забет.
     - Даже два. Я, можно сказать, обременен родственниками. - Добравшись до второго этажа, Джек повернул направо, зашел в предназначенную ему спальню и поставил дорожную сумку в ногах кровати. - В общем, я попросил Ларри обратить особое внимание на тех, кто вложил в этот фильм деньги, а также раздобыть все возможные сведения о сценаристе, актерах и прочих, работавших над картиной, - сообщил Джек поднявшейся за ним следом Элизабет.
     - И?..
     - Все они собираются приехать в Миррор-Спрингс на этой неделе. - Джек расстегнул молнию на сумке. - Думаю, мы скоро встретим некоторых из них. Может быть, кто-то выведет нас на Пейджа.
     - Но здесь полным-полно народа. Как мы отыщем среди них тех, кто связан с "Фаст-компани"?
     Джек положил на кровать сложенную рубашку и взглянул на Элизабет.
     - Начнем с того, что завтра вечером отправимся на вечеринку.
     - На какую еще вечеринку?
     - Которую устраивает один тип, вложивший деньги в фильм. Его фамилия не фигурирует в титрах, но именно он занимался финансированием "Фаст-компани". Его зовут Досон Холланд.
     Во взгляде Элизабет появилось любопытство.
     - Интересно.
     - Более того, жена Холланда - Виктория Беллами.
     - Сыгравшая главную героиню? - вспомнила Элизабет.
     - Вот именно. Как вы думаете, зачем он вложил деньги в постановку?
     - Чтобы она могла сыграть главную роль?
     - Точно. Он не первый, кто финансирует фильм исключительно ради того, чтобы любимая женщина получила в нем главную роль.
     - Это верно. - Повисла пауза. Элизабет первой нарушила ее. - А как мы попадем на эту вечеринку без приглашения?
     - Очень просто. Если кто-то спросит, кто мы такие, мы скажем правду.
     - Какую правду?
     - Что мы - знакомые продюсера, Тайлера Пейджа, - ответил Джек.

***

     Несмотря на то что ресторан "Рифлекшнз" располагался в здании викторианской эпохи, обстановка в нем было самая что ни на есть современная и шикарная. Усевшись за столик, Элизабет внимательно огляделась по сторонам. Как и все рестораны Миррор-Спрингс, этот тоже был богато отделан позолотой, при одном взгляде на которую вспоминаются глянцевые обложки великолепно изданных журналов.
     В огромном камине потрескивал огонь. Свет отражался в полированном дереве, на стенах плясали причудливые тени. Посетители ресторана выглядели так, словно только что прилетели из Лос-Анджелеса или Нью-Йорка. На мужчинах - черные брюки в полоску, просторные полотняные пиджаки, черные рубашки с воротом, расстегнутым настолько, чтобы виднелись волосы на груди. На женщинах - плотно облегающие черные платья. Наряду с любителями черного были и такие, которые предпочитали джинсовый стиль.
     Это не та публика, что ошивается на киностудиях Голливуда, напомнила себе Элизабет. Здесь присутствуют представители независимого кино и их поклонники, любители лент, сделанных с претензией на тонкий художественный вкус и не имеющих шансов появиться в широком прокате. Элизабет имела достаточное представление о создании независимых, малобюджетных фильмов, чтобы понимать: подобные фестивали - единственное место, где можно увидеть эти картины.
     Было что-то удивительно трогательное в том, с какой страстью и энтузиазмом сидевшие за соседними столиками киноманы обсуждали свои киношные проблемы.
     - ...необыкновенно образно. Она использует язык фильма для создания полностью независимой реальности...
     - Отдает дешевкой, это бесспорно. Но какова операторская работа! Однако язык мог бы быть и поизящнее...
     - ...раньше в конце фильма убийца всегда погибал. Закон жанра гласил: в конце злодей обязательно должен умереть...
     Элизабет посмотрела на сидевшего напротив Джека. Наверное, она сделала огромную ошибку, согласившись пустить его в свой дом. Но что еще ей оставалось делать? Элизабет глядела на его длинные пальцы, обхватившие бокал с вином. "Руки у него ловкие и коварные, - напомнила она себе. - Не забывай об этом".
     Перехватив ее взгляд, Джек удивленно поднял брови.
     - Что-то не так?
     - Все так, - бросила Элизабет и уткнулась в меню.
     - А вы не заметили в этом городе ничего странного? - поинтересовался Джек.
     Сделав глоток, вина, Элизабет осторожно поставила бокал на столик.
     - Вы имеете в виду то, что тротуары безукоризненно чистые, во всем городе не встретишь ни одного бездомного, а все жители поголовно - владельцы либо милых ресторанчиков, либо картинных галерей?
     - Ну да, что-то в этом роде.
     - За деньги можно вылизать весь город, - пожала плечами Элизабет,
     Джек кивнул и уставился на нее поверх бокала.
     - Хотите поговорить? - наконец спросил он.
     - О чем? О чистоте города?
     - Нет. - Джек выдержал эффектную паузу, - О нас.
     На секунду Элизабет показалось, что сейчас она задохнется, как будто из зала выкачали весь воздух. Меньше всего она ожидала такого предложения. Впрочем, она же забыла, что имеет дело с Джеком Фэрфаксом! От него всего можно ожидать.
     - Нет, - осторожно проговорила она. Джек смотрел на нее, не отрываясь.
     - Нам с вами предстоит провести бок о бок несколько дней. Думаю, будет лучше, если мы расставим все точки над i.
     О Господи! Что происходит? Она по опыту знала, что мужчины обычно избегают подобных разговоров. Набрав побольше воздуха, она приказала себе не терять бдительности.
     - А о чем нам, собственно, говорить? - удивилась Элизабет, очень довольная тем, что так прекрасно держит себя в руках. Холодная, сдержанная, бесстрастная, даже, можно сказать, бессердечная особа. - Зачем копаться в прошлом? По-моему, лучше его не трогать.
     Должно быть, она выбрала правильный тон, поскольку взгляд Джека стал жестким. Однако голос оставался спокойным.
     - Я хочу, чтобы вы уяснили одну вещь, - холодно проговорил он. - В том, что произошло с компанией "Гэллоуэй", нет никакой личной подоплеки. Морган нанял меня, чтобы я выработал стратегию по ее приобретению, что я и сделал. Я консультант, Элизабет, и все время занимаюсь подобными делами.
     Все благие намерения Элизабет как ветром сдуло. Ярость, возмущение, которые, как ей казалось, она успешно держала в узде, внезапно хлынули вновь, как горячая лава. Стараясь, чтобы голос не дрожал, она возразила:
     - Нет, Джек, вы не все время занимаетесь подобными делами. Я навела кое-какие справки.
     - И что же? - Джек насмешливо взглянул на нее. - Вы говорите так, будто у меня были какие-то тайные причины.
     - Скорее всего. Так вот. Я навела справки и выяснила, что работа по приобретению компании "Гэллоуэй" была не из тех, что вы делаете обычно. Вы вцепились в несчастную фирму, как акула. Не верю, что в этом деле не было никакой личной подоплеки!
     - Это бизнес.
     - Вы уничтожили компанию! - не слушая его, продолжала Элизабет. - Сотни людей пострадали тогда, включая милую пожилую женщину, которая предоставила им всем работу в своей фирме.
     - В подобных ситуациях люди обычно теряют работу, - терпеливо проговорил Джек. - Что же тут поделаешь? Послушайте, я знаю, что Камилла Гэллоуэй была давней клиенткой фонда "Аурора", что ваш зять работал в ее фирме. Мне очень жаль. Но бизнес есть бизнес.
     - Камилла Гэллоуэй была не только клиенткой фонда, но еще и старым, преданным другом семьи. Когда я была маленькой, она кормила меня печеньем с молоком. Она дала моему зятю Меррику работу, когда он позарез в ней нуждался.
     - Ну просто святая Камилла... - ехидно заметил Джек.
     - Прекрасная пожилая женщина, она работала не покладая рук, чтобы оставить что-то своему единственному сыну Гарту. Когда вы разрушили дело всей ее жизни, вы разбили ей сердце. В буквальном смысле. На тот случай, если вы вдруг не в курсе, скажу: Камилла умерла от сердечного приступа через несколько месяцев после того, как вы уничтожили ее компанию.
     - Я знаю. - Голос Джека был тихим и печальным. Элизабет изо всей силы сжала ножку бокала.
     - Вы были лично заинтересованы в том, чтобы уничтожить компанию, и это ужасно.
     - Ужасно, говорите? Вот именно. - Джек резко подался вперед. - А знаете что? Вы правы, я и в самом деле совершенно сознательно уничтожил компанию "Гэллоуэй".
     - Вот видите, - прошептала Элизабет. Однако она почему-то не испытала ни малейшего удовлетворения, услышав это признание.
     - Я пошел к Моргану, рассказал, что могу преподнести ему его конкурента на блюдечке с голубой каемочкой, и он согласился нанять меня.
     - Но почему? Что Камилла Гэллоуэй сделал вам плохого?
     - Послушайте, Элизабет. Вы считаете меня акулой, жестокой и кровожадной. Так вот, к вашему сведению, я мог бы поучиться и жестокости, и кровожадности у милой, доброй миссис Гэллоуэй.
     - О чем вы говорите?
     - Пять лет назад она как липку ободрала одного девятнадцатилетнего парнишку, который разработал для ее фирмы уникальную компьютерную программу. Эта программа позволяла с помощью ограниченного количества данных осуществлять сложнейшие финансовые проекты. Через год после ее внедрения прибыли компании почти удвоились. Мальчишке-программисту не перепало из них ни цента. Камилла Гэллоуэй бросила ему лишь жалкие пять тысяч долларов за разработку программы. Я хотел, чтобы она за это заплатила, и добился своего. Теперь вы все знаете об этом деле.
     Элизабет молчала. Что-то мешало ей говорить. Джек был абсолютно серьезен.
     - Вы можете доказать, что она ограбила этого молодого человека?
     - Нет. Контракт, который она заставила его подписать, был законным на сто процентов. Так что к суду ее было не привлечь. Я пришел к ней, попросил выплатить парню авторский гонорар, но она рассмеялась мне в лицо. - Джек пожал плечами. - И я ее уничтожил.
     Элизабет почувствовала озноб.
     - А откуда вы вообще обо всем этом узнали? Откуда вам стало известно, что Камилла Гэллоуэй обманула этого, как вы говорите, парнишку, и какое вам дело до того, обманули его или нет?
     - Этот парнишка - мой брат Ларри.
     Пораженная, Элизабет молчала несколько секунд, не сводя с Джека взгляда. Она никак не могла поверить, что все сказанное им правда. Наконец, откинувшись на спинку стула, прошептала:
     - Ваш брат...
     - Да.
     - Тот, о котором вы мне говорили? Который раздобыл информацию о Досоне Холланде и других, работавших над "Фаст-компани"?
     - Угу.
     Элизабет смотрела на него во все глаза.
     - Значит, для того чтобы отомстить, вы уничтожили целую компанию?
     - Я предпочитаю называть это торжеством справедливости.
     - Ну естественно! Звучит гораздо цивилизованнее.
     - Когда я брался за это дело, то поставил Моргану условие: он подпишет с Ларри контракт, по которому брат получит авторский гонорар за свою компьютерную программу,
     - Понятно. - Элизабет заставила себя отпить глоток вина. - Значит, это было семейное дело.
     - Думаю, можно и так сказать.
     - И личное тоже.
     - Да.
     Элизабет вспомнились слова Джека о том, что он достанет Тайлера Пейджа на краю света, даже если кристалл вернуть не удастся.
     - Похоже, такие слова, как "месть" и "репутация", никогда не исчезают из вашего лексикона?
     Джек не ответил. Элизабет выпрямилась.
     - Вы знали, кто я такая, когда обратились ко мне с просьбой о финансировании "Экскалибура", верно?
     - Конечно, знал, что вы глава фонда "Аурора".
     - Не делайте вид, что не понимаете. Вы знали, что мой фонд имел отношение к Камилле Гэллоуэй и что я вряд ли соглашусь оказать финансовую поддержку... - Не сумев подобрать подходящего слова, Элизабет махнула рукой.
     - Мерзавцу и сукину сыну? - услужливо подсказал ей Джек.
     - Человеку, который уничтожил мою бывшую клиентку и друга семьи.
     Побарабанив пальцами по столу, Джек медленно произнес:
     - Я давно взял себе за правило наводить самые подробные справки о тех людях, с которыми мне предстоит иметь дело. Я знал, что компания Гэллоуэй когда-то была клиентом вашего фонда. Знал и то, что вашу тетю и Камиллу Гэллоуэй связывали не только профессиональные, но и личные отношения. Не знал только, что ваш зять работал в той же компании. Но это не имеет большого значения, верно?
     - Не пытайтесь превратить все в шутку. Главное, вам было известно, что мой фонд связан с компанией "Гэллоуэй", но вы ни разу об этом даже не обмолвились.
     - К нам с вами это не имело никакого отношения, - тихо сказал Джек.
     - Можете себя этим успокаивать, если вам от этого легче, но не тратьте времени на то, чтобы убедить меня. Вы решили не говорить мне о своей связи с делом "Гэллоуэй", потому что понимали: если бы я узнала правду, я бы ни за что не согласилась подписать с вами контракт. Признайтесь, что это так.
     - Я могу только повторить, что произошедшее с компанией "Гэллоуэй" не имеет к нам с вами никакого отношения.
     - А как бы вы чувствовали себя, если бы вдруг узнали, что я умолчала о некоторых пикантных подробностях относительно уничтожения одного из ваших клиентов?
     - Элизабет...
     - Помолчите! Мы оба знаем ответ. - Элизабет печально усмехнулась. - Знаете что, Джек? Может быть, я и согласилась бы, что вы имели право рассчитаться с Камиллой Гэллоуэй за то, что она сделала с вашим братом. У меня тоже есть семья, и я понимаю, что любовь к брату заставила вас пойти на этот ужасный шаг. Возможно, вы не понимали, что ваши действия будут стоить моему зятю очередной работы...
     - Как это "очередной"?
     - Не важно. Предположим, я и поверила бы, что вы действовали исключительно с целью отмщения, хотя я и не одобряю методов, которые вы избрали, но...
     Джек насмешливо поднял брови.
     - Но?
     Как же она ненавидела этот его самодовольный взгляд всезнайки!
     - Но я не могу простить то, что вы не рассказали мне о своей связи с делом "Гэллоуэй", прежде чем я подписала контракт с "Экскалибуром".
     - Иными словами, прежде чем мы переспали? - Джек пристально взглянул на нее. - Ведь вы никак не можете мне простить, что сначала мы с вами были близки, а уж потом вы узнали об уничтожении мной милой вашему сердцу компании.
     - Да, - призналась Элизабет, выпрямившись. Несколько секунд Джек молча смотрел на нее.
     - Знаете, что я думаю? - спросил он наконец.
     - Что?
     - Что дело не только во мне. Вы злитесь и на себя. Даже, может быть, больше, чем на меня.
     - Но почему?
     - Вам кажется, что вы дали себя провести. Вы думаете, я уложил вас в постель из корыстных соображений, и ругаете себя за то, что позволили мне это сделать. - Джек задумался, подбирая слова. - Вы чувствуете себя униженной и, естественно, вините в этом меня. Элементарная психология.
     Элизабет уставилась на него, раскрыв рот от изумления.
     - А где это вы брали уроки психологии?
     - Нигде. Просто у меня было достаточно времени поразмыслить о том, что между нами произошло. Если точно, целых полгода.
     Элизабет сидела как громом пораженная.
     - Странно, что вы решили взять на себя труд анализировать наши отношения.
     - У нас не было отношений, только очень короткая любовная связь.
     - Не связь, а одна ночь.
     - Вы сами так решили, - заметил Джек. - Вам показалось, что одной ночи достаточно.
     - Потому что узнала о вас правду. Бог знает, чем бы все это могло кончиться, если бы Хайден Шоу не сказал мне...
     Элизабет осеклась, но было уже слишком поздно.
     - Понятно. - Джек кивнул, словно она подтвердила его предположения. - Я как раз хотел поинтересоваться, кто тот добрый человек, что просветил вас в этом вопросе. Конечно же, Хайден.
     - Нечего его винить.
     - Ну это уж мое дело, кого мне винить. - Джек раскрыл меню. - Давайте сделаем заказ и поговорим на какую-нибудь другую тему. Я уже жалею, что начал этот разговор.
     Элизабет взяла меню.
     - Ничто так не улучшает отношений между людьми, как стремление расставить все точки над i.
     - Что верно, то верно.

Глава 9

     - Вот это да! Виктория Беллами выглядит точь-в-точь как на афише "Фаст-компани", - произнесла Элизабет благоговейным голосом.
     "Ну и ну! Оказывается, у Элизабет есть киношные кумиры, - поразился Джек. - Никогда бы не подумал". Повернувшись в ту сторону, куда смотрела Элизабет, он увидел Викторию.
     Восхитительная блондинка казалась среди прочих гостей томной русалкой, скользящей меж косяками похожих друг на друга рыбешек. Было одиннадцать часов вечера, и просторный особняк был переполнен людьми, однако разглядеть в толпе Викторию не составляло труда. Во-первых, потому, что она одна из немногих была в черном. И не просто в каком-нибудь ординарном вечернем платье, а в великолепном переливающемся атласном туалете с низким вырезом, сшитым по моде конца сороковых годов. Платиновые волосы, уложенные в соответствии с той же модой, обрамляли лицо с тонкими чертами. Полные губы ярко накрашены. На ресницах - толстенный слой туши. В ушах - бриллиантовые серьги. На шее - роскошное колье.
     - Скорее на афише она похожа на саму себя, - заметил Джек. Он помолчал, внимательно глядя на красотку. - Разве что без пистолета. Но это вполне естественно.
     Он окинул толпу критическим взглядом. В комнате со стеклянными стенами было не протолкнуться. Похоже, сюда явились все, кто имеет хоть какое-то отношение к кино. Очевидно, Досон Холланд был в киноиндустрии своим человеком.
     Оформлено помещение было без особых затей. С потолка свисали огромные афиши, в основном фильма "Фаст-компани", да фотографии Виктории Беллами, весьма искусно освещенные. Повсюду стояли столики с изысканной едой, а рядом со входом, на помосте, располагался бар. Заказывая себе выпить, Джек успел разглядеть этикетки на бутылках: спиртное оказалось самого высокого качества.
     - Даже не знаю... - Элизабет помолчала, слегка нахмурившись, словно пыталась привести свои мысли в порядок. - Я и не подозревала, что она и в жизни так же потрясающе хороша. Здесь все-таки не Голливуд. Но выглядит она как самая настоящая кинозвезда.
     - Ее роскошная внешность еще не означает, что она умеет играть.
     - Это верно, - согласилась Элизабет.
     Делая вид, что хочет взять пригоршню орешков, Джек наклонился к ней чуть ближе и тотчас же понял, что поступил опрометчиво. На него пахнуло легким ароматом цветочных духов, и он почувствовал, как внутри у него все перевернулось.
     Когда Элизабет сошла сегодня вниз по лестнице в своем маленьком платье, таком потрясающе сексуальном, ему захотелось схватить какой-нибудь предмет и запустить им в стенку, чтобы хоть как-то снять напряжение. Да, нелегко ему будет прожить с ней в одном доме целую неделю. Пожалуй, такого испытания у него еще в жизни не было.
     "Не расслабляйся, - приказал себе Джек. - Тебя ждет работа".
     - Вы только посмотрите: все готовы шеи свернуть, глядя ей вслед, - заметила Элизабет.
     Джек снова перевел взгляд на Викторию. Она остановилась рядом с каким-то худым нервным молодым человеком с короткими вьющимися волосами.
     - Она красива. А на красивых люди обычно обращают внимание. Ничего удивительного в этом нет.
     - Похоже, в отличие от большинства собравшихся на вас ее красота произвела не слишком сильное впечатление.
     - Впечатление произвела, - проговорил Джек, жуя орешки, - но интереса не вызвала.
     - А есть какая-то разница?
     - Есть. И очень большая.
     - Объясните, - попросила Элизабет, задумчиво глядя на него.
     Джек перестал жевать и призадумался.
     - Не знаю, смогу ли, - наконец проговорил он. - Понимаете, она выглядит потрясающе и знает это. Но ее красота не возбуждает. По крайней мере меня.
     - Гмм...
     Видя, что она не понимает, Джек попытался объяснить по-другому.
     - Красота ее какая-то холодная. Словно ей на голову вылили ледяной...
     Спохватившись, он замолчал, но было уже поздно. Элизабет одарила его улыбкой, способной, казалось, заморозить Средиземное море.
     - Что же вы замолчали? Вы говорили о том, что красота Виктории Беллами холодная. Давайте продолжим эту тему.
     - Что-то не хочется, - пробормотал Джек и схватил горсть орешков.
     - Может быть, вы тоже назовете ее Снежной королевой, как когда-