й  малости,  если  я
лишу тебя покровительства.
   Внезапно в  воздухе  перед  Избранным  возникла  вертикальная  полоса
света.
   Она делалась все шире, становясь прямоугольным...  проемом.  Карридин
от изумления разинул рот. Сквозь этот висящий в воздухе проем  он  видел
затянутые густой дымкой серые колонны. Саммаэль шагнул  туда,  и  проход
мгновенно  закрылся.  Сверкающая  полоса  света  исчезла,  только  перед
глазами у Карридина некоторое время еще стоял ее пурпурный след.
   Пошатываясь, он  поднялся  на  ноги.  За  провалом  всегда  следовало
наказание, и никто осмелившийся ослушаться Избранного не уцелел.
   Шиайн неожиданно зашевелилась, завершая подъем с кресла.
   - Вы заметили. Боре... - начала она и смолкла, глядя на  окно,  около
которого он прежде стоял. Ее взгляд заметался, нашел  Карридина,  и  она
подскочила, вытаращив глаза, точно он был одним из Избранных.
   Никто осмелившийся ослушаться Избранного  не  уцелел.  Карридин  сжал
ладонями виски. Голову сдавило так, что казалось, она вот-вот лопнет.
   - В городе есть человек, Мэт  Коутон.  Тебе  нужно...  -  Губы  Шиайн
начали складываться в улыбку, и Карридин нахмурился. - Ты знаешь его?
   - Я слышала это имя, - настороженно глядя на него,  ответила  она.  И
явно сдерживая гнев, так ему показалось. - Те, кто  связан  с  ал'Тором,
недолго остаются в безвестности. -  Карридин  шагнул  к  женщине,  и  та
вытянула вперед руки, будто защищаясь, но  заставила  себя  остаться  на
месте, не отступить. Что этот мерзкий деревенский увалень делает  в  Эбу
Дар? Как он?..
   - Оставь свои дурацкие вопросы при  себе,  Шиайн.  -  Никогда  еще  у
Карридина так не болела голова, никогда.  Ощущение  такое,  точно  между
глаз прямо в мозг вонзается кинжал. Никто не уцелел... - Пусть весь твой
круг немедленно выяснит, где находится Коутон.  Все  без  исключения.  -
Старый Друг приходил этой ночью, проскользнув в дом через конюшни; но ей
ни к чему знать, что тут бывают и другие.  -  Все  оставить,  заниматься
только этим.
   - Но я думала...
   Шиайн едва не задохнулась, когда Карридин схватил ее за горло.  В  ее
руке появился  тонкий  кинжал,  но  он  вырвал  его.  Она  извивалась  и
дергалась, но он наклонял ее вниз и в конце концов прижал лицом к столу,
так что щека ее вымазалась в еще не просохших  чернилах  на  испорченном
письме к Пейдрону Найолу. Кинжал, вонзившийся  в  стол  прямо  перед  ее
глазами, заставил женщину замереть. Клинок, пронзивший бумагу,  случайно
пришпилил к столу муравья. Его попытки вырваться были столь  же  тщетны,
как и ее.
   - Ты - насекомое. Мили. - От боли в голове  его  голос  дребезжал.  -
Пора тебе понять это. Все насекомые похожи друг на друга, и если одно из
них не выполняет...
   Ее глаза завороженно следили за  его  опускающимся  к  столу  большим
пальцем. Когда Карридин раздавил муравья, она вздрогнула.
   - Я  живу,  чтобы  служить  и  повиноваться,  господин,  -  задыхаясь
произнесла она. Она говорила  эти  слова,  обращаясь  к  Старому  Другу,
всякий раз, когда Карридин видел их вместе, но никогда прежде - ему.
   - И повиноваться мне ты будешь так... Никто  осмелившийся  ослушаться
не уцелел. Никто.

Глава 16

ПРИКОСНОВЕНИЕ К ЩЕКЕ

   Дворец Таразин представлял собой громаду  сияющего  мрамора  и  белой
штукатурки,  с  балконами,  защищенными  металлическими  экранами,  тоже
выкрашенными  в  белый  цвет.  и  опирающейся   на   колонны   галереей,
расположенной на высоте четвертого этажа.  Голуби  описывали  круги  над
остроконечными куполами и  высокими  шпилями,  опоясанными  балконами  и
выложенными  поблескивающей  на  солнце  красной  и  зеленой  черепицей.
Стрельчатая арка больших ворот вела во множество  двориков;  еще  больше
калиток прорезало высокую стену, скрывающую сады, а снежно-белые ступени
десяти  спанов  шириной  поднимались  с  площади  Мол  Хара  к  огромным
окованным золотом дверям, украшенным резным кружевным  узором  наподобие
того, что затенял балконы.
   Около дюжины стражников, выстроившихся в  ряд  перед  этими  дверями,
истекали на солнце потом в своих зеленых мундирах с золочеными  кирасами
и  мешковатых  белых  штанах,  заправленных  в   темно-зеленые   сапоги.
Блестящие золоченые шлемы были плотно  обвиты  длинными  полосами  белой
ткани, скрепленными зеленым шнуром; длинные концы свисали за спину. Даже
алебарды, ножны кинжалов и коротких мечей  сверкали  позолотой.  Стража,
явно выставленная напоказ, не для сражения. Однако, добравшись  доверху,
Мэт с удивлением заметил на руках солдат мозоли, какие бывают у тех, кто
много работает мечом. Прежде он всегда входил во дворец  через  один  из
конюшенных дворов, чтобы мимоходом взглянуть на лошадей, но на этот  раз
воспользовался дверью, предназначенной для лордов.
   - Да осияет вас Свет, - сказал Мэт, обращаясь к офицеру, который  был
немногим старше его самого. Жители Эбу Дар очень чтили вежливость.  -  Я
пришел, чтобы оставить сообщение для Найнив Седай  и  Илэйн  Седай.  Или
вручить его им, если они вернулись.
   Офицер пристально посмотрел на Мэта и перевел  испуганный  взгляд  на
ступени. Его остроконечный шлем был украшен не только зеленым, но еще  и
золотым шнурком, что, очевидно,  свидетельствовало  о  неизвестном  Мэту
высоком чине. А вместо алебарды он держал  позолоченный  жезл  с  острым
концом и крюком, наподобие стрекала, которым  погоняют  быков.  Судя  по
выражению лица офицера, можно было подумать, что прежде никто никогда по
этим ступеням не поднимался. Внимательно  оглядев  куртку  Мэта  и  явно
находясь в затруднении, офицер, однако, в конце концов пришел к  выводу,
что не может просто прогнать  его.  Вздохнув,  он  пробормотал  ответное
приветствие  и  попросил  Мэта  назвать  свое  имя,  после  чего  открыл
маленькую дверцу в одной из створок больших дверей и ввел  посетителя  в
огромный вестибюль. Под расписным  куполом  бегущие  по  небу  облака  и
солнце - Мэт насчитал пять ярусов галерей с каменным ограждением.
   Стражник щелкнул пальцами, и в  зале  появилась  молодая  служанка  в
белом платье, из-под которого виднелись зеленые нижние  юбки,  на  груди
слева были вышиты зеленые якорь и  меч.  Она  поспешно  приблизилась  по
красноголубому мраморному полу - плиты были выложены в шахматном порядке
- и сделала реверанс, отдельно Мэту и отдельно офицеру.
   Короткие черные волосы обрамляли свежее хорошенькое личико с  мягкой,
оливкового цвета кожей; на ней было платье с глубоким  узким  вырезом  -
такие в Эбу Дар носили все женщины, кроме благородных. Однако  Мэт,  что
на него не похоже, ничего не заметил.  Когда  девушка  услышала,  в  чем
состоит его просьба, ее большие черные глаза распахнулись еще  шире.  Не
то чтобы Айз Седай, жившие в  Эбу  Дар,  были  полностью  отгорожены  от
жителей города, но допускали к ним далеко не всякого.
   - Да, господин  Меч-Лейтенант,  -  сказала  она,  снова  приседая.  -
Конечно, господин Меч-Лейтенант. Не угодно  ли  милорду  последовать  за
мной?
   Милорду было угодно.
   Снаружи Эбу Дар  искрился  белизной,  но  внутри  буйствовали  другие
цвета.
   Широкие коридоры,  ведущие  во  внутренние  покои  дворца,  казалось,
протянулись на несколько миль, высокие потолки были  голубыми,  а  стены
желтыми. Чуть  подальше  потолок  оказался  выкрашен  зеленым,  а  стены
светло-красным, и за каждым  поворотом  появлялись  все  новые  и  новые
комбинации цветов,  причем  такие,  которые  понравились  бы  разве  что
Лудильщику. Сапоги Мэта громко стучали по плиткам двух-, трех-, а иногда
и четырехцветного пола, располагавшихся узорами в виде ромбов, звезд или
треугольников. В местах пересечения коридоров пол был выложен мозаичными
узорами из крошечных плиток - сложные  переплетения,  завитки  и  петли.
Шелковые гобелены изображали морские пейзажи, в сводчатых  нишах  стояли
выточенные из цельных кристаллов  вазы,  маленькие  статуэтки  и  желтый
фарфор Морского Народа - вещи, за которые где  угодно  дали  бы  большие
деньги. Время от времени мимо торопливо и бесшумно проносились  слуги  в
ливреях, некоторые с серебряными или золотыми подносами.
   В обычном состоянии Мэт  с  удовольствием  оказался  бы  среди  всего
этого.
   Там, где водятся денежки,  кое-что  и  ему  перепасть  может.  Однако
сейчас им владело только усиливающееся  с  каждым  шагом  нетерпение.  И
беспокойство.
   Всегда,  когда  в  голове  у  Мэта  начинали  упорно   перекатываться
игральные кости,  это  кончалось  плохо.  В  последний  раз,  когда  это
произошло, он внезапно оказался с тремя сотнями воинов из  отряда  перед
холмом, на гребне которого стояла тысяча Белых  Львов  Гейбрила,  и  еще
одна тысяча гналась по дороге почти за спиной. И это  тогда,  когда  сам
Мэт изо всех  сил  старался  ускакать  подальше  от  всяческих  бед.  Не
оказаться зарезанным Мэту в тот раз помогли засевшие  у  него  в  голове
воспоминания других людей - и удача, на которую  он  и  рассчитывать  не
смел. Кости, катящиеся в голове, почти  всегда  предвещали  опасность  и
одновременно что-то еще, чего он пока не понимал.
   Вероятность, что ему проломят череп, была не так уж  велика,  а  пару
раз возникали ситуации, при которых это вообще было невозможно, и все же
опасность,  что  Мэт  Коутон  погибнет  каким-то   странным   и   весьма
захватывающим  образом,  по-видимому,  существовала.  Здесь,  во  Дворце
Таразин, такое вряд ли случится, тем не менее  не  следовало  сбрасывать
это  со  счетов.  Он  намеревался  оставить  свое  сообщение,   а   если
представится возможность, схватить Найнив и Илэйн за шиворот и  дать  им
такой нагоняй, чтоб у них уши запылали. И уйти.
   Молодая женщина, казалось, бесконечно долго скользила перед Мэтом, но
наконец они оказались рядом с невысоким, могучим,  точно  бык,  мужчиной
ненамного старше ее. Явно еще один слуга, он был облачен в  белые  узкие
штаны, белую рубаху с широкими рукавами и длиннополый  зеленый  жилет  с
изображением якоря и меча Дома Митсобар на фоне белого круга.
   - Мастер Джен, - сказала женщина, снова присев  в  реверансе,  -  это
лорд Мэт Коутон, он хочет оставить сообщение для высокочтимой Илэйн  Айз
Седай и высокочтимой Найнив Айз Седай.
   - Хорошо, Хезел. Можешь идти. - Джен поклонился Мэту. - Не  будет  ли
милорд так любезен проследовать за мной?
   Джен привел Мэта к смуглой,  мрачного  вида  женщине  средних  лет  и
поклонился ей:
   - Госпожа Карин, это лорд Мэт Коутон, он хочет оставить сообщение для
высокочтимой Илэйн Айз Седай и высокочтимой Найнив Айз Седай.
   - Хорошо, Джен. Можешь идти. Не будет ли милорду  угодно  последовать
за мной?
   Карин  повела  его  по  плавно  изгибающемуся  пролету  лестницы,  по
мраморным ступеням, подъемы которых были окрашены  в  желтый  и  красный
цвета, и представила его худощавой  женщине  по  имени  Матильда.  Затем
последовали крепыш, которого звали Брен, и лысый мужчина по имени Мадик;
интересно, что каждый последующий слуга был старше  предыдущего.  В  том
месте, где, точно  спицы  колеса,  пересекались  пять  коридоров,  Мадик
оставил Мэта с пухлой женщиной по имени Ларен, виски которой уже заметно
тронула седина; осанка у Ларен была просто величественная. Точно так же,
как Матильда и Карин, она носила то, что в Эбу  Дар  называлось  брачным
кинжалом, - он свисал рукояткой вниз с плотно  прилегающего  серебряного
ожерелья между весьма аппетитных грудей. В рукоять кинжала были  вделаны
пять белых драгоценных камней, два из которых  оправлены  в  красное,  и
четыре  красных  камня,  из  них  один  в   черной   оправе.   Все   это
свидетельствовало о том, что трое из ее девяти детей умерли, причем двое
сыновей погибли на  дуэли.  Сделав  Мэту  реверанс,  Ларен  повернулась,
собираясь поплыть по коридору, но он схватил ее за руку.
   Темные брови взметнулись вверх, когда Ларен перевела  взгляд  на  его
руку. Ее единственным оружием был брачный кинжал, но Мэт тут же отпустил
ее.
   Согласно обычаю, женщина  могла  использовать  кинжал  только  против
своего мужа, но Мэт и не собирался причинять ей никакого  вреда.  Однако
не стал скрывать своего раздражения:
   - Сколько мне еще тут болтаться, чтобы  оставить  записку?  Покажите,
где их комнаты! Неужели здесь так трудно отыскать пару Айз Седай? Это же
не проклятая Белая Башня!
   - Айз Седай? - произнес  за  его  спиной  женский  голос  с  заметным
иллианским акцентом. - Ты ищешь двух Айз Седай? Они перед тобой.
   Выражение лица Ларен не изменилось или почти  не  изменилось.  Взгляд
черных глаз метнулся куда-то в сторону; Мэт мог поклясться,  что  в  нем
мелькнула тревога.
   Сняв шляпу, Мэт с  легкой  улыбкой  обернулся.  С  серебряной  лисьей
головой ему не страшны никакие Айз Седай.  Во  всяком  случае  не  очень
страшны. Что ни говори, а не от всего защитит... Скорее всего, улыбка  у
него получилась несколько вымученной.
   Трудно представить себе двух более разных  женщин,  чем  те,  которые
стояли сейчас перед ним. Одна  стройная,  с  очаровательной  улыбкой,  в
зелено-золотом платье, подчеркивавшем то, что он  оценил  бы  как  очень
красивую грудь.  Если  бы  не  лишенное  признаков  возраста  лицо,  Мэт
запросто даже приударил бы за ней. Очень милое лицо, с такими  глубокими
глазами, что мужчине ничего не стоит утонуть в них.  Жаль.  Вторая  тоже
выглядела  женщиной  без  возраста,  но  лишь  в  первый  момент.   Мэту
показалось, что она хмурится, потом до него дошло, что таково,  наверно,
обычное выражение ее лица. Темное, почти черное платье скрывало все тело
- до запястий и шеи. И очень хорошо,  подумал  он.  Женщина  чем-то  она
напоминала  засохший  куст  куманики.  Может,  она  только  куманикой  и
питалась?
   - Я тут пытаюсь оставить сообщение для Найнив и Илэйн, - объяснил Мэт
незнакомкам. - Эта женщина...  -  Он  заморгал,  вглядываясь  в  глубину
коридора.
   Слуги тут вообще бегали быстро, но Ларен исчезла просто мгновенно. Он
никогда бы не подумал, что она способна передвигаться с такой скоростью.
Как бы то ни было, я хочу оставить записку. -  Внезапно  насторожившись,
Мэт добавил:
   - Вы с ними дружны?
   - Не совсем, - ответила хорошенькая. - Я - Джолин, а это - Теслин.  А
ты - Мэт Коутон.
   Внутри у Мэта все напряглось. Это ж надо! Во дворце девять Айз Седай,
но он, конечно, наткнулся именно на сторонниц  Элайды.  И  одна  из  них
Красная.
   Нельзя сказать, что он испугался. Он опустил руку, чтобы ненароком не
дотронуться до лисьей головы.
   Та, которая питалась только куманикой, Теслин, подошла  поближе.  Том
говорил Мэту, что она Восседающая, хотя что  Восседающей  делать  здесь,
даже Том не понимал.
   - Мы были бы дружны с ними, будь это возможно. Им  не  нужны  друзья,
мастер Коутон, так же как и тебе. -  Взгляд  Теслин,  казалось,  пытался
просверлить дыру в его голове.
   Джолин подошла и положила руку на  отворот  куртки  Мэта.  Ее  улыбка
показалась бы манящей - на лице другой женщины.  Джолин  принадлежала  к
Зеленой Айя.
   - Они ступили на опасную почву и вдобавок не видят,  что  у  них  под
ногами. Я знаю, что ты - их друг.  Ты  мог  бы  еще  раз  доказать  это,
уговорив их отказаться от той ерунды, которой они  занимаются,  пока  не
поздно. Глупых детей, которые заходят слишком далеко, строго наказывают.
   Мэту очень захотелось попятиться - даже Теслин стояла так близко, что
почти касалась его. Но он только усмехнулся  -  самой  наглой  из  своих
усмешек.
   Дома от таких улыбочек ничего хорошего не бывало, но такое  поведение
казалось самым естественным. Кости в его голове  не  имели  отношения  к
этой парочке, иначе они бы остановились. К тому же у него есть медальон.
   - Со зрением у них, по-моему, все в порядке. - С Найнив  не  помешало
бы сбить спесь, а с Илэйн, может,  даже  больше,  но  Мэт  не  собирался
стоять тут и выслушивать, как эти женщины поливают Найнив  грязью.  Если
это означало, что он защищает заодно и Илэйн, так тому и быть. -  Может,
как раз вам нужно отказаться от вашей ерунды.
   Улыбка  Джолин  погасла,  точнее,  перекочевала   на   лицо   Теслин,
сделавшись острой, как лезвие бритвы.
   - Нам все известно о тебе, мастер Коутон.  -  Теслин  выглядела  так,
будто ей постоянно хотелось содрать шкуру со всякого, кто  окажется  под
рукой, и у нее это получалось. Та'верен, так  это  называется.  И  очень
опасен сам по себе. Слухи говорят только половину правды.
   Лицо Джолин заледенело.
   - В твоем положении молодой человек, думающий о своем будущем, не мог
бы сделать ничего  худшего,  как  прятаться  от  Белой  Башни.  Тебе  не
следовало покидать ее.
   Внутри у него все сжалось еще  сильнее.  Что  им  известно?  Вряд  ли
что-нибудь о медальоне. Найнив и Илэйн о нем известно, Аделис и  Вандене
тоже, и Свет знает скольким людям они разболтали,  но,  уж  конечно,  не
этой парочке. Имелось, правда, кое-что похуже, чем та'верен,  или  лисья
голова, или даже Ранд, и это его беспокоило.  Если  они  знали  об  этом
проклятом Роге...
   Внезапно Мэт рванулся от них так резко,  что  споткнулся  и  чуть  не
уронил шляпу. Неизвестно откуда появившаяся стройная женщина  с  гладким
лицом и почти полностью седыми волосами, собранными на затылке, схватила
его за рукав и воротник. То же самое -  точно  зеркальное  отражение!  -
сделала Теслин,  но  с  другой  стороны.  Мэт  узнал  седую  женщину  по
прекрасной осанке и  простому  серому  платью.  Это  либо  Аделис,  либо
Вандене, сестры - настоящие сестры, не только Айз Седай, - и к  тому  же
близнецы; Мэт никогда не мог с уверенностью сказать, кто  из  них  перед
ним. Седая женщина и Теслин пристально смотрели друг на друга, холодно и
спокойно - точь-в-точь две кошки, поймавшие одну мышь.
   - Не разорвите куртку, - буркнул Мэт,  пытаясь  освободиться.  -  Моя
куртка...
   Айз Седай, казалось, не слышали его. Даже лисья  голова  не  способна
заставить их разжать пальцы.
   Подошедшую сестру, кто бы она  ни  была,  сопровождали  еще  две  Айз
Седай, хотя только одна из них, смуглая, коренастая, с  живыми  глазами,
носила на пальце кольцо Великого Змея, а на  плечах  шаль  с  коричневой
бахромой и изображением белого Пламени Тар Валона  и  виноградной  лозы.
Она выглядела немногим старше  Найнив,  как  и  вторая  сестра,  Сарейта
Томарес, которая стала Айз Седай всего года два назад.
   - Неужели ты докатилась  до  похищения  людей  прямо  здесь,  в  этих
коридорах, Теслин? - сказала подошедшая сестра. -  Мужчина,  неспособный
направлять, вряд ли в состоянии заинтересовать тебя.
   Невысокая, бледная, в отделанном кружевами сером  платье  с  голубыми
вставками, она была, как всегда, невозмутима, безвозрастна, элегантна  и
самоуверенно улыбалась. Акцент выдавал в ней кайриэнку.  Ну  вот,  Мэту,
несомненно, удалось добиться, чтобы во двор сбежались все собаки. Том не
знал, кто из двойняшек, Джолин или Теслин, возглавлял посольство Элайды,
но именно Мерилилль была за  главную  у  тех  идиоток,  которые  обманом
уговорили Эгвейн стать их Амерлин.
   Улыбкой, которую вернула ей Теслин, Мэт смог бы побриться.
   - Не лицемерь со мной, Мерилилль. Мэт Коутон  очень  даже  интересная
личность. За ним нужен глаз да глаз. - Все это было сказано таким тоном,
будто Мэта вообще здесь нет!
   - Не подеритесь из-за меня, - сказал он. Каждая тянула его  куртку  в
свою сторону, и в результате они перегородили весь коридор. - Из-за  вас
людям не пройти...
   Пять пар глаз уставились на Мэта с выражением, которое заставило  его
пожалеть, что он опять распустил язык. У Айз Седай нет чувства юмора. Он
хорошенько рванулся, и  Вандене  -  или  Аделис  -  дернула  в  обратную
сторону, да так сильно, что стянула куртку с его  руки.  Вандене,  решил
он. Вандене Зеленая, и Мэту всегда казалось, что  она  готова  вывернуть
его наизнанку, лишь бы выведать секрет лисьего медальона. Кто бы она  ни
была, она улыбалась - проницательно и в то же время явно забавляясь. Мэт
не видел ни малейшего повода для весел