йн осторожно увлажнил землю под крошечными гибридами. Его окружали папоротники всех размеров и видов. Папоротники были страстью Рейна, и он отдал им оранжерею полностью. Здесь, на крыше пентхауса, он создал собственные тропики.
     В оранжерее были представлены многие виды, хотя Оливер предпочитал Волосы девственницы и Оленьи рога. Язычки эдера, древесные папоротники, вьющиеся папоротники и папоротники-защитники занимали несколько рядов металлических скамеек с антикоррозийным покрытием. Другие растения свисали с потолка, образуя зеленый навес. Несколько экземпляров водных видов плавали на поверхности пруда в гроте в дальнем конце оранжереи.
     Шелковистый молодой папоротник Волосы девственницы, который опрыскивал Оливер, был всего с дюйм высотой, но он надеялся, что его последняя попытка вывести новый и интересный вид все же увенчается успехом. Он не мог, однако, быть уверен, пока не появятся зрелые растения. Надо будет терпеливо ждать еще года полтора.
     Оливер уже давно постиг, что терпение - это достоинство, которым практически никто не обладает. Но он отнюдь не возражал против недостатка терпения у других. Ведь это давало ему значительное преимущество.
     Однако в вопросе с Энни Линкрофт ему не пришлось раскрыть свой своеобразный талант. Два дня назад она объявила, что готова устремиться к нему в объятия. Или, во всяком случае, срочно вступить с ним в брак.
     Оливер позволил себе слегка улыбнуться, представив Энни Линкрофт в своих объятиях. Впервые увидев ее на помолвке Дэниэла, он как будто открыл для себя абсолютно новый вид папоротника. Она не была похожа ли на одну из женщин, которых он встречал прежде. Оливер дал слово пополнить свою коллекцию.
     Оливер решил, что пришло время найти себе жену. Он подумал, что Энни прекрасно подошла бы для этой роли.
     Она, бесспорно, была уникальна. Сам по себе этот факт его не удивлял. Ведь она сестра Дэниэла, а Дэниэл необычный человек. Оливер доверял Линкрофту все те годы, что тот работал на него. А на свете было не так уж много людей, которым Оливер доверял.
     Решимость Энни спасти компанию Дэниэла также не явилась сюрпризом. Преданность была явно их фамильной чертой. И жена Оливера должна обязательно обладать этим качеством.
     Нельзя было скрыть и их сильного физического взаимного влечения, которое, несомненно, может стать гарантией простого брака.
     С первого же взгляда Оливер почувствовал, как что-то в глубине его души отреагировало на Энни. Она не представляла собой образец красоты, скорее наоборот. Но в ней была какая-то едва уловимая соблазнительность, которая восхищала его гораздо больше, чем абсолютная красота. Он всегда предпочитал папоротники розам.
     Оливер признался себе, что хочет Энни. (Очень редко доверяясь другим, он практически всегда оставался честным перед самим собой.) Он реагировал на все в Энни, начиная с медных кудрей, которые спадали на ее огромные миндалевидные зеленые глаза, и заканчивая тонкой чувственностью ее мягкой, округлой груди и бедер.
     Она была интригующей натурой. Из замечания, брошенного Дэниэлом, Рейн знал, что ей двадцать девять лет. В ее взгляде безошибочно читался ум, а также безупречная, непоколебимая честность. Оливер находил эту черту характера особенно привлекательной. Возможно, потому, что в совершенстве владел мастерством скрывать свои мысли и планы от других.
     Молодая женщина с иронией говорила о браке по расчету, но Оливер удовлетворенно думал, что благодаря небольшому терпению он сделает ее своей во всех значениях этого слова. Ведь на вечеринке по случаю помолвки Дэниэла он безошибочно прочитал во взгляде Энни чувственное влечение к себе.
     Именно тогда Оливер понял, что со временем и при правильной стратегии он сможет обладать ею. В тот вечер он поехал домой и составил постепенный план действий, который в конечном итоге должен был привести к желанной цели.
     Но произошли события, упредившие его кампанию по соблазнению Энни. Исчез Дэниэл, и Энни оказалась в осаде кредиторов своего брата.
     К удивлению Оливера, Энни взяла все дело в свои руки. Ее инициатива вызвала у него интерес, хотя и несколько озадачила. Он заволновался, не было ли это знаком грядущих перемен. Не находится ли его размеренная упорядоченная жизнь под угрозой. Но тут же убедил себя, что справится. Энни, при всей ее импульсивности, была вполне управляемой натурой.
     Бродя по своим джунглям на крыше с пульверизатором в руке, Оливер думал, какими же Энни представляет себе взаимоотношения в браке по расчету. Скорее всего как между соседями по дому.
     Оливер остановился среди волнообразных шелковистых порослей папоротника Волосы девственницы. Он опустил пальцы в жирную почву, чтобы проверить уровень влаги. Чернозем был теплым, влажным и приятным на ощупь.
     Технология в огромной оранжерее соответствовала последним достижениям в этой области. Все, начиная от систем обогрева до ирригационной конструкции, контролировалось новейшей электроникой. Снаружи этого сооружения со стеклянными стенами располагалась панель для измерения температуры, уровня осадков и влажности в этом миниатюрном мире.
     Технология была настолько сложной, что Оливер мог создавать необходимый микроклимат в разных частях своей оранжерей-джунглей.
     Он использовал специальные инструменты для измерения кислотности почвы и поддержания уровня влажности. Он смешивал удобрения в точном соответствии с формулами и измерял интенсивность света с помощью высокочувствительных приборов. Но в конечном счете он всегда полагался на собственное чутье и инстинкт.
     Не было никакого смысла заставлять папоротники полностью приспосабливаться к современной технологий. Эти первобытные зеленые растения пришли из другого времени как воспоминание о прошлом. Папоротники были жителями древнего мира, где не было ни цветущих растений, ни первых динозавров, не говоря уже о беспокойных маленьких существах, которые однажды превратились в людей.
     Когда Оливер бродил по своей оранжерее, искривляющей пространство, он представлял, как могла выглядеть Земля миллионы лет назад. Эта прогулка связывала его и с собственным прошлым, с тем временам, когда он еще был свободен выбирать свой дальнейший путь. Это был бы путь, абсолютно отличный от того, по которому он шел сейчас.

***

     Дверь в дальнем конце оранжереи отворилась. Болт просунул голову внутрь.
     - Пришла миссис Рейн, сэр. Сказать ей, что вас нет?
     - Нет особого смысла. Иначе она вернется позднее. Проводи ее сюда.
     - Она ненавидит оранжерею, сэр, - напомнил Болт без выражения в голосе.
     - Я знаю.
     - Я провожу ее к вам. - Болт исчез, закрыв за собой дверь.
     Оливер осмотрел молодые красные ростки древесных папоротников. По мере созревания ростки примут зеленый цвет, но пока они неожиданно резко контрастировали с окружающими их предметами. Ему пришло в голову, что присутствие Энни будет иметь такой же эффект. Она скрасит его дом.
     Через несколько минут дверь оранжереи снова отворилась. Сибил Рейн в стильном кремовом шерстяном костюме и кремовых замшевых туфлях шагнула во влажное, теплое помещение. Умело подкрашенные светлые волосы были слегка подстрижены и завиты на концах. Бледный цвет волос прекрасно оттенял ее карие глаза и классические черты лица.
     Когда восемнадцать лет назад Сибил вышла замуж за отца Оливера, она была женщиной поразительной красоты. Сейчас ей было сорок шесть, на девять лет больше, чем Оливеру, но выглядела она лучше, чем когда-либо. С годами выражение ее лица, к сильному удивлению Оливера, приобрело волевой характер. Он предполагал, что она навсегда останется тупой блондинкой.
     - Оливер.
     - Сибил.
     Она раздраженно хмурилась, идя по проходу мимо двух длинных скамеек с посаженными папоротниками. Оливера не беспокоило выражение ее лица. Сибил часто выглядела раздраженной в его присутствии. Он прекрасно понимал ее чувства. Сам он относился к ней абсолютно так же.
     Враждебные чувства между ними существовали так долго, что стали привычкой для обоих. Каждый из них умел скрывать их в присутствии других, но когда они были наедине, в этом не было необходимости.
     - Бог мой, здесь как в духовке! Как ты можешь это выдерживать? - Сибил оттолкнула от себя свисающие ростки папоротника. На ее левой руке сверкало золотое обручальное кольцо с бриллиантом, преподнесенное ей отцом Оливера.
     - Мне так нравится. - Оливер исследовал ряд накрытых стеклянных сосудов, в которых он разводил споры. - Если быть более точным, это нравится папоротникам.
     - По крайней мере ты мог бы спуститься вниз на несколько минут, чтобы мы поговорили в удобном месте.
     - Мне здесь удобно.
     - И твое собственное удобство для тебя превыше всего, не так ли? - Сибил дошла до конца прохода. В глазах была давняя неиссякаемая горечь.
     - Ты что-то, Сибил, как обычно, имеешь против?
     Рот Сибил напрягся.
     - Натан и Ричард сказали мне, что ты женишься.
     - Да.
     - Да? Просто да? И это все, что ты можешь сказать?
     Оливер сложил руки на груди и безучастно встал у скамейки с растениями.
     - Да, я женюсь. По сути дела, завтра во второй половине дня. Брачная церемония состоится в здании магистрата. Ты приглашена, если хочешь. Хедер, Вэлери и близнецы будут там.
     - Черт возьми, Оливер! Почему ты так отвратительно высокомерен? Разве ты не предполагал, ято столь неожиданный поступок вызовет ряд вопросов у твоей семьи? На ком ты женишься?
     - Ее зовут Энни Линкрофт.
     Сибил задумчиво нахмурила элегантную бровь.
     - Линкрофт. Никогда о ней не слышала.
     - Да, думаю, что нет. Она не вращается в твоем кругу.
     - Не пытайся сказать мне, что она вращается в твоем кругу, Оливер. У тебя нет его. Твое представление о важном социальном мероприятии - это путешествие вверх по Амазонке. Так где же ты познакомился с этой женщиной?
     - На вечеринке по случаю помолвки ее брата.
     Сибил постучала по полу носком своей красивой туфли.
     - Но ты не ходишь на вечеринки.
     - На той я был.
     - С какой это стати? Ты же ненавидишь толпу. Минуточку. Линкрофт. - Ее глаза сузились. - Есть тут какая-нибудь связь с "Линкрофт анлимитед", этой электронной фирмой, куда ты вложил свои деньги пару лет назад?
     - Да.
     - Владелец фирмы пропал без вести, так? Самолет разбился. Я об этом читала в газетах.
     - Правильно. Энни его сестра.
     - И теперь, через месяц после катастрофы, ты вдруг женишься на ней. - Сибил смотрела на него с таким видом, как будто начинала понимать ситуацию. - Разреши мне высказать одно дикое предположение. Ручаюсь, что эта Энни Линкрофт только что унаследовала фирму, которая скоро будет первой в области электроники на Западном побережье, правильно? Фирму, в которую у тебя вложены большие деньги?
     - Да, теперь она владелица фирмы.
     - Оливер, если тебе нужна компания, почему ее нельзя просто купить?
     - Может быть, мне нужна не компания.
     - Ты хочешь сказать, что это серьезный роман? Прекрати, - выпалила Сибил. - Я ни на минуту не поверю в это.
     - Даже если бы я захотел купить компанию, Энни бы ее не продала. Она считает, что ее брат жив, и хочет сохранить для него "Линкрофт анлимитед". Энни стойкий, верный человек, понимаешь?
     - Линкрофт мертв. Все газеты писали об этом. - Сибил внимательно взглянула на Оливера. - У такой маленькой растущей компании, как "Линкрофт", будут крупные неприятности, если она потеряет хозяина. А тебе нужно спасти свой солидный капитал.
     - Ты всегда очень участлива, когда речь идет о деле, правда?
     - Что все-таки происходит, Оливер? Только не говори мне, будто женитьба на Энни Линкрофт - это единственный путь прибрать к рукам "Линкрофт анлимитед". Пожалуй, перебор, даже для тебя.
     - А ты не допускаешь, что я наконец нашел женщину, на которой хочу жениться?
     - Нет, - категорично заявила Сибил, - не допускаю. Я с трудом представляю тебя рядом с женой.
     - Я такой же мужчина, как и все.
     - Дерьмо собачье! - В экстремальных ситуациях Сибил имела тенденцию употреблять выражения своей юности. - Ты абсолютно не такой, как другие мужчины. Ты со странностями, и все это знают.
     - У меня нет никаких странностей, когда речь идет об определенных вещах.
     - Конечно. Хотя, насколько я понимаю, единственная твоя романтическая связь могла быть либо на консультации по ботанике, либо в момент сбора коллекции папоротников в каком-нибудь дождливом, лесу. Как только ты возвращался из поездки, все, о чем ты думал, были папоротники, которые ты собрал.
     - Мне тридцать семь лет. Мне пора уже завести собственную семью.
     - Ерунда. У тебя большая семья.
     "С этим утверждением не поспоришь", - признал про себя Оливер. Родственников у него хватало. Вот уже пятнадцать лет он заботился о двух своих сестрах, двух сводных братьях и Сибил.

***

     Эта ответственность свалилась на него в тот чертов день, когда он узнал, что его отец сел в самолет в аэропорту "СиТак" и исчез, прихватив целое состояние - большую часть денег Рейнов и капиталы вкладчиков.
     Испытав стыд и гнев в первую же минуту, Оливер понял: его жизнь резко изменилась. Срочная проверка состояния дел отца показала, что на счетах, в сущности, ничего не осталось.
     Друзья и коллеги Эдварда Рейна первыми выстроились в очередь за получением назад вложенных денег.
     Встав перед необходимостью позаботиться о своих пятерых родственниках, Оливер поступил так, как и следовало поступить. Он расстался с мечтой о карьере ботаника и взял на себя практически невыполнимую задачу поддерживать семью все то время, пока он будет восстанавливать из руин империю своего отца.
     Он был доволен, что достиг того, чего намеревался. Он заплатил всем до единого инвесторам отца. Империя, которую Оливер создал в области строительства, была гораздо больше и стабильнее той, что унаследовал и затем разрушил Эдвард.
     Два года назад Оливер начал ликвидировать свои владения. Одну за другой он продавал различные компании, получив внушительное состояние. Затем поместил его в ряд безопасных мест под небольшие проценты. Хотя время от времени он был инвестором наиболее интересных проектов, таких, как "Линкрофт анлимитед", основная часть денег Оливера существовала в виде скучных капиталовложений, которыми он не рисковал или почти не рисковал.
     Хотя никогда нельзя пускать на самотек оборот крупных сумм денег, Оливеру удалось освободиться от этого повседневного контроля, необходимого ему в те годы, когда он строил свою империю.
     Оливеру приносила удовлетворение мысль, что его братья и сестры имели хорошую поддержу в выборе своего жизненного пути. Хедер окончила медицинское училище. Вэлери - колледж и работала куратором в очень престижном частном музее Экерта.
     Близнецы Натан и Ричард поступили на первый курс Вашингтонского университета. Они оба утверждали, что хотят получить степень магистра делового администрирования. Оливер втайне надеялся, что они переменят свои намерения, когда дойдут до старшего курса. Ему самому никогда не нравился мир бизнеса. Тот факт, что он сам в бизнесе преуспел, не изменил его точки зрения.
     Что касается Сибил, она была занята бесконечной вереницей благотворительных и общественных дел.
     Благодаря Оливеру она стала теперь частью мира, к которому всегда мечтала принадлежать.

***

     "Я выполнил свой долг перед семьей, - пришел к выводу Оливер. - И буду продолжать это делать. Семья должна быть на первом месте. Но сейчас пришло время добиться кое-каких личных целей. Пришло время жениться".
     - Поверь, Сибил, я прекрасно осознаю тот факт, что у меня есть семья, - сказал Оливер. - Однако это далеко не то же самое, что иметь жену и собственных детей.
     - Прекрати. Не пытайся меня убедить, что ты внезапно почувствовал нестерпимое желание стать преданным мужем и отцом.
     - Расслабься, - Оливер протянул руку и погладил длинные ростки находившегося рядом мечеобразного папоротника, - у меня достаточно много денег. Натан и Ричард никак, не пострадают, если я решу завести своих детей. Ты знаешь, что я всегда буду заботиться о них и о моих сестрах. Так же, как я всегда буду заботиться о тебе. Мы же заключили сделку, ты и я. Помнишь?
     Удар попал в цель. Лицо Сибил приобрело неприятный красный оттенок.
     - Черт тебя побери, Оливер Рейн.
     Оливер посмотрел ей в глаза и с удовлетворением отметил, что Сибил вспомнила тот день, когда они заключили свое нечестивое соглашение.
     - Я прекрасно знаю, что ты обо мне думаешь, Сибил. Это не имеет значения. Но я хотел бы дать тебе понять, что ты должна прилично вести себя с Энни. Я бы не хотел, чтобы она расстраивалась.
     - Расстраивалась? - Сибил уставилась на него в недоумении. - Разве она не знает, что ты женишься на ней только для того, чтобы заполучить в свои руки компанию ее брата? Если не знает, она, должно быть, невероятно наивна.
     - Ты ничего не понимаешь в этой ситуации. Поэтому будешь держать свои умозаключения при себе.
     Медленная злая улыбка искривила рот Сибил.
     - Понятно, понятно. Яблоко от яблони недалеко падает. Шестнадцать лет назад ты обвинил меня в том, что я вышла замуж за твоего отца из-за денег. А теперь сам женишься на женщине, чтобы контролировать унаследованный ею бизнес. Разве это не великолепно? Сколько времени пройдет, пока она поймет, что ее поимели больше чем одним способом?
     - Как обычно, ты задержалась слишком надолго. - Оливер поднял небольшой совок и принялся за работу.
     - Не беспокойся, я уже ухожу. - Сибил направилась к выходу из оранжереи. Она остановилась в дальнем конце помещения и обернулась. - Еще одна вещь, Оливер. Ты знал, что у Вэлери новый приятель?
     - Нет. - Его не насторожило предвкушающее удовольствие мурлыканье в голосе Сибил.
     - Мне кажется, на этот раз это серьезно. Налицо все признаки влюбленной женщины.
     - Если это серьезно, она приведет его познакомиться со мной.
     Улыбка Сибил напоминала кошачью.
     - Ты не жди, затаив дыхание, что в данном случае, она придет просить твоего одобрения. Она уже знает, что он тебе не понравится.
     - Еще один безработный художник? - достаточно беззаботно спросил Оливер.
     - Нет. Он из ученого мира. Преподает историю искусств в университете. - Сибил выдержала паузу, чтобы полностью завладеть его вниманием. - Его зовут Карсон Шор.
     Оливер застыл.
     - Да, это так, Оливер. Твоя сестра встречается с сыном Пола Шора. Довольно трогательно, не правда ли? Напоминает мне историю Ромео и Джульетты. Очень романтично. Ты полагаешь, Вэлери и Карсону удастся примирить воинствующие дома Шоров и Рейнов после всех этих лет?
     Сибил вышла, громко хлопнув дверью. Оливер неподвижно стоял среди своих растений и вспоминал день, когда они с Сибил перешли в открытую войну.
     "Это было так давно, - подумал он. - Шестнадцать лет назад". Иногда ему казалось, что прошла вечность. Иногда он думал, что это случилось только вчера.

***

     В то время ему был двадцать один год, и он учился на ботаническом факультете Вашингтонского университета. Оливер хотел поскорее окончить учебу и получить ученую степень в выбранной им области. Его воображение было полностью захвачено жаждой открытия бесчисленных тайн растительного мира.
     Он мечтал об исследовании нескольких экзотических тропических джунглей, еще оставшихся на планете. Он планировал посвятить свою жизнь древним лесам, чтобы открыть хотя бы несколько из миллиона тайн, которые они хранили. Он знал, что в них были тайны. Это знал каждый ботаник.
     В бесконечных сумерках древних зеленых лесов были глубоко спрятаны ответы на глобальные вопросы: что спасет людей от страшных болезней, как прокормить растущее население планеты, в чем природа жизни. Давным-давно Оливер решил стать частью отважного и рискованного предприятия, в которое вступали ученые, призванные раскрыть эти тайны.
     Оливер жил в университетском кампусе со второго курса. Он переехал из их огромного дома на острове Мерсер не только потому, что хотел быть рядом с факультетскими библ