енты петлю.
     - Я вам уже говорил, что читаю "Зеркало".
     - Я помню.
     Она почти шептала.
     - Сейчас я читаю вторую главу.
     - Вот как?
     Кончиком языка Клео провела по губам. Она снова посмотрела на ленту.
     - Я знаю, что героиня книги надеется узнать своего призрачного возлюбленного, когда увидит его наяву, хотя прежде не могла разглядеть его лицо в зеркале.
     - Она его обязательно узнает.
     За стеклами очков глаза Клео были глубокими, бездонными озерами, выражавшими беспокойство и томление.
     - Но мне пока неизвестно, как она даст ему знать, - негромко сказал Макс.
     - Ей не надо будет ему это говорить. Во всяком случае, словами.
     - Но он будет знать, что она знает?
     - Да, - выдохнула Клео.
     Кровь, бешеная и горячая, закипела у Макса в жилах. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь за всю свою жизнь был охвачен таким сильным волнением, даже когда любовался своим великолепным собранием книг и картин. Он балансировал на опасном гребне между блаженством и мукой.
     Без единого слова, потому что ему не хватало слов, Макс медленно накинул петлю из алого атласа на шею Клео.
     Клео не двигалась. Пламя ждет освобождения из ледяной тюрьмы.
     Макс осторожно расправил дешевую алую ленту на шее Клео, словно это было бесценное ожерелье из рубинов. Он тихонько потянул за концы ленты, привлекая Клео к себе. Как во сне, Клео безропотно подчинилась.
     Макс опустил концы ленты и снял очки с Клео. Он положил их на пол рядом со стулом. Он все время глядел ей в глаза.
     Клео несколько раз моргнула, будто из темноты смотрела на яркое солнце. С негромким стоном Макс прижался губами к ее губам. При первом прикосновении его губ Клео вздрогнула, но не отодвинулась. Она пробовала вкус его губ, словно незнакомый экзотический напиток. Ее осторожное ищущее прикосновение чуть не лишило Макса самообладания.
     Он водил губами по ее губам, стараясь вызвать ответный отклик. Под внешней холодностью он чувствовал еле сдерживаемую готовность.
     Он также чувствовал и ее неуверенность. Она хотела его, но что-то ее сдерживало. Она будто сомневалась, как далеко готова пойти.
     Макс знал, что толща льда отделяет его от пламени, горевшего внутри Клео. Но пламя пылало вовсю и только ждало, чтобы его выпустили наружу.
     Его губы раскрылись на ее губах. Клео мгновение колебалась, затем коротко вздохнула и обвила руками его шею.
     Макс внезапно понял, что уже давно испытывает эту жажду. Губы Клео были нежными, мягкими и необычайно свежими. Надкусив плод, Макс готов был немедленно съесть его до конца. Ничто на земле не могло сравниться с его вкусом.
     Губами он раздвинул ее губы. Она не сопротивлялась и разрешила проникнуть в ее влажный теплый рот.
     Макс напомнил себе, что есть два способа растопить лед. Можно его нагревать, а можно просто расколоть топором. Последний способ был куда более скорым, а Макс как раз не мог ждать.
     Он приподнял Клео с пола, чтобы посадить к себе на колени.
     Она тихо вскрикнула, сопротивляясь. Макс почувствовал, как в ней зародилась паника. Вот тебе и скорый способ. Он сделал глубокий вдох, стараясь подавить бешеное желание.
     Он неохотно оторвался от ее губ и посмотрел в ошеломленные глаза.
     - Простите меня, - прошептала Клео. Макс слегка улыбнулся.
     - Наверное, извиняться следует мне. Он сожалел только, что не успел довести до конца то, что начал.
     Она застенчиво улыбнулась в ответ.
     - Прошу вас, не извиняйтесь. Просто я сама не готова осуществить одну очень личную фантазию.
     - Фантазию?
     Клео недоверчиво посмотрела на Макса.
     - Не говорите мне, что вы не читали третьей главы.
     - Третьей главы?
     Макс был в растерянности.
     - В этой главе мужчина в зеркале завязывает алую ленту на шее женщины и притягивает ее к себе в Зазеркалье. Она попадает в его мир, и там они становятся любовниками.
     - Совсем как у нас с вами?
     Макс был очень доволен собой.
     - Да, совсем как у нас с вами. За исключением того, что мы с вами не занимались любовью. - Она тронула пальцами свои нежные полные губы. - Вы ограничились поцелуем. - Она нахмурилась. - А вы уверены, что не читали третью главу?
     - Совершенно уверен. Но я обязательно прочитаю ее сегодня на сон грядущий, - пообещал Макс. - Возможно, также и главу четвертую.
     Щеки Клео стали пунцовыми.
     - Может быть, вам лучше остановиться. Мне кажется, вы уже достаточно прочитали, чтобы составить себе представление о "Зеркале".
     Макс смотрел ей прямо в глаза.
     - Теперь я уже не могу остановиться.
     На лице Клео было непонятное, слишком серьезное выражение.
     - Давайте не будем ходить вокруг да около. Если вы приехали сюда на побережье, чтобы развлечься, вам нечего на это рассчитывать. Я не занимаюсь интрижками.
     - Я тоже, - отозвался Макс.
     Клео подняла с пола очки и решительным жестом посадила их на нос.
     Ее лицо покраснело, но глаза смотрели ясно и твердо.
     - Если говорить правду, то я вообще не занимаюсь никакими интрижками, пусть даже самыми увлекательными.
     - Совсем никакими?
     - Никакими.
     - И никогда? - из любопытства настаивал Макс.
     Клео села в свое плетеное кресло, укрывшись в глубокой тени. Она долго смотрела в темное ночное небо.
     - Когда-то, очень давно, когда мне было двадцать три, у меня был близкий человек. Но мы расстались... После смерти родителей. С тех пор у меня никого не было.
     - Почему? - спросил Макс, жадно собирая, пусть по крохам, все сведения о Клео. Он хотел знать о ней все до мельчайших подробностей. Он должен добраться до самой ее сути и раскрыть все тщательно хранимые секреты.
     - Я не знаю почему. - В глазах Клео вдруг вспыхнула обида, но через секунду она погасла. - А может быть, знаю. Врач утверждает, что я никак не могу примириться с тем, как умерли мои родители.
     - А как они умерли?
     Клео посмотрела на свои сцепленные пальцы, будто раздумывая, сколько она может ему сказать. Наконец она приняла решение.
     - Говорят, отец застрелил мать, а потом застрелился сам.
     - Господи, - пробормотал Макс.
     - Предполагается, что я не могу примирить два факта: то, как сильно они друг друга любили, и то, как они умерли. Я не могу поверить, что взаимная любовь родителей была погублена безумием моего отца.
     - Что ж, в вашем рассуждении есть своя логика, - тихо сказал Макс. - Простите, Клео, я задаю слишком много вопросов. Я не имею на это права.
     - Не знаю, зачем я вам все это рассказываю. - Клео вскочила на ноги и принялась ходить по комнате. - Сегодня вы уже второй мужчина, которому я доверилась. Наверное, анонимные записки и лента потрясли меня больше, чем я думала.
     Макс прищурился.
     - Вы рассказывали Гильдебранду о ваших родителях?
     - Я вышла из себя, когда он намекнул, что я недостаточно порядочна для жены политического деятеля. - Клео вздохнула. - Наверное, я перешла границы. Сказала ему, что за мной числятся и другие грешки, помимо "Зеркала". Добавила, что пресса наверняка ухватится за обстоятельства смерти моих родителей.
     - Ясно. И как он это принял?
     Клео пожала плечами.
     - Он был потрясен до глубины души. Макс, я очень жалею, что втянула вас в свои дела. Это глубоко личный вопрос. До сегодняшнего дня только члены семьи знали, что произошло с моими родителями.
     - Я не собираюсь обсуждать ваши дела с кем-нибудь еще.
     - Я знаю. - Она кусала нижнюю губу. - Я хочу, чтобы вы поняли, что я мало пригодна для короткой связи и даже для продолжительного романа.
     Макс дотянулся до трости и медленно поднялся на ноги. Он положил руки на голову орла и стоял, не спуская глаз с Клео.
     - Я не стану вас принуждать к тому, что вам претит.
     - Спасибо за понимание. Я сожалею о случившемся. Это моя вина.
     В ее улыбке странным образом сочетались неуверенность и облегчение.
     - Я сомневаюсь, что виноваты только вы одна. До завтра.
     Макс улыбнулся про себя и пошел к двери.
     - Макс!
     - Не беспокойтесь, Клео. В дальнейшем мы будем действовать строго по книге. Я имею в виду "Зеркало".

5

Перед самым рассветом Клео окончательно отказалась от попыток уснуть. Она отбросила одеяло, поднялась с кровати и подошла к окну.
     Темное небо было покрыто тучами, но дождь еще не начинался. У нее было достаточно времени для. быстрой прогулки по берегу, до того как снова хлынут потоки воды.
     После бессонной ночи ей хотелось подышать чистым холодным морским воздухом, чтобы освежить голову. Может быть, после полудня она отправится в центр медитации в "Космической гармонии". К сожалению, утром, когда начиналась суета на кухне, Клео не могла покинуть гостиницу. Как когда-то заметил Джейсон, ничто так не содействует небольшому делу, каким являлось "Гнездышко малиновки", как постоянное личное присутствие.
     При воспоминании об умершем друге у Клео сжалось сердце, хотя она старалась не предаваться печальным мыслям. Она надела джинсы и клетчатую рубашку. Вряд ли Джейсон хотел, чтобы она слишком долго горевала после его смерти, напомнила она себе, зашнуровывая золотые кроссовки. Джейсон Керзон верил в то, что надо жить будущим, а не прошлым.
     По пути к двери Клео подхватила темно-зеленую куртку на пуху. Она спустилась вниз и прошлась по еще сонной гостинице. Негромкий храп, доносившийся из офиса, подтвердил ей, что Джордж находится на своем посту.
     Она вышла из дома через заднюю дверь на кухне. Андромеда, Утренняя Звезда и вся остальная команда из "Космической гармонии" еще не появились. Что же касается гостей, то они наверняка еще погружены в глубокий сон.
     Бодрящий воздух наполнил легкие, как только она вышла наружу. Ночь медленно отступала перед серым светом нового дня. Пронизывающий холод напомнил ей, что она забыла перчатки. Клео засунула руки в карманы куртки и двинулась вдоль обрыва над морем. Она хотела обдумать множество вещей: сон, который ей приснился, исчезновение Бенжи, проблемы Триши. Все эти происшествия заслуживали внимания, но она не могла сосредоточиться ни на одном из них. Как ни старалась, мыслями она возвращалась к одному-единственному событию, которое не давало ей уснуть почти всю ночь, - поцелую Макса.
     Впервые после смерти родителей она поцеловала мужчину и не испытала чувства вины, отравлявшего все ее прежние отношения.
     Вчера вечером с Максом она пережила удивительный миг торжествующей радости, не омраченный никакими воспоминаниями. Она хотела Макса, по-настоящему его хотела.
     Страсть, которая спала внутри нее, наконец пробудилась и отозвалась на прикосновение настоящего мужчины. Чувство облегчения охватило Клео при мысли, что она нашла человека, способного ее освободить.
     Мужчина в зеркале наконец вошел в ее жизнь, Но, к огорчению Клео, ситуация оставалась неясной, несмотря на появление человека в зеркале. Если только это действительно тот самый человек. Слишком много в Максе Форчуне неизвестного, слишком много непонятного.
     Более всего Клео беспокоило, что он не реагировал на нее так, как она реагировала на него. Клео не сомневалась, что при встрече с мужчиной в зеркале в настоящем реальном мире, она немедленно его признает, так же, как и он ее. Мать и отец при первой же встрече поняли, что предназначены друг для друга.
     Но, когда вчера вечером Клео смотрела в глаза Макса, она видела в них не только плотское желание, но и холодное самообладание. Клео печально вздохнула. Ей пришлось признать, что, хотя ее отклик был незамедлительным, искренним и откровенным, Макс Форчун явно руководствовался в своих действиях определенным планом.
     Это делало его опасным для Клео. Теоретически уже должна была сработать ее четкая система охранной сигнализации.
     Так почему же Макс не вызывал в ней того старого привычного чувства вины?
     Она вспомнила, как он надел ей на шею алую атласную ленту и притянул к себе, точно как в той сцене в третьей главе "Зеркала".
     Слишком идеально, подумала она с усмешкой. Она готова биться об заклад, что Макс все-таки прочитал третью главу до их встречи прошлым вечером.
     Клео почувствовала, что уже не одна наслаждается приходом дня, и посмотрела через плечо. Она сумела изобразить приветливую улыбку для Герберта Т. Валенса, энергично шагавшего позади.
     Как обычно, Валенс был одет щегольски - в дорогое верблюжье пальто, коричневые замшевые ботинки, шею украшал шелковый шарф. Неизвестно, каким лаком или бриллиантином он пользовался, но даже самые резкие порывы ветра не могли растрепать его серебряные кудри. Каждый волосок, словно приклеенный, лежал на голове, не поддаваясь воздействию стихии. Кольцо на мизинце сверкало в раннем утреннем свете.
     Клео невольно развеселилась, подумав, как ей везет на разодетых франтов. Элегантные образцы портновского искусства, демонстрируемые одновременно Максом и Гербертом Т. Валенсом, определенно способствовали росту репутации гостиницы "Гнездышко малиновки".
     - Доброе утро, мисс Роббинс. - Валенс быстро закивал головой, будто клюющий петух.
     - Доброе утро, - отозвалась Клео. - Я не слышала, как вы подошли. Совершаете утреннюю прогулку до начала семинарских занятий?
     - Я поставил себе за правило проходить пешком одну милю каждый день, - известил Валенс. - Спорт способствует развитию позитивного мышления.
     - Приятно, что есть люди, которые не только проповедуют идеи, но и осуществляют их на практике.
     - Я обязан заботиться о своей репутации, мисс Роббинс. А это возможно лишь в том случае, если я живу в соответствии с пятью моими основными правилами.
     - Каковы же они, мистер Валенс? - полюбопытствовала Клео. - Или вы знакомите с ними только за плату?
     - Поскольку у нас с вами деловые отношения, я готов их вам открыть.
     - Очень любезно с вашей стороны. - Интересно, включит ли мистер Валенс в свои пять правил привычку щелкать ручкой ровно пять раз, прежде чем ее вернуть в карман пиджака, а также снимать в гостинице один и тот же номер. Во время их так называемого профессионального общения Клео наблюдала великое множество подобных странностей мистера Валенса.
     Валенс поднял руку и загнул большой палец.
     - Первое правило: сосредоточиться на цели. - Он перешел к следующему, указательному пальцу. - Второе правило: подготовить план для осуществления данной цели. Третье правило: строго следовать плану. Четвертое правило: учитывать все детали, прежде чем приступить к его реализации.
     - А пятое правило? - напомнила Клео.
     - Пятое правило: всегда ориентироваться на успех, а не на поражение.
     Клео обдумала слова мистера Валенса.
     - А что, если кто-то все же потерпит неудачу?
     Валенс гордо поднял вверх подбородок.
     - Неудача неприемлема для тех, кто ориентируется на обязательный успех. Уверяю вас, мисс Роббинс что я заработал свою репутацию не с помощью ошибок.
     - Наверное, несколько трудновато поддерживать подобную репутацию? - заметила Клео.
     - Вам должно быть понятно, о чем речь, мисс Роббинс. Взвесьте, чего вы добились в вашем возрасте Вы владелица и хозяйка одной из самых процветающих гостиниц на побережье штата Вашингтон. Как вы сумели уговорить банк дать вам крупную ссуду, чтобы открыть "Гнездышко малиновки"?
     Клео взглянула на серое, цвета стали, море.
     - У меня были кое-какие деньги.
     - Понятно. Значит, ваша семья имела средства.
     Клео подумала о деньгах, полученных после смерти родителей.
     - Да.
     - Прошу меня извинить за настойчивость, - несколько смущенно сказал Валенс, осознав, что вмешивается в личные дела Клео. - Я не просто любопытствую. Видите ли, меня всегда интересует, как человек добился успеха. Можно сказать, я коллекционирую подобные случаи.
     - Вы их коллекционируете?
     - Именно так. Когда мне встречается особенно выдающийся случай, я стараюсь в нем разобраться. Узнать, как все произошло. Я добываю факты, а затем использую их на семинарах.
     - В моей истории нет ничего выдающегося, мистер Валенс. Я купила гостиницу на деньги, полученные по наследству. Близкие друзья мне помогли наладить работу. Вот и вся моя история.
     - У вас действительно необычные служащие. Женщины на кухне напоминают членов некоей коммуны "Нового времени" <"Новое время" ("New Age") - движение, возникшее на Западном побережье США (с центром в Лос-Анджелесе). Пропагандирует возвращение к здоровой простой жизни и пище, народной медицине, новые отношения людей, объединяющихся для оказания помощи друг другу, и т.д.>, а ваш новый работник, мужчина с тростью, одеждой и манерами совсем не походит на прислугу.
     - Тем не менее он таковым является, - коротко ответила Клео. - Правда, я не знаю, долго ли он у нас пробудет.
     Эта мысль поразила ее как молния. Сознание, что Макс может их покинуть, болью отозвалось в сердце. Она поняла, что не хочет потерять мужчину в зеркале, когда наконец его обрела.
     - Мне кажется, он ведет себя слишком высокомерно для своего положения.
     Клео улыбнулась про себя.
     - Я поговорю с ним об этом.
     - Очень вам рекомендую. - Валенс взглянул на массивные золотые часы. - Кажется, мне пора возвращаться. Я хочу пробежать свои записи. Однако прежде чем нам расстаться, мисс Роббинс, я бы хотел обсудить еще кое-какие вопросы.
     Клео с трудом подавила стон.
     - Какие, мистер Валенс?
     Валенс неодобрительно посмотрел на Клео.
     - Я очень надеюсь, что больше не повторится такой прискорбный случай, как отключение электричества вчера вечером, в результате чего мне пришлось испытать неудобства.
     Клео усмехнулась.
     - Боюсь, мистер Валенс, я не могу полностью гарантировать, что подобное происшествие не повторится. Мы сделали все, что в наших силах, но, особенно когда на море шторм, могут возникнуть разные неожиданности.
     - Если вы не можете обеспечить меня надежным источником энергии, я буду вынужден избрать другое место для проведения семинаров, - предупредил Валенс.
     - Как я уже сказала, мистер Валенс, мы постараемся вам создать необходимые условия.
     Валенс был явно неудовлетворен.
     - Что ж, посмотрим. Будущее покажет, не так ли?
     - Совершенно верно. Позвольте пожелать вам успеха, мистер Валенс.
     - Очень благодарен, желаю вам того же.
     Валенс остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал обратно, спрятав подбородок в воротник своего дорогого теплого пальто и храбро сопротивляясь резкому ветру.
     Клео продолжила прогулку. Она раздумывала над тем, что сказала Валенсу о Максе. "Я не знаю, как долго он у нас пробудет".
     Следует проявлять крайнее благоразумие, подумала Клео, Макс был совершенно неизученной личностью, даже если подсознание говорило ей, что именно его она ждала всю свою жизнь.

***

     На следующий день, когда уехали все до последнего участника семинара, Клео собрала членов семьи, чтобы обсудить проблемы Триши. Для этого особенно подходило послеобеденное время, до начала подготовки к ужину.
     Андромеда, Утренняя Звезда, Триша, Сильвия и Клео уселись у обеденного стола на кухне. Триша посмотрела на друзей и расплакалась.
     - Ну что ты, милочка, не надо. - Андромеда протянула ей салфетку, чтобы вытереть слезы. - Не ты первая и наверняка не ты последняя. Главное, ты не одинока.
     - Я думала, он меня любит, - прошептала Триша.
     - Он тебя любит, - мягко сказала Клео. - Но у Бенжи все перемешалось в голове.
     - Чересчур перемешалось, вот он и позабыл о мерах предосторожности, - заметила Утренняя Звезда, затем строго взглянула на Тришу. - Припоминаю, мы с тобой совсем недавно беседовали на эту тему. Почему такой прокол?
     Триша начала громко всхлипывать.
     - Это моя вина. Я растерялась. Вы не знаете, что это такое.
     - Не знаю? - фыркнула Утренняя Звезда. - Мне шестьдесят два года, деточка, и, поверь, я их провела не в монастыре. Я знаю, что это такое. Но страсть не извиняет неосмотрительность. Женщина не должна терять голову. Она обязана контролировать ситуацию.
     Триша зарыдала еще громче.
     Клео остановила Утренн