вокруг для рекогносцировки, как сказал бы Блейд, перед тем как нанести решающий удар.
     - Может, и так.
     - Похоже, я тебя не убедил.
     - Вот послушай: из окна передней комнаты Зоун за деревьями немного видно заднее крыльцо Эмброуза. Зоун сказала мне, что сидела у этого окна, погруженная в медитацию, в ночь, когда Эмброуз упал с лестницы. Ей показалось, что она кого-то видела в тумане.
     - Судя по всему, в ту ночь был довольно густой туман. Она могла видеть оленя или Блейда, делавшего свой обычный обход.
     - У нее было всего несколько мгновений, пока этот человек не выключил фонарик и не исчез и тумане. Она не могла рассмотреть его как следует, но ей показалось, что это был Кинкейд.
     - Точно мы этого уже не узнаем, - сказал Калеб.
     Сиренити попыталась заглянуть ему в лицо.
     - А что, если это был не Кинкейд, не олень и не Блейд? Что, если это был кто-то совсем другой и шел он - или она - специально к Эмброузу?
     Калеб застонал и притянул ее к себе.
     - Так вот в чем дело. Твое воображение сорвалось с тормозов. Ты имела несчастье столкнуться с одним убийцей, и теперь они начинают мерещиться тебе повсюду.
     - Я серьезно, Калеб.
     - Я тоже.
     Он перекатил ее на спину и сдвинул кверху подол ее ночной рубашки.
     - Калеб?
     - Посмотрим, не удастся ли мне заставить тебя думать о чем-нибудь другом. - Одна его рука сжала ей бедро, когда он накрыл ее рот своим.
     Сиренити обняла его за шею. Он прав, подумала она. Ей и правда необходимо сейчас подумать о чем-нибудь другом. Как всегда, у Калеба были ответы на все вопросы.

Глава 14

     Сильный запах брожения стоял в небольшом помещении пивоварни позади книжного магазина. Калеб с интересом наблюдал, как Куинтон проверяет свои чаны. Новая партия "Старого свиного пойла" готовилась к розливу.
     - Пиво особой зимней варки, - пояснил Куинтон, глядя на шкалу какого-то прибора. - Я варю его только один раз в год, в честь наступления зимнего солнцестояния.
     - Понятно, - сказал Калеб.
     - На этой стадии приходится тщательно наблюдать за всем. - Куинтон что-то подкрутил на одном из приборов. - В пивоварении выбор времени и точность - это все, совсем как в математической вселенной. В этом процессе видится отражение взаимодействия различных космических векторов. В пиве силы разрушения, изменения и созидания отражаются  на символической шкале, которая доступна для оценки и понимания человеческим разумом.
     - Охотно выпью за это. - Одной рукой Калеб оперся о стену, подцепил на согнутый крючком палец другой свою куртку, перекинул ее через плечо и бросил взгляд на часы. - Коль скоро речь зашла о времени, не скажете ли, зачем вы просили меня прийти сюда, Пристли? Полагаю, вы хотели поговорить не только о космических силах и пивоварении.
     - Вы торопитесь? Собираетесь куда-нибудь?
     - Собственно говоря, да.
     Куинтон нахмурился.
     - Уезжаете из города?
     - На некоторое время.
     - Сиренити едет с вами?
     - Нет, не едет.
     - Вернетесь обратно скоро?
     - Рассчитываю вернуться к вечеру. Почему вы спросили?
     - Просто поинтересовался. - Куинтон расслабился и опять стал возиться с пивоваренным оборудованием. - Ну, тогда все в порядке.
     - Рад вашему одобрению. Так что же вы хотели?
     - Две вещи. - Куинтон подкрутил какой-то клапан - Во-первых, хотел поблагодарить вас за то, что вы сделали прошлой ночью.
     - Вы хотите сказать, за то, что сделали мы с Блейдом? А мы ничего и не сделали, просто нам повезло, когда Кинкейд поскользнулся и упал в одну из этих ям с водой и видениями.
     Куинтон тихонько засмеялся.
     - Правильно. Он упал в озерцо.
     - Это правда.
     - Ясно, ясно. - Куинтон выставил вперед ладонь. - Разумеется, в той пещере все было так, как говорите вы с Блейдом. Не собираюсь с вами спорить, и никто в этом городе не станет этого делать.
     - Рад это слышать, потому что то, что мы с Блейдом рассказали, и есть правда. Кинкейд хотел подобрать фонарик, поскользнулся и упал. Чистая случайность. Нам повезло, а ему нет.
     - Что касается этого, то кто знает, судьба это или что другое. Возможно, он стал жертвой пересекающихся геометрических плоскостей.
     - Вот вам одно логическое объяснение, - сказал Калеб.
     - Но я вообще-то не имел в виду смерть Кинкейда, хотя это конкретное событие стало решающим для всех нас. Я имел в виду то, что было потом.
     Калеб удивленно поднял брови.
     - А что было потом?
     - То, что вам пришлось разбираться с шерифом Бэннером, и все остальное.
     - Я просто ответил на несколько вопросов.
     - Нет, вы сделали гораздо больше. - Куинтон положил одну руку на крышку одного из небольших цилиндров из нержавеющей стали, а другой погладил бороду. - Могла возникнуть заварушка, учитывая причастность Блейда. Общение с официальными представителями властей дается ему с трудом.
     - У меня почему-то тоже создалось такое впечатление.
     - Когда представляешь себе Блейда, пытающегося объяснить события прошлой ночи шерифу Бэннеру, то просто дурно становится.
     Подумав о том, как Бэннер мог бы отреагировать на детально разработанные теории Блейда о заговорах и террористах, Калеб не мог удержаться от усмешки.
     - Что верно, то верно. Разговор мог получиться весьма любопытный.
     - Разговор мог обернуться совершеннейшим бедствием для всех, кого это касалось, - проворчал Куинтон. - В самом лучшем случае было бы неизмеримо больше всякой писанины. Я не исключаю и того, что кто-то попытался бы взять Блейда под стражу для допроса или засунуть его в какое-нибудь психучреждение под наблюдение врачей. Он бы этого не выдержал.
     - Да, - согласился Калеб. - В любой из этих ситуаций ему пришлось бы несладко.
     - Вот я и хочу сказать: спасибо за то, что вы спасли Сиренити и Зоун, и спасибо за то, что не дали Блейду попасть в беду. - В бороде Куинтона сверкнули зубы. - Не так уж плохо для делового консультанта.
     - Это входит в стоимость услуг.
     - Пункт номер два на моей сегодняшней повестке дня, - продолжал Куинтон, - касается политики.
     - Лично я к ней даже не притрагиваюсь.
     - Я тоже. Однако политика является непреложным фактом жизни.
     - Мне никогда не приходило в голову, что политика имеет какое-то отношение к космосу, - заметил Калеб.
     - Имеет. Как все силы, вызывающие изменения. А у нас в Уиттс-Энде наступает время перемен. Город - это как звезда. Если она не может гореть при определенной температуре, то умирает. Наш городок умирал - не торопясь, надо признаться, но определенно умирал, - пока три года назад Сиренити не открыла здесь бакалейный магазин.
     - И это положило начало процессу перемен?
     - Это положило конец процессу разложения, - сказал Куинтон. - Теперь снова начинается движение вперед. Эта задумка Сиренити относительно почтовых заказов может действительно дать нам что-то похожее на настоящую экономику.
     - Сияющая звезда Уиттс-Энда снова ярко горит.
     - И поэтому меняется, - продолжал Куинтон. - Изменений не остановишь. Лучшее, что можно придумать, - это управлять ими так, чтобы они тебя не раздавили.
     - А какое отношение к этому имеет политика? - спросил Калеб.
     - Политика - это то, как Вселенная управляет изменениями. Нашему городу нужен кто-то, кто способен делать то, что вы сделали прошлой ночью.
     - Иметь дело с властями?
     - Для начала. Я думаю, что такого рода работы будет становиться все больше и больше по мере того, как Уиттс-Энду придется шире общаться с внешним миром. Во-первых, наверняка будет больше туристов, особенно летом. Затем появятся люди из департамента здравоохранения, желающие заглянуть в наши кухни, потому что мы продаем по каталогу продукты питания. Вероятно, у нас будут проблемы с уличным движением, с канализацией, с охраной порядка. Да мало ли что еще.
     - Куинтон, я действительно спешу. Вы не могли бы перейти к сути дела?
     Куинтон посмотрел на него.
     - Суть дела состоит в том, что Блейд здесь не единственный, кому с трудом дается общение с внешними властями. У большинства из нас, живущих в Уиттс-Энде, та же проблема. Ведь это было одной из причин, почему мы остались здесь жить. Поэтому мы сегодня утром провели голосование.
     Калеб удивленно воззрился на него.
     - Голосование?
     - Мы все с утра пораньше собрались в кафе у Ариадны и обговорили это дело. Мы избрали вас первым мэром Уиттс-Энда.

     Сиренити устроилась на своем обычном месте у окна в кафе "Подсолнух" и стала разливать чай, который только что заварила Ариадна. Зоун села напротив. С этого места они обе могли приглядывать за входной дверью магазина. Было только десять часов, и в магазине покупателей еще не было. Сиренити решила, что для нее и Зоун это хорошая возможность поговорить.
     - За благополучный конец нашего приключения. - Сиренити подняла свою кружку с чаем. - Лично я больше никогда в жизни не надену шарф, это уж точно.
     - Я так паршиво себя чувствую из-за того, что случилось, - сказала Зоун, должно быть, в сотый раз. - Я приехала сюда, чтобы спрятаться. У меня и в мыслях не было, что мои личные проблемы могут превратиться в угрозу для кого-то другого. Мне так неприятно, просто ужас.
     - Перестань себя казнить. Ты не виновата. Во всяком случае, все кончилось для нас благополучно.
     - Благодаря Блейду и Калебу. - Зоун вздрогнула. - И мне даже подумать страшно, что могло бы случиться, если бы ты не знала этих приемов самообороны.
     - Хватит тебе мучиться из-за всяких если бы да кабы. - строго произнесла Сиренити. - У меня к себе важный вопрос.
     - Какой?
     - Теперь, когда Кинкейд навсегда исчез из твоей жизни, что ты собираешься делать?
     - Делать?
     - Вернешься в Калифорнию?
     Зоун явно растерялась.
     - Зачем мне туда возвращаться?
     - Ты сказала, что приехала в Уиттс-Энд, чтобы спрятаться от Кинкейда. Теперь, когда тебе больше не надо прятаться, я просто хотела спросить, собираешься ли ты остаться?
     - У меня не было мысли уехать отсюда, - нерешительно сказала Зоун. - Почему-то я чувствую, что Уиттс-Энд - это как раз то место где мне хочется жить. - Она встретилась глазами с Сиренити. - Может, ты хочешь сказать, что я не буду нужна тебе в магазине? Я знаю, ты дала мне эту работу только из жалости. Если дело в том, что ты не можешь дальше платить мне столько, сколько сейчас, то я могу работать и за меньшую плату.
     - Постой, постой.
     - В Уиттс-Энде жизнь не такая уж дорогая. Я уверена, что проживу и на меньшую зарплату.
     - Перестань болтать чепуху. У меня и в мыслях нет избавляться от тебя. Кто еще в Уиттс-Энде способен каждый день вовремя открывать магазин? - Сиренити засмеялась. - Напротив, я запаниковала при мысли, что ты можешь уехать и мне придется искать новую помощницу.
     Зоун робко улыбнулась.
     - Я не собираюсь никуда уезжать.
     - Уф, ты меня успокоила. К твоему сведению, я не планирую урезать тебе зарплату. Если этот мой заумный, дорогостоящий деловой консультант хотя бы на одну десятую так хорош, как говорит, то я скоро смогу платить тебе больше.
     - Твой заумный, дорогостоящий консультант и партнер, - сухо заметил Калеб, - даже лучше, чем говорит.
     - И к тому же так потрясающе скромен. - Сиренити повернулась на стуле и увидела, что Калеб стоит у нее за спиной. Почему-то вид его начищенных туфель вызвал у нее смутное беспокойство. - Уезжаешь куда-нибудь?
     - Да.
     Глубокое чувство тревоги шевельнулось у Сиренити под ложечкой.
     - Куда?
     - Я как раз и пришел, чтобы тебе об этом сказать.
     Она во все глаза смотрела на него.
     - А когда вернешься?
     - К вечеру.
     Она перевела дыхание и одарила его, как ей показалось, веселой и легкой улыбкой.
     - Был момент, когда я подумала, что ты, возможно, счел Уиттс-Энд слишком суровым местом для первоклассных деловых консультантов.
     - Не вижу здесь ничего такого, с чем не мог бы справиться хороший консультант. - Калеб бросил взгляд в сторону стойки. - Я все объясню через минуту. Вот только выпью чашку кофе.
     - Ладно, - согласилась Сиренити.
     - Разговор конфиденциальный? - спросила Зоун.
     Калеб усмехнулся уголком рта.
     - Если не возражаете.
     - Нет, конечно, нет. - Зоун поднялась из-за стола. - Дам вам поговорить наедине. Мне пора вернуться в магазин.
     - Спасибо, - сказал Калеб. - Я недолго.
     Зоун остановилась и посмотрела на него пристальным взглядом.
     - Хочу еще раз поблагодарить вас за то, что вы сделали прошлой ночью.
     - Забудьте об этом.
     - Я не могу. Да и не хочу. Я спросила Блейда, что произошло в той пещере. Он говорит, что Ройс поскользнулся и упал.
     - Именно так все и было.
     - Я понимаю, что вы не хотите обременять меня знанием того, что из-за меня вам с Блейдом пришлось убить человека. Вы очень добры, что пытаетесь меня оградить. Но, как я сказала Блейду, в этом нет необходимости.
     - Зоун, если у вас плохо со слухом, читайте по губам: Кинкейд поскользнулся и упал.
     - Пусть будет так, как вы хотите. - Зоун улыбнулась своей немного печальной улыбкой. - Мне ясно, что вы и Блейд желаете, чтобы все осталось так, как есть. Я больше никогда не заговорю об этом.
     - Приятно это знать.
     - Теперь я вижу, что неверно истолковала флюиды, доходившие до меня от источников видений. Bы не были причиной ощущаемого мной смятения и опасности. Вы были противодействующей силой.
     - А, - с глубокомысленным видом произнес Калеб. - Это все объясняет.
     - Вот именно, - серьезно сказала Зоун. - Эманации, которые я ощущала вокруг вас, были без сомнения, настроены на ту же длину волны, что и улавливаемые мной флюиды смятения и опасности. Естественно поэтому, что ваши эманации резонировали на той же частоте, что и эманации источника.
     - Естественно.
     - Так и получилось, что я ошибочно приняла их за отрицательную, а не положительную энергию, - заключила Зоун.
     - Мне вполне понятно, как могла произойти такая простая ошибка, - сказал Калеб.
     - Благодарю вас за ваше доброе отношение. Я буду хранить его как бесценный дар. Я ваша вечная должница. - Она склонила свою аккуратно выбритую голову в грациозном поклоне, повернулась и, словно по воздуху, поплыла к выходу из кафе. Калеб долго смотрел ей вслед. Потом перевел взгляд на Сиренити.
     - Она действительно верит во весь этот вздор о флюидах и противодействующих силах или просто дурачит меня?
     - Не знаю, - честно призналась Сиренити. - Я же говорила тебе, что в некоторых отношениях она похожа на Блейда. Они оба живут одновременно в двух плоскостях мироздания; одна из них - это то, что все мы называем действительностью, а другая - это то, что существует, вероятно, лишь у них в голове.
     - Другими словами, они оба странные. Джесси была права. Возможно, они и впрямь созданы друг для друга. Подожди, я только схожу за кофе.
     - Уже несу. - Ариадна спешила к ним из-за стойки. В одной руке она держала кружку с кофе, а в другой - домашнее миндальное печенье. - Вот, угощайтесь.
     - Спасибо. - Калеб повесил куртку на спинку стула, на котором только что сидела Зоун. Потом сел, пододвинул к себе кружку и обмакнул печенье в кофе.
     - На здоровье. - Ариадна улыбнулась. - И спасибо за то, что вы сделали прошлой ночью.
     - Да ничего я не сделал. Просто болтался в компании с Блейдом и видел, как одержимый жаждой убийства маньяк свалился в один из источников в пещере, где бывают видения.
     - Что касается меня, то мне подойдет абсолютно все, что бы вы ни сказали.
     Калеб вонзил зубы в печенье и пробурчал что-то неразборчивое.
     - Но я говорила не только об этом, - тихо пpoмолвила Ариадна. - Я хотела вас поблагодарить за то, что вы потом все хлопоты взяли на себя. Для нас могли возникнуть сложности.
     - Открою вам маленький секрет, Ариадна. Шериф Бэннер сам не хотел ничего осложнять. Он запросил данные на Кинкейда и узнал, что этот парень - ходячая бомба замедленного действия. У меня сложилось впечатление, что шериф почувствовал не меньшее облегчение, чем все остальные, когда узнал, что этот сукин сын бултыхнулся в одну из ям с водой.
     - Бэннер хороший человек, - сказала Ариадна. - Но мне почему-то кажется, что они с Блейдом никогда бы не поняли друг друга. Так что спасибо за то, что вы все уладили.
     - Мне тогда все равно было нечего делать. - Калеб остановился и стал задумчиво рассматривать наполовину съеденное печенье. - Сколько это может храниться?
     - Бискотти - так называется это печенье - можно хранить и месяц, и больше, - объяснила Ариадна. - Оно печется дважды на протяжении нескольких часов, так что оно очень сухое, похоже на крекер. Мне приходилось есть бискотти шестимесячной давности. Его нельзя было отличить от свежевыпеченного.
     - Думаю, бискотти можно включить в каталог вместе с джемом и кулинарной книгой, - заметил Калеб.
     Ариадна расцвела.
     - Я могу делать бискотти с разным вкусом.
     - Прекрасно. Над упаковкой поработаем позже. Обсудите с Зоун графику.
     - Хорошо. Надо будет взглянуть на некоторые рецепты бискотги. Вероятно, придется нанимать кого-то помогать мне при выпечке.
     - Так рождается экономика, - пробормотал Калеб.
     - Что?
     - Ничего. Просто замечание на тему об основной природе определенных космических сил.
     - А-а. - Ариадна вернулась за стойку и стала рыться в стопке поваренных книг.
     Сиренити смотрела, как Калеб макает в кофе остаток своего бискотти. Она наклонилась над столом и прошептала:
     - Видишь, никого не беспокоит, что произошло в той пещере. Люди просто благодарны тебе за то, что ты позаботился обо всем, включая Блейда. Теперь все тебе доверяют. Ты стал одним из нас.
     - Кем-то вроде почетного гражданина Уиттс-Энда, а?
     - Можно и так сказать.
     Калеб усмехнулся уголком рта.
     - Приятно сознавать, что и мне есть где-то место.
     - Так зачем же ты уезжаешь отсюда сегодня? Собираешься заглянуть в свой офис в Сиэтле?
     - Нет, я звонил утром миссис Хоттен. Там все нормально.
     - Куда же ты едешь?
     - В Вентресс-Вэлли. Я тут поразмышлял кое о чем.
     - О чем именно?
     - Об этой расписке в получении денег за твои фотографии, которую мы нашли в архиве Эстерли.
     Сиренити испустила стон.
     - Из-за всех треволнений я совершенно о ней забыла.
     - Зато я не забыл.
     - Вижу. - Сиренити напряженно смотрела на него. - Ладно, рассказывай, что ты там надумал.
     Калеб обхватил кружку обеими руками и задумчиво посмотрел на кофе.
     - Я думаю, что, может быть, мое первое заключение было ошибочным, может быть, не было никаких двух шантажистов. Я думаю, что с самого начала за всем этим стоял Франклин. А Эстерли ему чуточку помог.
     - Франклин? - Сиренити ошеломленно посмотрелa на него. - Что ты хочешь сказать? Зачем ему делать такое? В этом нет никакого смысла.
     - Все сходится, Сиренити. Допустим, что расписка, которую мы нашли, говорит нам правду. Франклин купил у Эстерли эти фотографии двадцатого числа. Через пару дней он анонимно послал их тебе, чтобы попытаться заставить тебя отказаться от сделки со мной.
     - А какое ему может быть дело до одного из проектов, которые ты берешься консультировать?
     - Ему было бы совершенно наплевать, если бы это был просто еще один проект. Но если у него возникло подозрение, что у меня с тобой что-то есть, и если он знал об этих снимках, то забеспокоился бы. - Калеб скривил губы. - И Франклин, и Филлис разделяют опасение деда, что моя дурная кровь скажется рано или поздно.
     - Другими словами, они все опасаются, что тебя соблазнит какая-нибудь женщина с темным прошлым, - заключила Сиренити.
     - Что-то в этом роде.
     - Но откуда Франклин мог узнать обо мне?
     - Хороший вопрос.
     - Ну, некоторым образом тебя, наверно, как раз и постигла та участь, которой они больше всего боялись, не так ли? - Сиренити виновато усмехнулась. - Мое прошлое настолько туманно, что я даже не знаю, как выглядели мои родители. У тебя хотя бы есть фотографии твоих матери и отца. У