м тот же вопрос, сэр. - Ее глаза засверкали. - Почему вы так заботитесь, чтобы я не рисковала понапрасну, пока служу у вас? Потому что я нужна вам в хорошем состоянии, чтобы вы продолжали использовать меня в качестве приманки в вашей ловушке для леди Эймс? Я всего лишь кусочек сыра, на который вы намерены ее поймать?
     - Если и так, вы, без сомнения, самый дорогой сыр, который я когда-либо покупал. Мне остается только надеяться, что вы окажетесь необычайно вкусной.
     - Сэр, вы самый трудный хозяин, с которым я имела несчастье встретиться за все время своей работы.
     - Вы не устаете это повторять. Но все объясняется тем, что я очень хорошо плачу, не так ли?
     - Да как вы смеете утверждать, что моя заинтересованность в вашем благополучии исключительно меркантильная?
     Эдисон мог бы поклясться, что услышал треск и грохот, с которыми рухнула каменная стена его терпения. Звук был так же громок, как трубный глас.
     - Давайте узнаем, насколько ваш интерес ко мне немеркантилен, Эмма.
     Он резко подался вперед, прижав ее в угол сиденья.
     В то мгновение, когда их губы соприкоснулись, Эдисон понял, что спокойствие Эммы было таким же обманчивым, как и у него. Девушка рывком высвободила руки и крепко обняла его за шею.
     Неистовая страсть, нараставшая между ними, вырвалась наружу. Эдисон удивился, что сиденье под ними не воспламенилось.
     Губы Эммы раскрылись под его губами. Ее пальцы вцепились в его волосы.
     У нее наверняка есть в Лондоне любовник, подумал Стоукс, но сегодня она хочет его.
     Пока он сражался со своим фраком, Эмма несколькими поспешными движениями распустила его галстук. Она была дурманящей на вкус, пьянящей и пряной - и неотразимой. Такого аромата не было ни у одной из женщин, которых он целовал за свою жизнь.
     - Эдисон!..
     Ее шелковые юбки колыхались вокруг его ног. Он расшнуровывал корсаж ее платья до тех пор, пока крепкие маленькие округлости не легли ему в ладони. Он почувствовал, как один из отвердевших сосков уткнулся в ладонь. Сладкий, жаркий запах ее тела смешивался с запахом трав. Эдисон внезапно представил ее принимающей ванну перед огнем и почти утратил остатки самоконтроля.
     Он со стоном оторвался от ее губ и наклонился, чтобы захватить зубами тугой, набухший сосок. Эмма затрепетала и выгнулась в его руках.
     Подсознательно Стоукс ощущал покачивание кареты, слышал приглушенный шум улицы и цоканье лошадиных копыт по булыжнику. Но все это казалось очень далеким.
     Эмме удалось вытащить его рубашку из брюк. Эдисон чувствовал, как она повозилась с застежкой, а потом бросила. Вместо этого девушка засунула ладони под ткань. Почувствовав ее пальцы на своей голой коже, он сильно вздрогнул.
     Эмма тут же остановилась.
     - Я сделала вам больно? - быстро спросила она. - Это сюда ударил вас бандит?
     Эдисон поднял голову и посмотрел в зеленые моря ее глаз.
     - Если и так, то твое прикосновение - это все, что мне нужно, чтобы залечить синяки. Пожалуйста, не останавливайся!
     - Но если он...
     - Не останавливайся... - Эдисон склонил голову к ее шее. - Умоляю тебя!
     - Очень хорошо... - Эмма, казалось, задыхалась. Сначала осторожно, а затем с удвоенной энергией она провела пальцами по его коже.
     - Вы такой сильный, теплый и очень крепкий!..
     Его позабавило сквозившее в ее голосе изумление.
     - А ты очень, очень мягкая.
     Он собрал ее юбки и поднял их до талии. Из-под полуопущенных ресниц Эмма следила, как он рассматривает ее.
     В свете ламп кожа ее бедер приобрела золотисто-сливочный оттенок. Сверкающие капельки влаги висели на крутых рыжих завитках, отмечавших то место, где ноги смыкались. Эдисон услышал какой-то хрип и понял, что это его собственное дыхание.
     - Эмма, если ты не хочешь, скажи сейчас.
     Она вытащила руки из-под его рубашки и взяла его лицо в ладони. Ее пальцы слегка дрожали. Мгновение она пристально смотрела ему в глаза, затем мягко улыбнулась.
     - Кажется, все правильно, - прошептала она.
     Эдисон не знал, как понять ее странные слова. От желания, отразившегося на ее лице, у него закружилась голова. Он на мгновение закрыл глаза, не до конца убежденный, что все это ему не снится. Когда же он поднял ресницы, то увидел, что Эмма все еще смотрит на него с безрассудным, напряженным ожиданием.
     Его охватило неистовство голода. Он подчинился мощным силам, которые завладели им, и расстегнул брюки, чтобы освободить свое отвердевшее орудие.
     Когда он коснулся ее, она судорожно вздохнула. Девушка была влажной и жаждущей под его ладонью.
     Больше Эдисон ждать не мог. Он с силой, глубоко вошел в тугой, влажный проход.
     Протестуя, она слабо, сдавленно вскрикнула. Ее ногти сквозь рубашку вонзились в его плечи.
     Эдисон был потрясен:
     - Эмма!..
     Он никогда раньше не занимался любовью с девственницей. Куда бы Эмма ни ходила сегодня днем, она была не у любовника.
     Девушка взглянула на него. Страсть больше не туманила ей глаза.
     - Видимо, с практикой этот вид деятельности облегчается? - проговорила она сквозь зубы.
     - Да. - Руки у него дрожали. Он все испортил.
     - Боюсь, вы слишком велики, чтобы доставить удовольствие в такого рода вещах, сэр.
     - О Эмма!
     Огромным усилием воли Эдисон заставил себя остановиться, дав ей возможность привыкнуть к тому, что он находится внутри ее. Когда он почувствовал, что маленькие мышцы, так плотно охватившие его, слегка расслабились, он начал двигаться. Ее тело снова захватило его, увлекая все глубже в ловушку влажного жара.
     Эдисон как-то отвлеченно отметил про себя пот, выступивший между лопаток и на лбу. Его полотняная сорочка липла к коже. Он почувствовал, как Эмма под ним попробовала изменить положение.
     - Нет, моя радость, ты не должна...
     Но было уже слишком поздно. Он сорвался. В последнюю секунду вернулось нечто напоминавшее здравый смысл. И ему удалось выйти из нее как раз вовремя, чтобы излить свое семя ей на бедро.
     Жестокие судороги освобождения сотрясали его, казалось, целую вечность. Эдисон закрыл глаза, сжал зубы и отдался изнуряющему наслаждению. Когда все кончилось, он обмяк среди груды зеленого шелка. В воздухе висел густой запах иссякшей страсти.
     Стоукс почувствовал, как карета дернулась и остановилась перед домом леди Мэйфилд.

***

     "Вот тебе и сказка", - мрачно подумала Эмма.
     Когда несколько минут спустя она шла впереди Эдисона в библиотеку, она все еще ощущала нереальность произошедшего. Она радовалась, что Летти еще не вернулась, а домашняя прислуга, к счастью, улеглась спать. Так что никто не мог заметить ее измятое и запачканное платье, растрепанные волосы и, как она подозревала, весьма странное выражение лица.
     Эмма знала, что выглядит ужасающе. Совсем не так, как, по ее представлению, должна выглядеть женщина после занятий любовью с мужчиной, которого она ждала всю жизнь.
     Разумеется, до этого вечера она не знала, что Эдисон и есть тот самый мужчина. По правде говоря, события развернулись совсем не так, как в ее грезах. Ни тебе возбуждающих ухаживаний, ни роз, ни уверений в вечной любви. Ни разговоров о будущем.
     "Что поделать! - думала она. - Когда зарабатываешь себе на жизнь трудом, нельзя ждать, что все пойдет, как в книгах".
     Она угрюмо смотрела, как Эдисон разжигает огонь. Стоукс снова выглядел элегантно.
     До чего же несправедливо, что он так быстро и с такой небрежной легкостью приводит себя в порядок. Даже не потрудился снова повязать галстук, но все равно выглядит безупречно. Никто из ее знакомых не смог бы с таким апломбом выбраться из жестокой схватки и вспышки страсти.
     Эдисон отряхнул руки, выпрямился и повернулся к ней. Выражение его глаз было тревожно-серьезным.
     - Мы должны поговорить, - сказал он.
     Этот его слишком спокойный тон встревожил Эмму.
     - Да, конечно.
     Стоукс шагнул к ней и остановился.
     - Эмма, я не знаю, с чего начать.
     Великий Боже, он хочет извиниться! Надо его остановить. Чего она не перенесет, так это извинений. Боязнь услышать, как он сожалеет о случившемся, заставил девушку неловко отступить. Она наткнулась на письменный стол Летти. Сумочка, все еще висевшая у нее на запястье, глухо ударилась о панель красного дерева.
     Эмма внезапно вспомнила о ее содержимом.
     - Да, - сказала она. - Да, конечно, мы должны поговорить. Я так рада, что вы мне напомнили, сэр. - она поспешно открыла сумочку и вытащила тугой рулон афиш и бумаг. - У меня еще не было возможности показать вам, что мне удалось спасти из огня.
     - Из какого огня? - Эдисон сердито посмотрел на бумаги, которые она расправляла на столе. - Вы хотите сказать, что кто-то пытался сжечь это в библиотеке Миранды?
     - Суон. Они с Мирандой страшно поссорились, когда леди Эймс узнала, что он не нашел ничего полезного в вашем кабинете. Она его уволила. На самом деле все это было очень печально.
     - Что это значит - печально?
     - Она даже не заплатила ему, не говоря уже о рекомендациях. - Эмма посмотрела на лежавшую поверх пачки бумаг афишку. - Уволила без уведомления. Бедняге, наверное, будет трудно найти себе новое место, но это еще не самое страшное.
     Эдисон медленно подался вперед:
     - А что было самым печальным?
     - Боюсь, Суон сделал ошибку, влюбившись в свою хозяйку. - Эмма решительно сосредоточилась на афишах. - Когда она оставила его в библиотеке, он плакал. У меня чуть не разбилось сердце.
     - Он плакал?
     - А потом впал в ярость! Достал из разбитого ящика коробку, полную бумаг, и вывалил их в камин. Когда он ушел, мне удалось кое-что спасти.
     Эдисон встал рядом с ней. Он изучал афиши, не касаясь Эммы.
     - Интересно!..
     Она быстро взглянула на него:
     Меня подумать, что он знал, как они были важны для Миранды. Он хотел нанести ей ответный удар за нанесенную обиду.
     Эдисон просмотрел небольшую пачку:
     - В этих афишах и рецензиях фигурирует актриса по имени Фанни Клифтон.
     - Есть еще кое-что. Посмотрите повнимательнее, сэр. Ни одна из этих афиш не рекламирует спектакль, шедший в Лондоне. - Эмма перевернула еще один листок. - Они принадлежат странствующей труппе, дававшей представления на севере.
     Эдисон взял рецензию и прочел вслух.
     "Восхитительная мисс Клифтон представила новую интерпретацию роли леди Макбет. Выражение жуткого ужаса в ее красивых голубых глазах было видно зрителям даже в самых отдаленных рядах. Ее небольшая, изящная фигура особенно подходит для бывших на ней элегантных нарядов".
     - Красивые голубые глаза, - прошептала Эмма. - Маленькая, изящная фигура. - Она посмотрела на Эдисона:
     - Вы пришли к тому же заключению, что и я, сэр?
     - Что прежде Миранда была актрисой Фанни Клифтон? - Эдисон отбросил рецензию, сложил руки и привалился к краю письменного стола. - Это объясняет, почему я не мог найти никого, кто знал бы ее до появления в Лондоне.
     - Но она очень богата! Для актрисы это редкость. Эдисон поднял брови:
     - Некоторым удается очень удачно выйти замуж.
     - Верно. - Эмма минуту размышляла. Были одна или две скандально известные актрисы, которым удалось очаровать и женить на себе богатых лордов. - Однако связанные с этим скандалы вынудили супругов уехать из Лондона.
     Эдисон встретился с ней взглядом:
     - Возможно, Миранде и ее мужу, таинственному лорду Эймсу, пришлось ухать ни много ни мало в Италию.
     - Тогда почему она лжет и говорит, что приехала из Шотландии?
     - Может быть, она не хочет, чтобы подозревали о ее связи с Италией? - медленно произнес Эдисон.
     - Если вы сможете доказать, что в прошлом году Миранда какое-то время провела в Италии, вы получите возможную связь с Фаррелом Блу, который, как вы рассказывали, расшифровал один из рецептов.
     - Да, похоже. - Эдисон помолчал. - Но тогда, возможно, не было никакого лорда Эймса.
     - Тонко подмечено. - Эмма подняла брови. - В конце концов, если я могу сочинить себе рекомендации, полагаю, другая женщина может придумать себе мужа. Но это никак не объясняет происхождения ее богатства.
     - В самом деле. - Эдисон выпрямился. - Я начну расследования в этом направлении. А пока нам нужно обсудить еще кое-что.
     Эмма замерла.
     - Если вы не против, сэр, я бы не стала продолжать этот разговор. Уже поздно, и я очень устала.
     - Эмма...
     - Вечер был насыщенным, - поспешно сказала девушка. - Боюсь, я слишком непривычна к... э... тяготам светской жизни. Мечтаю добраться до кровати.
     Он, казалось, хотел возразить. Эмма затаила дыхание. Но Эдисон, видимо, принял какое-то решение. С убийственной официальностью он проронил:
     - Как пожелаете. Но не думайте, что наше дело можно затягивать до бесконечности.
     - Чем меньше сказано, тем лучше, - пробормотала Эмма. - Спокойной ночи, сэр.
     Он мучился. Эмма видела сверкнувшее в его глазах раздражение. И снова испугалась, что он навяжет ей ненужный разговор. Но вместо этого Стоукс повернулся и пошел к двери.
     - Спокойной ночи, Эмма. - Он помедлил, взявшись за ручку. - Позвольте мне, как вашему хозяину, сказать вам, что сегодня вы сделали намного больше, чем того требовали ваши обязанности. Будьте уверены, вас соответствующим образом вознаградят.
     Эмма не поверила своим ушам. И тут ее захлестнул гнев.
     - Вознаградят! Вы сказали - "вознаградят"?
     - Я чувствую себя обязанным добавить несколько фунтов к вашему жалованью, когда срок вашей службы у меня закончится, - задумчиво проговорил Эдисон.
     - Да как вы смеете, сэр? - Эмма схватила ближайший к ней предмет - небольшой глобус - и запустила ему в голову. - Да как вы смеете думать, что я возьму деньги за этот... дурацкий эпизод в карете? Я вынуждена зарабатывать себе на жизнь, но я не шлюха!..
     Внешне рассеянным движением руки Стоукс поймал глобус.
     - Ради Бога, Эмма, я не это имел в виду...
     Девушка не обратила на его слова никакого внимания. Она находилась во власти гнева, огляделась в поисках очередного предмета для метания и схватила вазу с цветами.
     - Я не возьму деньги за то, что случилось между нами. Вы слышите меня? Да я скорее умру от голода в работном доме, чем приму от вас деньги за это!
     Она изо всех сил швырнула в него вазой.
     - Проклятие, Эмма, успокойся!.. - Стоукс поймал вазу, но не сумел избежать ее содержимого. Вода и цветы выплеснулись ему в лицо. Он сморщился и тряхнул головой. - Я говорю о вознаграждении за твое расследование в библиотеке Миранды. То, что ты обнаружила, может оказаться очень полезным.
     - Чушь! - Эмма подбоченилась. - Я вам не верю! Его лицо залила краска гнева.
     - Я говорю тебе правду, ты, доводящая до бешенства, упрямая, пустоголовая девчонка!
     Ни с того ни с сего разорался на нее, в замешательстве подумала Эмма. Она никогда не видела, чтобы Эдисон так выходил из себя.
     - Вы клянетесь? - спросила она, не потрудившись даже скрыть свое недоверие.
     - Порази меня гром, женщина! - Стоукс сердито смотрел на нее: влажные волосы облепили голову, в глазах пламенела ярость. - Если бы я попал на рынок любовниц, я бы выбрал себе женщину с менее сложным характером и гораздо большим опытом в искусстве страсти, чем у тебя.
     Девушка была огорошена:
     - Теперь вы оскорбляете меня, упрекая в недостатке опыта в подобных делах?
     - Я просто хочу, чтобы ты раз и навсегда поняла одно: я не рассматриваю то, что произошло в карете, как деловое предприятие. - Брезгливым жестом Эдисон сбросил несколько прилипших к рукаву лепестков. - Упомянутое мной вознаграждение касается только того, что вы узнали о леди Эймс, или Фанни Клифтон, кто бы она ни была.
     - Эдисон...
     Он гневно взглянул на нее и рывком открыл дверь.
     - Кстати, позвольте мне вам напомнить, что если вы еще раз подвергнете себя подобному риску, я никогда не напишу вам эту чертову рекомендацию.
     - Эдисон, подожди!.. - Эмма подобрала юбки и бросилась к двери. - Возможно, я поторопилась со своими обвинениями.
     Стоукс не удостоил ее ответа. Когда она подбежала к двери библиотеки, та захлопнулась у нее перед носом.

Глава 16

     Эдисон постарался собраться с силами, как делал это каждый раз, когда вынужден был нанести визит своей бабке. Войти в дом, где она жила, - уже одно это страшило его, хотя он и не мог объяснить почему. На самом деле тот должен был бы вызывать у него приятные ощущения. Это было внушительное сооружение в классическом стиле, с пропорциональными комнатами. Но ему оно всегда казалось подавляющим и холодным. Стоукс уже давно называл его про себя крепостью Эксбриджей.
     Он пересек гостиную и подошел к дивану, на котором сидела Виктория, леди Эксбридж, величественная, как королева. В такие моменты, думал Стоукс, можно по достоинству оценить хорошие манеры. Они были щитом и мечом в их жестокой схватке с Викторией.
     - Эдисон... - Виктория посмотрела на него с тем строгим, высокомерным видом, который стал ее второй натурой. - Тебе давно пора было прийти.
     - Мне кажется, вы в вашей записке пригласили меня на три, леди Эксбридж. - Эдисон никогда не называл ее бабушкой. Сделав это, он лишился бы той крохотной твердыни, которую поклялся защищать. Она никогда не жаждала видеть его своим внуком, даже когда он спас для нее состояние Эксбриджей. Будь он проклят, если признает, что хотел бы видеть ее своей бабушкой. - Сейчас ровно три.
     Склонившись в очень официальном поклоне над рукой своей противницы, Стоукс выжидательно посмотрел на нее. И пришел к выводу, что сегодня Виктория была в отличной форме и горела желанием вступить в бой.
     Возраст оставил несколько морщин на когда-то поразительно красивом лице, но ничто не смогло приглушить ястребиный блеск этих золотисто-карих глаз. Глаз, которые были - и Эдисон знал об этом - зеркальным отражением его собственных.
     Изысканное одеяние сидело на Виктории так непринужденно, словно она в нем родилась. Ее серебристо-серое утреннее платье с завышенной талией, пышными рукавами и кружевом было, по всей видимости, произведением дорогой французской модистки. Оно великолепно шло к ее серебристым волосам.
     Эдисон прекрасно понимал, что природный вкус и положение жены богатого виконта, соединившись, сделали ее в свое время блистательной хозяйкой дома. Овдовев, когда ее сыну, Уэсли, было четырнадцать лет, она все равно оставалась значительной фигурой в высшем свете.
     Но все изменилось несколько лет назад, после смерти Уэсли и шока, когда она узнала, что он промотал все фамильное состояние. Она удалилась от светского водоворота. Редко появлялась на людях, предпочитая уединение своей оранжереи и случайные визиты старых друзей.
     И даже восстановление состояния Эксбриджей не заставило ее покинуть свое добровольное заточение. "А чего я ожидал?.." - спросил себя Эдисон. Что она будет благодарна ему за то, что он спас ее от стыда и позора разорения? Как будто подобный жест от незаконнорожденного внука мог возместить утрату законного сына и наследника.
     - Тебе следовало навестить меня, когда ты вернулся в город, чтобы сообщить о своей помолвке, - проговорила Виктория, открывая сражение. - Мне пришлось узнать об этом от Арабеллы Страйдер. Я чувствовала себя чрезвычайно неловко.
     Эдисон знал, что Арабелла была одной из немногих подруг Виктории, с которой та виделась регулярно.
     - Сомневаюсь, что даже извержение вулкана в вашей комнате заставило бы вас испытать неловкость, мадам. - Он невесело улыбнулся. - И уж конечно, никакая новость обо мне не смогла повергнуть вас в такое состояние.
     - Ты мог подумать, что, много раз снося твое пренебрежение к светским приличиям в прошлом, я к этому привыкла. Тем не менее на этот раз ты зашел слишком далеко.
     - Мне странно слышать от вас подобную жалобу, мадам. Насколько я помню, не далее как в прошлом месяце вы сделали мне выговор за то, что я не могу найти себе подходящую жену.
     Глаза Виктории полыхнули гневом.
     - Подходящую - вот ключевое слово.
     - Вы не можете судить, вы никогда ее не видели.
     - Я