спешники
Темного. Может, им известно, как  попросить  его  помочь  или  заставить
помочь.
   - Никому не ведомо, что такое в точности Мачин Шин. - сказала  Верин,
- кроме, вероятно, того, что он - самая суть безумия и жестокости.  Мэт,
с ним невозможно сторговаться, его нельзя уговорить, с ним и говорить-то
невозможно. Его даже заставить нельзя, никакой Айз Седай, ныне  живущей,
подобное не под силу, и, возможно, даже ни одной из  живших  когда-либо.
Ты и впрямь полагаешь, будто Падан Фейн способен на то, что  десяти  Айз
Седай не совершить?
   Мэт замотал головой.
   В комнате повисло ощущение отчаяния, утраченной надежды и  потерянной
цели. То, к чему они стремились, что они искали, исчезло, и даже по лицу
Верин было видно, что она сбита с толку и никак не может чего-то понять.
   - Никогда бы не подумал, что у Фейна достанет  храбрости  сунуться  в
Пути. - Голос Ингтара прозвучал почти мягко, но он вдруг грохнул кулаком
по стене: - Мне безразлично, с какой стати Мачин Шин на  стороне  Фейна,
хоть бы и так. Айз Седай, они унесли Рог Валир в Пути. К  этому  моменту
они могут быть в Запустении, или на полдороге к Тиру или Танчико, или по
ту сторону  Айильской  Пустыни.  Рог  потерян.  Я  пропал.  -  Руки  его
безвольно повисли, плечи поникли. - Я проиграл.
   - Фейн несет его на Мыс Томан, - сказал  Ранд,  и  все  взоры  тотчас
вновь обратились на него. Верин пристально рассматривала юношу:
   - Ты уже говорил это раньше. Откуда ты знаешь?
   - Он оставил через Бартанеса послание, - сказал Ранд.
   - Уловка, - хмыкнул Ингтар. - Он бы не сказал нам, куда направляется.
   - Не знаю, что вы будете  делать  дальше,  -  сказал  Ранд,  -  но  я
отправляюсь на Мыс Томан. Я должен. На рассвете я ухожу.
   - Но, Ранд, - возразил Лойал, - до Мыса Томан нам добираться придется
не один месяц. Откуда ты знаешь, будет ли Фейн нас там дожидаться?
   - Будет. - Но сколько пройдет времени, пока он не  решит,  что  я  не
приду? Зачем он поставил у Врат такого стража, если хочет, чтобы  я  шел
за ним? - Лойал, я буду скакать так быстро, как  сумею,  а  если  загоню
Рыжего до смерти, то куплю другую лошадь, или украду, если придется.  Ты
уверен, что хочешь отправиться со мной?
   - Я так долго был с  тобой.  Ранд.  С  чего  бы  мне  разбивать  нашу
компанию? - Лойал вытянул из кармана кисет и трубку и принялся  набивать
ее, уминая табак большим пальцем. - Видишь ли, ты мне нравишься.  Ты  бы
мне нравился, даже не будь ты та'верен. Может, ты нравишься мне  вопреки
этому обстоятельству. Похоже, ты втягиваешь меня по уши в  кипяток.  Но,
так или иначе, я с тобой иду. - Он пососал чубук, проверяя  тягу,  потом
взял лучину из каменного кувшина на каминной полке и сунул ее  кончик  в
огонек свечи. - И не думаю, что тебе удастся меня отговорить.
   - Ладно, я тоже иду, - заявил Мэт. - Кинжал, как-никак, по-прежнему у
Фейна, поэтому я иду. Но с сегодняшнего вечера я не  намерен  изображать
лакея.
   Перрин вздохнул, в желтых глазах - такое выражение, будто он наблюдал
за собой со стороны.
   - По-моему, я тоже с вами иду. - Потом он  улыбнулся.  -  Кому-то  же
надо удерживать Мэта подальше от всяких бед.
   - Уловка-то не из умных, - пробормотал Ингтар. - Как-нибудь я застану
Бартанеса одного и узнаю правду. Мне нужно  получить  Рог  Валир,  а  не
гоняться за блуждающими огоньками.
   - Это может и не быть уловкой, - осторожно заметила Верин, изучая пол
под ногами. - В подземелье Фал Дара  были  оставлены  некие  несомненные
знаки, надписи, указывающие на связь между случившимся той ночью И...  -
она кинула на Ранда молниеносный взгляд из-под  опущенных  ресниц,  -  и
Мысом Томан. Я по-прежнему не понимаю до конца эти надписи,  но  считаю,
что мы должны отправиться на Мыс Томан. И я считаю, что  Рог  мы  найдем
там.
   - Даже если они отправились на Мыс Томан, - сказал Ингтар, - когда мы
туда доберемся, Фейн или кто-то из  других  Приспешников  Тьмы  сто  раз
успеет протрубить в Рог, и вернувшиеся из могил герои встанут на сторону
Тени.
   - Фейн мог протрубить в Рог сто раз с тех пор, как бежал из Фал Дара,
- сказала Ингтару Верин. - И, думаю, так бы и случилось, если б он сумел
открыть ларец. Тревожиться нам надо о том, чтобы он  не  нашел  кого-то,
кто знает, как открывается ларец. За Фейном нам придется отправиться  по
Путям.
   Перрин вскинул голову, Мэт заерзал в своем кресле, Лойал издал глухой
стон.
   - Даже если нам удастся проскользнуть мимо  стражников  Бартанеса,  -
сказал Ранд, - то, по-моему, там все равно будет Мачин Шин. В  Пути  нам
не пройти.
   - И многие ли из нас  сумеют  проникнуть  незамеченными  во  владения
Бартанеса? -  подытожила  Верин.  -  Есть  и  другие  Путевые  Врата.  К
юго-востоку от города, не так  далеко,  находится  Стеддинг  Тсофу.  Это
молодой стеддинг, найденный вновь всего  около  шестисот  лет  назад,  а
тогда огирские Старейшины еще выращивали Пути. В Стеддинге Тсофу  должны
быть Путевые Врата. Туда-то мы и отправимся с первым светом.
   Лойал простонал чуть громче, и Ранд не решился бы сказать,  относятся
ли его сетования к Путевым Вратам или же к стеддингу.
   Ингтар, видимо, так и не  поверил  до  конца,  но  Верин  по-прежнему
оставалась податлива и  неудержима,  как  и  катящаяся  по  склону  горы
снежная лавина.
   - Ингтар, нужно, чтобы ваши солдаты были готовы к выступлению. Прежде
чем Хурин соберется спать, пошлите его с приказом к Уно. Думаю, нам всем
не помешает пораньше лечь спать. Приспешники Темного  опережают  нас  по
крайней мере на день, и я намерена завтра сделать этот разрыв как  можно
меньше.
   В своей настойчивости толстушка Айз Седай оказалась столь  энергична,
что, еще не договорив, чуть ли не подталкивала Ингтара к двери.
   Вслед за всеми Ранд двинулся из комнаты, но у двери остановился возле
Айз Седай и проводил взглядом Мэта,  шагавшего  по  освещенному  свечами
коридору.
   - Почему у него такой вид? - спросил он у Верин. - Я  думал,  вы  его
исцелили, по крайней мере настолько, чтобы дать ему какое-то время.
   Айз Седай обождала, пока Мэт  вслед  за  остальными  не  повернул  на
лестницу, ведущую наверх, и лишь потом ответила:
   - Очевидно, Исцеление не сработало так хорошо, как  мы  рассчитывали.
Болезнь в  нем  приобрела  интересное  течение.  Силы  в  нем  остаются;
полагаю, он сохранит их до самого конца. Но  тело  его  чахнет,  болезнь
изнуряет его. Я бы сказала, еще несколько недель, самое большее. Видишь,
есть еще одна причина, чтобы поспешить.
   - Меня незачем погонять, Айз  Седай,  -  сказал  Ранд,  постаравшись,
чтобы обращение прозвучало пожестче. Мэт. Рог.  Угроза  Фейна.  О  Свет,
Эгвейн! Чтоб мне сгореть, чем же меня еще можно подгонять?
   - А что с тобой, Ранд ал'Тор? Как себя  чувствуешь  ты?  Ты  все  еще
сопротивляешься или уже сдался, уступил Колесу?
   - Я отправляюсь с вами, чтобы отыскать Рог, - сказал он ей.  -  Более
того, между мной и любой Айз Седай ничего нет. Понимаете? Ничего!
   Верин не сказала ни слова, и Ранд зашагал прочь  от  нее,  но,  когда
повернулся, собираясь подниматься по лестнице, она по-прежнему стояла  у
двери  и  смотрела  на  него  темными  глазами   -   проницательными   и
задумчивыми.

Глава 34
КОЛЕСО ПЛЕТЕТ

   Забрезжившее утро окрасило жемчужным отсветом небо,  и  Том  Меррилин
обнаружил, что устало  тащится  обратно  в  "Виноградную  гроздь".  Даже
здесь, где таверны и залы увеселений встречались чуть ли  не  на  каждом
шагу, стояли те несколько кратких часов тишины, когда Слобода притихала,
собираясь с силами для нового дня. Но в своем нынешнем настроении Том не
заметил бы и пожара, пылающего на пустой улице.
   Кое-кто из  гостей  Бартанеса  настоял,  чтобы  менестрель  продолжал
выступление, и оно затянулось надолго, надолго после того, как разошлась
большая часть  приглашенных,  после  того  как  хозяин.  Лорд  Бартанес,
отправился почивать. Во всем был виноват сам Том, кого  корить,  как  не
себя! Сам Том отказался от чтения "Великой Охоты за Рогом",  вместо  нее
начав исполнять те сказания и песни, что рассказывал и пел  в  деревнях,
вроде "Март и  трех  глупых  королей"  и  "Как  Суза  приручила  Джейина
Далекоходившего", историй об Анла Мудрой Советчице. Так он хотел  втайне
посмеяться над их глупостью, не мечтая даже, чтобы они  слушали,  и  тем
более не думая пробудить в них интерес. Но они вдруг ни с того ни с сего
заинтересовались. Они требовали еще такого же,  но  смеялись  не  в  тех
местах и не над тем. И над ним они тоже смеялись, явно полагая,  что  он
не заметит или же что полный кошель, сунутый ему в карман,  исцелит  его
раны. Его так и подмывало выбросить кошель, и по дороге  он  уже  дважды
едва так не поступил.
   Для такого настроения тяжелый кошель,  жгущий  карман,  и  уязвленная
гордость были не единственной причиной, даже и не презрение  знати.  Они
расспрашивали его о Ранде, нисколько  не  утруждая  себя  вежливостью  с
простым менестрелем. Почему Ранд приехал  в  Кайриэн?  Почему  андорский
лорд отвел его, менестреля, в сторону? Слишком много  вопросов.  Том  не
чувствовал уверенности, что его ответы  оказались  достаточно  удачными.
Для Великой Игры его рефлексы немного проржавели.
   Прежде чем направиться в "Виноградную  гроздь".  Том  сделал  крюк  в
"Великое Древо"; в Кайриэне не трудно узнать, кто где остановился,  если
вложить в ладонь-другую серебро. Он до сих пор не  был  уверен,  что  же
хотел сказать. А Ранд со своими друзьями уехал, и Айз  Седай  тоже.  Это
известие оставило в душе Тома ощущение  чего-то  незаконченного.  Парень
теперь сам себе голова. Чтоб мне сгореть, но я во всем этом не участвую.
   Широким шагом Том миновал общую залу, пустую,  что  бывало  редко,  и
начал подниматься по лестнице, перескакивая через две  ступеньки  зараз.
По крайней мере пытался; правая нога не сгибалась как следует, и он едва
не упал ворча  под  нос,  оставшиеся  ступеньки  Том  преодолел  гораздо
медленнее и дверь в свою комнату открыл  тихонько,  чтобы  не  разбудить
Дену.
   Увидев ее, лежащую  на  кровати,  отвернувшись  к  стене,  в  платье,
менестрель невольно расплылся в улыбке.
   Заснула, пока ждала  меня.  Глупая  девочка.  Но  мысль  эта  приятно
согрела сердце; Том не был уверен, что не найдет оправдания или прощения
всему, что бы она ни сделала. Тут же, в это  мгновение,  он  решил,  что
сегодняшним вечером разрешит ей выступить на сцене в первый раз, опустил
на пол футляр с  арфой  и  положил  руку  девушке  на  плечо,  собираясь
разбудить ее и обрадовать своим решением.
   Она безвольно перекатилась  на  спину,  уставившись  на  Тома  широко
раскрытыми остекленевшими глазами над зияющей раной на горле. Скрытая до
того ее телом сторона кровати была мокрой и темной.
   Внутри у Тома все перевернулось; если бы горло  не  перехватило  так,
что он и вздохнуть не мог, то его бы стошнило, или бы он  закричал,  или
же и то и другое сразу.
   Предупреждением  ему  послужил  лишь  скрип  дверец   гардероба.   Он
развернулся, кинжалы скользнули в ладони и вылетели  из  рук,  и  все  -
единым движением. Первый клинок вонзился точно в горло лысому  толстяку,
сжимавшему  в  кулаке  большой  кинжал;  головорез  повалился  навзничь,
попытался  вскрикнуть,  но  лишь  кровь  запузырилась  вокруг   пальцев,
обхвативших горло.
   Правда, поврежденное колено подвело, и поворот на больной  ноге  сбил
Тому  прицел  второго  клинка;  нож  ударил  в   правое   плечо   весьма
мускулистого детины со шрамами на лице,  который  выбирался  из  другого
шкафа.  Нож  здоровяка  выпал  из  руки,  неожиданно  отказавшейся   его
слушаться, и убийца затопал к двери.
   Едва он успел сделать второй шаг, как Том выхватил еще один кинжал  и
полоснул громилу под коленом. Головорез заорал и споткнулся. Том сгреб в
горсть сальные волосы громилы и впечатал физиономию со шрамами  в  стену
возле двери. Здоровяк опять вскрикнул, когда рукоять кинжала, торчащая у
него из плеча, ударилась о дверь.
   Теперь Том держал свой кинжал в дюйме от  темного  глаза  незнакомца.
Шрамы придавали здоровяку устрашающий и жестокий вид,  но  он  не  мигая
смотрел  на  острие  клинка  и   не   шевелился.   Толстяк,   наполовину
вывалившийся из гардероба, дернулся, брыкнул напоследок и затих.
   - Прежде чем я тебя убью, - сказал Том, - расскажи мне все. Почему?
   Голос его был тихим, оцепенелым; внутри он тоже весь оцепенел.
   - Великая Игра, - быстро произнес шрамолицый. Выговор у него,  как  и
одежда, был как у человека с улицы Слободы, но  одежка  на  убийце  была
слишком хорошей, совсем необмятой, непоношенной; явно  у  него  водилось
куда больше монет, чем у любого слободского, - Ничего против тебя лично,
понимаешь? Это просто Игра.
   - Игра? Я не влезал в Даэсс Дей'мар! Кому это захотелось убивать меня
в Великой Игре? - Громила заколебался. Том придвинул кинжал ближе.  Если
молодчик мигнет, то ресницами заденет кончик клинка. - Кто?
   - Бартанес, - последовал хриплый ответ. - Лорд Бартанес. Мы не  стали
бы тебя убивать. Бартанес хочет кое-что узнать. Мы просто хотели узнать,
что тебе известно. Для  тебя  дело  могло  обернуться  золотом.  Хорошая
такая, полновесная золотая крона за то, что тебе известно, Может, и две.
   - Врешь! Я был прошлой ночью в поместье Бартанеса, стоял так близко к
нему, как к тебе сейчас. Если бы ему от меня было  что-то  нужно,  я  бы
живым оттуда не ушел.
   - Говорю тебе, мы искали тебя или  кого-нибудь,  кто  знает  об  этом
андорском лорде, и не один день искали. До прошлой ночи я и имени твоего
не слышал, только вчера услыхал, там, внизу. Лорд Бартанес щедр.  Может,
будет и пять золотых крон.
   Мужчина  попытался  отодвинуть  лицо  от  кинжала  в  руке  Тома,   и
менестрель посильнее прижал его голову к стене.
   - Что за андорский лорд? - Но сам-то знал. Помоги ему Свет, но  он-то
знал.
   - Ранд. Из Дома ал'Тор. Высокий. Молодой. Мастер клинка - по  крайней
мере такой у него меч. Я знаю, он приходил к тебе, вы с ним виделись.  С
ним и с огир, и у вас был разговор. Расскажи мне, что тебе  известно.  Я
мог бы и от себя прибавить крону-другую.
   - Ты, дурень, - прошептал Том. Из-за этого погибла Дена?  О-о,  Свет,
она мертва! Ему хотелось заплакать. - Этот парень -  пастух.  -  Пастух,
разодетый в пух и прах, а вокруг него  Айз  Седай,  точно  пчелы  вокруг
медвяных роз? - Всего-навсего пастух. - Он крепче сжал в  горсти  волосы
шрамолицего.
   - Погоди! Постой! Ты можешь получить больше пяти крон, а то и десяти.
Вероятней всего, сотню. Каждый Дом алчет узнать об этом  Ранде  ал'Торе.
Два или три раза ко мне подкатывались с расспросами. С тем, что известно
тебе, и с моим знанием тех, кто хочет о нем узнать, мы оба набьем полные
карманы. И еще есть одна женщина, леди. Расспрашивала о нем, видел я  ее
не один раз. Если мы сумеем выяснить, кто она... ну и это  заодно  могли
бы продать.
   - Во всем этом ты сделал одну большую ошибку, - сказал Том.
   - Ошибку? - Левая рука здоровяка начала потихоньку скользить к поясу.
Никаких сомнений, там он прячет другой кинжал. Том  не  обратил  на  это
внимания.
   - Тебе и пальцем не стоило трогать девушку. Рука убийцы  рванулась  к
поясу, потом он конвульсивно дернулся: нож Тома вошел по самую рукоять.
   Том отшагнул, позволив ему отвалиться от двери,  и  постоял  недолго,
потом  устало  нагнулся  и  выдернул  свои   клинки.   Дверь   с   шумом
распахнулась, и менестрель, оскалившись, развернулся.
   Зера отпрянула от него, прижав руку к горлу и глядя на Тома:
   - Эта глупая Элла только сейчас мне сказала, - запинаясь,  промолвила
она, - что двое людей Бартанеса спрашивали о тебе прошлым вечером, а  из
того, что я услышала этим утром... Мне-то казалось,  ты  вроде  говорил,
будто больше не играешь в Игру?
   - Он нашли меня, - обессиленно сказал он. Зера отвела взгляд  от  его
лица и увидела тела двух  мужчин.  Торопливо  она  переступила  порог  и
захлопнула за собой дверь.
   - Вот это худо. Том. Тебе нужно уходить из Кайриэна. - Ее  взор  упал
на кровать, и дыхание у нее оборвалось. - О нет! Нет! О Том,  бедный  ты
мой!
   - Пока я не могу уйти, Зера. - Том  помедлил,  потом  нежно  набросил
одеяло на Дену, прикрыв ей  лицо.  -  Сначала  мне  нужно  убить  одного
человека.
   Хозяйка гостиницы вздрогнула и оторвала взгляд от кровати.  В  голосе
отчетливо слышалось придыхание:
   - Если ты имеешь в виду Бартанеса, то ты опоздал. Об  этом  уже  всяк
судачит. Он мертв. Этим утром слуги нашли его в опочивальне  разорванным
на части. Узнать его они сумели только по голове, насаженной на крюк над
камином. - Она положила ладонь Тому на руку. - Том, тебе не скрыть того,
что прошлым вечером ты был там, не скрыть этого  от  того,  кто  захочет
узнать. Прибавь к сему этих двух, и в Кайриэне не найдется и одного, кто
поверит, что ты тут ни при чем.
   В последних словах Зеры проскользнула  легкая  вопросительная  нотка,
будто она тоже сомневалась.
   - Наверное, это неважно, - вяло заметил Том. Он не мог отвести  взора
от укрытой одеялом фигурки на кровати. - Скорей всего, я вернусь обратно
в Андор. В Кэймлин.
   Зера сжала его плечо, развернула прочь от кровати:
   - Вы, мужики, - вздохнула она, - вечно  думаете  либо  сердцем,  либо
мускулами, и  никогда  -  головой.  Для  тебя  Кэймлин  ничем  не  лучше
Кайриэна. Там или тут ты либо мертвец, либо  в  тюрьме.  По-твоему,  она
хотела бы такого? Если хочешь уважить ее память, оставайся живым.
   - Ты позаботишься о... - Выговорить он не  сумел.  Стареешь,  подумал
Том. Чувствительным становишься. Он вытащил из кармана  тяжелый  кошель,
сунул Зере в руку и сжал ее ладони. - Этого должно хватить на... на все.
И пригодится, когда начнут обо мне расспрашивать.
   - Я все сделаю, - мягко ответила ему Зера. - Тебе нужно идти. Том. Не
медли.
   Он нехотя кивнул и медленно начал укладывать  в  пару  седельных  сум
немногие вещи. Пока менестрель занимался сборами, Зера  впервые  поближе
разглядела толстяка, отчасти разлегшегося в шкафу, и  громко  вздохнула.
Том вопросительно взглянул на нее; сколько он знал Зеру, при виде  крови
она никогда не падала в обморок.
   - Том, это не люди Бартанеса. По крайней мере не этот. -  Она  кивком
указала на толстяка. - Ни для кого в  Кайриэне  не  тайна,  что  вот  он
работает на Дом Райатин. На Галдриана.
   - Галдриан, -  отстраненно  вымолвил  Том.  Во  что  же  втянул  меня
проклятый пастух? Во что втянули нас обоих Айз  Седай?  Но,  значит,  ее
убили люди Галдриана.
   Должно быть, что-то из его мыслей отразилось и  на  лице  Тома.  Зера
резко сказала:
   - Дене нужно, чтобы ты был жив, дурень  ты  этакий!  Вздумаешь  убить
короля - и ты мертвец, прежде чем окажешься от него в сотне шагов,  если
повезет добраться так близко!
   От городских стен накатил рев, будто орала половина Кайриэна. Сдвинув
брови, Том всмотрелся в окошко. За кромкой  серых  стен,  высящихся  над
крышами Слободы,  в  небо  поднимался  толстый  столб  дыма.  Далеко  за
стенами. Рядом с первой черной колонной несколько  серых  жгутов  быстра
вырастали в  Другую,  и  чуть  подальше  появилось  еще  больше  дымовых
завитков. Прикинув расстояние. Том глубоко вздохнул:
   - Пожалуй, тебе самой тоже лучше подумать о том, чтобы уйти.  Похоже,
кто-то поджигает амбары с зерном.
   - Я пережила в этом городе не один бунт. Давай, Том, пора уходить.
   Бросив последний взгляд на укрытое тело  Дены,  менестрель  подхватил
вещи, но, когда он сделал шаг к дверям, вновь заговорила Зера:
   - В твоих глазах, Том Меррилин, опасный огонек. Представь себе, здесь
сидит Дена, живая и невредимая. Подумай, что бы она  сказала.  Отпустила
бы она тебя, чтобы ты дал себя убить без всякого толку?
   - Я - всего-навсего старый менестрель, - отозвался  он  от  двери.  И
Ранд ал'Тор всего-навсего пастух, но мы оба делаем то, что должны. - Для
кого бы я мог быть опасен?
   Том затворил дверь, которая скрыла женщину, скрыла Де