? Рейвенвуд, я не  прикасался  к  вашей  новой
жене.
   - Я верю. Но если бы вы прикоснулись к ней, то я  не  ограничился  бы
пулей в ваше плечо, как поступил с Ормистоном и Варлеем. Вы были бы  уже
мертвы.
   Аттеридж уставился на него:
   - Да, я верю, что вы говорите искренне.  Вы  никого  не  убили  из-за
Элизабет, но ради новой жены пойдете на это. Скажите мне, а для чего вам
знать про кольцо, Рейвенвуд?
   - Ну, допустим, мне поручено  восстановить  справедливость  от  имени
человека, чье имя я не могу назвать. Аттеридж усмехнулся:
   - Ну да, один из ваших друзей, которому наставили рога.
   Джулиан покачал головой:
   - Друг молодой женщины. Женщины, которая  сейчас  мертва,  как  и  ее
неродившийся ребенок.
   Усмешка мгновенно слетела с лица Аттериджа.
   - Речь идет об убийце?
   - Зависит от того, как  посмотреть.  Человек,  от  имени  которого  я
действую, думает именно так: владелец кольца - убийца.
   - Он убил молодую женщину, о которой вы упомянули?
   - Он заставил ее покончить с собой.
   - Ну да,  какая-нибудь  молоденькая  дурочка  дала  себя  соблазнить,
попала в беду, а теперь вы хотите отомстить за нее. Да ладно, Тейвенвуд,
вы ведь искушенный мужчина, сами знаете, такое случается постоянно.
   -  Очевидно,  человек,  которого  я  представляю,  не  усматривает  в
случившемся смягчающих обстоятельств, - сказал Джулиан. -  И  я  склонен
отнестись к этому так же серьезно, как и мой друг.
   - А кого вы представляете? Мать девушки или бабушку с дедушкой?
   - Как я уже сказал, вас это не касается. Мне кажется, я довольно ясно
объяснил, что не собираюсь всадить в вас пулю, пока вы не вынудите  меня
это сделать. И больше вам ничего знать не следует.
   Аттеридж поморщился:
   - Возможно, я и обязан вам чем-то после всего случившегося.  Элизабет
была очень странной, не так ли?
   - Я здесь не для того, чтобы обсуждать Элизабет.
   Аттеридж кивнул:
   - Но поскольку обратились ко мне, вы, вероятно, уже достаточно знаете
о кольцах.
   - Я знаю, что вы, Варлей и Ормистон их носили.
   - Но были и другие.
   - Те уже мертвы, - заметил Рейвенвуд. - Двоих  из  оставшихся  я  уже
выследил.
   Аттеридж бросил на него задумчивый взгляд:
   - Но есть еще один, которого вы не упомянули. И он не мертв.
   - Вот и назовите его.
   - А почему бы и нет? Я ему ничем не обязан. И если я не скажу вам, вы
все равно выжмете его имя из Ормистона или Варлея.  Я  назову  вам  имя,
Рейвенвуд, если вы пообещаете, что на  этом  мы  покончим.  У  меня  нет
желания подниматься до рассвета,  каковы  бы  ни  были  на  то  причины.
Вставать рано утром совсем не по мне.
   - Имя, Аттеридж!

***

   Полчаса спустя Джулиан уже выпрыгивал из экипажа  и  широкими  шагами
поднимался по лестнице дома.
   Он не мог успокоиться, настолько потрясло его  сказанное  Аттериджем.
Когда Гаппи открыл дверь, Джулиан вошел в маленькую прихожую и кивнул:
   - Примерно час я буду занят в библиотеке. Отправляй всех спать.
   Гаппи откашлялся.
   - У вас гость. Лорд Дарегейт пришел несколько минут назад и ждет  вас
в библиотеке.
   Джулиан кивнул и прошел в библиотеку. Дарегейт сидел в кресле и читал
книгу, которую снял с полки. И угощался портвейном, как заметил Джулиан.
   - Еще нет и полуночи, Дарегейт. Какой дьявол отвлек тебя  от  любимой
игры в этот час?
   Джулиан пересек  комнату  и  налил  себе  бокал  портвейна.  Дарегейт
отложил книгу:
   - Ты собирался продолжить расследования о кольце, и я захотел узнать,
что ты выяснил. Ты выследил Аттериджа?
   - А ты не мог дождаться часа поудобнее?
   - Но у меня нет удобного часа. Сам знаешь.
   - В общем-то да. - Джулиан сел в кресло и глотнул вина. -  Что  ж,  я
готов тебя просветить. Четыре человека из  этого  дьявольского  братства
соблазнителей еще живы. О двоих узнали мы, еще одного мне назвала Софи.
   - Так... - Дарегейт изучал вино. - Аттеридж, Варлей, Ормистон. И...
   - Уэйкот.
   Дарегейт, услышав это имя, как  будто  вздрогнул.  Его  обычно  вялое
выражение лица сменилось на тяжелое и угрюмое.
   - Бог ты мой! Ты уверен?
   - Так же, как в том, что я существую. - Джулиан поставил свой  бокал,
едва сдерживая нарастающую ярость. - Мне сказал об этом Аттеридж.
   - Но он едва ли надежный источник.
   - Я его предупредил, что, если он солжет, нам придется встретиться на
заре. Дарегейт усмехнулся:
   - Тогда не сомневаюсь, что он сказал правду. Он не любит вызовов.  Но
если Уэйкот тоже среди них,  то  следует  серьезно  опасаться  возможных
проблем.
   - Не обязательно. Правда, Уэйкот в последнюю неделю  увивался  вокруг
Софи, но ему не удалось вызвать у нее ответную симпатию. Я  ей  прочитал
лекцию насчет его лживости.
   - Сомневаюсь, что на Софи действуют твои лекции, Рейвенвуд.
   Джулиан улыбнулся, несмотря на мрачное настроение:
   - В общем-то да,  это  правда.  У  женщин  есть  одна  отвратительная
привычка - убежденность в том, что только они способны понять истину.  И
они отказывают мужчинам в праве на интуицию. Но когда я скажу Софи,  что
именно Уэйкот соблазнил ее подругу, она определенно отвернется от него.
   - Но я не это имел в  виду,  когда  говорил  о  проблемах,  -  сказал
Дарегейт.
   Джулиан нахмурился, его обеспокоила серьезность голоса Дарегейта.
   - И что же?
   - Сегодня вечером я услышал, что Уэйкот  на  днях  покинул  город.  И
никто не знает, куда он отправился. Полагаю, в данных обстоятельствах ты
должен подумать, не заявится ли он в Хэмпшире?

Глава 18

   - Значит, ты пошла к этой старой ведьме, как и Элизабет в свое время,
да? Но есть только одна причина, по которой женщины ищут эту старуху.  -
Уэйкот говорил веселым голосом, поставив Софи на ноги и сняв плащ  с  ее
лица. Он стянул с себя маску и наблюдал за ней со  странной  радостью  в
глазах. - Я очень рад, дорогая, сравнять счет с Рейвенвудом, сказав ему,
что его новая графиня  решила  избавиться  от  наследника.  Так  же  как
пыталась это сделать первая графиня.
   - Добрый вечер, милорд. - Софи грациозно склонила голову,  как  будто
встретилась с ним в одной из гостиных Лондона. Она все еще была в  плаще
и связана, но притворилась,  что  не  придает  этому  значения.  Она  не
напрасно провела последние  недели,  изучая,  как  подобает  себя  вести
графине. - Откровенно говоря, не ожидала вас здесь встретить.  Необычное
место, не правда ли? Но мне оно всегда казалось довольно живописным.
   Софи оглядела каменные комнаты,  пытаясь  скрыть  дрожь  страха.  Она
ненавидела это место. Уэйкот привез ее на развалины нормандского  замка,
которые она когда-то любила рисовать, пока не поняла, что это именно  то
место, где соблазнили ее сестру.
   Разрушенный старый замок, который ранее казался ей таким  живописным,
теперь словно явился из  кошмарных  снов.  Послеполуденные  тени  старых
деревьев виднелись в узких проемах окон,  света  было  мало,  и  это  не
позволяло различить что-то внутри. Голые стены и  потолок  потемнели  от
дыма, поднимающегося над огнем в массивном очаге.  Место  было  сырое  и
мрачное.
   В очаге горел огонь, на столике стоял чайник и немного еды. Но  самым
устрашающим казалось убогое ложе у стены.
   - Вам  знакомо  мое  местечко  для  свиданий?  Прекрасно.  Оно  может
оказаться полезным в будущем, когда вы начнете постоянно изменять своему
мужу. И я схожу с ума от мысли, что буду одним из  тех,  кто  познакомит
вас с этими удовольствиями. - Уэйкот направился в угол и бросил маску на
пол. Улыбаясь, он повернулся к Софи:
   - Элизабет любила приходить сюда. Она  говорила,  что  эти  посещения
вносят в ее жизнь приятное разнообразие.
   У Софи возникло мрачное предчувствие.
   - И только она приходила сюда, лорд Уэйкот?
   Уэйкот бросил взгляд на маску, его лицо словно окаменело.
   - О нет. Время от времени, когда Элизабет  витала  в  своих  странных
фантазиях, я развлекался с хорошенькой малюткой из деревни.
   Софи ощутила ярость. Она все поняла.
   - И кто же эта хорошенькая малютка? Как ее звали?
   - Она была обыкновенной деревенской потаскушкой. Ничего особенного. Я
использовал ее, когда Элизабет была в мрачном настроении. - Уэйкот отвел
глаза от маски. - Но плохое настроение Элизабет длилось  недолго.  Когда
она хандрила, была не похожа сама на себя. И в то же время  у  нее  были
другие мужчины. Я  не  мог  выносить  ее  постоянный  флирт,  когда  она
приглашала гостей в свою спальню. Она призывала  меня  присоединиться  к
ним. Но для меня это было невыносимо.
   - Значит, вы приходили сюда с невинной маленькой девушкой из деревни.
   У Софи закружилась голова от гнева, но она отчаянно  пыталась  скрыть
свои чувства, ибо судьба ее зависела от того, насколько она справится со
своими эмоциями.
   Уэйкот захихикал:
   - Но она недолго оставалась невинной, уверяю вас. Я считаюсь в  свете
непревзойденным любовником, Софи, и вы в этом сами  скоро  убедитесь.  -
Его глаза сощурились. - Кстати, дорогая, я вспомнил, о  чем  обязательно
должен вас спросить. Каким образом кольцо оказалось у вас?
   - Ах да, кольцо. Но, разрешите узнать, где и когда вы  его  потеряли,
милорд?
   - Пожалуй, не припомню. Не исключено,  что  девчонка  стащила  его  у
меня. Хвасталась мне, будто она из местных дворян, но скорее всего  была
дочкой какого-нибудь деревенского лавочника. Вероятно, она  и  украла  у
меня кольцо, пока я спал. Она всегда требовала от  меня  что-то  в  знак
любви. Глупая дрянь! Но как кольцо попало к вам?
   - Я говорила вам на маскараде. Осмелюсь спросить,  а  как  вы  узнали
меня в цыганском костюме?
   - Очень просто. Я попросил слугу выведать у одной из ваших горничных,
в чем отправится леди Рейвенвуд на вечер. Чепуха.  Но  кольцо  было  для
меня сюрпризом. Теперь припоминаю... Вы, кажется, сказали, что  вам  его
подарила подруга.  -  Уэйкот  раздраженно  поджал  губы.  -  Но  как  же
объяснить, что леди вашего круга дружила с дочерью  лавочника?  Или  она
работала у вас?
   - Так получилось... - Софи заставила себя дышать глубоко и  ровно.  -
Мы прекрасно знали друг друга.
   - Но она ничего не говорила мне о вас. И вы ни словом не  обмолвились
во время нашей встречи в Лондоне, что знаете меня.
   - Нет. Она никогда не называла своего  любовника  по  имени.  -  Софи
посмотрела ему прямо в глаза. - А сейчас  она  мертва,  милорд.  Кстати,
вместе с вашим ребенком. Она приняла смертельную дозу опиума.
   - Глупая девка. - И он элегантным движением плеча как  бы  сбросил  с
себя эту проблему. - Боюсь, мне придется попросить вас  вернуть  кольцо.
Оно вам не нужно.
   - А вам?
   - Мне оно очень нравится, - улыбнулся  Уэйкот.  -  Оно  символизирует
победы в прошлом и настоящем.
   - У меня уже нет кольца, - спокойно ответила Софи. - Я недавно отдала
его Рейвенвуду.
   Глаза Уэйкота на миг вспыхнули.
   - Какого черта! Зачем вы отдали ему?
   - Мой муж проявил к нему интерес. - Она следила, не насторожит ли это
сообщение Уэйкота.
   - Он ничего не узнает о кольце. Те, кто носят такие  кольца,  обязаны
молчать. Но я все же настаиваю,  чтобы  вы  вернули  его  мне.  Заберите
перстень у Рейвенвуда.
   - У моего мужа нелегко что-то забрать, если  он  по  доброй  воле  не
желает отдать.
   - Ошибаетесь, - произнес с триумфальным видом Уэйкот. - Я уже однажды
воспользовался собственностью Рейвенвуда и  собираюсь  сделать  это  еще
раз.
   - Вы имеете в виду Элизабет?
   - Элизабет никогда не принадлежала ему. Я о другом. -  Он  подошел  к
корзине у очага. Нагнулся над ней, а когда выпрямился, у  него  в  руках
сияла пригоршня зеленых огней. - Я захватил их сюда  с  собой,  полагая,
что вы ими заинтересуетесь. Рейвенвуд не может подарить их  вам,  только
я.
   - Изумруды, - едва  не  задохнулась  искренне  удивленная  Софи.  Она
посмотрела  на  каскад  зеленых  камней,  потом  на  Уэйкота.  Ее  глаза
лихорадочно блестели. - Так они у вас?
   - Да,  с  той  самой  ночи,  когда  моя  красавица  Элизабет  умерла.
Рейвенвуд и не догадывается. Он обыскал весь дом, посылал гонцов ко всем
ювелирам в Лондоне, надеясь, что кто-то попытается  их  продать,  а  ваш
граф обещал за них двойную цену. В  результате  один  или  два  торговца
попытались сделать копии,  чтобы  получить  денежки.  Но,  к  сожалению,
Рейвенвуда не так легко обмануть. А жаль. Иначе мы  сказали  бы:  ирония
судьбы! Правда? Представьте себе,  у  Рейвенвуда  все  поддельное,  даже
жены.
   Софи расправила плечи, не в силах сдержаться, хотя понимала, что в ее
положении лучше промолчать.
   - Я настоящая жена  Рейвенвуда.  Не  поддельная.  И  никогда  его  не
обману.
   - Обманете, моя дорогая, еще как обманете.  И  самое  интересное,  вы
сделаете это в изумрудах. - Он перекатывал зеленые  камни  из  ладони  в
ладонь. Казалось,  его  гипнотизировал  блеск  изумрудного  водопада.  -
Элизабет любила вот так играть с ними. Они воспламеняли в ней страсть, и
она надевала их, прежде чем лечь со мной в постель. И для меня она тогда
была самая желанная любовница. - Вдруг  Уэйкот  поднял  глаза.  -  И  вы
почувствуете неземное наслаждение, когда займетесь в них любовью.
   - Я? - Ладони Софи вспотели.
   Нет-нет, надо молчать, чтобы не провоцировать его. Пусть утвердится в
мысли, что она беспомощная жертва, робкий кролик, у которого и в  мыслях
нет оказать сопротивление насилию.
   - Ну это чуть позднее, Софи. Позднее... Я покажу, как хороши изумруды
Рейвенвудов на неверной жене  Рейвенвуда.  Вы  увидите,  Софи,  как  они
запылают зеленым  огнем  на  вашей  коже.  Элизабет  в  них  была  точно
расплавленное золото.
   Софи отвернулась от его странного взгляда и перевела глаза на корзину
с продуктами.
   - Насколько я  понимаю,  нам  предстоит  длинная  ночь,  милорд.  Вы,
надеюсь, не будете возражать, если я что-нибудь съем и выпью чашку  чаю?
Я чувствую слабость.
   - Почему бы нет? Разумеется, дорогая. - И он указал на корзину. - Как
видите, я сделал все, чтобы вы чувствовали себя хорошо. Я захватил еду в
гостинице неподалеку. Мы с Элизабет почти всегда ужинали, перед тем  как
заняться любовью. Все должно быть точно так, как с ней. Абсолютно все.
   - Понимаю.
   "Может, он такой же сумасшедший, как Элизабет? - мелькнуло  в  голове
Софи. - Или у него помутился разум от ревности, и это сумасшествие нечто
иное, возможно, следствие утраченной любви?" Но в любом случае, говорила
себе Софи, у нее одна надежда, что он будет спокойным и расслабленным.
   - Вы не так красивы, как она, - оценивающим взглядом окинул ее фигуру
Уэйкот.
   - Да, понимаю, она была необыкновенно хороша.
   - Но изумруды помогут вам стать  похожей  на  нее.  -  И  он  опустил
драгоценности в корзину.
   - А как насчет ужина, милорд? - осведомилась Софи. -  Вы  не  против,
если я приготовлю еду для нашего пикничка? Уэйкот высунулся  в  открытую
дверь:
   - Темнеет.
   - Совсем темно.
   - Тогда я разведу огонь. - Он улыбнулся, весьма довольный собой.
   - Превосходная мысль, иначе мы замерзнем. И если вы  снимете  с  меня
плащ и веревки, я быстро приготовлю трапезу.
   - Развязать вас? Сомневаюсь, что это было бы правильным, моя дорогая.
Рановато. Наверняка вы кинетесь в лес при первой же возможности. А этого
я допустить не могу.
   - Ну, пожалуйста, милорд. - Софи кротко опустила глаза, изо всех  сил
пытаясь казаться испуганной и павшей духом. -  Я  только  приготовлю  по
чашке чаю да немножко хлеба с сыром.
   - Пожалуй, мы с этим справимся.
   Все тело Софи напряглось, когда Уэйкот приблизился к ней. Она  стояла
не шелохнувшись, пока он-развязывал веревки и снимал  с  нее  плащ.  Она
глубоко вздохнула, когда последний виток упал, но так и не  двинулась  с
места.
   - Спасибо, милорд, - спокойно сказала она и шагнула к  очагу,  бросив
взгляд на открытую дверь.
   - Не спешите, моя дорогая. - Уэйкот встал на  одно  колено,  просунул
руку под кайму ее тяжелой юбки и схватил  Софи  за  лодыжку.  Он  быстро
обвязал одним концом веревки ногу над ботинком, затем поднялся на  ноги,
держа второй конец веревки в своей руке.
   - Ну вот, я себя обезопасил, теперь вы у меня как собачка на поводке.
А сейчас к делу: я буду наблюдать, как жена Рейвенвуда обслуживает меня,
готовя чай.
   Софи  сделала  несколько  осторожных  шагов  к  очагу,  проверяя,  не
собирается ли Уэйкот развлекаться, дергая за  веревку  и  желая  уронить
свою пленницу. Но он только  подошел  к  очагу  и  развел  огонь.  Потом
плюхнулся на ложе, держа конец веревки в руке и опершись  подбородком  о
кулак.
   Софи чувствовала  на  себе  его  пристальный  взгляд,  когда  изучала
содержимое корзинки.  С  радостью  затаила  дыхание,  достав  чайник,  и
облегченно вздохнула: он с водой.
   Тени за дверью становились гуще, Вечерняя прохлада проникала  внутрь.
Софи провела руками по складкам юбок, пытаясь вспомнить, в каком  пакете
травы, которые так ей нужны сейчас. Она сделала  шаг  к  двери  и  сразу
почувствовала, как веревка дернула ее за ногу.
   - Кажется, пора закрыть дверь, -  решил  Уэйкот,  вставая  с  ложа  и
пересекая комнату. - Мы же не хотим, чтобы вы простудились.
   Когда дверь на свободу захлопнулась, по  телу  Софи  пробежала  волна
ужаса. Она закрыла глаза и повернулась к пламени очага, чтобы скрыть  от
Уэйкота свой страх. Этот человек виноват в  смерти  ее  сестры.  Она  не
позволит страху овладеть ею. Только  сохранив  спокойствие,  она  сможет
отомстить.
   - Чувствуете слабость, дорогая? - удивленно спросил Уэйкот.
   Софи снова подняла глаза и посмотрела невидящим взором на пламя:
   - Немного, милорд.
   - Элизабет не дрожала бы, как кролик. Она всегда относилась  к  нашим
свиданиям как к занятной игре. Элизабет любила такие игры.
   Софи не обратила внимания на  его  слова  и,  повернувшись  спиной  к
своему пленителю, занялась пакетиком чая  из  корзины.  Она  благодарила
небеса за столь пышные фалды юбок. Они служили  ширмой,  за  которой  ее
руки искали пакетик с травой.
   Но  Софи  охватила  настоящая  паника,  когда,  бросив  взгляд  вниз,
обнаружила, что вместо нужных ей трав вынула цветы фиалки. Она торопливо
запихала их обратно в карман.
   - А почему вы не продали изумруды? - поинтересовалась Софи,  стремясь
отвлечь  внимание  Уэйкота.  Она  уселась  на  скамеечку  перед  очагом,
расправила юбки, а пальцы уже вцепились в другой пакетик.
   - Это было бы довольно трудно сделать. Я же говорил вам,  что  каждый
хороший ювелир  в  Лондоне  был  предупрежден  и  следил  за  появлением
изумрудов на рынке. Даже продавая камни по одному, я шел бы на риск.  Их
огранка уникальна и легко узнаваема. Но, откровенно говоря, Софи, у меня
нет никакого желания продавать их.
   - Понимаю. Вам нравится то, что вы стащили их у графа  Рейвенвуда.  -
Софи уже возилась с другим пакетиком, открыла его, смешала с чаем, после
чего занялась чайником.
   - Вы весьма прозорливы, Софи. Странно, но я почувствовал, что  вы,  и
только вы, по-настоящему поймете меня. И  напрасно  потратили  время  на
Рейвенвуда, как и Элизабет.
   Софи налила кипяток в чайник и молилась, чтобы из заваренной ею смеси
получилось крепкое снотворное. Она, вся напрягшись, сидела на  скамейке,
ожидая, когда  заварится  чай.  Подумав,  что  чай  будет  горчить,  она
лихорадочно соображала, как смягчить горечь трав.
   - Не забудьте сыр с хлебом, Софи.
   - Да, конечно.
   Софи  потянулась  к  корзине,  взяла  булку  грубого   хлеба,   потом
обнаружила маленькую сахарницу.  Руки  задрожали,  когда  она  коснулась
изумрудов.
   - Но здесь нет ножа для хлеба, милорд.
   - Вы считаете, я настолько глуп, чтобы дать вам в руки нож,  Софи?  У
вас есть руки.
   Она наклонилась и разломила хлеб  руками.  Затем,  аккуратно  снабдив
каждый кусок хлеба большим куском сыра, разложила на тарелки.  Налила  в
чашки чай и сказала:
   - Все готово, лорд Уэйкот. Вы желаете трапезничать у огня?
   - Принесите еду сюда. Обслужите меня, точно своего мужа. Представьте,
что мы в гостиной Аббатства. Покажите мне, какой гостеприим