я надеялась, что... Кто это?
- Ее  сокол переступил  по толстой  перчатке,  звякнули колокольчики  на его
путах. - Похоже, кто-то из ваших людей, миледи.
     Фэйли мрачно  кивнула.  Она  их тоже узнала. Парелиан, Аррела и Ласиль.
Что они здесь делают?
     Троица  подскакала  и  остановилась,  от  лошадей  валил  пар. Глаза  у
Парелиана были размером с пятна на боках его  серого в яблоках. Ласиль,  чье
бледное  лицо скрывал глубокий капюшон  плаща,  взволнованно  сглатывала,  а
смуглое лицо Аррелы посерело.
     - Миледи,  - торопливо заговорил Парелиан, -  скверные  новости! Пророк
Масима встречается с Шончан!
     -  Шончан!  - воскликнула  Аллиандре.  - Неужто  он  поверил, будто они
явились к Лорду Дракону?
     -  Может, все проще,  - сказала  Берелейн,  подъезжая на своей  снежно-
белой кобыле с другого бока. Перрина здесь не было, а потому ее темно- синее
платье  для верховой езды  было  вполне приличным, под самый подбородок. Она
все так же дрожала от холода. - Масима не любит Айз Седай,  а Шончан женщин,
способных направлять, держат в неволе.
     Фэйли раздраженно  цокнула языком.  Если  новости  верны, они  и впрямь
сквернее  некуда. Все равно нужно удостовериться самой. Возможно, Перрин уже
добрался до Масимы.
     - Почему ты так считаешь, Парелиан?
     - Миледи,  мы говорили  с тремя фермерами. Они  видели, как четыре ночи
назад  приземлилась большая летающая  тварь.  Она  привезла женщину, которую
отвели к Масиме. Она пробыла с ним три часа.
     - Мы сумели пройти по ее следу до  того  места, где в Абиле остановился
Масима, - добавила Ласиль.
     -  Все трое думают, будто та тварь - Исчадие Тени, - заговорила Аррела,
- но, кажется, им вполне можно верить.
     Услышать от нее, что кому-то не из Ча Фэили можно верить, все равно что
получить заверения в кристальной честности этого человека.
     - Думаю, мне нужно  поехать в Абилу, - сказала Фэйли, подбирая поводья.
-  Аллиандре, забери с собой Майгдин  и  Берелейн. -  В другое  время ее  бы
позабавило  то,  что Берелейн поджала  губы.  - Парелиан,  Аррела  и  Ласиль
отправяться со мной...
     Раздался крик, и все вздрогнули.
     В пятидесяти  шагах от  них один из  солдат Аллиандре в зеленом мундире
падал навзничь с седла, а  через миг рухнул крылатый гвардеец - со стрелой в
горле. Из-за деревьев высыпали  айильцы, с вуалями  на  лицах и  с луками  в
руках.  Упали еще несколько  солдат.  Байн и  Чиад  вскочили на ноги, темные
вуали до глаз закрывали лица;
     копья заткнуты  за ремни, в руках луки  луки. Они еще успели посмотреть
на  Фэйли. Айил  были  повсюду,  десятки,  если  не сотни, и петля окружения
затягивалась.  Конники опустили  пики, обступив  Фэйли  и  ее спутников,  но
айильские стрелы пробивали в их кольце брешь за брешью.
     -  Кто-то должен сообщить  лорду Перрину  о  Масиме, -  крикнула  Фэйли
Парелнану  и  двум женщинам. - Кто-то  из  вас  обязан  добраться  до  него!
Скачите! - Она окинула взглядом Аллиандре и Майгдин. И Берелейн. - И вы тоже
скачите вовсю, иначе умрете здесь!
     Едва  дождавшись  утвердительных кивков,  она подала пример  -  ударила
каблуками по  бокам  Ласточки и  пустила  лошадь вскачь,  сквозь бесполезное
кольцо солдат.
     Быстрые копыта раскидывали снег. Ласточка чуть ли не летела, оправдывая
свое имя. Через тысячу шагов Фэйли подумала, что прорвалась. Но тут Ласточка
тонко заржала, споткнулась и рухнула грудью вперед. Фэйли вылетела из седла,
упала лицом  в снег. Хватая ртом крошево, она с  трудом поднялась  на ноги и
выдернула нож.
     Будто из ниоткуда  возник  айилец в вуали и,  словно  тисками,  стиснул
запястье  Фэйли.  Нож  выпал  из  разом  онемевших пальцев, и не  успела она
потянуться за другим левой рукой, как айилец набросился на нее.
     Фэйли боролась,  пиналась, била кулаками,  даже кусалась, но  противник
шириной плеч не уступал Перрину и был на голову выше. И силен оказался почти
как Перрин. От  отчаяния  Фэйли чуть  не  заплакала  -  с такой унизительной
легкостью он справился с нею, сначала отнял у нее все ножи и засунул их себе
за пояс, а потом одним из отобранных ножей срезал с пленницы всю одежду. Она
еще понять ничего  не  успела, как  оказалась  голой на снегу; локти ее были
стянуты за спиной ее же чулком, а второй чулок айилец приспособил под аркан.
     У нее  не было иного выбора кроме как идти за ним, проваливаясь в снег.
По  коже от  холода побежали  мурашки. О  Свет, как она могла  подумать, что
сегодня хороший денек? Брр! Ну и холодина! О Свет, только  бы  кому-  нибудь
удалось  бежать и  сообщить  о Масиме! И  передать Перрину  весточку, что ее
взяли в плен. Она-то как-нибудь  убежит.  Важнее известия о  Масиме. Сначала
Фэйли  увидела  Парелиана,  он  лежал  на  спине,  сжимая  в  руке   меч,  а
превосходный  кафтан  с  атласными полосатыми  рукавами был залит кровью.  А
потом -  много  мертвых,  крылатые  гвардейцы  в  красных  кирасах,  солдаты
Аллиандре в  темно-зеленых  шлемах,  один из  сокольничих. Ястреб в колпачке
тщетно хлопал крыльями - мертвая рука по-прежнему сжимала его путы. Но Фэйли
еще не теряла надежды.
     Первыми из  пленников она  увидела Байн и Чиад,  те стояли на коленях в
окружении  нескольких  айильцев,  мужчин  и  женщин  с  опущенными на  грудь
вуалями. Обе нагие, руки лежат на коленях. Влажные темные  пятна виднелись в
огненно-рыжих волосах Байн,  кровь  текла у  нее по лицу. У  Чиад левая щека
превратилась в лиловый синяк и опухла, а серые глаза были слегка затуманены.
Когда широкоплечий айилец  грубо толкнул Фэйли на  колени рядом с ними,  обе
вскинули головы.
     - Это неправильно, Шайдо, - пробормотала Чиад.
     - Она не следует джиитох,  - пролаяла Байн.  - Ты не можешь сделать  ее
гай'шайн.
     - Гай'шайн будут молчать, - обронила седеющая Дева.
     Байн и Чиад печально взглянули на Фэйли и вновь погрузились в спокойное
ожидание. Сжавшись  в комок, стараясь спрятать свою наготу, Фэйли не  знала,
то ли ей плакать, то  ли  смеяться. Две женщины,  которых  она  выбрала бы в
телохранителицы, - и ни одна и пальцем не пошевелит из- за джиитох.
     - Повторяю,  Эфалин, - тихо  сказал  захвативший  Фэйли мужчина, -  это
глупость. Мы  двигаемся медленно,  еле ползем  в этом... снегу. -  Последнее
слово он  вымолвил с запинкой. - Здесь слишком  много вооруженных людей. Нам
бы  идти на восток, а не захватывать гаишайн,  которые еще  больше замедляют
наш марш.
     -  Севанне нужно больше гаишайн, Ролан, -  ответила седая Дева. Но  она
нахмурилась, и в серых суровых глазах мелькнуло неодобрение.
     Дрожащая Фэйли  моргнула, услышав имена. Свет, должно  быть  от  холода
мозги  еле  ворочаются.  Севанна. Шайдо! Они же  были  у  гор Кинжала Убийцы
Родичей, дальше отсюда разве что Хребет  Мира!  Значит, теперь они  тут. Это
тоже нужно сообщить Перрину, вот  еще одна причина  для скорого побега. Хотя
шансов мало:  вон как она скрючилась на  снегу, гадая,  что у  нее замерзнет
раньше  -  руки, ноги  ли, или....  Как забавляла  тебя  дрожащая  от мороза
Берелейн,  и  вот Колесо отплатило тем же. Фэйли чуть ли не предвкушала, как
наденет  толстое  шерстяное одеяние, какое носили  гаишайн.  Но айильцы пока
уходить не спешили. Привели новых пленников.
     Первой - Майгдин, раздетую догола, связанную, как и Фэйли. Она еле шла.
Вдруг Дева, которая то и  дело  ее подталкивала, сшибла ее  с ног подножкой.
Майгдин  плюхнулась  в  снег и  села  с  такими  круглыми глазами, что Фэйли
рассмеялась бы, если бы не чувствовала жалости. Потом Аллиандре, согнувшаяся
чуть ли не вдвое,  пряча свою  наготу. Потом две Девы приволокли  обнаженную
Аррелу, почти  сомлевшую от  стыда. Наконец еще один  рослый айилец  принес,
держа под мышкой, точно сверток, бешено лягавшуюся Ласиль.
     - Остальные мертвы  или бежали,  - заявил  он, бросив кайриэнку рядом с
Фэйли.  -  Севанна  будет   довольна,   Эфалин.  Ей  очень  нравится,  когда
захватывают людей, которые носят шелка.
     Фэйли  не  сопротивлялась,  когда  ее  поставили  на ноги  и  во  главе
пленников пустили торить дорогу в снегу. Бороться она не могла, слишком была
ошеломлена.  Парелиан  мертв, Аррела  и  Ласиль  захвачены  в  плен,  как  и
Аллиандре,  и  Майгдин.  Свет,  кто-то  же  должен  предупредить  Перрина  о
Масиме... И тут на нее обрушился последний удар. Вот она - дрожит, скрежещет
зубами, чтобы они не стучали,  всем своим видом стараясь показать, что вовсе
не  она, связанная  и  в  чем мать  родила, бредет  в  неизвестность.  И,  в
довершение  всего,  надеется,  что  Берелейн,  эта  ластящаяся кошка, -  эта
жеманная девка! - сумела спастись и доберется до Перрина. Какой ужас!
     Эгвейн пустила  Дайшара  шагом вдоль колонны своих  подопечных:  сестер
верховых и  пеших.  Принятых и  послушниц.  На почти безоблачном небе  сияло
солнце,  но из ноздрей мерина вырывался  парок. Позади Эгвейн ехали Шириам и
Суан, тихонько обсуждая  сведения, доставленные соглядатаями Суан. Эгвейн  и
без  того  считала огненноволосую женщину весьма расторопной  Хранительницей
Летописей,  но  день ото дня Шириам, казалось,  все более  усердно исполняет
свои обязанности. Следом  на коротконогой кобыле ехала Чеза, на  тот случай,
если   Амерлин   что-то  понадобится.  Служанка  вновь  бурчала,   что   эти
неблагодарные мерзавки Мери и  Селейм сбежали, бросив ее работать  за троих.
Двигались  всадницы  медленно, и  Эгвейн старательно  избегала  смотреть  на
колонну.
     Месяц набора,  месяц, когда в книгу послушниц могла записаться любая, -
и число желающих стать Айз Седай оказалось поразительно велико. Женщины всех
возрастов устремились потоком,  приходили чуть ли не  за сотни миль!  Теперь
послушниц в колонне было вдвое больше прежнего. Почти тысяча! Большинство из
них  так и  не получит  шали,  но  число впечатляло.  Из-за некоторых  могли
возникнуть  мелкие неприятности, а на одну, бабулю по имени  Шарина, которая
был сильнее даже Найнив, чуть ли не  все глядели с изумлением. Однако Эгвейн
отворачивалась  вовсе не  потому,  что  мать  ругалась с  дочерью  (дочь  со
временем  обещала стать сильнее матери),  и  потому, что знатные дамы начали
подумывать, не допустили ли они ошибки, записавшись, и потому, что не желала
встречаться взглядом с Шариной. Седовласая женщина подчинялась всем правилам
и  выказывала соответствующее уважение, но от нее исходила такая  сила,  что
даже некоторые сестры  смотрели  на нее с опаской.  Эгвейн не  хотела видеть
молодых женщин,  присоединившихся  к  ним  два  дня  назад. Две  сестры, что
привели новеньких, больше изумились тому,  что  обнаружили на  месте Амерлин
Эгвейн, а их подопечные этому  просто не могли поверить: как, Эгвейн ал'Вир,
дочка мэра из Эмондова Луга?
     Свою  армию Гарет  Брин тоже  выстроил  широкой  колонной, кавалерия  и
пехота  ровными  рядами  тянулись  вдаль и скрывались  среди деревьев.  Лучи
бледного  солнца  блестели  на  кирасах, шлемах,  наконечниках  пик.  Лошади
нетерпеливо переступали копытами.
     Брин  шагом  направил  своего  крепконогого  жеребца  навстречу  Эгвейн
прежде,  чем она добралась до  Восседающих.  Те, сидя верхом, ожидали ее  на
большой  поляне  впереди  колонн.  Брин  улыбнулся  Эгвейн из-за решетчатого
забрала. Улыбка показалась ей ободряющей.
     - Прекрасное утро. Мать, - промолвил он.
     Эгвейн лишь  кивнула, и он  пристроился позади,  рядом с Суан,  которая
чуть ли  не сразу  принялась на него шипеть. Эгвейн не была уверена, до чего
Суан с ним договорилась, но  в присутствии  Эгвейн она  теперь редко на него
жаловалась, а при нем так вообще никогда. И девушка была рада, что Брин тут.
Престол  Амерлин  чувствовала,  что  этим  утром  ей  очень не  помешает его
поддержка.
     Восседающие выстроились  в ряд возле деревьев, а еще тринадцать  сестер
сидели  на лошадях чуть в стороне, внимательно глядя на Восседающих. Романда
и  Лилейн  чуть  ли  не  одновременно  послали  своих  коней  вперед,  плащи
развевались  у них за спинами, копыта взрывали снег. Эгвейн не удержалась от
вздоха. Совет повиновался  ей,  потому  что иного выбора  не было.  Да,  они
подчинялись  во всем, что касалось войны  с Элайдой, но Свет, как они играют
словами и придираются, решая,  что  относится  что-либо к вопросам войны или
нет.  И если нет, то  добиться от них чего-нибудь все равно что козла доить!
Всегда  отыщут  какой-нибудь  способ  обойти  женщину  любого  возраста,  за
исключением разве что Шарины. Та даже на Романду произвела впечатление.
     Романда  и  Лилейн  остановили  лошадей  перед  Эгвейн,  но  не  успели
Восседающие и рта раскрыть, как Амерлин заговорила:
     -  Настало  время,  дочери  мои,  и  незачем  тратить  время на  пустую
болтовню. Приступайте.
     Романда  хмыкнула; судя по  всему,  Лилейн тоже хотелось  фыркнуть. Как
одна, они  развернули лошадей,  затем ожгли друг  друга сердитыми взглядами.
События  минувшего месяца только  усугубили их взаимную  неприязнь. Уступая,
Лилейн гневно мотнула головой, а Романда криво усмехнулась. Эгвейн тоже чуть
не  улыбнулась.  В  Совете  ее  главной  опорой  по-прежнему  была  взаимная
враждебность.
     -   Престол  Амерлин  повелевает   начинать,  -   возвестила   Романда,
величественно подняв руку.
     Тринадцать женщин возле Восседающих  охватило свечение саидар, охватило
всех  разом,  и  в центре поляны  возникла  вертикальная серебристая полоса,
раскрывшаяся в переходные врата - десять шагов высотой и  в сотню шириной. С
той стороны посыпались снежинки. Резкие выкрики приказов полетели по колонне
солдат,  первой  во  врата  устремилась  тяжелая   бронированная  кавалерия.
Кружащийся по ту сторону снег падал густо,  почти ничего не было  видно,  но
Эгвейн почудилось, будто она различила Сияющие Стены Тар Валона и саму Белую
Башню.
     - Началось, Мать, - промолвила Шириам, едва ли не с удивлением.
     - Началось, - согласилась Эгвейн. И если будет на то воля Света, вскоре
Элайда  падет.  Следовало  обождать,  пока  Брин  не  отправит  через  врата
достаточное число солдат, но девушка не выдержала. Ударив каблуками Дайшара,
она устремилась в снегопад, на равнину, где чернела вдали Драконова гора и в
белом небе над нею курился дымок.


        ГЛАВА 31. Потом



     Зимние  ветры  и снегопады  если и  не  остановили  до весны купеческие
караваны, то сильно замедлили их движение,  а  из  каждых трех  отправленных
купцами  почтовых  голубей два  гибли  в когтях  ястребов  или  замерзали от
холода, но по рекам,  не скованным льдом, продолжали  плавать суда,  и слухи
бежали быстрее молнии. Тысячи слухов; каждый порождал тысячу  новых, которые
всходили и буйно росли на снегу и льду, точно сорняки на плодородной земле.
     У Тар  Валона,  утверждали одни, сразились  громадные  армии,  и  улицы
города залиты  кровью,  а мятежные Айз Седай выставили на пике голову Элайды
а'Ройхан. Нет, Элайда махнула рукой, и уцелевшие бунтовщицы пали к ее ногам,
моля о  пощаде. Да не было никаких мятежниц, Белая Башня  всегда была едина,
какой  раскол, о  чем вы? Это  Черная  Башня разбита, интригами и  мощью Айз
Седай,  и по  всем странам  Аша'маны  гоняются за  Аша'манами.  Белая  Башня
разрушила в Кайриэне Солнечный Дворец,  и сам  Возрожденный Дракон связанным
предстал пред Престолом Амерлин и стал орудием в ее руках. По другим слухам,
с ним повязаны  узами Айз Седай, а еще с Айз  Седай связаны  узами Аша'маны,
только мало кто верит такой чепухе.
     Вернулись  войска  Артура Ястребиное  Крыло  и  намерены возродить  его
погибшую  империю,  и   Шончан   расчищают  им  дорогу.  Они  даже   одолели
Возрожденного Дракона и изгнали его из  Алтары. Нет,  Шончан явились служить
ему. Нет-нет,  он  сбросил  Шончан  в море, истребив их армии до  последнего
человека. Шончан увезли с собой Возрожденного Дракона, дабы поставить его на
колени  перед  своей  Императрицей.  Возрожденный  Дракон  погиб,  и  многие
скорбели по нему,  оплакивали его,  но не меньшее число радостно праздновало
его смерть.
     Слухи  разрастающейся  паутиной  опутывали  страны,  мужчины и  женщины
строили планы  на  будущее,  веря тому, что  почитали  правдой.  Они строили
планы, и Узор впитывал в  себя  эти  планы,  создавая плетение предреченного
будущего.

     Конец книги восьмой цикла "Колесо Времени"



    Роберт ДЖОРДАН
    КОЛЕСО ВРЕМЕНИ
    КНИГА ДЕВЯТАЯ
    "СЕРДЦЕ ЗИМЫ"



   ПЕРЕВОД:
   "ЦИТАДЕЛЬ ДЕТЕЙ СВЕТА"
   http://wot.boom.ru/frameset.htm

ПРОЛОГ
СНЕГ

   Дрожащего света тр„х фонарей было более чем достаточно  для  того,  чтобы
осветить маленькую комнатку с совершенно белыми стенами и потолком, но  Сине
вс„ равно не отводила взгляда от тяж„лой деревянной двери. Нелогично,  знала
она, глупо для Восседающей от Белых. Плетение саидар, которое она удерживала
вокруг дверного косяка, доносило до не„ случайные отзвуки  отдал„нных  шагов
из наружных коридоров, отзвуки, которые пропадали, едва будучи  услышанными.
Простой при„м, показанный подругой в дни е„ давно минувшего  послушничества,
но она получит предупреждение  задолго  до  того,  как  кто-нибудь  подойд„т
близко. Да и в любом случае вряд ли многие станут спускаться столь  глубоко,
чтобы достичь второго уровня подземелий.
   Е„ плетение улавливало дал„кое шуршание снующих туда-обратно крыс.  Свет!
Как долго уже водятся крысы в Тар Валоне, в самой Башне? И  в  каждой  Глаза
Т„много? Она нервно облизнула губы. В этом не было  никакой  логики.  Совсем
никакой. Ей хотелось рассмеяться.  С  трудом  она  удержалась  от  истерики.
Подумай о ч„м-нибудь ещ„, кроме крыс. О ч„м-нибудь ещ„... Приглуш„нный вопль
раздался  в  комнате  позади  не„,  сменившись   негромким   хныканьем.   Ей
потребовалось усилие, чтобы не заткнуть уши. Сосредоточься!
   В какой-то мере, и е„ саму, и е„ соучастниц в эту комнату привело желание
узнать, что скрывается за тайными встречами глав  Айя.  Мельком  она  видела
Феране Нехаран, шепчущуюся в укромном  уголке  библиотеки  с  Джесси  Билал,
которая стояла весьма высоко среди  Коричневых,  если  не  на  самом  верху.
Скорее всего, так же высоко, как и Суана Драганд из  Ж„лтых.  Она  полагала,
что так оно и есть. Но  зачем  было  Феране  и  Суане  тайно  встречаться  в
уедин„нной части принадлежащих  Башне  владений,  да  ещ„  и  закутавшись  в
простые плащи? Восседающие от разных Айя вс„ ещ„  говорили  друг  с  другом,
хотя подчас и холодно. Подобное замечали и остальные. Конечно, они не  стали
бы называть им„н из их собственных  Айя,  но  имя  Феране  проскальзывало  в
разговоре дважды. Тревожащая головоломка.  В  эти  дни  Башня  была  подобна
бурлящему болоту, и каждая Айя готова была  вцепиться  в  горло  другой,  но
главы их шептались по углам. Никто не мог бы с уверенностью утверждать,  кто
руководит какой Айя, если  только  Айя  эта  не  е„  собственная,  но  главы
несомненно знали друг друга. Что же это значит? Что? Плохо уже то,  что  она
не могла спросить Феране напрямую, но даже будь та терпима к чьим бы  то  ни
было вопросам, она бы не осмелилась. Только не теперь.
   Несмотря на все старания, полностью занять этим свои мысли Сине так и  не
смогла. Она понимала, что глядит на дверь и волнуется в загадках, которые не
в силах разрешить, только чтобы не  смотреть  через  плечо.  Туда,  где  был
источник задыхающихся криков и сиплых стонов.
   И как будто мысль об этом сковала е„, она стала медленно оборачиваться  к
остальным  заговорщицам,   е„   дыхание   неровно   учащалось,   но   голова
поворачивалась дюйм за дюймом. Далеко наверху снег тяжело валил на крыши Тар
Валона, но комната казалась необъяснимо жаркой. Она заставила себя видеть!
   Саэрин в отделанной коричневой  бахромой  шали,  державшейся  на  локтях,
стояла, широко расставив ноги и теребя пальцами рукоять  кривого  алтарского
кинжала, заткнутого за пояс. Черты е„  оливкового  лица  заволокла  холодная
ярость, от чего под челюстью проступила  бледная  линия  шрама.  Певара,  на
п