ая нужные слова.
   - Все, что я рассказал  вам  о  встрече  с  вашим  дядей,  -  правда,
Олимпия. Мы с ним встретились во Франции, и я согласился  доставить  вам
весь груз.
   - Зачем вы взялись за это задание, если не искали места учителя?
   Ответ Джареда был прост:
   - Дневник Лайтберн.
   Во второй раз за день Олимпия открыла рот от изумления.
   - Дневник? Вы о нем знали?
   - Да. Я тоже его разыскивал.
   - Вот так новость. - Олимпия чувствовала  себя  так,  словно  из  нее
выкачали воздух.  Она  вновь  уселась  в  кресло  и  постаралась  быстро
обдумать сложившуюся ситуацию. - Конечно, это все объясняет.
   - Не совсем.
   - Вы охотились за дневником Лайтберн, но дядя Артемис первым добрался
до него, поэтому вы как бы случайно организовали вашу  встречу.  Пока  я
рассуждаю верно?
   - Да, - Джаред барабанил пальцами по подлокотнику. - Однако...
   - Вскоре вы узнали, что дневник упакован вместе с  товарами,  которые
предназначались мне. И нашли способ, позволивший  вам  не  выпускать  из
виду этот груз.
   Джаред опустил лицо.
   -  Ваша  сообразительность  никогда  не  перестанет  изумлять   меня,
Олимпия.
   Она постаралась не обращать внимания на комплимент.
   Неподходящее время,  чтобы  оказаться  сбитой  с  толку  медоточивыми
речами из уст любимого мужчины. Она должна помнить, что Джаред умышленно
ввел ее в заблуждение.
   - Когда вы появились в моем доме, то сразу поняли, что я  нуждаюсь  в
учителе, - такой вариант позволял вам остаться.
   - Эту мысль подал мне ваш дядя, - уточнил Джаред. - Он сказал, что вы
уже сменили трех учителей за шесть месяцев. ,  -  И  вы  воспользовались
представившейся  возможностью,  чтобы  находиться  рядом   с   дневником
Лайтберн.
   Джаред изучал стену над ее головой.
   - Понимаю, что  такое  объяснение  вполне  похоже  на  правдоподобную
причину, по которой я мог бы обманывать вас.
   - Я предполагаю, вы испугались, что не сможете сами  разгадать  шифр,
поэтому решили подождать, не  распутаю  ли  я  для  вас  секрет  древней
легенды.
   - Отдаю себе отчет, что все выглядит именно таким образом.
   Олимпия, чуть подумав, спросила:
   - Что  привело  вас  к  дневнику,  мистер  Чиллхерст?  То  есть  ваша
светлость.
   - Пусть остается Джаред, - заметил он тихо. - Причина, по  которой  я
разыскивал  дневник,  когда  встретил   вашего   дядюшку,   проста:   он
принадлежит моей семье. - Чиллхерст слегка пожал плечами. - Так же как и
сокровище, если оно на самом деле существует.
   Олимпия поразилась:
   - Что вы имеете в виду под словами "он принадлежит моей семье"?
   - Клер Лайтберн была моей прабабушкой.
   - Никогда бы не подумала. - Олимпия чуть не  свалилась  с  кресла.  -
Вашей прабабушкой? Графиней? Но в дневнике  нет  никакого  упоминания  о
титуле.
   - Она вышла  замуж  за  Джека  Райдера,  когда  он  был  еще  простым
капитаном. Лишь через  несколько  лет  после  возвращения  в  Англию  из
Вест-Индии он стал графом Флеймкрестом. В семье не очень любят обсуждать
данный вопрос, но правда состоит в том, что он в известной степени купил
свой титул. - - Боже мой.
   - В те времена такая сделка вовсе не составляла труда.
   Требовалось лишь много денег и влияние. Джек Райдер обладал и  тем  и
другим.
   - Да, конечно. - Олимпия вспомнила страницы в дневнике,  которые  она
бегло  пролистывала.  Джек  Райдер  вернулся   из   Вест-Индии   богатым
человеком. А после того  как  осел  в  Англии,  еще  и  приумножил  свой
капитал.
   -  Заручившись  титулом  Флеймкрестов,  -  продолжал  Джаред,  -  мой
прадедушка приобрел еще один, на этот раз  виконта  Чиллхерста,  который
принадлежит наследнику Флеймкрестов. В данном случае - мне.
   От такого множества безжалостных новостей  у  Олимпии  все  кружилось
перед глазами.
   - Вы - наследник  графского  титула?  Вашим  прадедушкой  был  мистер
Райдер, о котором пишет Клер Лайтберн?
   Ее возлюбленный мистер Райдер, вспомнила Олимпия.
   - Да.
   Мой возлюбленный мистер Чиллхерст.
   С каждым новым открытием Олимпия  все  глубже  погружалась  в  бездну
отчаяния. Она напомнила себе, что с самого начала знала,  что  не  в  ее
силах  долго  удерживать  рядом  своего   мистера   Чиллхерста.   Однако
невозможно было отрицать, что в глубине души она надеялась побыть с  ним
подольше, чем две короткие недели.
   Слишком быстро развеялись ее грезы. Слишком быстро.
   Она должна  найти  возможность  спасти  свою  мечту,  пусть  хотя  бы
ненадолго.
   "А что же  ощущает  Джаред?"  -  подумала  она  с  растущим  чувством
безнадежности.  Олимпия  не  могла  заставить  себя  поверить,  что   их
разделенная страсть ничего для него не значила, что,  даже  обнимая,  он
обманывал ее. Возможно, Джаред не любил, а лишь хотел  ее.  В  этом  она
была почти уверена. Олимпия заставила себя мыслить логически.
   -  Неудивительно,  что  вы  хотели  найти  дневник  Лайтберн,  мистер
Чиллхерст. У вас, безусловно, есть на это право. Без сомнения, вы годами
стремились к цели и, вероятно, пришли в крайнее раздражение, узнав,  что
я первая обнаружила его местоположение.
   - Если вы  не  можете  заставить  себя  называть  меня  Джаредом,  то
обращайтесь как к Чиллхерсту.
   - Ну что ж, что случилось, то  случилось.  -  Олимпия  изо  всех  сил
постаралась  изобразить  оживленную,  жизнерадостную  улыбку.  -  Должна
сказать, что в таком случае перед нами открывается новое направление для
поисков.
   Джаред кинул на нее озадаченный взгляд:
   - Неужели?
   - Конечно. - Олимпия вскочила и подошла к окну, сложив руки за спиной
и вглядываясь в крошечный  огороженный  садик.  Она  решилась  пойти  на
тщательно взвешенный риск и знала, что должна быть очень осторожной.
   - Мне не так легко постичь смысл ваших слов, Олимпия.
   Та глубоко вздохнула:
   - Ваше знание семейных  легенд  может  дать  мне  несколько  полезных
ключей к разгадке тайны, сэр. То есть помочь расшифровать дневник.
   - Сомневаюсь в этом.  Мое  знание  семейных  легенд  не  простирается
дальше нескольких историй о Капитане Джеке и его сумасбродствах.
   Олимпия  впилась  ногтями  в  ладони.  Она  обязана  убедить  Джареда
разрешить ей продолжать работу над дневником.
   Это был единственный предлог, позволявший поддерживать с ним связь.
   - Кто знает, сэр, - сказала  она.  -  Возможно,  из  этих  историй  я
извлеку информацию, которая прояснит  смысл  нескольких  странных  фраз,
содержащихся в дневнике.
   - Вы так думаете? - неуверенно спросил Джаред.
   - Да, я в этом убеждена. - Олимпия обернулась, чтобы взглянуть на его
лицо. - Мне очень хотелось бы продолжить работу над дневником, сэр.  При
этом  мне  доставит  большое  наслаждение  поделиться  с   вами   своими
открытиями и выводами.  Я  прекрасно  понимаю,  что  секрет  спрятанного
сокровища принадлежит вашей семье.
   Лицо Джареда окаменело.
   - Олимпия, меня совершенно не интересует секрет дневника Лайтберн.  Я
старался втолковать вам эту мысль.
   - Не правда, он вас интересует, - стояла она на своем. - Вы приложили
немало усилий, чтобы разыскать дневник и проникнуть  в  этот  дом,  дабы
узнать секрет. Хочу для ясности заявить, что я совершенно точно понимаю,
почему вы обманули меня.
   - Вы уверены?
   - Да. И должна заметить, считаю ваш план чрезвычайно умным,  сэр.  Он
превосходно сработал бы, если, бы сегодня утром вы не столкнулись с леди
Бомонт.
   - Лишь вы способны найти оправдание моему поведению.
   - Едва ли, сэр. Теперь, после того как я  узнала  истинное  положение
вещей, ваши действия стали совершенно ясны мне, сэр.
   - Вас, конечно, должно удивлять, почему  я  не  удовлетворился  ролью
скромного учителя, - тихо сказал Джаред. - Вы, без сомнения, спрашиваете
себя, почему я соблазнил вас.
   Олимпия сплела пальцы и вздернула подбородок.
   - Нет, мистер Чиллхерст. Такой вопрос я себе не задаю.
   - Почему? - Джаред встал с кресла.  -  Большинство  женщин  на  вашем
месте заинтересовались бы этим.
   - Я и так знаю ответ. - Олимпия была уверена,  что  ей  известна  вся
правда о нем.
   - Да неужели? И каков же он, Олимпия? Как вы объясните мое поведение?
Мы  оба  прекрасно  понимаем,  что  оно  было  недостойно   джентльмена.
Большинство людей сказали бы, что я воспользовался вами.
   -  Это  совсем  не  так,  -  с  жаром   возразила   Олимпия.   -   Мы
воспользовались друг другом, сэр.
   Джаред разочарованно присвистнул:
   - Разве?
   - Да. Мы оба, обладая большим жизненным опытом, знали,  с  чем  имеем
дело. Если кого-нибудь и винить за то, что случилось между нами,  -  это
меня.
   - Вас? - Джаред был поражен.
   Она зарделась, но спокойно встретила его изумленный взгляд.
   - Вы - джентльмен, сэр,  но  я  сразу  заметила,  что  вас  обуревают
необузданные   страсти,   и,   боюсь,   воспользовалась   благоприятными
обстоятельствами.
   Джаред закашлялся.
   - Необузданные страсти?
   - Это, без сомнения, фамильная черта, - дружелюбно заметила  Олимпия.
- Ведь, в конце концов, вы - потомок мистера Райдера, а из всего, что  я
о нем прочитала и слышала, он представляется мне человеком с  неистовыми
эмоциями.
   - Позвольте заметить, что на земном шаре вы,  вероятно,  единственный
человек, кто видит во мне мужчину с необузданными страстями, Олимпия.  -
Горькая усмешка скользнула по его губам. - На самом  деле  меня  считают
весьма скучной особой.
   - Чушь. Те, кто так говорит, плохо вас знают, сэр.
   - Все мои родственники придерживаются такого мнения. И не только они.
Леди Бомонт тоже.
   Олимпия мгновенно перестроилась:
   - Есть еще один вопрос, который  я  хочу  обсудить.  Кто  такая  леди
Бомонт? Ваш давний друг?
   Джаред повернулся и, ничего  не  ответив,  направился  к  письменному
столу Олимпии. Облокотившись на него, он скрестил руки на груди.
   - Леди Бомонт до недавнего  времени  была  мисс  Деметрией  Ситон,  -
сказал он без малейших проявлений эмоций.  -  Три  года  назад  мы  были
помолвлены, но вскоре я разорвал помолвку.
   - Помолвлены! - По какой-то  причине  эта  новость  потрясла  Олимпию
гораздо сильнее, чем все, что она уже к этому моменту узнала. - Понимаю.
   - Понимаете ли?
   - Она очень красивая. - Олимпия старалась подавить нарастающую  волну
паники.
   Мысль о том, что Джаред когда-то любил прекрасную Деметрию, оказалась
совершенно невыносимой.
   Олимпия поняла, что до сих пор серьезно не задумывалась о роли других
женщин в его жизни. Она знала, что  он  обладал  определенным  опытом  в
отношениях с  дамами,  но  ей  не  приходила  в  голову  мысль,  что  он
когда-либо был влюблен. И вдруг она узнала, что  он  любил,  так  сильно
любил, что даже был помолвлен.
   - По различным причинам, которыми мне не хотелось бы сегодня занимать
ваше внимание, мы с Деметрией решили, что не подходим друг другу.
   - О! - Олимпия не могла придумать, что бы ей еще сказать.
   - Помолвка была расторгнута вскоре после того, как  о  ней  объявили.
Это не вызвало больших пересудов, поскольку все события происходили не в
Лондоне, а в моем родовом гнезде на острове Флейм. Через год  она  вышла
замуж за Бомонта, вот и все дела.
   -  О!  -  Олимпии  опять  было  нечего  добавить.  Она   инстинктивно
чувствовала, что его объяснения не раскрывают истинных причин ссоры,  но
она не имела никакого права совать нос в чужие дела.
   - Ну что же, я так понимаю, сейчас между вами нет  абсолютно  никаких
отношений.
   - Совершенно верно.
   - Однако, -  не  собиралась  отступать  Олимпия,  -  мы  находимся  в
неприятной ситуации благодаря тому факту, что она  сегодня  днем  узнала
вас.
   - Я бы не стал употреблять слово "неприятная",  -  сказал  Джаред.  -
Возможно, лучше будет назвать ситуацию "неловкой".
   - Хорошо. Но в любом случае мы должны что-то предпринять.
   - У меня есть предложение. - Джаред настойчиво разглядывал ее.
   - У меня тоже. - Олимпия начала мелкими шагами обходить по  периметру
небольшой кабинет. - Ответ очевиден.
   - Неужели?
   - Конечно. Мы должны немедленно упаковать вещи и вернуться в  Верхний
Тудвей.
   - Если ваше желание таково, мы обязательно  так  и  поступим.  Однако
отъезд из города не решит проблемы.
   - Да нет, решит. - Олимпия кинула на Джареда умоляющий взгляд. - Если
мы поспешим, то сможем уехать прежде, чем встретим  еще  кого-нибудь  из
ваших друзей или знакомых. По возвращении в Верхний  Тудвей  вы  сможете
продолжать исполнять роль учителя.
   - Я не думаю...
   -  А  я  буду  продолжать  изучение  дневника,  -  добавила   она   с
энтузиазмом. - Все останется по-прежнему, как до  нашего  путешествия  в
Лондон.
   - Позвольте напомнить, что именно вам принадлежит идея выдать нас  за
супружескую чету в том случае, если меня узнают.
   Олимпия покраснела.
   - Я прекрасно понимаю, что это моя вина, сэр. Но справедливости  ради
должна заметить, что мой  план  вполне  бы  удался,  будь  вы  тем,  кем
представились мне, -  человеком  скромного  происхождения  с  небольшими
сбережениями. Все разрушило именно то обстоятельство, что вы - виконт  и
наследник графского титула.
   - Я знаю, - защищаясь, ответил Джаред.
   - Если  бы  не  это,  никого  бы  ни  на  йоту  не  взволновали  наши
взаимоотношения. Теперь же, однако, из-за вашего титула и положения наша
ситуация становится источником сплетен для всего светского общества.
   -  Хорошо  это  понимаю  и  готов  нести   ответственность   за   все
случившееся.
   Олимпия вздохнула:
   - Не корите себя, сэр. Учитывая ваш  характер  и  темперамент,  нашей
взаимной страсти, вероятно, нельзя было  избежать.  Человек  с  сильными
страстями всегда рискует дать пищу  для  досужих  разговоров.  Однако  я
верю, что, если мы немедленно вернемся в Верхний  Тудвей,  слухи  вскоре
прекратятся.
   - Плотина прорвана, - возразил Джаред. -  Мы  уже  представились  как
лорд и леди Чиллхерст. Едва ли можно ожидать,  что  подобные  слухи  так
просто испарятся.
   - Можно этого достичь, если в следующий визит в  Лондон  вы  скажете,
что все было не более чем шуткой, - быстро предложила Олимпия.
   Джаред пристально посмотрел на нее:
   - Вы хотите, чтобы я объявил все шуткой?
   - Так нужно, - бесхитростно заявила она. - Вы можете объяснить, что я
всего лишь ваша приятельница, и не более того.
   - Приятельница?
   Олимпия нетерпеливо уточнила:
   - Хорошо, можете объяснить, что я была вашей возлюбленной, любовницей
или кем-нибудь еще в этом роде. Я хорошо знаю, что джентльмены  зачастую
снимают для возлюбленных городские дома. Так всегда делается.
   - Черт побери. - Джаред едва сдерживался. - А как же ваша  репутация,
Олимпия?
   - В Лондоне меня никто не знает,  и  маловероятно,  чтобы  кто-нибудь
услышал об этом вздоре в Верхнем  Тудвее.  -  Олимпия  прекратила  обход
комнаты и остановилась, постукивая носком туфельки об пол. - Кроме того,
даже если кто-то и услышит, ничего страшного. Как я уже говорила раньше,
меня не заботит моя репутация.
   - А как же я?  -  тихо  спросил  Джаред.  -  Мое  реноме  тоже  нужно
принимать во внимание.
   Олимпия неуверенно посмотрела на него:
   - Я верю, что вы сможете пройти через испытания,  не  нанеся  слишком
большого урона своей репутации.
   - Действительно?
   - Не похоже, чтобы вы в будущем искали  работу  учителя,  -  отметила
она. - И никто даже не обратит внимания на леди, которую вы  соблазнили.
В конце концов, у меня нет никакого положения в светском обществе, а  вы
сами редко появляетесь в Лондоне. Все что вам нужно - удалиться из  поля
зрения на несколько месяцев.
   - У меня есть другое решение, Олимпия.
   - Да? И какое же?
   - Я предлагаю превратить ложь  в  действительность.  Мы  можем  тайно
пожениться по специальной лицензии. Никто в  точности  не  будет  знать,
когда состоялась свадьба.
   - Пожениться? - У Олимпии пересохло во рту-- Нам с вами?
   - Почему бы и нет? Весьма логичный выход из  нашего  затруднительного
положения.
   - Невозможно. - Олимпия  овладела  собой  и,  поспешно  обогнув  угол
стола, рухнула в кресло, после чего сделала глубокий равномерный вдох. -
Абсолютно невозможно, мистер Чиллхерст. То есть милорд.
   Джаред повернулся и пристально вгляделся в ее лицо.
   Положив руки на крышку стола, он приблизился  к  ней.  Казалось,  его
лицо высечено из камня.
   - Почему  нет?  -  спросил  Джаред  сквозь  стиснутые  зубы,  Олимпия
вздрогнула. Затем она  прищурила  глаза,  как  бы  отказываясь  уступать
крикам и запугиваниям.
   - По той причине, что вы - виконт.
   - Ну так что из этого?
   Последняя реплика взволновала Олимпию.
   - Едва ли меня можно считать подходящей женой для виконта.
   - Позвольте мне самому судить об этом.
   Она заморгала:
   - Вы просите меня стать вашей женой лишь  потому,  что  мы  попали  в
неловкую ситуацию.
   - В конечном счете, Олимпия, я бы обязательно попросил вашей руки.
   - Очень мило с вашей стороны говорить  такое,  но  должна  заявить  -
надеюсь, вы меня простите, - я не могу вам полностью доверять.
   - Вы называете меня лжецом, мисс Вингфилд?
   Она обхватила себя руками.
   - Не совсем. Вы  просто  ведете  себя  как  титулованный  джентльмен,
впрочем, вы им и являетесь.
   - Черт побери!
   - Этого  следовало  ожидать,  -  заверила  Олимпия.  -  Однако  я  не
собираюсь позволить вам загнать  самого  себя  в  ловушку  нежелательной
женитьбы, поскольку нет никакой необходимости в таком самопожертвовании.
   - Уверяю вас, мисс Вингфилд, что я жажду этой проклятой свадьбы.  То,
что вы окажетесь со мной в одной постели,  более  чем  компенсирует  все
возможные жертвы с моей стороны.
   Олимпия почувствовала, что густо краснеет.
   - Сэр, в вас говорит страстная натура. В страстях нет ничего дурного,
они хороши сами по себе, но едва ли могут быть причиной для свадьбы.
   - Я не согласен, мисс Вингфилд. - Джаред без  всякого  предупреждения
поднял руки и взял ее лицо в свои ладони.
   Склонившись к ней, он пылко поцеловал ее.
   Олимпия была  так  поражена,  что  не  смогла  оказать  даже  слабого
сопротивления. Ее рот раскрылся под его напором, и она затрепетала,  как
всегда во время поцелуев Джареда. Из  глубины  ее  существа  поднимались
знакомые теплые волны желания. Она слабо застонала.
   Джаред отпустил ее и отступил назад с весьма удовлетворенным видом.
   - Говоря между нами, мисс Вингфилд, я уверен, что две такие страстные
натуры, как мы, прекрасно поладят.
   Он направился к двери.
   Олимпия собралась с силами:
   - Подождите минутку, сэр. Куда вы хотите направиться?
   - Я намерен получить лицензию  и  сделать  необходимые  распоряжения,
чтобы свадебная церемония прошла скромно и без огласки. Вам же, со своей
стороны, следует приготовиться к брачной ночи, мисс Вингфилд.
   - Теперь послушайте меня, мистер Чиллхерст, то есть  лорд  Чиллхерст.
Строго говоря, вы пока еще  находитесь  у  меня  на  службе.  Без  моего
разрешения вы не можете отдавать подобные указания.
   Джаред отпер дверь и, отворив ее, бросил быстрый взгляд на Олимпию:
   - Даже если вы не заметили, мисс Вингфилд, со дня прибытия я управляю
домашним хозяйством. И, надо сказать, проявил большие способности.
   - Я хорошо понимаю это, сэр, однако...
   - Не вижу причин, по которым в данной  ситуации  вы  должны  забивать
себе  голову  мелкими  докучливыми  деталями  повседневного  быта,  мисс
Вингфилд. Это не ваша сильная сторона. Предоставьте все мне.
   Джаред вышел из комнаты, захлопнув дверь с такой силой, что она  чуть
не слетела с петель.
   Олимпия хотела встать, но затем опять со стоном упала в кресло.  Хотя
до сих пор ей не представлялся случай стать свидетельницей  вспышек  его
надменной гордыни, однако она знала, что они не будут для нее сюрпризом,
так как вполне соответствовали страстной натуре Джареда.
   Тем не менее она не могла позволить ему  провести  в  жизнь  безумный
план женитьбы. В конце концов, им двигала не любовь, а страсть и гонор.
   Она с горечью сказала себе,  что  он  впослед