чала беспокоиться, уж не остановились ли они вовсе. Рядом  горели  две
свечи,  только  их  пламя  и   освещало   комнату.   В   камине   лежали
приготовленные на утро дрова, но Эмили не  осмеливалась  разжечь  огонь.
Кто-нибудь из прислуги заметит завтра, что она опять сидела допоздна,  и
все будут  волноваться,  что  она  слишком  много  работает.  В  комнате
становилось довольно холодно.
   Внезапно Эмили почувствовала, как по рукам у нее поползли мурашки  от
неожиданного порыва холодного ветра, налетевшего сзади. Она поежилась  в
своем украшенном рюшами халате и,  подумав,  не  распахнулось  ли  окно,
хотела встать с кресла.
   В то же мгновение она ощутила, что в комнате кто-то есть. Схватив  со
стола нож для разрезания бумаг, она вскочила на ноги, готовая закричать.
   Но не успела. Большая мужская рука твердо  зажала  ей  рот,  и  Эмили
оказалась притиснутой к сильному мужскому телу.
   Поняв, кто ее держит, она перестала сопротивляться.
   - Я чувствовал бы себя гораздо более  желанным  гостем,  если  бы  вы
положили нож на место, - сказал Саймон, убирая руку с ее рта. Он потушил
свечу, которую держал в другой руке.
   - Саймон! Черт подери! -  Эмили  отшвырнула  ножик  и,  повернувшись,
сердито взглянула  на  него  сквозь  стекла  очков.  -  Вы  меня  ужасно
напугали. Откуда вы пришли? И как вам удалось так незаметно подкрасться?
Я уже целую вечность смотрю на дверь.
   Саймон расстегнул пальто и отступил в  сторону,  небрежно  кивнув  на
секцию  книжных  полок,  которая  медленно  и  бесшумно  поворачивалась,
становясь обратно на свое место в стене.  Эмили  успела  увидеть  темную
пасть каменного провала позади полок с книгами, и глаза  ее  расширились
от удивления.
   - Потайной ход! Саймон, как замечательно! - Эмили метнулась мимо него
к быстро исчезающему  отверстию.  Она  так  долго  готовилась  к  своему
признанию, но в одну минуту  забыла  обо  всем  перед  лицом  возможного
приключения.
   - Умерьте свой пыл, мисс Фарингдон. - Саймон,  схватив  ее  за  руку,
заставил остановиться. - Вас раздавит шкафом. Он  слишком  тяжел,  чтобы
открывать его вручную. Нужно воспользоваться потайным рычагом.
   - Каким потайным рычагом? Где  он?  Ой,  как  здорово!  Прямо  как  в
каком-нибудь из тех леденящих кровь романов "Минерва Пресс",  о  которых
вы сегодня упоминали. Просто не верится. Подумать только,  я  прожила  в
доме почти всю жизнь и не знала этого секрета.
   - Успокойтесь.  -  Явно  забавляясь  ее  неуемным  восторгом,  Саймон
оглядывал комнату, пока  не  заметил  графинчик  с  бренди.  Он  сбросил
тяжелое пальто  на  стул.  -  Рычагов  два,  -  пояснил  он,  подходя  к
маленькому столику с бренди.
   - Два?
   - Один в проходе за стеной, второй спрятан в самом шкафу. - Он  налил
две  рюмки  бренди...  -  Человек,  построивший  Сент-Клер-холл,  считал
необходимым иметь возможность срочно покинуть дом.
   - Но откуда  вы  узнали  про  потайной  ход?  -  Эмили  с  сожалением
смотрела, как книжный шкаф вновь плотно встал на место.
   - А вы еще  не  догадались?  Вы  меня  удивляете.  Мне  известно  про
потайной ход, потому что я жил здесь.
   В один миг забыв обо всем, Эмили резко повернулась к нему - он  стоял
с элегантной непринужденностью прислонившись к столу и потягивая бренди.
Эмили заметила, что Саймон переоделся. Вместо вечернего костюма  на  нем
были обычные бриджи, сапоги и  льняная  рубашка.  Он  даже  галстука  не
надел. Он выглядел как человек, отдыхающий в уюте своего дома.
   Своего дома.
   Саймон молча протянул ей другую рюмку. Словно он хозяин, а я  гостья,
подумала вдруг Эмили.
   - Сент-Клер-холл был вашим загородным домом? - Эмили  взяла  рюмку  с
бренди обеими руками, вглядываясь Саймону в лицо. - Какое  поразительное
совпадение...
   - Как раз для записи в вашем дневнике. -  Он  сделал  хороший  глоток
бренди.
   Эмили прикусила нижнюю губу, не совсем уверенная,  что  понимает  его
настроение.
   - Вы, наверное, были еще мальчиком, когда уехали?
   - Мне было двенадцать.
   - Почему же вы не сказали раньше, что дом когда-то  принадлежал  вам?
Он пожал плечами:
   - Сие обстоятельство не казалось мне особенно важным.
   Эмили отпила бренди, снова  нахмурившись.  Она  сердцем  чувствовала:
здесь что-то не  так,  но  никак  не  могла  понять,  что  именно...  Ее
романтическое воображение снова взяло верх.
   - Очевидно, это странное совпадение - просто  еще  одно  таинственное
обстоятельство нашего рокового знакомства, милорд, - с решительным видом
заявила Эмили после минутного замешательства.
   Саймон бросил на нее проницательный взгляд:
   -  Рокового,  говорите?  Признаюсь,  я  не  так  силен   в   терминах
романтической литературы, как вы. Может, поясните?
   Эмили отпила еще бренди и начала вышагивать по комнате.  Ее  шелковые
туфельки бесшумно ступали по ковру.
   - Я должна  сказать,  милорд,  что  у  нас  с  вами  нет  надежды  на
счастливый конец... И только по моей вине.
   Он наблюдал за ней чуть прищуренным взглядом.
   - Почему же?
   Эмили так сильно стиснула свою рюмку, что  у  нее  побелели  костяшки
пальцев. Дойдя до конца комнаты, она повернулась и  зашагала  обратно  к
столу, не смея взглянуть Саймону в глаза. Лучше  быстро  все  сказать  и
покончить с этим раз и навсегда, решила она.
   - Милорд, я сознаюсь,  что  самым  бесстыдным  образом  ввела  вас  в
заблуждение, отчаянно флиртовала с вами. Я  бессовестно  увлекла  вас  и
позволила надеяться, что с  радостью  приму  предложение  выйти  за  вас
замуж.
   В комнате повисла недолгая напряженная тишина. Затем  Саймон  холодно
спросил:
   - Не хотите ли вы мне сказать, что не примете подобного предложения?
   - Нет-нет, милорд. Совсем не то. - Она бросила на него страдальческий
взгляд,  повернулась  на   каблучках   и   снова   храбро   зашагала   в
противоположный конец  комнаты.  -  Уверяю  вас,  я  сочла  бы  подобное
предложение большой честью  для  себя.  Очень  большой.  Но  совесть  не
позволяет мне допустить, чтобы вы его сделали...
   - И как же вы намерены меня остановить? - поинтересовался Саймон.
   - Рассказав вам правду о себе. Правду, которую, как я надеялась,  вам
уже  давно  должен  был  кто-нибудь  сообщить.  -  Эмили  на   мгновение
нахмурилась. - В самом деле, я не понимаю, как это никто до сих пор даже
не намекнул о несчастном происшествии. Но раз уж добропорядочным жителям
Литл-Диппингтона удалось держать рот на замке, я  должна  признаться  во
всем сама.
   -  Признание  действительно  обещает   быть   интересным,   раз   его
понадобилось сделать тайно и глубокой ночью...
   Со стороны столика  с  графинчиком  послышалось  нежное  позвякивание
хрусталя. Эмили отважилась искоса взглянуть туда: граф  налил  себе  еще
бренди. Она подумала, что один глоток ей бы тоже не помешал...
   - Милорд, я постараюсь быть по возможности краткой, чтобы вы  смогли,
не теряя времени понапрасну, вернуться  к  своим  собственным  делам.  -
Эмили глубоко вдохнула, собираясь с силами. - Ужасная правда  состоит  в
том, что вам нельзя просить моей руки... по  той  простой  причине,  что
я... погибла.
   - Погибли? На мой взгляд, вы в добром здравии. Здоровы как бычок!
   Эмили крепко зажмурилась,  остановившись  перед  книжными  полками  в
дальнем конце комнаты.
   - Вы не поняли меня, милорд, - тихо  произнесла  она.  -  Я  стараюсь
объяснить вам, что в глазах общества я погибшая женщина. Короче  говоря,
в моем прошлом был большой скандал.
   - Скандал?
   - Да, скандал, в котором замешан мужчина...  Скандал  столь  ужасный,
что, как заверила меня моя семья, ни один благородный человек - особенно
если он, подобно вам, обязан блюсти свой  высокий  титул  -  не  захочет
жениться на мне.
   Ну вот и все, обессилев, подумала Эмили. Сказано. Она  ожидала  бури,
которая, конечно же, не замедлит разразиться. Граф Блэйд явно будет не в
восторге от того, что по ее вине ему целую неделю  пришлось  разыгрывать
столь глупую роль.
   - Случайно, не о той ли глупости идет  речь,  которую  вы  совершили,
когда вам было девятнадцать? - вкрадчиво спросил Саймон.
   От смущения Эмили бросило в жар.
   - Так вы слышали о происшествии, милорд?
   - Уж поверьте мне, дорогая моя, я всегда стараюсь раздобыть как можно
больше информации, прежде  чем  приступить  к  выполнению  какого-нибудь
своего замысла. Старинная привычка. Я приобрел ее за годы,  прожитые  на
Востоке.
   Она повернулась и уставилась на него, не понимая, как  он  может  так
легко отнестись к ее словам.
   - Милорд, это не  пустяки.  Это  был  тайный  побег  с  возлюбленным.
Вернее, я полагала, что это тайный  побег  с  возлюбленным...  Боюсь,  я
поддалась порыву пылких нежных чувств и поплатилась за свою глупость.
   - Становится все интереснее.
   - Черт подери, Блэйд, не шутите! Вы что, не понимаете?  Я  сбежала  с
мужниной. Мой отец настиг нас, но... - она слегка откашлялась, - ...было
слишком поздно.
   - Слишком поздно? - Граф вздернул бровь с самым невозмутимым видом.
   - Нам пришлось провести вместе  ночь,  -  прошептала  Эмили.  Она  не
отводила взгляда от горящих глаз Саймона. - Отец разыскал  нас  лишь  на
следующее утро.
   -  Понятно.  Но,  Эмили,  почему  у  меня   складывается   отчетливое
впечатление, будто вы не слишком сожалеете о том происшествии!
   Эмили вновь зашагала по комнате:
   - Поверьте, сейчас я очень сожалею.  А  тогда,  признаюсь,  это  было
самое волнующее событие в моей жизни. - Она потерянно  вздохнула.  -  Но
мой  отец  вскоре  объяснил  мне,  что   оно   наверняка   останется   и
единственным, потому что теперь ни один порядочный  мужчина  не  возьмет
меня замуж. Он привез меня домой и заявил, что другого выхода  нет  -  я
должна  посвятить  свою  жизнь  изучению  игры  на  бирже  и  размещению
капитала.
   - И вам нравится вести дела?
   - Да, порой. Представьте, здесь есть  нечто  привлекательное.  -  Она
неопределенно махнула рукой. - Но теперь все это уже не важно...  -  Она
вздохнула.  -  Милорд,  я  полагаю,  после  моих  слов  вы,  разумеется,
откажетесь от своих намерений просить моей руки.
   - Я редко отказываюсь от своих намерений,  Эмили.  У  меня  репутация
человека, всегда и во всем идущего до  конца.  Спросите  кого  угодно  в
Лондоне.
   - Ну, в данном случае  вы  вряд  ли  подтвердите  свою  репутацию,  -
парировала она. - Люди вашего положения не женятся на женщинах, погибших
для общества... Ну вот, милорд, я сделала свое признание, и, если вы  не
испытываете ко мне полного отвращения, мне хотелось бы сказать еще кое о
чем.
   - Уверяю, Эмили, я не собираюсь покидать вас и  с  большим  интересом
выслушаю все, что бы вы мне ни преподнесли...
   - Ну что ж, хорошо. Вы, наверное, удивлены,  почему  на  наше  тайное
свидание я пришла в халате.
   - Полагаю, вы мерзнете, а халат, несомненно, значительно теплее  того
совершенно очаровательного платья, в котором  вы  появились  сегодня  на
балу. Библиотека всегда была холодной комнатой.
   Эмили застонала. Ее впервые посетила мысль, что есть вещи, в  которых
граф Блэйд не  слишком-то  сообразителен...  По-прежнему  уставившись  в
книжный шкаф, она заставила себя продолжать:
   - На мне халат, потому что я собираюсь  предложить  вам  вступить  со
мной в незаконные романтические отношения...
   - Боюсь, я не совсем понимаю, дорогая моя. Мы с вами уже  вступили  в
законные романтические отношения.
   Она быстро обернулась, вне себя от раздражения:
   - Я думала, вы человек свободных взглядов. Прошу вас, выслушайте меня
внимательно. Поскольку  брак  между  нами  невозможен,  а  я  безнадежно
влюбилась в вас, я приняла решение предложить вам... liaison.
   - Liaison? - Он опять лишь вопросительно посмотрел на нее.
   - Я предлагаю вам вступить в любовную  связь,  тупица  вы  этакий!  -
Эмили задохнулась от ужаса, поняв, что она только что сказала. Ее  глаза
закрылись от стыда. Она вся вспыхнула. - Милорд, простите меня. Я  вовсе
не хотела называть вас тупицей.  Боюсь,  у  меня  расшалились  нервы,  и
вообще, должна сознаться, у меня несносный характер. Порой я  с  ним  не
справляюсь.
   - Да, вы, несомненно,  очень  пылкая  женщина,  как  недавно  заметил
Прендергаст.
   - А вы явно мужчина, которого забавляют очень странные вещи. -  Эмили
поставила обратно свою рюмку с бренди - она, пожалуй, уже выпила больше,
чем нужно... - и засунула руки в карманы  халата.  -  Ну?  -  запальчиво
спросила она. - Так как насчет моего предложения?
   Граф медленно выпрямился и отставил свою пустую рюмку. Он  подошел  к
ней, его руки тепло легли ей на плечи.
   -  Эмили,  дорогая   моя,   поверьте,   я   глубоко   польщен   вашим
очаровательным предложением. У нее упало сердце.
   - Но?..
   - Но я думаю, что, поскольку вы создание  очень  пылкое  и  обладаете
бурным романтическим темпераментом, будет лучше, если вы  позволите  мне
руководить вами в подобных делах.
   - Почему? - без обиняков спросила она. - Надеетесь, в подобных  делах
вам удается сохранять то же хладнокровие, какое вы стараетесь  проявлять
во всем остальном?
   - Те, кто хорошо со мной знаком, подтвердят, что я умею  сохранять  и
обычно сохраняю хладнокровие во всем... Берегитесь, Эмили.
   - Хитрец. Все это только видимость. Бесполезно убеждать меня, что  вы
хладнокровны, - я знаю правду. Не забывайте, я многое узнала  о  вас  из
ваших же писем, милорд. Наши мысли встречались...  сплетались  на  более
высоких уровнях в мире трансцендентальных  метафизических  ощущений.  Мы
глубоко заглянули друг другу в душу.
   - Думайте что угодно, дорогая моя.  Тем  не  менее,  согласитесь,  я,
помимо всего прочего, старше вас и гораздо больше повидал в жизни.
   - Несомненно. Я-то всю жизнь проторчала в Литл-Диппингтоне.
   - В таком случае вы должны  признать  преимущество  моего  жизненного
опыта   и   позволить   мне   принимать   решения   относительно   наших
взаимоотношений в будущем.
   - Я должна вам это позволить?
   - Да, Эмили, - очень мягко сказал он. - Должны.  -  Он  наклонился  и
поцеловал ее в кончик  носа.  -  Я  убежден,  что  вам  лучше  дождаться
свадьбы,  прежде  чем  полностью  отдаться  очередному   порыву   пылких
романтических чувств.
   - В таком случае, милорд, - резко возразила она, - мне придется ждать
целую вечность, поскольку у меня нет ни малейшего намерения выходить  за
Элиаса Прендергаста, а он, похоже, единственный, кто готов просить  моей
руки.
   - Нет, дорогая моя, не единственный. Я тоже собираюсь  просить  вашей
руки, как только ваш отец вернется в Литл-Диппингтон.
   Эмили смотрела на него, ничего не понимая:
   - Вы собираетесь просить моей руки?  Но,  милорд,  я  же  только  что
объяснила, что погибла для общества.
   - Думаю, - холодно сказал Саймон, - в дальнейшем мы не  будем  больше
обсуждать несчастное происшествие в вашем прошлом.
   - Не будем?
   - Кажется, вы начинаете понимать. - Он скользнул губами по ее губам и
отстранился, слегка улыбаясь.
   Она поймала его большую руку в свои маленькие ладошки:
   - Саймон, правда? Вы собираетесь сделать мне предложение, несмотря на
тот ужасный скандал в моем прошлом?
   - Да, Эмили, да. Я полон решимости просить вашей руки.
   Эмили  никак  не  могла  поверить.  Она  прямо-таки  задохнулась   от
радостного волнения:
   - И вы  не  желаете  вместо  этого  вступить  со  мной  в  незаконную
романтическую связь?
   - Конечно, нелегко отказывать женщине со  столь  горячими  чувствами,
как у вас, Эмили, но я  намерен  дождаться  нашей  брачной  ночи,  чтобы
осуществить наш союз.
   - О-о!
   Саймон  тихо  рассмеялся,  встретив  ее  взгляд,  полный   горестного
разочарования. Не сводя с  нее  глаз,  он  поднес  ее  руку  к  губам  и
поцеловал в запястье.
   - Это вовсе не значит, моя радость, что мы не  можем  позволить  себе
откусить разок-другой от запретного плода.
   Она просияла и обвила руками его шею.
   - Это значит, что вы собираетесь меня целовать?
   - Помимо всего прочего. - Он  наклонил  голову.  Его  драконьи  глаза
горели расплавленным золотом. Его губы тепло прижались к нежной шее.
   - О Саймон!
   - Мне нравится, когда ты так произносишь мое имя. Очень  нравится.  И
то, как ты дрожишь, когда я дотрагиваюсь до тебя.
   Он крепко обхватил ее за талию и приподнял высоко над собой.  Он  нес
ее к старинному столу красного дерева,  а  она  с  радостным  изумлением
смотрела на него сверху вниз, упираясь руками в его плечи.
   Усадив  ее  на  краешек  стола,  Саймон  медленно  развязал  пояс  ее
ситцевого халата. Так же медленно, не выпуская ее взгляда из плена своих
глаз, он распахнул халат, приоткрыв вышитую муслиновую сорочку с высоким
строгим воротничком.
   Эмили  чувствовала,  что  краснеет  с  головы   до   пальчиков   ног.
Несомненно, он видит, как набухли ее соски под тонкой тканью. Она  вдруг
вспомнила,  что  она  погибшая  женщина  и  он  ждет  от  нее  некоторой
умудренности в подобных вещах.
   Она откашлялась.
   -  Милорд,  и  это  вы  называете  "целовать"?  -  спросила   она   в
легкомысленной, как она надеялась, манере.
   - Нет, я называю это "вкусить от запретного плода". - Он улыбнулся и,
склонившись над ней, накрыл ее губы своими. Его рука легла ей на грудь.
   Эмили застыла от потрясения, а  потом  издала  тихий  стон.  Ее  руки
плотнее обхватили его  шею.  Большой  палец  Саймона  ласкал  ее  сосок,
превращая его в тугой бутон желания. Его губы дурманяще зашевелились  на
ее губах. Жар его приникшего тела прогнал холод.
   Чудесно взволнованная поцелуем Саймона, Эмили не заметила, когда  его
руки скользнули вниз - он приподнял край ее ночной сорочки и крепко сжал
ее колени, медленно,  нежно  развел  их,  а  потом  потрясающе  интимным
движением дерзко шагнул между ними.
   Глаза Эмили распахнулись.
   - Милорд... Саймон, я...
   - Тише, моя радость. - Говоря, он не  отнимал  губ  от  ее  рта.  Его
пальцы обманчиво случайными движениями скользили по  внутренней  стороне
ее ног. - Ты такая мягкая. Словно теплый шелк.
   Она инстинктивно попыталась сжать колени и наткнулась на его  твердые
мускулистые бедра. Она  почувствовала  грубую  шероховатость  ткани  его
бриджей на своей обнаженной коже - ощущение, от  которого  по  всему  ее
телу разлилось тревожное возбуждение.
   - Закрой глаза и не думай о  том,  что  я  делаю,  -  мягко  приказал
Саймон.
   Его рука приблизилась  к  самому  сокровенному  месту  ее  тела.  Она
закрыла глаза, ловя губами воз-дух.
   - Поцелуй меня, Эмили. - Голос Саймона был низким и хриплым.
   В приливе виноватой тревоги Эмили осознала,  что  все  свое  внимание
сосредоточила на движениях его рук. От нее явно ждали ответа на поцелуй.
   Боясь его разочаровать, она взяла его лицо в  ладони  и  стала  жадно
прижиматься губами к его губам - так старательно,  что  даже  стукнулась
зубами о его зубы.
   - Уже лучше, моя радость, - ободряюще пробормотал  Саймон.  -  Только
расслабься немного. Открой мне свой рот.
   Вздрогнув, Эмили подчинилась. Язык Саймона скользнул глубоко между ее
губ, и одновременно его пальцы отыскали пульсирующую теплоту ее лона.
   Эмили замерла. Она попыталась было  что-то  сказать,  но  не  смогла.
Попыталась  сделать  глубокий  вдох,  и  тоже  не   смогла.   Попыталась
сообразить, как ответила бы на ласки умудренная опытом погибшая женщина,
и опять ничего не  получилось.  Она  была  переполнена  происходящим.  В
глазах все поплыло.
   Саймон, казалось, и не ждал от нее ничего, кроме  той  легкой  дрожи,
что охватила ее с головы до ног. Его губы не отрывались  от  ее  рта,  а
пальцы гладили ее с потрясающей нежностью.
   Эмили чувствовала, как там, внизу, разливалось тепло и напряжение,  и
она начала  забывать  о  странности  происходящего.  Ее  пальцы  яростно
впились в мягкую ткань рубашки Саймона.
   - Саймон! - выдохнула она, наконец вырвавшись на мгновение из-под его
губ и глядя на него снизу вверх огромными вопрошающими глазами.
   - Обни