смеется. -
Ну,  милорд,  я увидел  лошадей и решил... - Бэрим  вгляделся в лицо Брина и
оборвал себя: - Ладно,  вообще-то  у меня есть кой-какие  новости. Был  я  в
Новом Брайме, заезжал к сестре. Наслушался всякого.
     Новый  Брайм был  древнее  Андора  - "старый"  Брайм  уничтожили еще  в
Троллоковы Войны, за тысячу лет до Артура Ястребиное Крыло, - и для новостей
места лучше не найти. Средних размеров городок на границе, довольно далеко к
западу от владений Брина, на  дороге  из  Кэймлина в Тар Валон.  Каким бы ни
стало ныне отношение Моргейз к Тар Валону, купцов на дороге не убавилось.
     - Ладно, солдат, выкладывай. Что за новости такие?
     - Э-э, я как раз стараюсь сообразить,  с  чего начать, милорд.  - Бэрим
невольно  выпрямился. - По-моему, самое важное вот  что.  Говорят,  Тир пал.
Айильцы захватили саму Твердыню, и Меч-Которого-Нельзя-Коснуться... в общем,
его-то и коснулись. По слухам, кто-то его в руку взял.
     - Его айилец взял? - недоверчиво спросил Брин. Айилец скорее умрет, чем
меча  коснется,  чему он  сам  был  свидетелем  в Айильскую  Войну.  Правда,
утверждают, что Калландор вроде и не меч вовсе, но кто его
     знает.
     - Этого не говорили, милорд. Имя я слышал, Ран
     или что-то вроде, привычное уху. Но говорили о случившемся как о факте,
а не как о слухе. Будто об этом всем
     известно.
     Брин задумчиво наморщил лоб. Если сказанное правда, то это уже не беда,
а  гораздо хуже.  Если  Калландор взяли,  значит. Дракон  Возродился.  А  из
Пророчеств следует, что тогда близится Последняя Битва, что Темный рвется на
свободу.  Как гласят Пророчества, Дракону суждено  спасти мир.  И уничтожить
его. Одной такой новости  довольно, чтобы Халль гнал как  сумасшедший, тут и
думать нечего.
     Но тот еще не закончил с новостями:
     - Из Тар Валона, милорд, известие пришло тоже не маленькое. Если верить
людям,  то  там теперь новая  Амерлин. На  Престоле Амерлин, милорд,  теперь
Элайда, которая  была у нашей королевы советницей. - Вдруг смешавшись, Халль
затараторил дальше. Моргейз была запретной темой, и  каждый  в поместье знал
об  этом,  хотя  сам Брин  ничего и не запрещал. - Предыдущую  Амерлин, Суан
Санчей, мол, усмирили и казнили. И Логайн тоже умер. Тот Лжедракон, которого
они  в прошлом году  изловили  и  укротили. Говорят так, милорд, будто все -
сущая правда. Кое-кто утверждал, будто самолично был в Тар Валоне, когда там
все происходило.
     Логайн - невелика новость, хоть и начал он войну
     в  Гэалдане, провозгласив  себя  Возрожденным  Драконом.  За  последние
несколько  лет появилось  несколько Лжедраконов.  Правда, про Логайна  точно
известно: направлять Силу  он мог. Пока не укротили его Айз Седай. Ладно, он
не первый  мужчина, которого поймали и  укротили, отрезав от Силы и навсегда
лишив  способности  направлять. Если  верить  молве, после  такой  процедуры
мужчины долго не живут, будь они Лжедраконами  или просто глупыми беднягами,
которые чем-то не потрафили Красным Айя. Недолго они живут, вроде как теряют
желание жить.
     А  вот  Суан  Санчей  -  это  важно. Почти  три  года  назад  он с  ней
встречался. Женщина,  потребовавшая повиновения себе без всяких  объяснений.
Крепкая, как старый корень, язычок что рашпиль, а характер точно у медведя с
больным  зубом. Такая любого  выскочку-претендента  голыми  руками на  части
раздерет.  Усмирение для  женщины - то же,  что для  мужчины  укрощение,  но
явление намного более  редкое. Тем паче  для Престола Амерлин. За три тысячи
лет  лишь   две  Амерлин,  по  признанию  самой  Башни,  подверглись  такому
наказанию, хотя, вполне вероятно, эта участь  постигла еще дюжины две, о ком
даже слуха не просочилось. Чего-чего, а скрыть,  что  ей надо, Башня  всегда
умела.  Но казнь  совершенно лишена смысла, после  усмирения-то. Ведь  вроде
женщины переносят процедуру усмирения не  лучше укрощенных мужчин и вряд  ли
живут дольше.
     От всего этого за десяток  лиг  несет уймой бед. Всем известно, у Башни
есть  союзники,   заключены   альянсы,  протянуты   ниточки  к   тронам,   к
могущественным лордам,  влиятельным знатным дамам. Кое-кто из них  наверняка
решит проверить, по-прежнему ли неусыпно следят за ними Айз Седай.  Может, у
них своих хлопот хватает, неспроста же новая Амерлин таким необычным образом
трон заняла.  А как только этот приятель в Тире уничтожит оппозицию - причем
если он и впрямь завладел Твердыней, маловероятно, чтобы оппозиция оказалась
сильна или многочисленна, - он обязательно выступит -  либо против  Иллиана,
либо против Кайриэна. Весь вопрос - насколько скоро? Соберут ли армии против
него, или войска  к  нему  присоединятся?  Пусть он и  вправду  Возрожденный
Дракон, но Дома могут пойти разными путями, да и простой люд неизвестно куда
повернет. И коли разгораются мелкие свары из-за того, что
     Башня...
     - Старый дурак, - пробормотал Брин. Заметив,
     как вздрогнул Бэрим, лорд успокоил его: - Не ты. Это
     про другого.
     Его эти дела больше не касаются. За исключением одного: решить, на  чью
сторону,  когда придет время, встанет Дом Брин.  Да и кого  это  интересует,
разве только чтобы знать, нападать на него или нет. Брины никогда не были ни
могущественным Домом, ни многочисленным
     родом.
     - Э-э, милорд?  - Бэрим поглядел на стоящих  рядом людей и лошадей. - Я
вам случайно не пригожусь,
     милорд?
     Даже не спросил, куда и зачем. Не одному Брину,
     видно, обрыдла сельская жизнь.
     - Как соберешься, нагоняй. Мы  двинемся на  юг. отправимся по  тракту к
Четырем Королям.
     Бэрим отсалютовал и  стремглав побежал  прочь, подхватив  повод  своего
коня.
     Взобравшись  в  седло, Брин,  ни слова  не говоря, махнул рукой. Отряд,
перестраиваясь в колонну по двое, двинулся следом за ним к обсаженной дубами
аллее. Он  получит ответы. Даже если потребуется схватить эту Мару за шкирку
и как следует потрясти, он добьется ответов.
     Когда  ворота  раскрылись  и  коляска  вкатилась в  королевский  дворец
Андора,  Благородная  Леди  Алтейма  расслабилась.  Она  не   была  уверена,
распахнутся ли они перед ней вообще. Очень много прошло времени до того, как
записку  взяли,  и  еще дольше  пришлось дожидаться ответа.  Служанка, худая
девушка, нанятая  здесь,  в Кэймлине, таращилась  по  сторонам  и чуть ли не
подскакивала  на сиденье напротив  Алтеймы, взволнованная тем, что и в самом
деле попала во дворец.
     Со  щелчком раскрыв кружевной веер, Алтейма  принялась им обмахиваться.
Еще и за полдень не перевалило, так что жарко  будет не в пример этому часу.
А ей-то всегда казалось, будто Андор - край прохладный. Леди в последний раз
прикинула,  что  сказать.  Алтейма  была  красива  и сама  знала,  насколько
красива: большие карие глаза придавали ей невинный, почти безобидный вид,  и
многие горько жалели,  попавшись на этом. Алтейма знала: она вовсе не наивна
и  совсем не безобидна,  но  ее  вполне устраивало,  что таковой ее  считали
другие. И сегодня ей особенно пригодится простодушный облик. На экипаж  ушли
чуть  ли  не  последние деньги, а, убегая из Тира, она сумела  прихватить не
много  золота.  Ей  надо вновь  занять  подобающее положение,  но  для этого
необходимо  завести могущественных  друзей и заручиться их поддержкой, а кто
обладает  в Андоре таким влиянием и властью, как не та, на встречу с которой
и явилась Алтейма.
     Экипаж  остановился  в обрамленном  колоннадой круглом  дворике,  возле
фонтана; подбежавший слуга в красно-белой  ливрее открыл дверцу. На дворик и
на слугу Алтейма едва взглянула, все ее мысли занимала предстоящая  встреча.
Из-под прилегающего чепца, шитого мелким жемчугом, на спину ниспадали черные
волосы, еще больше жемчужин усеивало мельчайшие складочки платья -  с глухим
воротом,   из   бледно-зеленого  шелка.  Однажды,  мимолетно,  Алтейма   уже
встречалась  с  Моргейз; было  то лет пять назад, во  время государственного
визита.  Тогда  Моргейз  излучала   власть  и  могущество  -   сдержанная  и
величественная,  как  и ожидают от  королевы. И  еще  она  была  по-андорски
закована в панцирь благопристойности. То есть чопорности. С этим запавшим  в
память  Алтеймы образом не вязались ходящие  по  городу слухи  о любовнике -
которого,  судя  по всему, горожане  не  очень-то жаловали.  Однако  Алтейма
надеялась, что строгость ее платья - и глухой ворот - произведут на  Моргейз
должное впечатление.
     Едва  Алтейма  твердо  ступила  на каменные  плиты, ее горничная. Кара,
спрыгнула  с  экипажа и  тут же  стала выравнивать  плиссе, пока Алтейма  не
закрыла веер и не шлепнула им по запястью  девушки - внутренний дворик не то
место, где поправляют одежду. Кара - что за дурацкое имя! - отдернула руку и
с обиженным лицом схватилась за запястье, явно готовая разреветься.
     Алтейма  раздраженно  поджала  губы.  Этой девчонке даже невдомек,  как
положено  относиться к мягкому укору. Да и, скорей всего, сглупила она сама,
а  не  девушка -  слишком явно  сказывается отсутствие должного обучения. Но
леди  необходимо иметь  служанку, особенно если ей  надо выделиться из массы
хлынувших  в  Андор  беженцев. Алтейма  навидалась,  как  мужчины  и женщины
работают  под палящим  солнцем,  даже  подаяние на улицах выпрашивают,  а на
самих еще одежда кайриэнской знати. Ей  даже показалось, что одного-двух она
узнала. Наверно, стоило бы взять на службу кого-то из них - кому лучше знать
обязанности  камеристки при леди,  как не самой леди? А  коли  они дошли  до
того, что им приходится трудом руки пачкать, за предоставившуюся возможность
сразу  ухватились  бы.  Забавно  было  бы  заполучить  в  горничные  прежнюю
"подругу". Но сегодня уже  слишком поздно. И необученная  горничная, местная
девушка, достаточно ясно говорит о стесненности Алтеймы в средствах - о том,
что лишь один шаг отделяет ее от этих попрошаек.
     Алтейма Напустила на себя озабоченность.
     - Я сделала тебе больно, Кара? - мягким, ласковым тоном спросила она. -
Оставайся тут, посиди в коляске. Уверена,  кто-нибудь принесет тебе холодной
воды.
     Глупая благодарность на лице девчонки просто поразительна.
     Вышколенные слуги в ливреях стояли неподалеку и вроде никуда особенно и
не  смотрели. Тем не менее слух о доброте Алтеймы разнесется, или она ничего
не понимает в слугах.
     Перед  Алтеймой  появился  высокий  молодой  человек  в  форме  гвардии
королевы  -  красный  мундир  с  белым  воротником,  сверкающая  кираса.  Он
поклонился, держа руку на рукояти меча.
     -  Я -  лейтенант гвардии  Талланвор, Благородная Леди. Если вам угодно
пройти со мной, я провожу вас к королеве Моргейз.
     Она оперлась на  предложенную Талланвором руку,  но не обращала на него
внимания. Воины, если  они  не генералы  и  не  лорды, Алтейму нисколько  не
интересовали.
     Талланвор вел ее  по просторным коридорам,  по которым деловито сновали
мужчины и  женщины  в  ливреях, -  разумеется,  слуги  старались  не  мешать
гвардейцу и его спутнице. Алтейма же тем временем внимательно,  но незаметно
рассматривала  великолепные  гобелены, сундуки и шкафчики,  инкрустированные
костью, чаши и вазы с  золотой и серебряной отделкой, тонкий фарфор Морского
Народа. Здесь  не  хвастались своим  богатством, как в Тирской Твердыне, где
все  выставляли напоказ, но Андор  все же был богатой страной,  возможно, не
беднее Тира. Ей подойдет какой-нибудь лорд - постарше, уступчивый к капризам
еще   молодой  женщины,   лучше   даже,   чтобы  он  был   слегка   немощен,
слабохарактерен и нерешителен. И с владениями побольше. Это лишь для начала,
пока она  не  определит,  за  какие  ниточки власти потянуть в  этом Андоре,
Конечно, немногих слов,  которыми Алтейма обменялась с Моргейз несколько лет
назад, для аудиенции  недостаточно,  но у  Алтеймы есть то,  чего несомненно
желает могущественная королева и что ей необходимо. Сведения из первых рук.
     Наконец Талланвор ввел свою спутницу в  просторную гостиную с  высоким,
расписанным   птицами  и   облаками  голубым  потолком.   Перед  камином  из
полированного  белого   мрамора  стояли  украшенные  причудливой  резьбой  и
позолотой стулья. Алтейма какой-то  частью разума с удивлением отметила, что
огромный красно-золотой ковер тайренской  работы. Молодой гвардеец опустился
на колено и внезапно охрипшим голосом сказал:
     - Моя королева, как вы  и приказали,  я привел к  вам  Благородную Леди
Алтейму, из Тира. Моргейз взмахом руки отослала офицера.
     - Добро пожаловать, Алтейма.  Приятно видеть вас снова. Присаживайтесь,
и побеседуем.
     Перед  тем как  сесть, Алтейма сумела  сделать  реверанс и пробормотать
слова благодарности. Зависть в ее душе стянулась тугим клубком.  Она помнила
Моргейз   красавицей,  но  золотоволосая  женщина,  представшая  ее  глазам,
подсказала  ей, сколь  бледно то  воспоминание. Моргейз была розой  в полном
расцвете, перед которой отступали в тень все прочие цветы. Не стоит винить
     молодого офицера за то, что он запинался на пути к дверям.  Алтейма так
просто обрадовалась, когда он ушел:
     она не могла  смириться с  мыслью,  что он  смотрит на  двух женщин  и,
возможно, сравнивает их.
     Однако  были и перемены. Причем значительные.  Моргейз,  Милостью Света
Королева  Андора,  Протектор Королевства, Защитница Народа,  Верховная Опора
Дома Траканд, такая сдержанная, царственная и благопристойная, носила платье
из переливающегося  белого  шелка,  которое  настолько  обнажало грудь,  что
смутило  бы  девицу,  прислуживающую  в таверне  где-нибудь  в Мауле. Платье
облегало крутые бедра  - такое подошло бы какой-  нибудь тарабонской  шлюхе.
Да, слухи оказались достоверными. У Моргейз  есть любовник.  И  раз она  так
изменилась, то совершенно очевидно, что она пытается угодить этому Гейбрилу,
а не его заставляет ей  угождать. Моргейз  по-прежнему  излучала  величие  и
силу, но платье умаляло ее достоинства.
     Алтейма  была  вдвойне  рада,  что  надела  платье  с  высоким воротом.
Женщина, настолько попавшая в зависимость от мужчины, при малейшем поводе, а
то  и без повода может  внезапно впасть в  ярость от ревности. Если  Алтейма
ненароком столкнется с  Гейбрилом,  то поведет  себя  настолько  равнодушно,
почти безразлично. насколько позволяет учтивость.  Только заподозри Моргейз,
будто  у Алтеймы хоть  мыслишка мелькнула положить глаз на ее любовника, - и
вместо богатого  мужа на слабеющих подагрических ножках Алтейму ждет крепкая
петля на виселице. Сама Алтейма поступила бы точно так же.
     Женщина в красно-белом  принесла  вина,  превосходного мурандийского, и
разлила в хрустальные кубки с глубоко выгравированным рисунком - вставший на
задние лапы андорский лев. Моргейз взяла  кубок,  и Алтейма заметила золотое
кольцо - змей, кусающий собственный  хвост. Некоторые женщины, обучавшиеся в
Белой  Башне,  как  Моргейз, пусть и  не  ставшие Айз  Седай,  носили кольцо
Великого  Змея, как и сами Айз  Седай. Королевы Андора проходили обучение  в
Башне, и традиция эта насчитывала  более тысячи лет. Но чуть ли не все слухи
упрямо твердили о разрыве между Моргейз и Тар Валоном, а ведь только пожелай
Моргейз - и этим  настроениям  улицы, направленным против  Айз Седай, быстро
положили бы конец. Тогда почему она  до сих пор носит кольцо? Не зная ответа
на этот вопрос, нужно быть поосторожней
     со словами.
     Женщина в ливрее удалилась в конец комнаты -
     чтобы не слышать разговора, но видеть, когда нужно
     долить вина.
     Отпив глоток, Моргейз промолвила:
     -  Давно  мы  с вами не  виделись. Как ваш муж, здоров?  Он  с  вами  в
Кэймлине?
     Алтейма  поспешно  перекроила  свои  планы.  Она  не  предполагала, что
Моргейз  известно  о  ее  муже, но  Алтейму  всегда отличало  умение  менять
задуманное на ходу.
     -  Когда я в последний раз видела Тедозиана,  он был здоров. - Ниспошли
Свет, чтобы он поскорее сдох. И чем  быстрее, тем лучше.  -  Он в раздумьях,
идти  ли  служить этому  Ранду  ал'Тору.  Ведь этот  шаг опасен, рискуешь не
удержаться ни  там ни тут и сорваться в пропасть.  Почему же нет, раз лордов
вешают, точно простых преступников.
     - Ранд ал'Тор,  -  задумчиво  промолвила  Моргейз.  - Однажды  я  с ним
встречалась. С виду и не скажешь, что он назовет себя Возрожденным Драконом.
Напуганный мальчишка- пастух, старающийся не показать своего страха. Однако,
если  подумать,  он   выглядел  как  человек,  ищущий  какого-то...  выхода,
спасения.  -  Ее  голубые  глаза  будто  всматривались  во  что-то. - Элайда
предостерегала меня от него. -  Она  словно и  не заметила,  как  выговорила
последние слова.
     -  В  то  время  Элайда  была  вашей  советницей? -  осторожно спросила
Алтейма. Она знала, что так оно и было, потому-то во все эти слухи о разрыве
верилось с трудом. Но нужно знать наверняка, правда ли  произошел  разрыв. -
Теперь, когда она стала Амерлин, вы заменили ее другой?
     Взор Моргейз вновь обрел остроту.
     -  Нет, не заменила! - В  следующее мгновение голос опять смягчился.  -
Моя дочь Илэйн обучается в Башне. Она уже стала Принятой.
     Алтейма замахала своим веером,  надеясь, что  на лбу у нее не выступили
бисеринки  пота. Если Моргейз сама  еще  не  разобралась в своих чувствах  к
Башне, любое неверное слово  грозит  опасностью. Планы Алтеймы оказались  на
краю пропасти.
     А потом Моргейз спасла и саму Алтейму, и ее планы:
     - Вы говорите, ваш муж в  растерянности и не может ни на что решиться в
отношении Ранда ал'Тора. А вы сами?
     Алтейма  чуть не вздохнула облегченно.  Пусть  с этим Гейбрилом Моргейз
ведет  себя как наивная девчушка  с фермы,  но когда дело касается возможной
опасности ее королевству или ее власти, здравый смысл при ней.
     - В  Твердыне,  конечно,  я внимательно  за  ним наблюдала.  -  Зароним
семена,  если надо. - Он способен  направлять  Силу,  а мужчину,  способного
направлять, всегда следует опасаться. Тем не менее он - Возрожденный Дракон.
Сомневаться  нельзя.  Твердыня  пала,  и тогда  Калландор  был в  его  руке.
Пророчества...  Боюсь, решать,  как  быть  с  Возрожденным  Драконом,  лучше
другим,  тем,  кто мудрее меня. Я просто страшусь оставаться там, где правит
он. Даже Благородной Леди Тира не сравниться в смелости с королевой Андора.
     Золотоволосая женщина пронзила Алтейму испытующим  взглядом, отчего  та
испугалась, уж  не переборщила ли она с  лестью. Кое-кому не нравится, когда
им льстят в глаза. Но Моргейз просто откинулась на спинку стула и отхлебнула
вина.
     - Расскажите  мне о нем. Об  этом человеке, которому суждено спасти нас
и, спасая, уничтожить.
     Вот он, успех! Или, по крайней мере. первый шаг к успеху.
     -  Если  оставить в стороне Силу,  то все  равно он -  человек опасный.
Пусть лежащий лев  кажется ленивым. сонным, стоит ему  напасть, и  он весь -
мощь, быстрота  и  натиск. Ранд  ал'Тор кажется простодушным, но не ленивым,
наивным, но не  сонным, а уж когда он нападает... У него начисто отсутствует
должное уважение  к положению человека  в  обществе,  никакого почтения ни к
кому. Я ничуть не преувеличила, говоря, что он лордов вешает. Он - рассадник
анархии. В Тире, по введенным  им новым законам, даже Благородного Лорда или
Леди  могут вызвать в суд, оштрафовать или, что еще хуже, заставить отвечать
на обвинения какого-нибудь убогого крестьянина или жалкого рыбака. Он...
     Алтейма  продолжала, строго придерживаясь  того,  что  считала правдой;
когда нужно,  она могла излагать правду так же живо и непосредственно, как и
лгать. Моргейз потягивала вино и слушала. Со стороны можно было решить,  что
она сидит в  непринужденной позе, предается праздности, но Алтейма видела по
глазам королевы, как та ловит и впитывает каждое слово.
     -  Только  поймите,- закончила рассказ Алтейма,- что я  лишь  затронула
внешнее. Это поверхностный рассказ. О Ранде ал'Торе и его делах в Тире можно
говорить часами.
     -  Мы найдем время пог