вала, что он еле держится на ногах: стоило посмотреть только, как осторожно он опускается в большое кресло и бессознательно растирает левую ногу. Уголки глаз и губ выдавали огромное напряжение.
     Бедняга почти не спит с тех пор, как они вернулись из замка Бомон! Это дело совершенно его вымотало! Страшно подумать, как он пойдет домой поздней ночью!
     Но Лавиния достаточно хорошо знала Тобиаса, чтобы не высказывать свои тревоги вслух. Этого он не потерпит.
     - По-твоему, это умно оставлять Энтони и Доминика вдвоем наблюдать за Пирсом? - спросила она. - Что, если они решат устроить очередной боксерский матч?
     - Не думаю, что это случится, пока они оба выполняют мое задание, - заверил Тобиас, глотнув бренди. - Если удача будет на нашей стороне, невыносимая скука этой долгой ночи в конце концов побудит их уладить свои разногласия.
     - А, теперь мне ясен твой коварный замысел! - улыбнулась Лавиния, прислонившись головой к спинке кресла. - Вынудил эту парочку молодых петушков провести вместе несколько часов в надежде, что они по-человечески поговорят друг с другом. Крайне мудро с вашей стороны, сэр!
     - Что же, посмотрим, - обронил Тобиас.
     - Откуда ты знал, что Доминик согласится вместе с Энтони следить за Пирсом?
     - Молодые люди в этом возрасте стремятся к великим делам. Ну, если не великим, то по крайней мере важным и исполненным смысла. Я был почти уверен, что, если только он не законченный негодяй, возможность спасти чью-то жизнь и помочь изобличить преступника перевесит желание отомстить за мать. Хотя бы на некоторое время.
     Лавиния подняла стакан и стала рассматривать шерри в свете огня.
     - Уверен, что в этом и кроется причина неприязни Доминика к Энтони? Он считает, что чем-то обязан памяти матери из-за того, что случилось много лет назад.
     - Думаю, все немного сложнее. Он также уязвлен тем, что ему с самого начала не сказали правду о прошлом. И очень обозлен, а Энтони единственный, на ком он может сорвать раздражение и досаду.
     - Но при чем тут Энтони? И кому собирается мстить Доминик? Эдвард Синклер давно мертв, и Доминик никак не сможет добиться ни правосудия, ни справедливости!
     Тобиас пригубил бренди и отставил стакан.
     - Молодые люди редко смотрят на жизнь с практической точки зрения. Логику и здравый смысл им гораздо чаще заменяют всякие завиральные идеи, чересчур обостренное чувство чести и достаточно прямолинейные понятия о том, что хорошо и что плохо.
     - Возможно.
     - Совершенно точно, - поправил Тобиас, кладя голову на подголовник кресла и закрывая глаза. - Я достаточно наблюдал подобные тенденции в Энтони, чтобы распознать их с первого взгляда. Придется найти способ сделать так, чтобы и он, и Доминик усвоили: невозможно носить на плечах бремя старых и к тому же чужих грехов.
     Лавиния улыбнулась, тоже поставила стакан и встала. Тобиас приподнял ресницы, глядя, как она идет к нему навстречу.
     Того, что произошло дальше, он не ожидал. Лавиния опустилась на колени и положила руку на его правое бедро. Лилово-голубые юбки раскинулись полевым колокольчиком у ее ног.
     - Мне кажется, что не только Энтони и Доминик иногда забывают о необходимости смотреть на вещи с практической точки зрения, - прошептала она, чувствуя жар через одежду. - Ты прекрасный человек, Тобиас, отличающийся высокими идеалами, чувством чести и страстным, глубоко укоренившимся понятием о том, что хорошо и что плохо. Не стоит слишком резко осуждать подобные качества, ведь они есть и в тебе. Мало того, если бы ты не обладал ими, я бы, наверное, не любила тебя всем сердцем.
     Полузакрытые глаза загорелись удивлением и мрачным вожделением.
     - Лавиния, - пробормотал он и с тихим стоном потянулся к ней, сжимая в объятиях. И когда она легла ему на грудь, он завладел ее губами в свирепом, жадном, исступленном поцелуе. Она оперлась о его плечо и вернула поцелуй с тем же пылом, который пробудил в ней Тобиас.
     Лавиния считала, что он едва держится на ногах, но когда его левая рука обвила ее талию, а ладонь правой легла на грудь, она поняла, что ошиблась. Казалось, он выпил не бренди, а живительный эликсир, и уже через секунду его напряженная плоть восстала.
     Она почувствовала прикосновение пальцев к спине. Расстегнув ряд маленьких пуговок, он спустил лиф платья до талии. Палец задел ее голый сосок, и Лавиния задохнулась. Он не впервые касался ее так интимно, но эффект неизменно был одинаковым. Тобиас каким-то образом умудрялся довести ее едва ли не до обморока.
     Дешевый костюм, в котором он был сегодня, не предполагал необходимости носить галстук. Она сунула руки под его рубашку, наслаждаясь игрой мышц под кожей. А когда отстранилась, возбужденная мужская плоть легла на ее ладонь. Лавиния сжала ее и стала ласкать, пока Тобиас снова не застонал и поспешно накрыл ее руку своей, пытаясь остановить.
     Он обнял ее за талию, чтобы снять с колен. Лавиния поняла, что сейчас ее уложат на пол перед камином и станут любить до безумия.
     - Нет, - прошептала она, почти уткнувшись губами в его горло. - Позволь, я все сделаю сама.
     - Лавиния...
     Она заставила его замолчать поцелуем. Потом снова устроилась между его ногами и взяла в рот нетерпеливо пульсирующий фаллос.
     Тобиас до крови закусил губу и с силой вцепился в ее волосы. Почти сразу мышцы его бедер превратились в стальные ленты, и он заставил ее помедлить.
     - Я больше не в силах ждать, - пробормотал он.
     Лавиния, не выпуская его из пальцев, на секунду подняла голову.
     - Я и не хочу, чтобы ты ждал.
     И снова взяла его губами. Его руки бессильно упали, но он тут же вцепился в подлокотники и окаменел. Голова откинулась назад.
     Она ощутила, как он изогнулся в первой судороге разрядки. Одна волна следовала за другой. Тобиас не издавал не звука, отдавшись наслаждению настолько полно, что у него словно не осталось энергии шептать или хотя бы стонать.
     Наконец он обмяк и застыл. Когда Лавиния осмелилась посмотреть на него, оказалось, что глаза его закрыты, а голова по-прежнему покоится на подголовнике.
     Она медленно поднялась и схватилась за его правую ногу. Тобиас не пошевелился, когда Лавиния уложила ее на табурет рядом с левой. Потом открыла шкаф, вынула одеяло и закутала Тобиаса. Полюбовавшись на дело рук своих, она подкинула дров в камин, взяла свечу и пошла к выходу. Осторожно придержала дверь, чтобы не скрипнула, прошла по коридору и стала подниматься по лестнице.
     Несколько минут спустя она уже лежала в темноте, глядя в смутно белеющий потолок, и, прежде чем повернуться на бок и закрыть глаза, долго думала о Тобиасе, спящем в ее кабинете.

Глава 25

     Тобиаса разбудило негромкое звяканье кастрюль и сковородок. Первой его мыслью было спросить Уитби, почему сегодня с утра он шумит больше обычного. Второй мыслью - что он давно уже не ощущал себя таким отдохнувшим и посвежевшим. Впервые после той ночи в замке Бомон он так хорошо выспался, а ведь ему была так нужна свежая голова! Он уже давно вышел из возраста Энтони и не может бодрствовать ночь за ночью, не испытывая всей тяжести последствий.
     Эти чертовы разрушительные следы времени!
     Но тут он открыл глаза и уперся взглядом в ряды полок со стихами.
     Кабинет Лавинии.
     Тобиас глянул в окно, откуда в маленькую уютную комнату струился жизнерадостный яркий свет летнего утра. Значит, стук и грохот исходят из кухни миссис Чилтон, а не из владений Уитби!
     На него нахлынул теплый приятный поток картин того, что происходило вчера ночью, перед тем как он заснул. Воспоминания о Лавинии, стоявшей перед ним на коленях, снова заставили вздыбиться неугомонную плоть.
     Он поднял глаза к потолку и представил своего делового партнера в постели. Она, должно быть, раскраснелась во сне, уютно устроившись под одеялами и аккуратно заправив рыжие волосы в миленький кружевной чепчик.
     Из чудесных грез его вывел недвусмысленный грохот металла: очевидно, миссис Чилтон старалась предупредить, что пора и честь знать. Наверху уже звучали легкие шаги.
     Тобиас наконец понял, что Лавиния и экономка в доме не одни. Мисс Эмелин - достаточно разумная молодая леди, но она, вне всякого сомнения, будет потрясена и шокирована до глубины души, обнаружив, что он провел ночь в кабинете Лавинии. Молодое поколение в наши дни, похоже, имеет свои довольно строгие представления о приличиях. Остается лишь надеяться, что с годами это немного смягчится.
     Тобиас отбросил одеяло, поднялся и с удовольствием потянулся, чтобы размять затекшие плечи. Он уже хотел воспользоваться крохотным туалетом под лестницей, но понял, что это чревато неприятностями. Можно почти с уверенностью сказать, что Эмелин появится как раз в тот момент, когда он будет выходить.
     Ничего, он вполне может подождать, пока по пути домой не набредет на укромное место в парке.
     Несколькими энергичными движениями Тобиас привел себя в порядок, заправил рубашку в брюки, пригладил волосы и, подойдя к двери, осторожно ее приоткрыл.
     В коридоре стояла миссис Чилтон с непроницаемым лицом и дымящейся чашкой чая в руке.
     - Подумала, что неплохо бы вам выпить это по пути домой, - деловито объявила она. - А вот и пирожное со смородиной. Занесете кружку, когда вернетесь к завтраку.
     - Миссис Чилтон, вы - ангел, - благодарно пробормотал Тобиас, забирая дары и устремляясь к выходу. - Увидимся через пару часов.
     - Да уж, не сомневаюсь.
     Экономка проводила его до двери, подняла засов и, бросив через его плечо многозначительный взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж, строго прищурилась.
     - Подобные истории больше не могут продолжаться, сэр, - тихо предупредила она. - Что ни говори, а в доме живет молодая незамужняя дама. Так никуда не годится.
     - Я все понимаю, миссис Чилтон, - кивнул Тобиас, выходя на крыльцо. - Прекрасный денек, верно?
     - Ненадолго, - отрезала она. - Вот-вот начнется буря. Я костями чувствую.
     И с этими словами она очень тихо, но совершенно недвусмысленно закрыла дверь перед его носом. Тобиас подул в чашку, откусил едва ли не половину пирожного и спустился вниз. Некое странное ощущение вроде озноба заставило его оглянуться на окна второго этажа дома номер семь. Оттуда на него смотрела Лавиния, закутанная в цветастый пеньюар. Тобиас даже различил маленький белый чепчик, венчавший растрепанные рыжие волосы.
     Лавиния подняла руку, улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй. Тобиас подумал, что миссис Чилтон ошибалась насчет бури. Птицы пели, солнышко светило, а на летнем небе плыли крохотные пушистые облачка. Нет, денек выдался отличный!

***

     Два часа спустя, когда миссис Чилтон убирала со стола, солнце по-прежнему сияло.
     - И все-таки будет гроза, - пробормотала она, проходя мимо Тобиаса. Лавиния подняла глаза от газеты и заметила странный стальной блеск в глазах экономки.
     - Ничего страшного, если и будет. Прибьет пыль в переулках, - отмахнулся Тобиас, кладя себе смородинового джема. - Похоже, джем у вас кончается, миссис Чилтон.
     - Вовсе нет, сэр, - возразила экономка, поднимая нагруженный посудой поднос. - У меня еще три горшочка. Хватит на несколько дней.
     - Ну уж вряд ли, - объявил Тобиас, намазывая джем на тост. - Что такое для меня три горшочка? На один зуб.
     - На вашем месте, сэр, я бы постаралась растянуть запас не меньше чем на неделю, - подчеркнула миссис Чилтон. - Уж и не знаю, когда у меня будет время сварить еще.
     Она величественно поплыла на кухню, а Тобиас как ни в чем не бывало съел кусочек тоста.
     Лавиния зашуршала газетой и негодующе воззрилась на него.
     - Чем ты так досадил миссис Чилтон? Что такого сказал или сделал? У нее сегодня ужасное настроение.
     - Да, я тоже заметила, - кивнула Эмелин, наливая себе кофе. - Очень уж она сегодня раздражительная!
     - Я не позволю расстраивать мою экономку, Тобиас, - предупредила Лавиния.
     Тобиас принял вид оскорбленной невинности.
     - Понятия не имею, о чем вы тут толкуете! Уверяю, я ничем ее не обидел! Мне бы в голову такое не пришло. Вы же знаете, как я перед ней преклоняюсь!
     - Хм!
     Явно недовольная, но не знающая, что предпринять, Лавиния вновь углубилась в газету. Она действительно не понимала, что тут происходит и как определить те странные отношения, которые завязались между Тобиасом и ее экономкой. У нее сложилось впечатление, что эта парочка прекрасно спелась. Миссис Чилтон без стеснения баловала Тобиаса, который, со своей стороны, то подшучивал над ней, то восхищался ее стряпней, особенно любыми деликатесами, в состав которых входила смородина.
     Но после возвращения от Бомонов все переменилось. Миссис Чилтон уже не была столь добродушной и снисходительной к Тобиасу. Мало того, она словно бы постоянно ожидала чего-то от него: то ли слов, то ли дел, но, по-видимому, не дождалась и была крайне разочарована. И тут внутренний голос стал подавать тревожные сигналы. Неужели...
     Лавиния снова опустила газету.
     - Тобиас, надеюсь, ты не собираешься переманивать у меня миссис Чилтон.
     Тобиас казался искренне удивленным подобным обвинением.
     - Я никогда не пошел бы на такое, - промычал он с полным ртом. - Уитби в жизни не простил бы мне, приведи я женщину в наше мужское логово.
     - Не беспокойся, Лавиния, - засмеялась Эмелин. - Уверена, что миссис Чилтон ни за что бы не позволила сманить себя в другой дом.
     - М-м...
     Лавиния попыталась читать, но на душе было неспокойно. Что-то неладно в ее хозяйстве. Пусть у миссис Чилтон с утра испорчено настроение, зато Тобиас просто сияет, что весьма удивительно для человека, у которого на руках три загадочных убийства. Час назад он появился на ее пороге, свежий и чисто выбритый. В глазах сверкала обновленная решимость. Очевидно, спокойный сон пошел ему на пользу.
     - А я ничуть не удивилась, узнав, что мистер Худ - единокровный брат Энтони, - объявила Эмелин, возвращаясь к разговору, который они вели до маленькой стычки между Тобиасом и миссис Чилтон. - Это как раз объясняет сходство, которое я заметила в обоих джентльменах.
     - Верно, - согласился Тобиас.
     - Кстати, сэр, вам понадобится сегодня моя помощь? - с надеждой спросила она.
     - Спасибо, но не думаю, - ответил Тобиас и поднял брови при виде огорченного личика Эмелин:
     - А что случилось?
     - Ничего особенного. Просто Присцилла прислала мне записку, умоляя приехать. В переводе на простой язык это означает, что ее мама договорилась с модисткой и бедняжке предстоит провести два ужасно тоскливых часа, а страдать одной ей не хочется.
     Лавиния участливо прищелкнула языком.
     - Полагаю, опять розовое?
     - Естественно. Присцилла говорит, что единственная причина, которая могла бы заставить ее согласиться на замужество, - это возможность больше никогда в жизни не носить розовое.
     - А как насчет ваших планов, сэр? - осведомилась Лавиния у Тобиаса.
     - Я должен найти хоть какие-то доказательства участия Пирса в этой истории. Сегодня днем, как только он отправится к клиентам, придется обыскать его дом, - ответил Тобиас, озабоченно хмурясь. - При условии, разумеется, что он действительно занимается прическами.
     - О, в этом я уверена, - усмехнулась Лавиния. - Я уже говорила, что в своей профессии он весьма поднаторел. Должно быть, у него немало постоянных клиентов.
     В этот момент по комнате пронеслось эхо глухого удара дверным молотком: кому-то не терпелось войти. В коридоре зазвучали тяжелые шаги миссис Чилтон.
     Эмелин отложила салфетку.
     - Интересно, кто бы это мог быть так рано? Может, новый клиент, Лавиния?
     - Скорее старый, - пробурчала та. - Явилась узнать, как идет расследование.
     - Клиенты любят, когда их держат в курсе дела, - заметил Тобиас с улыбкой.
     В передней послышались невнятные голоса. Через минуту дверь утренней столовой открылась.
     - Миссис Грей желает видеть вас, мадам, и мистера Марча, - объявила экономка.
     - Я так и знала! - прошипела Лавиния. - Что ж, по крайней мере нам есть что ей сообщить.
     - И то верно. - Тобиас допил кофе и поднялся. - Остается только добыть улики.

***

     В два часа этого же дня Лавиния и Тобиас стояли в гостиной дома мистера Пирса. К счастью, предсказание миссис Чилтон относительно дождя не оправдалось, так что не пришлось возиться с мокрой одеждой и обувью, оставляющей следы, когда парочка сыщиков втихомолку вломилась в чужое жилище. Гардины были задернуты, так что в комнате царил полумрак. По полу протянулись длинные тени.
     Чуть раньше уличный мальчишка, получивший от Тобиаса небольшую плату вместе с поручением следить за Пирсом в дневное время, запыхавшись, примчался в парк, где ожидали Тобиас и Лавиния, и сообщил, что парикмахер только сейчас отправился куда-то с большим саквояжем в руках, а горничная одного из домов на другой стороне улицы поклялась, будто парикмахер каждый день выходит из дома в это время.
     - А почему она так хорошо знает распорядок дня Пирса? - удивился Тобиас, сунув руку в карман, чтобы выдать маленькому соглядатаю остальные деньги.
     - Думаю, она в него втюрилась, сэр, - ухмыльнулся парнишка, схватив серебро. - Не волнуйтесь, я постою на углу и, если увижу, что он возвращается раньше обычного, кину в окно пару камешков.
     Внутренности Лавинии словно скрутило узлом от волнения, а сердце бешено колотилось. Интересно, привыкают ли профессиональные сыщики к этому восхитительному нервному трепету, который всегда охватывает человека, знающего, что разгадка близка?
     Она ощущала скрытое, тщательно контролируемое возбуждение, исходившее от Тобиаса, и знала, что он испытывает такие же эмоции. Возможно, это пьянящее предвкушение и есть тот наркотический эликсир, который дано испробовать только людям их профессии.
     - Может, мне обыскать спальню? - спросила она.
     - Да, и не забудь про гардероб, - велел Тобиас, открывая буфет. - Только побыстрее. Не нравится мне заниматься такими вещами средь бела дня.
     - Да, уж мне известны твои предпочтения, - бросила она, входя в маленькое помещение и принимаясь открывать ящики прикроватной тумбочки. - Но вряд ли стоит ожидать, что мы наткнемся на светлый парик и женскую одежду.
     - Кто знает? Должен же он где-то их прятать. И вообще, нам не помешало бы хоть немного удачи в этом чертовом деле.
     - Вот это верно.
     Лавиния закрыла последний ящичек и, встав на колени, заглянула под кровать.
     - Аспазия, по-моему, была просто потрясена нашими выводами, так ведь? Клянусь, не будь рядом тебя, она немедленно отказалась бы от моих услуг.
     Аспазия в самом деле не поверила, когда они назвали имя предполагаемого убийцы. Лавиния хорошо понимала, что она позволила убедить себя только благодаря Тобиасу, заявившему, что парикмахер виновен.
     - Она вправе удивляться, - откликнулся тот из другой комнаты. - Я и сам до сих пор не могу прийти в себя. Много злодеев встречалось на моем пути, но это первый парикмахер, которого пришлось заподозрить в убийстве!
     Лавиния поднялась и подошла к гардеробу. Внутри оказались стопки сорочек и накрахмаленных галстуков.
     - Но это прекрасное прикрытие для профессионального убийцы, которому необходимо проникнуть в высшее обществе, не так ли? Парикмахера приглашают в самые знатные дома, и никто не находит ничего особенного в его посещениях гардеробных и спален светских дам.
     - Мне только сейчас пришло в голову, что проклятому парикмахеру куда легче, чем мне, проникнуть в твою спальню, - пробурчал Тобиас. - Мне же приходится хитрить, ловчить и изворачиваться, дожидаясь того благословенного момента, когда Эмелин решит нанести визит Присцилле, а миссис Чилтон отправится за покупками.
     - Это далеко не одно и то же, Тобиас.
     - Это чертовски несправедливо, не говоря уже о том, что доставляет массу неудобств. Я как раз собирался обсудить это с тобой.
     Ее пальцы застыли на ручке дверцы гардероба. Лавиния затаила дыхание и словно оцепенела.
     - Ну и ну, - пробормотал Тобиас.
     Лавиния набрала в грудь воздух