и положение самого богатого человека в Австралии, и бесконечные дискуссии насчет бурения шельфовых скважин у побережья Китая, поисков меди в Чили или добычи золота в Южной Африке. Деннису было наплевать, добудет его компания лишний грамм или каплю чего-нибудь из чрева этой планеты или нет. А вот он действительно любил, так это игру. Однако азартные игры на территории собственно Австралии были запрещены, а ближайшее казино в Тасмании, потерявшее из-за него кучу денег, вынуждено было навсегда запретить ему там появляться.
     Они при всем желании не вправе считать его паршивой овцой, заявил он совету директоров компании, заседание которого сам же и созвал, по той простой причине, что он платит все свои долги. Нельзя называть его и неудачником, потому что в игре ему везет не так уж редко и на круг он, можно сказать, остается почти что при своих, хотя, и он это осознает, игорные дома при этом никогда не бывают в убытке. Но как бы там ни было, а причистить его к своим активам компания все-таки не может. И голосовать тут не требуется, так что джентльменам беспокоиться нечего. Видит Бог, вот уже целых двадцать девять лет он пытается соответствовать идеалу династии Брэйди, но его жалкие попытки оказываются напрасными. Слишком уж это все скучно. Чертовски скучно. Не лучше ли будет для них, если он уберется из Австралии и вернется туда, откуда в свое время вышли Брэйди, где бы это место ни было. А они пусть себе занимаются его семейным бизнесом. Но уже без него! Кто ?за?, скажите ?да?, и нечего тут разводить формальности. Он неожиданно вспомнил, что в его руках достаточно акций, чтобы иметь право решающего голоса. Как насчет того, джентльмены, чтобы поставить всем желающим бесплатную выпивку на прощание?
     - Ну и что дальше? - спросила Мэкси, зачарованная его рассказом.
     - Они сказали, что время для выпивки неурочное - слишком рано. Но идея кажется им здравой, и все стали горячо пожимать мне руку. Хорошие, з сущности, ребята. Наверняка продолжают себе там бурить, и ковать и плавить, и покупать все новые и новые компании. Прямо как трудолюбивые сказочные гномы... настоящие бизнесмены, настоящие патриоты, настоящие сыновья - все бы хорошо, но такая от них скучища, такая страшная скучища...
     - И ты что, вернулся в Ирландию?
     - Боже, за кого ты меня принимаешь? Нет, конечно. Скачки, разведение скота - это все не по моей части. От лошадей, кстати, у меня аллергия. И дождя я не переношу. Приехал прямо сюда, купил себе это суденышко - и с тех пор никуда. Конечно, есть в порту яхты и побольше, но моя не из последних, а уж веселее здесь нет.
     - А что ты делаешь, Деннис?
     - Делаю? Ну... Я просто живу, наверное. Немного катаюсь на водных лыжах, выпиваю понемногу, а когда и много. Музыку слушаю, хожу под парусом, летаю на своем вертолете, иногда даже выхожу в море на денек-другой. В общем, жизнь заполнена. Бывает столько дел, что в казино выбираешься только к полуночи. Там у меня кредит, а то на наличные играть не интересно.
     - И тебе теперь не бывает скучно?
     - Давай скажем так: сейчас мне не скучно. В первый раз у меня такая девочка - за сорок миллионов. Что бы мне такое с тобой сотворить?
     - Если бы ты думал обо мне просто как о женщине...- промурлыкала Мэкси, стараясь определить в царившей на палубе полутьме, какое у него выражение лица.
     Большинство яхт к этому времени стояли уже с потушенными огнями, кроме опознавательных. Ночь была безлунной, и лицо Скверного Брэйди тонуло во тьме. Как ни странно, с удивлением подумала Мэкси, но ей недостает сейчас этого застывшего, как трагическая маска, лица.
     - Если бы ты была просто женщиной, я не стал бы тебе всего этого рассказывать,- возразил он.
     - а о чем ты говоришь с теми, кого не покупаешь?
     - Да ни о чем,- заметил он задумчиво.
     - А ты стеснительный,- поставила диагноз Мэкси.
     - Нет, скорее просто австралиец. Когда дело доходит до женщин, они обычно предпочитают не говорить а действовать.
     - Но ты же сам говорил, что для Австралии ты нетипичен.
     - Ну да, конечно. Координации движений никакой, никогда не мог толком ни во что играть, например в футбол. Опекуны послали меня в Англию после смерти родителей, так что у меня даже акцента австралийского и того нет. Боюсь, получилось ни то ни се, ни австралиец ни англичанин, одна половина задницы не похожа на другую.
     Было слышно, как он грустно вздохнул, потом взял ее руку в свои ладони. Почувствовав его прикосновение, Мэкси тут же поняла, что есть, по крайней мере, одна игра, в которую Деннис Брэйди играет превосходно. Беспомощный, капризный, никчемный... но далеко не такой невинный, каким кажется. Вся ее система оповещения пришла в действие, предупреждая Мэкси об опасности.
     - Бедненький ты мой Деннис. Как все это грустно,- проворковала она.- Но разреши все-таки напомнить тебе, что счетчик уже включен.
     - Счетчик? Ах да... чуть не забыл. И сколько?
     - Миллион долларов.
     - В неделю? - спросил он с надеждой.
     - Нет, Деннис,- терпеливо пояснила она.
     - В день? - Он постарался, чтобы в голосе прозвучало недоверие.
     - В час... И два уже ты потратил на разговоры.
     - Господи, спаси и помилуй! Таких ставок я еще не встречал. Но, с другой стороны, здесь, по крайней мере, деньги просаживаешь не так быстро, как в рулетку. Если, правда, все делать как надо. Ну что, настаиваешь на своих условиях?
     - Да,- коротко бросила Мэкси.
     - Что ж, в таком случае ты, может... спустишься вниз, в каюту? - И Брэйди поспешно поднялся.
     - Я в твоем распоряжении,- ответила Мэкси.
     - Такая игра по мне,- блаженно улыбнулся Деннис Брэйди,- хотя она и без правил.

***

     - А ты бы не хотела выйти замуж за такого, как я? - робко спросил Деннис Брэйди.
     Пораженная Мэкси обернулась в его сторону. Он лежал рядом с ней на койке - длинное гибкое тело оказалось неожиданно сильным. Здесь, в каюте, без своего жалкого одеяния, он предстал перед Мэкси во всей свой мужской доблести: вся нерастраченная энергия, которую он отказывался вкладывать в столь скучную материю, как полезные ископаемые, судя по этим полутора дням, предназначалась, оказывается, для нее.
     - Как ты... но разве есть в мире еще кто-нибудь, как ты, Деннис? Да тогда весь мир был бы совсем иным - без насилия, без честолюбия, только секс и казино... Таким, наверно, бывает только рай.
     У Мэкси от усталости ныли все мускулы, сознание блаженно расслабилось, так что она могла не только с трудом думать, но даже говорить.
     - Ну, если быть совсем точным, то я имею в виду именно себя, а не кого-то другого, Мэкси.
     - Ты спрашиваешь: выйду ли я за тебя или нет?
     - Да, в общем, меня интересует именно это.
     - А сколько сейчас времени, Деннис? - спросила Мэкси, что-то припомнив.
     - Десять утра.
     - И сколько мы на борту твоей яхты? - Мэкси широко зевнула.
     - Ровно тридцать четыре часа. О, пожалуйста, Мэкси, дорогая, ответь мне! - взмолился он.
     Она постаралась сделать над собой усилие. Серьезность момента этого явно требовала.
     - Ну, давай взвесим. Тридцать четыре плюс еще два, когда ты рассказывал о себе, это выходит тридцать шесть. У тебя остается еще... четыре. Если за четыре часа ты все устроишь, то я должна подчиниться, выбора у меня нет.
     - Я надеялся, что именно так ты и ответишь! - радостно воскликнул Деннис Брэйди, сооружая себе набедренную повязку из полотенца и протягивая руку к стоявшему на ночном столике телефону.- Капитан, сколько тебе потребуется времени, чтобы добраться до нейтральных вод? Что? Плевать я хотел на здешние правила! Сколько членов экипажа сошли на берег? Так. Обойдемся без них, старина. Ты же настоящий капитан, правильно я говорю? Знаю, знаю, я ведь видел твой диплом. А венчать людей в море тебе как капитану доводилось? Нет? Только хоронить? Ничего, если справился с тем, то справишься и с этим. Доставай свою Библию, кэп, и поехали.
     - Но у меня же нет свадебного наряда,- давясь от смеха, ответила Мэкси.
     ?Господи,- подумала она,- кем же я стану? Скверной миссис Деннис Брэйди? Что скажут люди? Впрочем, какое, в сущности, это имеет значение! Деннис такой славный. Жизнь с ним обещает быть сплошным праздником. И потом, не я же отвечаю за все происходящее. Долг чести положено отдавать, это ясно любому. Иначе конец твоей репутации...?

Глава 14

     - Бедный, мой Скверный Деннис,- задумчиво произнесла Мэкси, сидя вместе с Инди за дружеским ужином в ?Спадо?, их любимом голливудском ресторанчике.- Все еще шлет мне грустные открытки, а ведь уже больше года, как я его бросила.
     Вилка Инди с куском пиццы с овечьим сыром застыла на полпути ко рту:
     - Почему в твоем голосе я слышу намек на сожаление? Я ведь прекрасно помню, ты сама говорила, что не могла бы остаться в Монте-Карло и минуты, настолько там тебе все обрыдло. И даже Эмерсона цитировала: ?Жить без чувства долга - это неприлично?. Так было?
     - Да, все так и было. И потом было бы то же самое. Но я глубоко сожалею, что мне пришлось еще раз разводиться, и никогда не забуду, как, проснувшись, понимала, что моему милому мальчику все те месяцы, что мы жили вместе как муж и жена, ни разу не было скучно. А я так просто с ума сходила! Поверь, Инди, мне бывало так скучно, скучно, скучно жить с человеком, который ничем не занят! Слоняется без дела целыми днями. Абсолютно никчемный, безвольный и всегда при этом радостный - никаких угрызений совести. Наверно, я мысленно сравнивала его с отцом, а это несправедливо: ведь Деннис заранее предупреждал меня, кто и что он. Ты же знаешь, что отец помешан на работе, и каждый день для него наполнен делами, он набрасывается на них с такой бешеной энергией, что невольно заряжает ею и всех окружающих. Как я его люблю! После него я не перевариваю мужчин, которые даже не стараются чего-то достичь в жизни, неважно, чего именно. И потом еще каждый месяц Анжелика с няней должны были мотаться из Манхэттена в Монте-Карло и обратно, понимаешь? Но этот ублюдок Рокко ни за что не соглашается, чтобы она проводила со мной больше половины положенного времени. Специально переехал на другую квартиру, чтоб там у Анжелики с няней было побольше места. По суду он имеет на ребенка такие же права, как я, так что возразить мне нечего. Его родные от нее без ума, все ее балуют до ужаса.
     - А как насчет занятий любовью, тоже скучно?
     - Нет,- вздохнула Мэкси.- Жаль, что это не так, тогда расставание было бы проще. Но ведь нельзя строить свое будущее на одном сексе.
     - В самом деле? - с некоторой подозрительностью спросила Инди.
     - Ну до какого-то предела. И мне не хотелось, чтобы этот предел наступил. Вот я взяла и уехала.
     - А ты уверена, что больше в него не влюблена? - В голосе Инди прозвучало недоверие.
     - Вообще-то не думаю, что я когда-нибудь была в него влюблена... любила, да... просто любила. Он казался мне таким жалким, потерянным и... вместе с тем сильным. Я любила в нем что-то австралийское. Господи, если б он не был таким ленивым.- Мэкси тяжело вздохнула.- Я его жалела, Инди, но, наверно, недостаточно.
     Она недовольно взглянула на свою пропитанную ароматом мескита семгу ?фри?, и ей вдруг захотелось, чтобы у нее тоже была пицца.
     Мэкси специально прилетела в Лос-Анджелес на уикэнд, когда у Инди выдался перерыв между съемками. Звезда Инди взошла на кинонебосклоне с раздражавшей иных критиков легкостью, той же самой, с какой ей удалось пройти годы учебы в школе на одних ?отлично?. Мэкси даже ревновала лучшую подругу к Голливуду, этому стражу, державшему ее взаперти так далеко от Нью-Йорка или усылавшему сниматься в самые невероятные места; ревновала к тем удовольствиям, которые навер-нака окружали Инди, хотя та постоянно сетовала, что жизнь кинозвезды - утомительная рутина. ?Все равно что быть привилегированным узником в тюрьме не самого строгого режима, и то при наилучшем варианте?,- невесело шутила она.
     - В общем,- посоветовала Инди,- забудь ты своего Денниса Брэйди.- И она стала расправляться с огромным блюдом запеченных в тесте японских грибов в кисло-сладком соусе.
     - Я и позабыла, давным-давно. Это ты сама о нем заговорила.
     - Мне просто хотелось узнать, появились ли в твоей жизни новые мужчины. А ты сказала, что ни одного, который годился бы в подметки твоему Скверному Деннису.
     - Послушай, ты сама стала ходить к своему психоаналитику за советами, а мне их тем не менее даешь? - огрызнулась в ответ Мэкси.
     - Ну хорошо, я неврастеничка. Так что же, мне нельзя, значит, помогать другим людям? - обиделась Ин-ди, которая уже не впервые сталкивалась с непониманием природы психоанализа. (?Теперь вот и Мэкси тоже?,- с горечью подумалось ей.)
     - С чего это ты взяла вдруг, что страдаешь неврастенией? - с вызовом спросила Мэкси.- Сколько я тебя знаю, всю жизнь ты была такой же - не по годам развитая, взбалмошная и какая-то слишком красивая и странная. А теперь еще и знаменитая.
     - Я самая законченная неврастеничка. Из тех, которые не позволяют мужчине стать эмоционально близким, если только он не такой же неврастеник,- произнесла Инди печально.- А слава... от нее только еще хуже.
     - А что эта твоя доктор Флоренс Флоршайм собирается с тобой делать?
     - Делать? Она ничего не должна делать! Делать с собой должна я, если хочу измениться. Достаточно того, что она меня выручает.
     - Выручает? То есть поддерживает, верит в тебя, да? - с жаром подхватила Мэкси.
     - Да нет, Мэкси, она выручает меня, устраивая бесплатную парковку на стоянке возле своего офиса,- принялась терпеливо разъяснять Инди.- А поддерживаешь и веришь ты, потому что ты мой друг и относиться ко мне по-другому просто не можешь. Она же мой психоаналитик, а не подружка. Она меня выслушивает, не делая никаких заключений. Раз в неделю, а может и реже, она задает мне какой-нибудь вопрос. И еще: ей совершенно начхать, как я выгляжу, а для меня это такое облегчение. Нет смысла скрывать от нее правду - ведь мыслей моих она читать не может, это было бы только потерей времени и денег. Словом, я не имею права врать, иначе игра шла бы не по правилам и ни о какой помощи не могло быть и речи. Вообще-то я могу рассказывать ей о чем угодно, потому что уверена: ее это не шокирует. Все, что можно услышать, она уже слышала. Если в моем рассказе встретится что-нибудь важное, она наверняка это запомнит.
     - Ты в этом абсолютно убеждена?
     - Нет. Я хочу верить в это. Вообще, в своего психоаналитика надо верить, Мэкси, а если начнешь сомневаться, то надо будет все рассказать о своих сомнениях, а это займет не меньше года. Главное, наверно, что она мой союзник, за это я ей, в сущности, и плачу. Но мне все равно нужен верный союзник на каждый день, особенно здесь, в Голливуде.
     - Она что, говорила тебе, что является твоим союзником? Откуда ты вообще знаешь, что она на твоей стороне?
     - Я чувствую... И хватит меня пытать насчет моего психоаналитика! Никаких гарантий на ее счет я тебе дать не могу! А теперь давай кончим объяснять необъяснимое и поговорим о тебе. Что ты собираешься делать дальше со своей зря потраченной жизнью, если не считать, правда, что ты произвела на свет Анжелику? - спросила Инди как можно мягче.
     - На следующей неделе еду в Лондон. Уже столько лет мне хотелось туда выбраться. А моя Анжелика останется в этом году с Рокко на весь июль.
     - А где ты остановишься?
     - У своих дедушки и бабушки, конечно. Они бы мне не простили, если бы я этого не сделала. Им сейчас под семьдесят, но они на удивление бодры. И все уже продумали, включая всяческие развлечения и встречи, особенно с моими многочисленными кузенами и кузинами, которых я совсем не знаю.
     - Да, весьма... увлекательно,- заметила Инди.
     - Ты хочешь сказать, ужасно?
     - И это тоже, это тоже,- радостно согласилась подруга.

***

     - Нет смысла пытаться что-нибудь изменить,- мрачно заявила мужу виконтесса Адамсфилд, безуспешно стараясь сохранять при этом философский тон.
     - Надо же, чтобы из всех возможных вариантов, из всех шотландцев - видит Бог, я люблю шотландцев, наверное, больше всех остальных людей на свете - твоя внучка выбрала одного из Киркгордонов! Да еще Лэдди Киркгордона, которого она и знала-то всего месяца два. Его семья потеряла все на Флодденском Поле  четыреста с лишним лет назад и с тех пор неудержимо катилась под гору,- недовольно пробурчал ее супруг.
     - Между прочим, она не только моя, но и твоя. А что касается ее избранника, то разорившийся или нет, но он все-таки не кто иной, как сам Освальд Чарльз Уолтер Энгус, граф Киркгордон!
     - Ах, Освальд! Неудивительно, что его зовут Лэдди,- вскипел Эвелин Гилберт Бэзил Адамсфилд, которому самому удалось завоевать в школе право сокращенно именоваться просто Берти в результате многих раундов кулачных боев.
     - Освальд, кстати, с 635 по 642 год был королем Нортумбрии , так что имя это, по-видимому, часть семейной традиции,- печально заметила леди Адамсфилд.- Да, тот Освальд, к сожалению, был королем всего семь лет, но, должно быть, отличался святостью. Ведь именно он, как известно, разослал миссионеров, чтобы обратить язычников в христианство.
     - Мне лично это неизвестно. И глубоко безразлично. Почему бы Освальду не заниматься своими делами? Сдается мне, что Мэкси тебя основательно просветила. Она что, стремится, чтобы ее тоже причислили к лику святых?
     - Она просто его любит, Берти. Сама ведь тебе об этом говорила. По-моему, ты просто вредничаешь.
     - Не буду притворяться, что мне эта история нравится. Между прочим, тебе известно, что у меня был для нее на примете отличный муж.
     - Да, но Мэкси сказала, что он полное ничтожество.
     - Маркиз не может быть ничтожеством, а в особенности если он без пяти минут герцог. Ведь отец его недолго протянет. Что ж, он малость туповат, но считать его ничтожеством? Более того, его семья всегда... оставалась верной короне, а эти дикие, безумные Киркгордоны по-прежнему верны дому Стюартов . Послушать их, так получается, что на троне сегодня должен сидеть потомок Марии, королевы шотландской. Стоит ли удивляться, что они пребывают в нищете - идеализм и всем известная эксцентричность мешают им видеть реальную жизнь. Да они все слабоумные, эти Киркгордоны. А уж Лэдди, упрямый осел, хуже всех.
     - Но именно это, мне кажется, как раз и привлекает в нем Мэкси. Она говорит, что он верит в свою судьбу, знает, ради чего жить и бороться, вкладывает особый смысл во все, чем занимается, страстно стремится к...
     - Умоляю, избавь меня, дорогая Мэксим! Я тоже был на свадьбе, и совершенно ясно, что она в нем видит.
     - Да, но ты не станешь отрицать, что как человеческий экземпляр он просто великолепен,- мечтательно произнесла леди Адамсфилд.- Честно говоря, я уже давно не видела такого красивого мужчины... Этот благородный профиль, эти голубые, ах до чего же голубые, глаза, это обветренное загорелое лицо, эти прямо-таки золотистые волосы! Боже, как представишь себе все это... и потом этот рост, эти плечи!
     - ?Как этот замок дряхл, как эти земли скудны...?
     - А эти древние стены толщиной двенадцать футов, этот вид из окон, от которого дух захватывает!
     - Да у него и шиллинга нет за душой, а она могла стать герцогиней!
     - Но Мэкси и сама богата, дорогой, она графиня, и он от нее без ума...
     - Мэксим,- прервал ее виконт Адамсфилд,- ты, похоже, неисправимый романтик, а я-то считал тебя разумной женщиной.
     - Я только молю Бога, чтобы на сей раз она устроила свою судьбу уже навсегда.
     - Мэкси? Устроила судьбу? Да еще с одним из Кирк-гордонов? Сомневаюсь, и очень, моя дорогая. ?Навсегда!..?
     - Боже, что это еще тут такое? - Милтон Бицет даже немного отшатнулся от увиденного.
     - А на что, по-твоему, это похоже? - с самодовольным видом поинтересовался его партнер Леон Людвиг.
     - На телеграмму размером с телефонный справочник. От Мэкси, наверное? Давай ее сюда!
     - А если знал, зачем тогда спрашивать, Милтон?
     - Я просто хотел высказать свою тревогу, любопытство, удовольствие, нако