юсь, что вы пообедаете со мной позже, Монаэлле", - сказала Илэйн, "а сейчас вы должны меня простить". - Несмотря на долг перед приемной матерью, она не ожидала согласия другой женщины. Попытки залить пламя может оказаться достаточно, чтобы уберечь амбар от огня. Все возможно. - "Касейлле, найди Бергитте, и сообщи ей, что я хочу чтобы немедленно направили людей к воротам, высматривать Мерилилль. Я знаю, она может быть уже за стеной, и охрана у ворот не остановит Айз Седай. Но, возможно, они смогут ее задержать, или спугнуть ее спутников, и те убегут назад в город, чтобы попытаться скрыться. Сумеко, не могли бы вы попросить, чтобы Реанне направила всех из Родни, не способных к Перемещению, начать обыскивать город. Есть маленькая надежда, что Мерилилль решила, что слишком поздно отправляться в путь. Проверьте каждую гостиницу, включая Серебряного Лебедя, и...."
     Она надеялась, что Ранд сегодня сделал что-то замечательное, но теперь она не могла тратить на это время впустую, даже думать об этом. Ей надо было получить трон, и разобраться с сердитыми Ата`ан Миэйр, готовыми выплеснуть свой гнев на нее. Короче говоря, это был обычный день с тех пор, как она вернулась в Кэймлин, и это означало, что ее руки были постоянно заняты.

ГЛАВА 15

ТЬМА СГУЩАЕТСЯ

     Кроваво-красное вечернее солнце, касающееся вершин деревьев, заливало огненно-ярким светом разбросанные по лагерю ряды коновязей, крытые холстом фургоны, подводы на огромных колесах, палатки всевозможных размеров и грязный снег, затоптанный тысячами ног. Элении, сидевшей верхом на лошади, меньше всего хотелось быть сейчас здесь. Запах варящейся похлебки, исходящий от огромных черных котлов, вызывал у нее тошноту. На морозе ее дыхание превращалось в пар, а это предвещало еще более холодную ночь, ветер безжалостно трепал ее лучший красный плащ, подбитый густым белым мехом. Считалось, что мех снежной лисы теплее, чем мех других животных, но она в этом всегда сомневалась.
     Придерживая плащ одной рукой, затянутой в перчатку, она медленно ехала, изо всех сил стараясь сдержать дрожь, но безуспешно. Смеркалось, а значит ей, скорее всего, придется провести ночь в этом лагере, но пока она даже не представляла, где будет спать. Вероятно, ей не придется ночевать в палатке менее знатных аристократов, выселив хозяев, но Аримилла любила до последнего момента держать ее в неведении по любому поводу, будь то ночевка или более важный вопрос. Причина для беспокойства не исчезала до тех пор, пока не появлялся новый повод для переживания. Очевидно, женщина считала, что постоянная неопределенность заставит Элению чувствовать себя неуверенно, возможно даже сделает ее более сговорчивой. Это была далеко не единственная ошибка, сделанная Аримиллой с тех пор, как она решила, что подрезала коготки Элении Саранд.
     Элению сопровождало четверо мужчин - с двумя Золотыми Вепрями на плащах - и, конечно ее служанка Джэнни, кутавшаяся в свой плащ так, что казалось, будто в седле едет моток зеленой шерсти. Кроме этих людей Эления не видела в лагере никого, хотя бы немного преданного дому Саранд. Тут и там у костров сидели кучки мужчин, а иногда прачки или служанки, носящие символ дома Аншар - Красную лису. А навстречу ей медленно ехала колонна всадников с самоуверенными лицами под забралами шлемов, с символом дома Бэрин - Крылатым Молотом. Но в дальнейшем их не стоит принимать во внимание. Каринд и Лир сильно пострадали из-за того, что действовали медленно, когда Моргейз захватила трон. На этот раз они заставят Аншара и Бэрина воспользоваться любой представившейся возможностью, покинуть Аримиллу так же легко, как присоединились к ней. Так будет, когда придет время.
     Люди, бредущие по лагерю или с надеждой смотрящие на котлы с похлебкой, в основном были фермерами и крестьянами, которых призвали на военную службу их лорды. Лишь у немногих из этих людей на поношенной одежде были хоть какие-то признаки герба их Дома. В таком войске солдат невозможно отличить от кузнецов и прочих ремесленников, так как у каждого на поясе болтался меч или топор. Свет, даже многие женщины носили на поясе ножи, настолько длинные, что их можно было принять за короткие мечи. Причем, непонятно было как отличить фермершу от возницы. Все они носили одинаковую одежду из шерсти, и у всех были грубые руки и усталые лица. В любом случае, это не имело никакого значения. Начинать осаду зимой было ужасной ошибкой - ведь солдаты начнут страдать от голода гораздо раньше, чем жители осажденного города - но благодаря этому у Элении появился шанс, а когда есть возможность, нужно бороться. Откинув капюшон так, чтобы было видно лицо, она, не обращая внимания на мороз, снисходительно кивала каждому неотесанному мужлану, посмотревшему на нее, и не обращала внимания на то, как некоторые остолопы удивленно вздрагивали от ее любезности.
     Большинство людей запомнят ее приветливость, запомнят Золотых Вепрей, вышитых на плащах ее сопровождающих, и будут знать, что Эления Саранд обратила на них внимание. На этом основана любая власть. Трон, на котором восседает королева, как и кресло Верховного Правителя Дома, стоит на башне, построенной из людей. Фундамент этой башни состоит из самых простых кирпичей, но если эти кирпичи убрать, башня падет. Похоже, об этом Аримилла забыла, а, скорее всего, никогда не знала. Эления сильно сомневалась, что Аримилла вообще разговаривает с кем-то, ниже ее по происхождению, кроме ее личного слуги. На ее месте Эления была бы более... благоразумной... и на каждом привале перебрасывалась бы парой слов с простыми солдатами, возможно даже пожимала их грязные руки, запоминая людей, с которыми говорила раньше или хотя бы притворяясь, что помнит их. Несомненно и очевидно, что Аримилла слишком глупа для того, чтобы быть королевой.
     Лагерь занимал площадь большую, чем многие города, он больше напоминал сотню расположенных рядом друг с другом лагерей, поэтому она могла гулять здесь, не боясь приблизиться к внешней границе, но все же сохраняла осторожность. Часовые будут с ней вежливы, если только они не круглые дураки, но, без сомнения, у них есть приказ. В принципе, ей нравились люди, которые делают то, что им приказывают, но лучше избегать ненужных инцидентов. Особенно учитывая вероятные последствия, если вдруг Аримилла решит, что она пыталась сбежать. Ей уже довелось в качестве наказания за какую-то совершенно пустяковую провинность провести ночь в грязной, полной паразитов, плохо зашитых дыр и сквозняков палатке какого-то солдата. Ее и укрытием-то назвать было нельзя, не говоря уже о том, что рядом не было Джэнни, которая всегда помогала ей одеваться и раздеваться, а тонкое одеяло совершенно не грело. Ну, ладно, проступок был действительно серьезный, но кто бы мог предположить, что Аримилла будет настолько догадлива, что узнает, кто был ему виной. Подумать только! Она должна была быть настороже с этой... этой дурочкой, у которой мозги размером с горошину! Свет! Плотнее закутавшись в плащ, она попыталась притвориться, что дрожит от холодного ветра. У нее были и более приятные вспоминания. Она кивнула молодому парню в темном, обмотанном вокруг головы, шарфе, с широко раскрытыми глазами. Он отскочил, словно она пыталась его укусить. Глупый крестьянин!
     И при одной мысли, что всего в нескольких милях отсюда эта соплячка Илэйн сидит в тепле и уюте Королевского Дворца, окруженная хорошо обученными слугами, ни мало не заботясь о том, в каком платье ей быть за ужином, приготовленном прекрасными придворными поварами, ее начинало трясти. До них доходили слухи, что девчонка беременна, причем от какого-то Гвардейца. Вполне возможно. Илэйн никогда не заботилась о приличиях, не то, что ее мать. Думает за нее, безусловно, Дайлин, очень умная и очень опасная, несмотря на все ее патетические заверения об отсутствии собственных претензий на трон, а направляет Дайлин, вероятнее всего, Айз Седай. Получается, что, даже если не верить всем этим абсурдным слухам, уж одна-то настоящая Айз Седай во Дворце непременно должна быть.
     Из города до них доходило так много всяческой ерунды, что отличить правду от вымысла становилось очень трудно - Морской Народ делает дыры в воздухе? Абсолютная бессмыслица! И еще... Белая Башня никогда не скрывала своей заинтересованности в том, чтобы одна из них заняла трон. Как не поверить? Даже если так, Тар Валон всегда оставался прагматичным, если вставал подобный вопрос. История ясно показывает, что какая бы женщина не заняла Львиный Трон, она скоро обнаружит, что именно она все это время нравилась Башне. Айз Седай не упустят своих связей в Андоре от недостатка ловкости, даже во время раскола Башни. Эления была в этом столь же твердо уверена, как в собственном имени. На самом деле, если хотя бы половина из слухов о расколе в Башне были верны, то новая королева Андора сможет требовать от Башни все, что пожелает, в ответ за сохранение этой связи. В любом случае, никто раньше лета не сможет возложить на себя Корону Роз, а до того многое может измениться. Очень многое.
     Она совершала уже второй круг по лагерю, когда заметила впереди другую группу верховых, медленно пробирающихся в сумерках между походными кострами, и это заставило ее помрачнеть и натянуть поводья. Женщины были закутаны в плащи и прятались под низко надвинутыми капюшонами. Одна - в синем шелковом платье, отороченном черным мехом, другая - в простом из серой шерсти, но на широких плащах четверых охранников очень ясно были видны три Серебряных Ключа, которые красноречиво говорили об имени их госпожи. Эления могла бы назвать сотню людей, с которыми она бы повстречалась с большей охотой, чем с Ниан Араун. В любом случае, с ними Аримилла пока еще не запрещала встречаться без нее - но в данный момент будет лучше не усложнять свое положение. Особенно, когда от данной встречи не было никакой пользы.
     К сожалению, Ниан заметила ее раньше, чем она смогла сбежать. Женщина что-то быстро выпалила своим сопровождающим и, пока они и служанка кланялись, уже мчалась по направлению к ней, взметая облака грязи из-под копыт черного мерина. Свет, сожги дураков! С другой стороны, узнать, что подвигло Ниан на столь безрассудный шаг, будет полезно и не опасно. Хотя, знание - само по себе опасно.
     "Оставайтесь тут и запомните - вы ничего не видели", - резко бросила Эления своей немногочисленной свите и, не дожидаясь ответа, ударила каблуками бока Утреннего Ветра. Она не нуждалась в чрезмерных почестях каждый раз, когда оборачивалась, за исключением соблюдения обычных приличий, и ее люди знали, что не стоит делать сверх того, что она требует. Но были и другие, о ком стоило побеспокоиться, чтоб им всем сгореть! Едва длинноногий гнедой прыгнул вперед, плащом вырвался и стал развеваться позади как алое знамя Саранд. Она не стала пытаться запахнуть его, крутясь среди крестьян, и Свет знает кого еще, поэтому холодный ветер, моментально проникший под дорожное платье, усилил ее раздражение.
     У Ниан хотя бы достало ума притормозить и встретить ее приблизительно на полпути, рядом с пустыми повозками, чьи оглобли были брошены в грязь. Ближайший костер горел в двадцати шагах, а палатка была и того дальше. Ее вход, защищая от холода, был плотно закрыт. Людей у костра больше интересовал большой железный котел, подвешенный над огнем, и хотя от вони его содержимого пустой желудок Элении буквально выворачивало, ветер, который приносил запах не даст подслушать их разговор случайным ушам. Но это должен быть важный разговор.
     Бледное словно кость лицо Ниан в обрамлении черного меха на чей-нибудь вкус можно было бы считать красивым, если бы не резко очерченный рот и холодные, словно лед, глаза. Сохраняющая внешнее спокойствие и гордую осанку в любых обстоятельствах, она, казалось, не волновалась о происходящих событиях. Ее дыхание, образующее небольшие облачка пара, было спокойным и ровным. - "Эления, тебе известно, где мы сегодня ночуем?"
     Эления не сделала ни малейшего усилия, чтобы скрыть грубость. "Это все, что тебе хотелось узнать?" Так рисковать прогневать Аримиллу из-за глупого вопроса! От мысли, что она может прогневать Аримиллу, вернее, мысли о том, что она вынуждена опасаться гнева Аримиллы, она зарычала: "Ты знаешь столько же, сколько и я, Ниан". Натянув поводья, она уже почти повернула коня, когда Ниан снова заговорила с едва уловимой нотой теплоты в голосе.
     "Не прикидывайся простушкой, Эления. И не говори, что ты, как и я, не готова отгрызть себе руку, чтобы вырваться из этого капкана. А теперь, можем мы, по крайней мере, попробовать вежливо побеседовать?"
     Развернув Утреннего Ветра от женщины наполовину, Эления его остановила, и искоса посмотрела в ее сторону через отороченный мехом край капюшона. Так она могла еще и приглядывать за мужчинами у соседнего костра. Цветов их Дома видно не было. Они могли и не принадлежать к какому-то конкретному Дому. То и дело один или другой поглядывали в сторону двух благородных дам, но в действительности их внимание было приковано к теплу, исходящему от костра. И еще они с нетерпением ждали, когда говядина в бульоне совсем разварится, превратившись в нечто напоминающее кашицу. В таком виде, по крайней мере, можно было съесть все, что угодно.
     "Ты считаешь, что можешь сбежать?" - тихо спросила она. Вежливость это всегда хорошо, но не за счет ненужной задержки на виду у всех. Если только Ниан не нашла способ выбраться, хотя... "Как? О твоей клятве поддерживать Марне знает уже весь Андор. Кроме того, с трудом верится, что Аримилла вот так просто даст тебе далеко уехать". - Ниан вздрогнула, и Эления не смогла сдержать тонкой улыбки. Женщина была не столь уж невозмутима, как притворялась. Но все же пока справлялась со своим голосом.
     "Я видела вчера Джарида, Эления, и даже со стороны он был похож на грозовую тучу. Мчался так, словно спешил сломать шею себе и своему коню. Насколько я знаю твоего мужа, у него уже есть план, как вытащить тебя отсюда. За тебя он готов бросить вызов Темному". Это правда, он смог бы. - "И я уверена, будет лучше, если я присоединюсь к вашим планам".
     "Мой муж подписал точно такую же клятву как и ты, Ниан, и он человек чести". Он был слишком щепетилен в этом вопросе, даже в ущерб себе, но желания Элении всегда, даже задолго до свадьбы, были для него прямыми указаниями к действию. Джарид подписался под клятвой потому, что подписалась она и велела подписать ему, хотя при тех обстоятельствах у нее все равно не было выбора, и он мог бы даже отречься, хотя и с большой неохотой, от своей клятвы, если она будет настолько безумна, что попросит его так поступить. Конечно, была определенная трудность в том, чтобы дать ему понять, что ей требуется в данный момент. Аримилла была очень осторожна, и на милю не подпускала ее к мужу. Эления все держала в своих руках - насколько могла в этих обстоятельствах, но ей нужно было дать Джариду знать, следует ли на самом деле "ее вытаскивать". Бросить вызов Темному? Он мог бы погубить и себя и ее, веря, что помогает ей, даже если будет знать, к каким последствиям это приведет.
     Потребовалось усилие, чтобы не дать прорваться разочарованию и ярости на ее лице, но она справилась с собой, спрятав напряжение за улыбкой. Она гордилась тем, что могла улыбаться при любых обстоятельствах. Сейчас ее улыбка была слегка удивленной. И слегка презрительной. - "Я ничего не планирую, Ниан. И Джарид тоже, я уверена. Но даже если бы это было правдой, почему я должна посвящать в свои планы тебя?"
     "Потому что, если ты не посвятишь меня в свои планы", - прямо сказала Ниан, - "о них может узнать Аримилла. Она может быть слепой дурой, но она прозреет, если ей подскажут куда смотреть. И ты сможешь каждую ночь делить палатку со своим суженым, не говоря уж об охране твоей жизни его воинами".
     Улыбка Элении погасла, но голос стал ледяным, таким же холодным, как и ледышки, внезапно наполнившие ее живот. "Тебе надо быть поаккуратнее со словами, иначе Аримилла может попросить своего Тарабонца снова поиграть с тобой в кошачью колыбельку. А если на чистоту, то могу тебе гарантировать, что так и будет".
     Казалось невозможным, чтобы лицо Ниан стало еще бледнее, но так и случилось. Она покачнулась в седле и, чтобы не упасть, схватилась за руку Элении. Порыв ветра чуть не сорвал с Ниан плащ, и она не сделала попытки его вернуть на место, оставив развеваться. Холодные глаза теперь стали огромными. Женщина не делала никаких попыток скрыть свой страх. Похоже, она была слишком напугана, чтобы даже пытаться его скрыть. Ее голос был хриплым и полным паники. "Я знаю, вы с Джаридом что-то придумали, и... И я, и весь Дом Араун присягнет тебе как только мы избавимся от Аримиллы". О, она была просто в панике, раз предложила такое.
     "Хочешь привлечь к нам еще больше внимания, чем уже есть?" - прорычала Эления, освобождаясь от захвата. Утренний Ветер и черный жеребец, уловив их настроение, нервно затанцевали, и Элении пришлось сильнее натянуть поводья, чтобы успокоить гнедого. Двое мужчин у костра быстро опустили головы. Не оставалось сомнений, они считали, что наблюдали в сумерках спор двух дворянок, и не собирались навлекать их гнев на свои головы. Да. Это должно быть так. Возможно, потом они будут рассказывать об этом байки, но им лучше подумать заранее, приплетать ли к этой истории свои лучшие враки.
     "У меня нет планов для... бегства, ни одного", - сказала она тихо. Запахнув снова поплотнее свой плащ, она спокойно оглядела повозки и палатки. Если Ниан достаточно напугана... Когда удача сама идет в руки... Никого не было поблизости, чтобы подслушать, но она продолжала говорить тихим голосом. - "Естественно, ситуация может измениться. Кто знает? Если так, то вот мое слово: "Пред Светом и надеждой на Возрождение, я обещаю, что не уйду без тебя". Внезапная надежда расцвела на лице Ниан. А теперь необходимо забросить крючок. - "Я обещаю, если у меня будет письмо, написанное твоей рукой, с подписью и печатью, в котором ты, по своей воле, отказываешься поддерживать Дом Марне, и клянешься поддерживать Дом Араун в моем лице в борьбе за трон. Пред Светом и твоей надеждой на Возрождение. На меньшее я не согласна".
     Голова Ниан отдернулась, и она облизала губы кончиком языка. Ее глаза скосились в сторону, словно ища путь к спасению, или прося помощи. Черный продолжал хрипеть и гарцевать, но она просто сильнее натянула поводья, чтобы удержать его от попытки понести. Это вышло практически машинально. Да, она была достаточно напугана. Но не слишком сильно, чтобы не осознавать, чего потребовала Эления. История Андора полна примеров, чтобы она могла это понять. Тысячи возможностей остаются возможностями до тех пор, пока не записаны на бумаге, но простой факт существования этого письма наденет на Ниан уздечку, а поводья отдаст Элении в руки. Оглашение его содержимого означает уничтожение для Ниан, если Эления не сглупит и не признается в шантаже. Она сможет попробовать продержаться после подобного разоблачения, но даже Дома, где было намного меньше готовых перерезать друг другу горло кузенов и теток с дядьками, Дома, с разногласиями между членами куда меньшими, чем среди Араунов, распадались. Младшие Дома, связанные с Домом Араун многие поколения, стали бы искать защиты у других. Еще несколько лет, а может быть, и гораздо меньше, Ниан оставалась бы Верховным Правителем младшего Дома, а затем все равно была бы полностью лишена доверия. О, да. Такое случалось и раньше.
     "Мы достаточно времени оставались вместе", - Эления подобрала поводья. - "Я не хотела бы зря болтать языком. Возможно, у нас еще будет время поболтать наедине до того, как Аримилла займет трон". Что за мерзкая мысль! - "Быть может".
     Другая женщина дышала так, словно она не могла удержать воздух, и он покидал тело помимо ее воли, но Эления демонстративно стала разворачивать коня, чтобы уехать. Не слишком быстро и не слишком медленно, но и не задерживаясь, - "Подожди!"
     Оглянувшись через плечо, Эления сделала как та просила. Подождала. Не говоря ни слова. Все, что требовалось сказать, уже было сказано. Все, что теперь оставалось, посмотреть, достаточно ли отча