так внезапно, что Морейн едва успела убрать в карман на поясе книжечку, с внесенным в нее новым именем. Она постаралась замаскировать это движение, превратив его в часть реверанса - эдакая легкая неуклюжесть застигнутой врасплох девушки. Кажется удачно. Но от пристального взгляда Амерлин у Морейн перехватило дыхание. Заметила ли она записную книжку? И мелькнувшая мысль попросить прощения за то, что она вела записи, не получив разрешения, сразу же показалась весьма неудачной. Обнаружение этого факта не сулило им ничего хорошего. По всей вероятности, оно повлекло бы за собой ссылку в деревню, и работу от восхода до заката на какой-нибудь уединенной ферме. А также изоляцию от подружек и запрещение любой учебы, включая тренировки в использовании Силы. Так послушницам и Принятым, получившим предпоследнее взыскание, предоставляли шанс исправить свое поведение прежде, чем окончательно отослать прочь. Но куда хуже покрытых волдырями рук, стало бы полное отстранение от поисков ребенка.
     "Я полагала, что вчерашнего дня достаточно, чтобы отбить у вас склонность к скучной работе", - произнесла, наконец, Тамра, и Морейн задышала снова. - "Особенно у тебя, Суан".
     Смутить Суан не легко, но сейчас она покраснела. Все знали ее неприязнь к канцелярской работе. Переписывание документов было наказанием, которого она боялась больше всего.
     "Составление списков помогает мне перенаправить мысли, Мать", - вставила Морейн. Стоит начать давать уклончивые ответы, и они приходят на ум все с большей легкостью. Даже если разговариваешь с Престолом Амерлин.
     В действительности, мысли вспыхивали в голове в самые неожиданные моменты, независимо от того, писала она или нет. Мысли о малыше на снегу, о безликом человеке. И, такие же жуткие, о Солнечном Троне. Ей даже захотелось попросить Тамру остановить выполнение плана, но Морейн знала, что все мольбы будут бесполезны. Башня в плетении своих интриг неумолима, как само Колесо Времени. Материалом для создаваемого ими узора служат человеческие жизни. И рисунок узора важнее любой отдельной нити.
     "Хорошо, дитя. Если учеба не пострадает". - Тамра протянула свиток, до этого незамеченный Морейн, запечатанный зеленым сургучом. - "Отнесешь его Кирене Нагаши. Она должна быть у себя. Доставишь лично в руки". - Словно Морейн сама этого не понимала!
     Некоторые из Принятых потихоньку жаловались самым близким подругам на частую необходимость карабкаться вверх-вниз по широким коридорам, вьющихся спиралью до самого верха Башни. Но Морейн получала удовольствие от любого поручения, позволявшего прогуляться до помещений Айя, даже если для этого приходилось забираться чуть ли не на самый верх. Наблюдая за людьми в привычной для них обстановке можно многое узнать. Даже Айз Седай здесь ослабляют свою защиту. Совсем чуть-чуть, но достаточно для того, кто знал, как слушать и наблюдать.
     Квартиры Айя не отличались друг от друга ни количеством, ни планировкой комнат, однако детали интерьера сильно отличались. Украшением каждой из огромных белых плит, устилавших полы на территории Зеленых, служили изображенные в натуральную величину мечи, выполненные в двух дюжинах различных стилей, одно и обоюдоострые, изогнутые и прямые. На всех дверях, выходивших в коридор, также был вырезан меч, обращенный клинком вверх. На дверях Восседающих он был позолочен, у остальных - посеребренный или в цветной глазури. Все сюжеты гобеленов, развешанных на стенах между высокими позолоченными напольными светильниками, стоящими на пьедесталах в форме скрещенных алебард, имели отношение к войне. Всадники, битвы и знаменитые воины недавнего прошлого чередовались с ветхими боевыми знаменами давно исчезнувших государств, испачканными и разорванными во многих местах, но сохраненными в мелькании столетий с помощью Единой Силы. Со времен Троллоковых Войн ни одна Айз Седай не участвовала в сражениях, но, когда грянет Последняя Битва, Боевая Айя займет свое место на переднем крае. А до тех пор, они сражались за справедливость, которую часто могли обеспечить только мечи их Стражей. Но вся жизнь их была только ожиданием Тармон Гай'дон.
     Еще одним отличием было количество присутствующих мужчин. Конечно, не обычных мужчин - Стражей. Низкие и высокие, стройные и плотные, а один так даже и весьма тучный - все они двигались подобно львам или леопардам. Никто здесь не носил своего примечательного плаща, но для проницательного наблюдателя плащ не более чем камуфляж. Стражей можно было повстречать в помещениях любой Айи, за исключением Красной, но большинство из них было расквартировано в казармах Гвардии или даже в самом городе. Но у Зеленых Стражи часто делили комнаты с Сестрами!
     Торопящийся, видимо по поручению, зеленоглазый Страж, недостаток роста которого восполнялся шириной плеч, мельком бросил на нее взгляд. Трое других, примолкнув при приближении Морейн, возобновили негромкую беседу, как только она их миновала. У одного из них, в темных волосах, собранных по арафельскому обычаю в косички, сверкали вплетенные серебряные колокольчики, у другого были пышные тарабонские усы, а смуглая кожа третьего свидетельствовала о происхождении из Тира или, возможно, южной Алтары. Помимо плавности движений, их всех между собой - и того здоровяка, и всех мужчин вокруг - объединяло еще одно. Как-то, охотясь с соколом вместе с кузенами, она заглянула в глаза ловчему орлу, с воротником черных перьев вокруг шеи. Подобное ощущение вызывало ощущение пристального взгляда Стража. Это не свирепость, просто уверенность в себе, полное осознание собственной силы, способности к убийству.
     Но их сила была скрытой, обузданной их собственной волей и узами с Айз Седай. Сейчас Стражи просто занимались повседневными делами. Худощавый мужчина с шайнарским хохолком на бритой голове, упершись одной ногой в стену, настраивал скрипку, пропуская мимо ушей добродушные насмешки своего товарища по поводу звуков, напоминавших ему визг прищемившего хвост кота. Двое других, скинув куртки, тренировались с деревянными мечами в широком конце коридора. Мечи, собранные из туго перевязанных реек, грохотали при каждом стремительном ударе.
     Рина Хавден, которой в крупном квадратном лице каким-то образом удавалось сочетать цветущий вид и привлекательность с изяществом и грациозностью, подбадривала их, сопровождая широкой улыбкой, возгласы: "Отличный удар, Вэйлин! О, превосходный выпад, Илайас!" Если судить по росту, то они сошли бы за близнецов, хотя один был темноволос и чисто выбрит, а другой белокур и носил короткую бородку. Скаля в усмешке зубы, они двигались все быстрее и быстрее. Их промокшие от пота рубашки прилипли к широким плечам и спинам, но парочка выглядела свежей и бодрой.
     Сквозь открытую дверь Морейн заметила круглолицего Стража, выводящего на флейте размеренную и торжественную мелодию, в то время как седовласая Джала Бандевин, внушительная, хоть и на голову ниже Морейн, женщина, пыталась научить своего нового Стража фигурам придворного танца. Конечно, он новенький, этот краснеющий, светловолосый мальчик не более двадцати лет от роду. Однако, ни один мужчина не будет связан узами, если к этому времени не обладает всеми необходимыми для того навыками. Хотя, умение танцевать обычно не рассматривалось как необходимое.
     Дверь в квартиру Кирене, с нанесенным на нее красно-черным с золотым лаком мечом, тоже была открытой. Из нее вырывались звуки веселой музыки. Морейн понятия не имела, что означает подобный меч или его цвета, подозревая, что так никогда и не узнает, если не выберет Зеленую. Этого, конечно не случится, но все же ей не нравилось подобное неведение. Стоило ей наткнуться на что-либо непонятное, как оно становилось зудом под лопаткой, мучительным, но не досягаемым. Уже не в первый раз, она отложила себе в памяти эти мечи, среди множества других вещей, подмеченных в апартаментах других Айя. Зуд отступил, но Морейн знала - он вернется, стоит ей вновь заприметить такие двери.
     Большую часть стен в гостиной Кирене занимали, выполненные в стилях полудюжины стран, книжные полки. Немногочисленные гобелены изображали сцены войны или охоты. Сверху на полках, наряду с несколькими брошенными книгами, лежали большой череп льва и более крупный череп медведя. Тут же находились чаши в глазури, странной формы вазы, кинжалы, инкрустированные золотом и драгоценными камнями или с простыми деревянными рукоятями. Один даже с небольшим обломком вместо сломанного лезвия. Кузнечный молот, с расколотым надвое бойком, валялся возле треснувшего деревянного кубка, в котором горел крупный огневик, достойный королевской короны. Стрелки на позолоченных часах цилиндрической формы замерли за мгновение до полудня или полночи, рядом лежала почерневшая стальная рукавица, запятнанная, как полагала Морейн, кровью. Все это, как и остальные вещи, было напоминанием хозяйке о сотне с лишним годах ношения шали.
     О прошлом до шали напоминало немногое. Лишь ряд раскрашенных миниатюр на покрытой волнистой резьбой каминной полке. Одна изображала скромно одетого, величественного вида мужчину, другая - полную, улыбающуюся женщину, остальные - пятерых детей, трое из которых были девочки. Семья Кирене, давно сошедшая в могилу вместе с ее племянницами и племянниками, их детьми, детьми их детей, и так далее. Это горе, неизбежное для Айз Седай. Родственники умирали и все, что вы когда-то знали, исчезало вместе с ними. Кроме Башни. Белая Башня оставалась всегда.
     В гостиной вместе с Кирене были двое из ее Стражей. У камина с прической и бородой, придававшими ему вид золотогривого льва читал книгу огромный Карайл, положив сапоги на витиеватую медную решетку. Его длинная трубка попыхивала клубами синеватого дыма. Степин, узкими плечами и грустными карими глазами больше напоминавший писаря, чем Стража, сидел на табурете и наигрывал бодрую джигу на двенадцати струнном биттерне. Его пальцы бегали так ловко, словно у профессионального музыканта. Оба никак не отреагировали на приход Принятой и не оторвались от своих занятий.
     Сама Кирене стояла возле рамы для вышивания, трудясь над закрепленной на ней вышивкой. Морейн вышивающие Зеленые всегда казались нелепыми. Особенно неуместно это выглядело, когда предметом вышивки выбиралась тема, вроде сегодняшней - лужайка полевых цветов. Как это сочетается с насилием и смертью, украшающей стены? Высокая, стройная женщина, Кирене выглядела точно такой, какой являлась на самом деле. Красивое, лишенное возраста лицо излучало силу. Темные до черноты глаза казались озерами, наполненными светом. Даже у себя дома она продолжала носить платье для верховой езды, с изумрудно зелеными разрезами в юбках. Ее чуть тронутые сединой темные волосы, обрезанные выше плеч даже короче, чем у Карайла или Степина, были собраны в толстый хвост. Бесспорно, в пути подобная прическа облегчает уход за собой. Кирене редко надолго задерживалась в Башне, прежде чем снова отправиться в путь. Зеленая сестра воткнула иглу и взяла письмо, сломав большим пальцем зеленый сургуч. Тамра всегда запечатывала свои послания сестрам сургучом цвета Айи получателя. Амерлин представляла все Айя, но ни одну в отдельности.
     Что бы ни сообщала Тамра, письмо читалось быстро, а лицо Кирене не меняло своего выражения. Но, прежде чем Зеленая сестра закончила, Степин прислонил биттерн к краю стола и принялся застегивать куртку. А Карайл, положив книгу на полку, выбил остатки табака из трубки в камин и сунул ее в просторный карман куртки. На этом их действия завершились, но Стражи явно перешли в состояние готовности к любому делу. Несмотря на грустный взгляд, Степин больше не был похож на писаря. Оба скорее походили на пару леопардов, ждущих команды начать охоту.
     "Будет ли ответ, Айз Седай?", - спросила Морейн.
     "Я сама его доставлю, дитя", - ответила Кирене, быстрой и энергичной походкой двинувшись по направлению к двери. Ее шелковые юбки глухо зашуршали. - "Я срочно понадобилась Тамре" кинула она Стражам, последовавшим за ней по пятам, как охотничьи собаки, - "но она не пишет, зачем".
     Морейн позволила себе мимолетную улыбку. Как и с прислугой, Сестры часто забывали, что у Принятых есть уши. Иногда, лучший способ узнать что-либо состоял в том, чтобы молчать и слушать.
     Стоило ей отправиться обратно вниз, по спиральному коридору, открытому всем сквознякам на свете, размышляя о том, что удалось узнать, стараясь при этом не думать о холоде, как сзади на нее наткнулась бегущая Суан. Сестер в поле зрения не наблюдалось, но все-таки....
     "Еще одно послание", - пояснила Суан. - "К Айше Райвениос. Получив его она что-то пробормотала о срочности. Держу пари, письмо такое же, что ты отнесла Кирене. Как думаешь, что задумала Тамра, пригласив Серую и Зеленую сестер вместе? "
     Серые занимались вопросами посредничества и правосудия в случаях, когда добиться его, применяя закон, получалось скорее, чем с помощью меча. Айша пользовалась репутацией человека, непреклонно и строго придерживающегося буквы закона, независимо от собственных чувств, таких как жалость или презрение. Черта, которую она разделяла с Кирене. И обе носили шаль достаточно долго, хотя это обстоятельство могло и не играть важной роли. Морейн была не так искушена в разгадывании головоломок как Суан, но все это сильно напоминало Игру Домов.
     Она осторожно осмотрелась, в том числе бросив взгляд через плечо. Дальше по коридору служанка подрезала в светильниках фитили. Двое мужчин в ливреях, один из которых забрался на самый верх высокой приставной лестницы, что-то делали с одной из драпировок. Сестер в поле зрения по-прежнему не наблюдалось, но Морейн на всякий случай понизила голос. - "Тамре нужны... сыщики... для поиска мальчика. Ох, это все меняет. Я ошибалась, Суан. А ты была права".
     "В чем права и в чем ошибалась? Что заставляет тебя думать, что она вербует сыщиков?" - Как эта женщина может так ловко расправляться с головоломками и не разглядеть здесь узора?
     "Какое еще дело для Тамры может быть сейчас важнее, чем мальчик, Суан?", - сказала она терпеливо. - "И секретнее, что она не осмелилась доверить его бумаге? Подобная таинственность означает, что, как она полагает, Красным нельзя доверять. Именно в этом ты была права. Более того, для скольких еще сестер первым порывом станет желание отрицать, что пророчество говорило именно об этом ребенке? Особенно, если его не удастся отыскать, пока он не вырастет и начнет направлять. Нет, она намерена использовать для поисков мальчика тех сестер, в ком она уверена. В чем я ошибалась, так это в предположении, что его доставят в Башню. Это только сделает его беззащитным перед Красными, и остальными, которые могут быть ненадежными. Разыскав его, Тамра отправит ребенка в убежище. Его обучением займутся ее сыщики, женщины, которым она больше всего доверяет".
     Суан хлопнула рукой себе по лбу. - "Ой, сейчас голова расколется", - пробормотала она. - "Ты поняла все это на основании двух отправленных записок, даже не зная, что в них говорится".
     "Я знаю одно из того, что в них написано, и второе, чего в них не было. Надо лишь вглядеться в узор и подогнать его части друг к другу, Суан. На самом деле, ты и сама с легкостью способна это проделать".
     "Да? На прошлой неделе Эллид дала мне одну головоломку сделанную кузнецом. Она сказала, что та ей наскучила, но думаю, что она просто не смогла ее разгадать. Хочешь потренироваться?"
     "Спасибо, не стоит", - вежливо ответила Морейн. А затем, быстро оглянувшись и не заметив Сестер, показала подруге язык.
     На следующий день, Тамра отправила еще три записки. Первая направлялась Мейлин Арганья, вторая Валире Горовни, маленькой пухлой Коричневой, которая всегда улыбалась, была неугомонна и сверкала энергией, даже оставаясь на одном месте. Третья ушла к Людис Данин, сухощавой Желтой сестре, чье длинное, мрачное лицо обрамляли свисавшие до талии тарабонские косички, с заплетенным в них ярким бисером. На содержание посланий не было и намека, но все получательницы носили шаль значительно больше сотни лет, и все трое имели репутацию строгих блюстителей закона. Морейн видела в этом подтверждение своим догадкам, и даже Суан начинала ей верить.
     Пять казалось слишком маленьким количеством чтобы гарантировать успешность поисков - день за днем имена, вносимые в их записные книжки, заполняли страницу за страницей - но никаких новых писем Тамра больше не отправляла. По крайней мере, через них. Сообщения вполне могла разносить Аэлдра Найав, заменившая Гайтару на посту Хранительницы Летописей. Или, что более вероятно, для этого использовались Послушницы. Какое-то время Морейн и Суан пытались следить за кабинетом и покоями Амерлин, всячески изворачиваясь, чтобы бросить украдкой взгляд за дверной порог - но к Тамре тек обычный поток посетителей. Не постоянный по составу, но устойчивый. Восседающих можно было в расчет не принимать, так как они, занимая свое место в Совете Башни, редко покидали границы города. Но любая из остальных посетительниц годилась на роль сыщика. Или не годилась. Эта неопределенность жутко раздражала Морейн. Словно зуд под лопаткой как раз там, где невозможно дотянуться, чтобы почесать.
     Довольно скоро они прекратили свои попытки шпионажа. Во-первых, они казались бессмысленными. Во-вторых, с одной парой рук сортировка имен продвигалась слишком медленно. Да и Аэлдра, возвращаясь как-то в кабинет Амерлин, застукала притаившуюся около дверей Морейн.
     Седые волосы - единственное, что роднило Аэлдру с Гайтарой. В остальном, прямая спина и фигура скорее напоминали Кирене. Новая Хранительница была худощава, а ее отливающая медью кожа огрубела от длительного воздействия солнца и ветра. И раньше, глядя на узкий подбородок и острый нос, никто не решился бы назвать ее красивой. Из драгоценностей она носила только кольцо Великого Змея. Платье синей шерсти отличалось превосходной выделкой, но простым покроем. Темно-синий палантин на ее плечах шириною не превышал двух пальцев. Абсолютно не похожая на Гайтару женщина.
     "На что ты смотришь, дитя?", - мягко спросила Аэлдра.
     "Всего лишь на сестер, входящих и выходящих из кабинета Амерлин, Айз Седай", - ответила Морейн. Истина, от первого до последнего слова.
     Аэлдра улыбнулась. - "Мечтаешь о собственной шали? Может, лучше использовать свободные минуты для учебы или тренировок".
     "Мы находим время для того и другого, Айз Седай, а, наблюдая, я задаю своим мыслям иное направление". - Тоже правда. Поиски мальчика заполняли каждый уголок ее разума, не занятый мыслями, которых она предпочла бы не иметь.
     Слегка наморщив лоб и сдвинув брови, Аэлдра приложила руку к щеке Морейн, словно проверяя, нет ли у той температуры. - "Тебя все еще беспокоят те видения? Кое-кто из Коричневых хорошо разбирается в травах. Я уверена, они смогут предложить что-нибудь, что позволит тебе спать спокойно, если ты хочешь".
     "Верин Седай уже обо всем побеспокоилась". - Варево имело омерзительный вкус, но помогало заснуть. Жаль, что оно не помогало забыть посещающие ее кошмары. - "Видения теперь стали не так ужасны". - Иногда не остается иного выхода, кроме уверток.
     "Тогда хорошо". - Улыбка вернулась на лицо Аэлдры, но она с ласковой укоризной погрозила пальцем перед носом Морейн. - "Однако, предаваться мечтам, стоя в дверном проеме - не достойно Принятой, дитя. Если я вновь обнаружу тебя за этим занятием, то буду вынуждена принять меры. Ты поняла меня?"
     "Да, Айз Седай". - Больше не будет никакого шпионажа. Морейн начала ощущать, что скоро завопит от этого проклятого зуда.

Глава 8

Капля хладнокровия

     Избежать частных уроков с Сестрами все равно не удалось. Нельзя сказать, что Морейн или Суан хотелось от них избавиться, просто сидячая работа с длительным переписыванием записей была удивительно утомительной, оставляя свободным только время вечером после ужина. У Принятых, которые продолжали каждый день засветло выезжать загород, дела обстояли так же, и многие ворчали, пока вокруг не было Айз Седай, которые могли бы их услышать. В общем, они ходили на занятия, когда их назначали. Поскольку Сестры также отказывал