огибал за него, но поневоле вынужден был следовать старой пословице: "Думай
о  живых,  мертвые  заслужили покой".  Это бывало  нелегко,  однако он  умел
заставить себя думать только о живых. Но не тогда, когда умирали женщины.
     Внимание его привлекли  распростертые на каменных плитах юбки. Гибли не
только айильцы.
     Пущенная  из арбалета  стрела вонзилась  точно между лопатками.  Платье
почти  не  окрасилось  кровью -  смерть была  мгновенной  и  безболезненной.
Опустившись на  колени, Ранд бережно повернул тело и  увидел, что наконечник
стрелы  торчит из груди. Погибшая  оказалась  широколицей  седеющей женщиной
средних лет.  В ее темных, широко  раскрытых глазах застыло изумление. Имени
ее Ранд не знал, но это  лицо запомнил навсегда. Она погибла из-за того, что
оказалась на одной улице с ним.
     Ранд схватил Нандеру за запястье, но Дева мгновенно высвободилась - она
держала  в руках натянутый лук, и ничто не должно было помешать  ей в случае
необходимости пустить стрелу. Правда, к нему она всетаки обернулась.
     - Найди родных этой женщины. Позаботься, чтобы у них ни в чем  не  было
нужды. Золото... - Он осекся, понимая, что никакое золото не заменит кому-то
жены и матери. - Позаботься о них. И узнай ее имя.
     Нандера протянула  было к нему руку, но тут  же вновь взялась  за  лук.
Вставая  с колен, он приметил, как пристально наблюдают за ним Девы.  Сулин,
хоть и не  знала  о перечне имен, догадывалась  о  его  чувствах - вдруг она
рассказала и остальным? Трудно представить, что творится у них в головах.
     Вернувшись на то место, где Дезора выбила его из седла. Ранд подобрал с
мостовой Драконов скипетр.  Это оказалось нелегко - наклонился  он с трудом,
да  и короткое копье казалось необычно тяжелым. Джиди'ин был хорошо вышколен
и, когда седло его опустело, остался на месте.
     - Я  сделал, что мог, - промолвил Ранд, усевшись на крапчатого жеребца.
С этими словами он пришпорил коня. - Пусть думают, что хотят.
     Избавиться  от  собственных  воспоминаний  ему  было  не  под  силу,  и
единственное, что он смог, это на время оторваться от-айильцев. Во дворец он
прибыл  раньше  Нандеры  и  Калдина,  отчего  те,  когда  подоспели  следом,
выглядели весьма  недовольными. Вместе  с ними  явились  и  две трети Дев  и
Горных  Танцоров из  эскорта Ранда  -  остальные задержались  позаботиться о
погибших.  Заметив в глазах  Нандеры сердитый огонек, Ранд  подумал, что ему
лучше  бы  порадоваться,  раз на  ней  нет вуали. И  Калдин всем своим видом
показывал, что совершенно напрасно Ранд оторвался от своей охраны.
     Стоило  Ранду бросить поводья Джиди'ина конюху, как к нему приблизилась
госпожа Харфор.
     - Милорд  Дракон, - промолвила она глубоким,  грудным голосом, присев в
почтительном реверансе,  - Госпожа Волн клана Кателар из Ата'ан Миэйр просит
аудиенции.
     Рин Харфор,  облаченная  сейчас  в хорошо  сшитое красно-белое  платье,
именовалась  всего-навсего   главной   горничной   дворца,  но  ее  манерам,
почтительным  и в то же время исполненным  сдержанного достоинства, могли бы
позавидовать  многие знатные  леди. Полнеющая женщина  с  седыми  волосами и
выступающим подбородком,  она, слегка откинув назад голову,  глядела прямо в
глаза  Ранду. Как и Халвин  Норри, она предпочла остаться, когда большинство
слуг разбежалось из дворца кто куда. Правда,  Ранд подозревал, что  причиной
тому было желание хоть как-то уберечь дворцовое имущество от захватчиков. Он
бы не удивился, узнав, что она периодически обыскивает  его покои, проверяя,
не стащил ли он какую-нибудь безделушку. У нее хватило  бы  духу обыскать  и
айильца.
     - Морской Народ? - удивился Ранд. - Этим-то что от меня нужно?
     Госпожа  Харфор  бросила  на   него  взгляд,  полный   снисходительного
терпения:
     - На сей счет в прошении ничего не сказано, милорд Дракон.
     Если Морейн  и знала что-нибудь путное о  Морском Народе, то поделиться
этим  знанием  с Рандом  не  сочла нужным.  А  вот Рин,  по всей  видимости,
полагала, что эта Госпожа  Волн -  важная персона. Титул  ее и впрямь звучал
внушительно.  А  коли так,  принимать  посланницу Ата'ан  Миэйр  надлежит  в
Тронном Зале, где Ранд не бывал с самого возвращения из Кайриэна.
     - Сегодня пополудни, - медленно произнес он. - Передай, что  я приму ее
в  середине дня. Надеюсь,  ты отвела ей подобающие покои? Ей  и ее свите,  -
добавил  он,  решив,   что   носящая  столь  звучный  титул  особа  едва  ли
путешествует в одиночку.
     -  Она от них отказалась, - ответила  главная горничная,  слегка поджав
губы. - И остановилась  в гостинице "Мяч и  обруч". -  По-видимому, с  точки
зрения   госпожи  Харфор,  подобное  поведение  не  слишком  соответствовало
высокому званию. - Они приехали не в  экипажах, а верхами, - продолжала она,
-  а к лошадям, как мне кажется, этот народ непривычен. Вид у них был такой,
словно  они едва  держатся  на  ногах  Да и в  пыли с  дороги.  - Рин Харфор
спохватилась,  решив, что разговорилась сверх меры. Лицо ее  вновь приобрело
строгое  и  сдержанное выражение. -  И еще кое-кто  просит о встрече с вами,
милорд Дракон, - продолжила  она  с  едва уловимой  ноткой неудовольствия  в
голосе. - Леди Эления.
     Ранд  и сам едва не скорчил гримасу. Не приходилось  сомневаться в том,
что и на сей  раз Эления  Саранд заведет  вечную  песню насчет своих прав на
Львиный Трон. До сих пор Ранду удавалось слушать ее вполуха. Конечно, он мог
бы и  вовсе не принимать эту зануду, но она превосходно знала историю Андора
и из ее разглагольствований порой удавалось выудить нечто полезное.
     - Пусть она явится в мои покои.
     - Вы и впрямь намереваетесь передать трон Дочери-Наследнице?
     Вопрос был  задан ровным, спокойным тоном,  но Ранду  подумалось,  что,
услышав  отрицательный ответ, госпожа  Харфор,  чего  доброго, с криком  "За
Илэйн и Белого  Льва!" попытается  вышибить ему мозги, невзирая на айильскую
стражу.
     -  Да,  -  со  вздохом ответил он. - Клянусь надеждой на воскрешение  и
спасение. Львиный Трон принадлежит Илэйн.
     Некоторое время Рин Харфор  молча смотрела на него, затем вновь присела
в глубоком реверансе:
     - Я пришлю леди  Элению к вам, милорд Дракон. Она,  гордо выпрямившись,
поплыла прочь, а Ранд
     остался гадать, поверила ли эта женщина хоть одному
     его слову.
     - Искусный  противник  непременно  устроит  ложную  ловушку, которую ты
легко обнаружишь, - с жаром заявил  Калдин, едва  госпожа Харфор  отошла  на
несколько шагов. - Набравшись уверенности, ты можешь потерять бдительность и
угодишь в другую, на сей раз настоящую ловушку.
     - Молодые люди, - перебила Калдина Нандера, - бывают слишком порывисты,
слишком опрометчивы, а  порой и просто глупы. Кар'а'карн  не может позволить
себе быть молодым человеком.
     - Мы уже во дворце, - заявил Ранд через плечо, уже повернувшись,  чтобы
идти. - Выберите двоих, остальные свободны.
     Калдин и Нандера, чему едва ли стоило удивляться, выбрали сами себя. Не
стоило удивляться и тому, что за Рандом они последовали в суровом молчании.
     У входа в свои покои он велел им пропустить  Элению, когда та придет, и
оставил  айильцев  за  дверью.  В  отделанном  серебром кубке его  дожидался
сливовый  пунш,  но  Ранд  не  прикоснулся к  питью.  Уставясь на  кубок, он
раздумывал о том, что  скажет, пока не спохватился и не выбранил  себя. Было
бы над чем голову ломать.
     Послышался  стук,  и  в отворившуюся дверь вплыла  медноволосая Эления,
одетая в расшитое  золотыми  розами  платье. На одежде любой  другой женщины
розы  были  бы всего лишь  украшением,  цветами и не  больше, но Эления явно
намекала таким образом на Розовый Венец.
     - Благодарю Лорда Дракона за то, что он великодушно  согласился принять
меня, - промолвила она, приседая в глубоком реверансе.
     - Я хотел порасспросить вас кое о чем из истории Андора, - сказал Ранд.
- Не желаете ли сливового пуншу?
     Глаза Элении расширились от восторга, и она не сразу совладала со своим
лицом. Несомненно, она долго  размышляла над  тем,  как направить разговор в
нужное русло, и вот  удача  сама плывет ей в руки. На лисьем  личике знатной
дамы расцвела улыбка.
     -  Будет  ли   мне  оказана  честь  налить  пуншу  милорду  Дракону?  -
проворковала она. Эления была настолько довольна поворотом событий, что Ранд
подумал, не собирается ли она  силком усадить  его в кресло, чтобы  поскорее
приступить к разговору. - А на какой момент истории могла бы я пролить свет?
     - Ну... мне нужен  общий  обзор, - промолвил Ранд и  тут же нахмурился,
сообразив,  что  Эления вполне  может счесть таковым  подробнейший рассказ о
своей  родословной. - Точнее, я хотел бы  узнать  о том, как  Суран Маравайл
привел сюда жену. Сам-то он был родом из Кэймлина?
     -  Это Ишара  привезла  Сурана,  милорд  Дракон,  - со  снисходительной
улыбкой  поправила  его  Эления.  -  Ишара  была  дочерью  Эндары  Касалайн,
правившей этой  провинцией,  названной Андором,  от имени  Артура Ястребиное
Крыло, и внучкой Джоала Рамедара, последнего короля Алдешара. Ну а Суран, он
был  всего-навсего...  полководцем. -  Ранд готов был поручиться, что Эления
чуть не сказала "простолюдином". - Правда, лучшим полководцем из всех, какие
служили  Артуру.  Эндара  сама  сложила свои  полномочия  и  признала  Ишару
королевой. Так Андор  из  провинции стал  королевством. -  Ранд,  однако, не
слишком  поверил в  то, что все  происходило так  гладко. - Время тогда было
тяжкое, немногим лучше Троллоковых Войн, - продолжала Эления. - После смерти
Артура Ястребиное Крыло всякий лорд помышлял  сделаться Верховным Королем, а
каждая леди - Верховной  Королевой. А вот Ишара понимала, что  удержать  все
нечего  и пытаться  - такое никому  не  под силу.  Союзы тогда заключались и
рушились  чуть ли  не каждый день, все опасались  друг друга и предавали при
первой возможности. В этих  обстоятельствах Ишара пригласила в Андор Сурана,
с таким войском, какое он  сумел собрать и удержать под своим командованием,
и убедила его осадить Тар Валон.
     - Так,  стало быть,  это Суран Маравайл  осаждал  Тар Валон? - удивился
Ранд.  Он слышал, что  Артур Ястребиное  Крыло осаждал Тар Валон  в  течение
двадцати одного года и назначил награду за голову каждой Айз Седай.
     -  В  последний  год осады  ею  руководил  он, во  всяком  случае,  так
повествуют летописи. - В голосе Элении  слышалась легкая досада,  Суран мало
ее  интересовал, разве  что  как  муж  Ишары.  - Ишара была  умна  и  сумела
договориться  с  Тар Валоном. Она  обещала Айз Седай отправлять старшую дочь
каждой  андорской  королевы  на обучение  в  Белую  Башню  и  таким  образом
заручилась их  поддержкой.  И  она  первой  из  всех  правителей  пригласила
советницу  из  Башни. То  была  Айз Седай  по  имени Баллайр. Впоследствии и
другие  стали поступать  так  же. но  все  они  по-прежнему  грезили  троном
Ястребиного  Крыла. -  Эления уже воодушивилась и, забыв о пунше, тараторила
без умолку.  -  Эта  идея пережила целое поколение, даже  больше.  Последнюю
попытку завладеть  верховным  престолом  предпринял  в  конце  Войны Ста Лет
Нарасим Буран, но в результате  его голова через год оказалась насаженной на
копье. А за тридцать лет до него к тому же самому стремилась Эсмара Гетарес.
Ей  удалось добиться  многого, захватить немало  земель,  но, вторгнувшись в
Андор,  она  потерпела поражение,  и  последние двенадцать  лет своей  жизни
провела  в  качестве  гостьи  королевы  Телайзин.  Видите  ли,  милорд,  все
преемницы Ишары, от Алесинды до Линделль, продолжали следовать ее заветам. И
не только тем, что посылали дочерей в Башню. Ишара  с помощью Сурана сначала
укрепилась в Кэймлине и ближайших его окрестностях, где  под ее властью было
всего несколько деревень, а потом стала очень медленно расширять подвластную
ей территорию  -  ушло пять лет на то,  чтобы граница  Андора  вышла  к реке
Эринин. В то  время как другие  правители, тоже именовавшие  себя королями и
королевами, думали лишь о том,  как завладеть новыми землями, властительницы
Андора стремились упрочить свою власть на уже приобретенных.
     Эления остановилась, чтобы  перевести дух, и Ранд, у которого от обилия
имен уже голова пошла кругом, улучил момент и спросил:
     - Почему нет Дома Маравайл?
     -  Так ведь  ни одному  из  сыновей  Ишары не  удалось  прожить  больше
двадцати  лет. - Эления пожала плечами и отпила глоток пунша. Эта тема ее не
увлекала,  однако  натолкнула на другую,  куда более интересную. - За  время
Войны Ста Лет  в Андоре сменилось девять королев, и ни у одной из них сын не
прожил дольше  двадцати  трех  лет.  На  Андор  наседали со всех  сторон,  и
сражения  шли  почти  беспрерывно. Скажем,  в  правление Марагайн против нее
выступили сразу  четыре короля.  Есть  даже городок,  названный в  честь той
битвы. Эти короли...
     -  Но ведь все  королевы  происходили от Сурана и  Ишары?  -  торопливо
встрял  со  своим вопросом Ранд. Эта  женщина, если  ее  не перебить,  могла
говорить бесконечно. Усевшись в кресло, он жестом предложил сесть и ей.
     - Да, - нехотя признала Эления, по всей видимости не желавшая принимать
в расчет  Сурана.  Впрочем, уже в следующий миг лицо ее посветлело. - Видите
ли, тут все дело в степени родства, в том, какова доля крови Ишары.  Сколько
линий в том или ином роду восходит  к ней и какова степень близости. В  моем
случае...
     - Боюсь,  мне трудно это понять. Возьмем, к примеру, Тигрейн и Моргейз.
Как я понимаю,  Моргейз  имела больше оснований  наследовать Тигрейн, нежели
другие. Значит ли это, что Тигрейн и Моргейз были близкими родственницами?
     - Они были кузинами.
     Элении  с  трудом  удавалось  скрывать  раздражение; Ранд перебивал  ее
слишком часто, а сейчас, когда она как раз подобралась к  тому, о чем желала
рассказать, это было особенно  досадно.  Вид у нее сделался словно у лисицы,
которая только что упустила цыпленка.
     - Кузины... Понятно.  - Ранд отхлебнул пунша, наполовину опустошив свой
кубок.
     - Мы все кузины и кузены. Все Дома. - Его молчание, похоже, приободрило
Элению,  и  она  вновь  улыбнулась:  -  Браки между  Домами  заключались  на
протяжении тысячи лет, и сейчас в Андоре нет благородной семьи, в чьих жилах
не текла бы кровь Ишары. Но важна степень родства и число  связующих  линий.
Вот в моем случае...
     Ранд заморгал.
     -  Что значит -  все  кузены  и  кузины? Все?  -  Такое  представлялось
маловероятным.  Может,  он  чего-то  не понял?  - Эления... -  Он  склонился
поближе к собеседнице.  - Скажите, Эления, а если бы Тигрейн и Моргейз были,
скажем... купчихами или крестьянками, как тогда вы оценили бы их родство?
     -  Крестьянками? - недоуменно воскликнула Эления. - Милорд  Дракон, что
за странные... - Она сбилась,  видимо припомнив,  что сам Ранд всего-навсего
фермерский  сын,  побледнела  и  нервно  облизала  губы.  - Ну  что ж,  надо
подумать...  Это  интересная мысль,  попытаться  взглянуть  на Дома  как  на
крестьянские семьи. -  Она утопила  вырвавшийся смешок в пунше и  неуверенно
заключила:  -  Пожалуй,  будь  они  крестьянками,  их  вообще  не  сочли  бы
родственницами. Кажется, столь  дальнее  родство простолюдины за  родство не
считают. Но, милорд Дракон, они ведь не...
     Ранд  перестал  слушать  и облегченно  откинулся назад.  Значит, они не
родственницы.
     -  ...имеет тридцать  одну линию, восходящую к Ишаре,  тогда как Дайлин
лишь тридцать, и...
     И отчего это он вдруг почувствовал такое облегчение? В его мышцах будто
рассосались  твердые узелки  - правда, пока  они  не рассосались,  он  и  не
догадывался об их существовании.
     -; ...если мне будет позволено сказать, милорд Дракон...
     - Что? Простите, я на минутку отвлекся - столько всяких проблем. Что вы
сейчас сказали? - Впрочем, ухо его что-то да уловило.
     Подобострастная,  льстивая  улыбка выглядела  на  лице Элении  довольно
странно.
     - Я  как раз говорила, что вы, милорд Дракон, имеете некоторое сходство
с Тигрейн. Возможно, и в ваших жилах есть капля крови Ишары... - Она охнула,
и Ранд понял, что он вскочил с места.
     -  Я...  я немного  устал. - Он пытался говорить нормальным  тоном,  но
собственный голос доносился до него будто издалека, из-за  грани  пустоты. -
Оставьте меня, пожалуйста.
     Ранд не мог видеть своего лица, но, судя по тому, как поспешно вскочила
с кресла Эления, выглядел он ужасно. Побелевшая как полотно, с трудом унимая
дрожь, она  торопливо,  словно застигнутая на  воровстве  кухарка, присела и
чуть  ли не  бегом  устремилась  к выходу. Чуть ли не  на каждом шагу Эления
оглядывалась, потом рывком открыла  дверь и выскочила в коридор.  Как только
стих звук удаляющихся шагов Элении, в комнату заглянула Нандера. Убедившись,
что с Кар'а'карном все в порядке. Дева закрыла дверь.
     Некоторое  время  Ранд  стоял  неподвижно,  вперив  взгляд   в  никуда.
Неудивительно, что те древние королевы не сводили с него глаз: они знали,  о
чем  он  думает, когда  он сам себе в том не признавался. А ведь это терзало
его  с тех  пор, как  он  услышал истинное имя своей матери. Но оказывается,
Тигрейн  не  состояла в родственных  отношениях с Моргейз. Его мать  не была
родственницей матери Илэйн. Значит, и он не родственник...
     -  Ты  хуже  самого  распоследнего распутника, - с  горечью сказал себе
Ранд.  -  Ты круглый дурак,  и... -  Он хотел услышать голос  Льюса  Тэрина,
услышать, чтобы иметь возможность сказать: "Это  говорит  безумец, а я еще в
здравом уме".  Ранд ощущал на себе пристальный взгляд - то ли Аланны, то  ли
одной из давно умерших правительниц Андора.
     Размашистым шагом он направился к двери  и рывком распахнул ее. Нандера
и  Калдин сидели на корточках под шпалерой  с изображением ярко расцвеченных
птиц.
     - Соберите своих людей, - распорядился Ранд. - Я отправляюсь в Кайриэн.
И прошу вас, не говорите ничего Авиенде.



        ГЛАВА 27. Дары

     Возвращаясь туда, где широко раскинулись айильские палатки, Эгвейн  изо
всех сил пыталась взять себя в руки, но не была уверена даже в том, что ноги
ее касались земли Правда, у  нее были основания полагать, что она все  же не
парит в воздухе:
     поднимавшиеся из-под  ног  клубы  пыли добавлялись к  облакам,  которые
приносил  шквальный ветер  Беспрерывно кашляя,  девушка пожалела о том,  что
Хранительницы Мудрости не носят  вуалей, - обмотав  вокруг головы  шаль, она
чувствовала себя словно в парильне. Но при всем этом девушке казалось, будто
она летит по воздуху. Голова у нее кружилась, и вовсе не изза жары.
     Она уже думала,  что Гавин сегодня не придет, но, проталкиваясь  сквозь
густую  толпу,  неожиданно  увидела  его  рядом.  Все  утро  они  провели  в
уединенной комнатушке гостиницы "Долговязый малый" - пили чай, разговаривали
или просто  держались за руки. Вела она себя совершенно бесстыдно  - едва за
ними закрылась дверь, бросилась Гавину на шею и принялась целовать его.  Она
даже  уселась  ему  на  колени,  правда, почти  сразу  же вскочила. Все  это
заставило   ее  вспомнить  о  его  снах,  вновь  задуматься   о  возможности
проскользнуть туда, а  стало  быть,  и  о  таких  вещах,  о каких порядочной
женщине думать отнюдь не подобало. Во всяком случае, до замужества.
     Спохватившись,  Эгвейн торопливо огляделась по  сторонам.  До айильских
палаток оставалось не менее полумили,  поблизости не  было ни души, а  стало
быть,  никто не  видел  ее  идиотской  блаженной  улыбки.  Усилием воли  она
постаралась  выкинуть из головы воспоминания о  крепких  объятиях  Гавина, а
вместо того припомнить, почему они пробыли в гостинице так долго.
     Протискиваясь  сквозь  толпу,  она  высматривала  Гавина  повсюду,  но,
конечно же, старалась напустить на себя небрежный вид. Ей не хотелось, чтобы
он решил, будто  она только о  нем и думает. И тут к ней склонился мужчина и
жарким ше