него из-под ресниц.
   - Клянусь, я всегда буду защищать тебя, Эмили. Помни об этом. Что  бы
ни случилось, помни, я всегда буду заботиться о тебе.
   - Да, Саймон.
   Саймон несколько секунд смотрел на нее - никогда он не  видел  ничего
прекраснее этой Эмили, парящей на пределе своей страсти. Кончик ее языка
пробежал по полной нижней губе. На щеках горел нежный румянец.  Ее  тело
было крепким, упругим и поразительно эротичным. Ему  нужно  быть  с  ней
осторожным, напомнил он себе. Она девственница,  и  он  не  причинит  ей
боль.
   Но страстное желание проникнуть в теплоту Эмили  пересилило  все  его
чувства. Он попытался обуздать прилив деятельной  энергии  своего  тела.
Пот выступил у него на лбу, грудь повлажнела.
   - Саймон? - В голосе Эмили слышалось смятение. Напряжение, охватившее
ее тело, стало каким-то  другим.  В  нем  угадывалось  скорее  тревожное
беспокойство, чем чувственное наслаждение.
   - В первый раз тебе может быть не очень приятно, - выдавил он.  -  Ты
такая маленькая...
   - Я не уверена, что мне это нравится, Саймон. Он застонал:
   - Постарайся расслабиться. Доверься мне, малышка. Держись за  меня  и
доверься мне.
   - Ты правда думаешь, что это углубит  нашу  связь  на  более  высоком
уровне? - спросила она с легким отчаянием в голосе.
   - Да. Да, господи боже мой.
   Он не мог больше сдерживаться. Быстрым, сильным, резким движением  он
глубоко вошел в ее тело. Он крепко обнял ее и,  приникнув  губами  к  ее
рту.
   - О чем ты?
   - Наш эксперимент по укреплению метафизической связи.  Ты  чувствуешь
себя хоть чуточку ближе ко мне - в трансцендентальном плане?
   - О господи... - Он моргнул и перевернулся  на  спину,  прижав  ее  к
своей  обнаженной  груди.  Несколько  мгновений  он  смотрел  в  высокий
потолок, пытаясь обрести ясность мыслей.
   - Саймон? - Она застенчиво тронула волосы на его груди.
   - Да! Будь я проклят, да! - прорычал он, ибо меньше  всего  в  данный
момент его интересовало метафизическое общение.
   - Я рада, - просто сказала она, положив голову ему на плечо.
   Саймон посмотрел на рыжие локоны, сиявшие в свете пламени камина. Как
полированная медь, подумал он, И тут реальность обрушилась  на  него  со
всей силой.
   - Это же наша первая брачная ночь, Эмили.
   - Да.
   - Наша первая брачная ночь, а я уложил тебя на пол  в  библиотеке.  В
библиотеке, бог ты мой.
   - Я предпочитаю думать, что ты просто занимался со  мной  любовью  на
полу в библиотеке, - сказала Эмили, сладко зевнув.
   - Я, наверное, схожу с ума. - Саймон рывком сел,  пригладив  пятерней
волосы. - Мы должны быть наверху, в твоей постели. Или в моей.
   - Не волнуйся, Саймон. Для меня не так уж важно, где мы провели  нашу
брачную  ночь.  -  Эмили  сонно  улыбнулась.  -  Я  опушу   в   дневнике
подробности... если хочешь.
   - Господи боже. Непременно опусти их в своем чертовом дневнике.
   Он вскочил и торопливо накинул халат. Потом нагнулся, поднял на  ноги
Эмили и надел на нее ночную рубашку. Он увидел на тонкой ткани следы  их
любви и доказательство ее девственности - и понял, что все это время она
лежала на своей рубашке. Он быстро закутал Эмили  в  ее  халат.  Смутное
чувство вины зашевелилось в нем.
   - Эмили, с тобой все в порядке? Она сморщила носик:
   - У  меня  там  немножко  липнет.  И  чуть-чуть  больно.  А  так  все
прекрасно. А ты? Как ты себя чувствуешь, Саймон?
   - Да вполне, - хрипло ответил он и, подхватив ее  на  руки,  понес  к
двери.
   Но чувствовал он себя не так уж  и  хорошо.  Он  ощущал  себя  как-то
странно, и это ему не нравилось. С этой женщиной он  совершенно  потерял
самообладание.
   Такого с ним никогда не случалось. Ему следовало держать  ситуацию  в
руках с начала и до конца. Он должен был сделать все с  гораздо  большей
тонкостью.  А  его  захватило  вихрем  собственной  страсти,   полностью
поглотившей его волю.
   Саймон мрачно признался себе, что этой ночью командовал парадом эльф,
знает она об этом или нет. Она заставила его хорошенько поплясать с того
самого момента, как он заметил на подушке записку. Интересно,  размышлял
Саймон, она хоть немного понимает, какую  власть  обрела  над  ним  этой
ночью? Женщины всегда сразу понимают силу своей власти над  мужчиной,  а
женщина Фарингдон конечно же воспользуется ею быстрее всех прочих.
   Но она уже больше не Фарингдон,  напомнил  себе  Саймон.  Она  теперь
принадлежит ему.
   - Саймон! - Эмили неуверенно посмотрела на него, когда он  нес  ее  к
лестнице. - Ты сердишься?
   - Нет, Эмили. - Он шагнул на покрытую красным ковром ступеньку. -  Не
сержусь.
   - У тебя такое  странное  выражение  лица.  -  Она  улыбнулась  ясной
улыбкой. - Я думаю, это последствия наших попыток общения и в физическом
и в метафизическом смысле одновременно. Очень утомительно, правда?
   - Чертовски утомительно, - вздохнул Саймон.

Глава 8

   На следующее утро Эмили в радостном ожидании поспешила  спуститься  к
завтраку, чтобы поскорей убедиться, что ее миленькое  утреннее  платьице
нежно-розового цвета оказалось очень кстати. Но Саймон вовсе не ждал ее,
чтобы сделать ей комплимент по поводу гофрированной оборочки вокруг  шеи
или вышитых узоров на  юбке,  на  которые  местная  белошвейка  положила
столько трудов. Ей сказали, что еще ранним утром он  уехал  на  прогулку
верхом.
   Сникшая Эмили уселась за стол и уныло смотрела, как слуга наливает ей
кофе. Ночью, когда Саймон отнес  ее  в  кровать  и  вернулся  к  себе  в
спальню, она была глубоко разочарована. Но, говорила она  себе,  значит,
так принято в светском обществе. Всем известно, что супруги  редко  спят
вместе всю ночь. А брак по расчету тем более ведет к  таким  отношениям,
когда предполагается уединение.
   Но хотя она и уговорила  Саймона  вступить  в  брак  по  расчету,  по
крайней мере с его стороны, Эмили верила, что их отношения станут совсем
другими. Особенно после того, что произошло этой ночью.
   Эмили  почувствовала,  как  от  нахлынувших  воспоминаний  ее   снова
пронизала легкая сладостная дрожь. Она покраснела при одной мысли о том,
как лежала обнаженная в объятиях Саймона перед мерцающим  огнем  камина.
Ее нервы защекотало воспоминание  о  странном  завораживающем  блеске  в
золотых глазах мужа, когда он вдавил ее в ковер. Сознание того,  что  он
действительно  вошел  в  нее  и  стал  ее  частью,   было   одновременно
ошеломляющим и необыкновенно волнующим.
   Это  ощущение  не  походило  ни  на  что  больше,  она   никогда   не
представляла  себе  ничего  подобного,  Мир  ее  чувств  пошатнулся  под
яростным натиском новых ощущений.
   Хотя она не испытала того потрясающего  облегчения,  которое  дал  ей
Саймон, когда впервые интимно ласкал ее, то, что произошло  этой  ночью,
значило куда больше. На какое-то время они слились в единое существо.
   Саймон совершенно прав, думала Эмили, попивая кофе. Такой  физический
союз непременно должен укрепить из связь на  трансцендентальном  уровне.
Не может быть, чтобы такое ошеломляющее, такое мощное  и  всепоглощающее
чувство  не  оставило  следа  в  метафизическом  мире.  Должна,   должна
существовать связь между этими двумя мирами!
   Хорошо, что Саймон это понял и благородно настоял на выполнении своих
супружеских обязанностей  во  имя  высших  метафизических  ощущений.  Он
действительно стремился сделать их брак настоящим. И  Эмили  знала,  что
рано или поздно он полюбит ее так же крепко, как любит его она.
   Это было неизбежно, особенно теперь, когда их  связь  окрепла  как  в
физическом, так и в метафизическом смысле.
   Но все же, как ни привыкла  она  завтракать  в  одиночестве,  сегодня
тишина в комнате казалась ей особенно унылой. Засиживаться не хотелось.
   Она мечтала о том, как было бы хорошо, если бы Саймон пригласил ее  с
собой на прогулку, когда в комнату вошел Дакетт.  На  его  угрюмом  лице
застыло суровое неодобрительное выражение.
   - Прошу извинить, мадам, - строго сказал он, - но ваш отец прислал  к
черному ходу мальчишку с поручением. Похоже, он ждет, что вы  выйдете  в
южный сад.
   Эмили с удивлением взглянула на слугу;
   - Мой отец? Но он же сразу после свадьбы уехал в Лондон с Девлином  и
Чарльзом.
   Дакетт еще больше помрачнел, если только это было вообще возможно:
   - Похоже, что нет, мадам. Боюсь, он сейчас в южном саду.
   - Как странно. Почему же он не зайдет в дом? Дакетт кашлянул и сказал
с легким оттенком удовлетворения:
   - Прошу прощения, но его светлость запретили вашему  отцу  входить  в
дом без личного на то  разрешения  его  светлости,  мадам.  Насколько  я
понял, именно так они договорились после свадебной церемонии.
   Эмили удивленно округлила глаза. Она знала, что  ее  отец  и  муж  не
любят друг друга.  Но  договор  был  заключен  в  тот  день,  когда  она
подслушивала их, застав за обсуждением ее будущего. Саймон  дал  понять,
что если отец выполнит его требования, то Брод ерик  Фарингдон  сохранит
право встречаться с Эмили. Она была уверена, что они договорились именно
так.
   - Здесь какое-то недоразумение, - заверила Эмили дворецкого.
   Дакетт предпочел не обсуждать очевидного.
   -  Не  могу  знать,  мадам.  Послать  кого-нибудь  доложить   мистеру
Фарингдону, что вас нет дома?
   - Боже мой, Дакетт, конечно нет! - вскочила Эмили. - Я  вполне  дома,
как вы видите. По правде говоря, я рада услышать, что  отец  еще  здесь.
Вчера я не имела возможности как следует с ним проститься.  Я  была  так
занята, что даже не знала, что моя семья уезжает в Лондон, пока Блэйд не
упомянул об этом. А тогда было уже поздно.
   - Да, мадам. - Дакетт склонил голову  в  поклоне.  -  Я  пошлю  Лиззи
наверх за шалью. На улице сегодня прохладно.
   - Не нужно, Дакетт. - Эмили взглянула  на  яркое  апрельское  солнце,
лившееся в окно комнаты. - Мне ничего не понадобится. День прекрасный.
   - Как угодно, мадам. - Дакетт кашлянул. - Я понимаю, что не мое  дело
далее обсуждать этот вопрос, мадам...
   - Да, Дакетт? В чем дело?
   - Я просто подумал, взвесила ли мадам... э-э... разумность свидания с
мистером Фарингдоном в южном саду.
   Эмили рассмеялась:
   - Боже мой, Дакетт, я же  собираюсь  встретиться  с  отцом,  а  не  с
поклонником или убийцей.
   - Конечно, мадам. - На лице Дакетта было написано, что он сомневается
в справедливости ее высказывания. - Но у его светлости могут  быть  свои
определенные соображения по поводу позволительности данной ситуации.
   - Да что вы, Дакетт? Вы чего-то не понимаете. Мы ведь говорим о  моем
отце. - Эмили обогнула стол. Проходя мимо Дакетта к двери, она ободряюще
улыбнулась ему. - Не тревожьтесь о том, что бы  сказал  Блэйд  по  этому
поводу. Мы с ним, видите ли, связаны редкостной формой связи.  Мы  очень
хорошо понимаем друг друга.
   - Вот как... - Но особенно убежденным Дакетт все-таки не выглядел.
   Эмили больше не  обращала  внимания  на  явные  признаки  тревоги  со
стороны дворецкого. Дакетт не имеет никакого представления  о  том,  что
произошло ночью между ней и Саймоном. Поэтому он, конечно, и не способен
понять   природы    тех    значительно    укрепившихся    метафизических
взаимоотношений, которые установились между Эмили и ее мужем.
   Эмили была  намерена  немедленно  выяснить  возникшее  недоразумение,
Конечно, Саймон не стал бы  запрещать  ее  отцу  видеться  с  ней  после
свадьбы.  К  чему  теперь  запреты?  Угроза  была  просто  средством   в
переговорах,  к  которому   Саймон   прибегнул,   чтобы   справедливость
восторжествовала.
   День и в самом деле оказался солнечным, но  в  воздухе  чувствовалось
приближение грозы. Эмили прожила  в  деревне  всю  свою  жизнь  и  знала
приметы. Надвигалась гроза. Вечером будет дождь.
   По пути к воротам южного сада она  с  удовлетворением  осматривалась.
Нарциссы и ранние розы начинали  свое  буйное  цветение,  и  воздух  был
напоен пьянящим ароматом цветов. Вот главное украшение сада -  маленький
нарядный фонтан с амурчиком, проливающим воду из кувшина. За фонтаном  -
высокая изгородь...
   За изгородью и ждал ее Бродерик Фарингдон. Он  появился  с  вороватым
видом, быстро осмотревшись по сторонам.
   - Папа! - Эмили улыбнулась  своему  красавцу  отцу  и  поспешила  ему
навстречу. - Как хорошо, что ты зашел попрощаться. Я так жалела, что  не
успела  вчера  сказать  "до  свидания"  тебе  и  братьям.  Свадьба  была
чудесной, правда? Там собралась вся округа,  и  все  так  радовались  за
меня. У меня столько впечатлений!..
   - Да уж, Блэйд не дал тебе скучать, - мрачно согласился