по звучат  его слова после  всего случившегося.  Ведь
речь шла о смертельно опасном враге. О су л'дам.
     -  Пальцем  не  тронули,  милорд Дракон,  - отозвался грубоватый с виду
командир патруля.  -  Такой ее  нашли.  - Он почесал  длинную черную бороду,
покосившись  на Башира, - Знай твердит одно, будто мы убили ее  Жилль. Вроде
кошку, или там собачонку, это мне невдомек. Саму-то ее звать Нерит, а больше
из нее и слова не вытянуть.
     Женщина повернулась и сердито посмотрела на патрульного.
     Ранд вздохнул: какая уж тут собачонка. Вовсе нет. Теперь к звучавшему в
его  голове скорбному списку добавилось новое имя: Жилль, дамани. Льюс Тэрин
тут же принялся стенать по своей Илиене, чье имя тоже значилось в том списке
- Ранд решил, что ему там самое место.
     - Это шончанская Айз Седай ?  -  неожиданно полюбопытствовала Анайелла,
свесившись с седла и внимательно  присматриваясь к Нерит,  которая,  яростно
сверкнув глазами, плюнула и в ее сторону.
     Ранд растолковал, что знал, насчет су л'дам, которые сами не направляют
Силу. а лишь управляют  способными касаться  Источника  женщинами  с помощью
тер'ангриала,  состоящего  из  браслета, поводка и  ошейника.  К превеликому
удивлению Ранда изящная, жеманная Благородная Леди неожиданно предложила:
     - Если милорда Дракона почему-то  что-то смущает, то я готова ради него
повесить ее.
     Нерит снова  сплюнула, с  нескрываемым презрением. Храбрости ей было не
занимать.
     - Нет!  -  прорычал Ранд. На что  только не идут люди, лишь бы снискать
его благорасположение. А может, Анайелла, невзирая на внешность и манеры, по
воззрениям не  слишком-то  отличалась от своего  Предводителя  Конницы? Ранд
помнил  этого коренастого,  лысеющего малого, выходца из  простонародья, что
большая  редкость  для  тайренского офицера. Хотя  -  уж  в  этом-то  он  не
сомневался -когда  дело  касается мужчин, женщины  способны выказывать самые
странные вкусы.
     - Как только будем готовы к маршу, всех пленных  отпустить,  - приказал
Ранд  Баширу. И  речи  не могло быть о том. чтобы тащить их с собой. А сотня
пусть безоружных, но враждебно  настроенных людей в обозе  - сейчас сотня, а
скоро  к  ним  могут  прибавиться  и  другие. - сулила  неприятности.  Зачем
рисковать  понапрасну? Пусть  тарабонцы  идут куда вздумается,  хоть бы  и к
Шончан  -  ни  они.  ни   даже   успевшие  ускользнуть  всадники  не  успеют
предупредить своих. Благодаря  Перемещению  его  армия передвигается гораздо
быстрее.
     Башир слегка пожал  плечами. Возможно, он думал то же самое, но никогда
не  сбрасывал со счетов неожиданности. Как показывает опыт, странные события
случаются и тогда, когда поблизости нет та'верена.
     Вейрамон   с   Анайеллой   почти   одновременно   открыли   рты,   явно
вознамерившись возразить, но Ранд продолжил:
     -  Я  сказал отпустить,  и дело с концом! Всех, кроме  женщины.  Ее  мы
заберем с собой, как и других, которых удастся захватить.
     - Сгори моя душа! - ошеломленно воскликнул Вейрамон. - Но почему?
     Башир слегка мотнул головой, Анайелла презрительно  скривила  губы,  но
тут  же  сложила  их  в  предназначавшуюся Лорду  Дракону льстивую улыбочку.
Видимо,  она решила что  он  просто пожалел  женщину, по  чрезмерному своему
мягкосердечию. Не бросать же ее в дикой, безлюдной  местности, без припасов,
да еще в такую погоду.
     - Хватит и выступивших против меня Айз Седай, чтобы я позволил су л'дам
вернуться  к своему  ремеслу,  -  пояснил Ранд. И  Свет свидетель, ничуть не
покривил  душой.  Все  кивнули,  хотя  Вейрамон  и  помешкал. Башир  казался
успокоенным,  Анайелла - разочарованной. Правда,  Ранд понятия не имел, куда
девать эту пленницу, да и других, которые попадут в его руки. У него не было
намерения превращать  Черную Башню в темницу. Передать под пригляд айильцев?
А  кто  поручится,  что Хранительницы  Мудрости,  стоит  ему отвернуться, не
перережут  су  л'дам  глотки?  Впрочем, оставались  еще  сестры, следовавшие
сейчас с Мэтом в Кэймлин. Пожалуй, они истолкуют это как жест  доброй воли -
надо же хоть  как-то подсластить горечь  того,  что им придется прибегнуть к
его  покровительству. - Пожалуй, когда мы закончим поход,  я  передам их тем
Айз  Седай,  которым  сочту нужным, - промолвил он,  и  тут  случилось нечто
непредвиденное.
     Еще не отзвучали его слова,  а лицо Нерит покрыла мертвенная бледность,
и женщина с диким, непрекращающимся воплем устремилась вниз по склону,  то и
дело падая на четвереньки, спотыкаясь о поваленные стволы.
     -  Проклятье...  Взять  ее?  -  крикнул  Ранд,  и  салдэйские  всадники
помчались  следом,  рискуя  переломать   ноги  коням  и  шеи  себе.  Женщина
уворачивалась  от верховых с поразительной  ловкостью, обращая на  опасность
еще меньше внимания, чем они.
     В устье восточной лощины серебристой вспышкой открылись врата: одетый в
черное  солдат вывел коня, вскочил в седло  и, едва проход закрылся, галопом
помчался к  холму, где ждали Гедвин и Рочайд. Ранд бесстрастно следил за его
скачкой, а Льюс  Тэрин в его голове неумолчно  твердил о необходимости убить
всех Аша'манов, пока не стало слишком поздно.
     К тому  времени,  когда  Гедвин,  Рочайд и солдат-разведчик  припустили
вверх  по склону,  к  Ранду, четверым  салдэйцам удалось  повалить  Нерит на
землю,  и они пытались  связать ее  по рукам и ногам.  Что оказалось  совсем
непросто:  су  л'дам  пиналась,  изворачивалась  и  кусалась  с  невероятной
яростью. Башир даже  предложил  пари, уверяя, будто им с ней, пожалуй,  и не
сладить. Анайелла пробормотала что-то насчет  головы. Вроде  как  предложила
ударить пленницу  по голове. Или раскроить ей череп?  Ранд взглянул  на нее,
сдвинув брови.
     Солдат, ехавший между Гедвином и Рочайдом, покосился на Нерит с видимым
беспокойством. Ранд припомнил, что, кажется, видел его в Черной  Башне в тот
день,  когда  впервые  раздавал  серебряные значки  мечей  и  удостоил Таима
первого  знака  дракона. Молодой человек по  имени Варил Ненсен до  сих  пор
носил закрывавшую густые усы  полупрозрачную вуаль, что не помешало  ему, не
колеблясь, выступить против  соотечественников.  Теперь для него  на  первом
месте  стояла  клятва верности  Черной Башне  и Возрожденному  Дракону.  Так
обыкновенно говорил Таим, причем Возрожденного Дракона  всегда поминал будто
бы с неохотой.
     - Солдат, тебе выпала честь доложить  об увиденном лично Лорду Дракону,
- промолвил Гедвин с усмешкой.
     -  Милорд  Дракон! - рявкнул Ненсен, приосанившись и  приложив в салюте
кулак  к груди.  - Я нашел  их, милях  в тридцати  к западу. - Ранд приказал
разведчикам не Перемещаться пока  дальше чем  на  тридцать миль: какой прок,
если  один обнаружит Шончан, а остальные продолжат двигаться на запад? -  Их
примерно  вполовину меньше,  чем было здесь, и... -  Его  темные глаза вновь
обратились  к  Нерит, которую  наконец-то связали  и  пытались  закинуть  на
лошадь. Даже при этом она  ухитрилась вцепиться зубами в  запястье одному из
салдэйцев. - ...И я не приметил среди них никаких женщин, милорд Дракон.
     Башир покосился на небо. Темные облака окутывали горные пики, но солнце
все еще стояло высоко.
     -  Надо  накормить  людей,  пока не вернулись остальные  разведчики,  -
сказал салдэйский полководец.
     - Тогда накорми да побыстрее, - бросил Ранд,  раздраженно  гадая, будет
ли пленение каждой су л'дам сопряжено с такими же трудностями. Скорее всего.
Свет, а что будет,  если попадется дамани? - Я не намерен всю зиму торчать в
этих горах. - Жилль,  дамани. Теперь это имя навсегда занесено в список, его
уже не вычеркнуть.
     Мертвые никогда не молчат, прошептал Льюс Тэрин. И никогда не спят.
     Ранд направил коня вниз, к кострам. Есть ему не хотелось.
     С  самого  края  выдававшегося  вперед  каменного  отрога  Фурик  Карид
обозревал вздымавшиеся  вокруг горы  с лесистыми склонами  и остроконечными,
похожими на клыки пиками. Его рослый крапчатый  мерин  прянул  ушами, словно
уловив звук, не услышанный седоком, но тут же успокоился.  То и  дело Кариду
приходилось протирать стекла подзорной трубы: с серого  утреннего  неба  лил
дождь.  Намокший черный  плюмаж  его  шлема поник,  вода  стекала на  спину.
Впрочем, этот дождь со  вчерашним не сравнить. А  возможно,  и  с завтрашним
тоже.  Или  с  тем ливнем, что разразится после  полудня,  - на юге  зловеще
прогрохотал  гром.  Но в  любом  случае  тревога  Карида не  имела  никакого
отношения к погоде.
     Под отрогом, по извилистым тропам,  змеилась колонна из  двадцати  трех
сотен  человек, собранных с  четырех передовых  постов, все на добрых конях,
накормленные и неплохо снаряженные,  но среди них  насчитывалось едва ли две
сотни Шончан.  А  облаченных в красное и  зеленое  воинов  Стражи Последнего
Часа,  кроме него самого, было  лишь двое. Большую часть  отряда  составляли
тарабонцы,  которые показали себя  храбрыми  бойцами, но  треть - выходцы из
Амадиции  и  Алтары" присягнувшие лишь недавно,  отчего их  надежность в бою
внушала  сильные  сомнения.  Некоторые из их соотечественников давали клятву
верности двум-трем правителям; во всяком случае, пытались это сделать. Люди,
живущие по эту сторону Океана Арит, совершенно лишены стыда.  Дюжина сул'дам
ехала  в голове колонны, но к  сожалению, лишь  две из них вели  на поводках
своих дамани.
     Еще  дальше, шагах в пятидесяти впереди,  разъезд  из десятка всадников
тоже  наблюдал за склонами, хотя не  -так внимательно, как следовало бы. Они
полагали,   что   об   опасности   их   предупредят  разведчики,   что  есть
непростительная  беспечность.  Карид  отметил  для  себя,  что  нужно  будет
переговорить  с  этими  солдатами  лично. А  не  поможет,  так  им  придется
отрабатывать небрежение службой в поте лица.
     Впереди,  на  востоке,  появился  ракен. Он легко и плавно скользил над
вершинами  деревьев,  следуя изгибам местности,  словно  мужчина, проводящий
ладонью по  спине  женщины. Что  казалось  не  совсем  обычным. Моратракены,
летуны, предпочитают всегда парить на большой высоте, разве что  только не в
грозу. Карид вновь поднес к глазам подзорную трубу.
     -  Может, мы все-таки получим донесение  разведки, - сказал  Джадранка,
обратившись не Кариду, а к другим офицерам, державшимся позади него. Трое из
десятерых  имели  тот  же  ранг,  что  и  Карид,  однако  мало  кому   кроме
Высокородных пришло бы в голову обеспокоить облаченного в кроваво- красное и
темно-зеленое офицера Стражи Последнего Часа. Да и немногим из Высокородных.
     Согласно семейным преданиям, которые Карид слышал ребенком, предком его
был знатный человек, отправившийся  за  Океан  Арит с Лютейром Пейндрагом по
повелению Артура Ястребиное Крыло. Но двести лет спустя другой предок поднял
на  севере  мятеж,  попытавшись  выкроить  себе королевство.  И вместо  того
оказался проданным на городской площади. Возможно,  в рассказах  и была доля
правды: многие  да'ковале любили потолковать о  благородных предках, правда,
лишь  среди своих:  Высокородным подобные разговоры не  нравились.  Так  или
иначе, Карид считал, что ему  повезло, когда его, крепкого,  но еще  слишком
юного, чтобы получить  какое-то назначение.  Ведущие  Отбор  определили  для
службы  в Страже.  И он до сих  пор  гордился воронами, вытатуированными  на
плечах.  Многие  из Стражи  Последнего  Часа  при  любой  возможности ходили
полуобнаженными, чтобы  покрасоваться  этими  метками, что  по-  человечески
понятно.  Садовники-огир   никаких  меток  не  носили  и  собственностью  не
являлись, но таково было соглашение между ними и Императрицей.
     Будучи  да'ковале, Карид носил свое  звание  с гордостью,  ибо душой  и
телом принадлежал  не кому-нибудь,  а  Хрустальному  Трону. Как и всякий  из
Стражи,  он  сражался там, где указывала Императрица,  и не  помедлил  бы  и
мгновения, прикажи она умереть. Стражи Последнего Часа  держали ответ только
перед ней, и где они  появлялись, туда простиралась ее десница.  Они  являли
собой зримое воплощение ее  власти, и не стоит удивляться, если  при виде их
отрядов  беспокойство  испытывали  даже  Высокородные.   Такая   жизнь  куда
достойнее, чем выгребать  навоз в конюшне  какого-нибудь лорда или подносить
каф леди.  Да, до сих пор Карид  считал свою судьбу счастливой. Но  кажется,
удача изменила ему, когда он отправился проверять аванпосты в этих горах.
     Ракен  устремился на запад, унося скорчившихся  в седлах  летунов. И не
доставив  никаких донесений. Понимая,  что это  лишь игра воображения, Фурик
никак не мог отделаться от мысли, что сам изгиб  длинной  шеи крылатой твари
каким-то  образом  говорил  о...  тревоге.  Будь он кем  другим, пожалуй,  и
позволил  бы  себе  подобное чувство.  С тех  пор  как ему  пришлось принять
командование  и  двинуться  на восток,  сообщений от  разведчиков  почти  не
поступало. А немногие дошедшие не столько развеивали туман, сколько сгущали.
     Похоже, вся Алтара ополчилась против Шончан и весь местный люд двинулся
в горы, но как такое могло  случиться? Все дороги вдоль северной оконечности
кряжа,  чуть ли  не до  самой  границы Иллиана,  находились под непрестанным
наблюдением  летунов,  мораттормов и  конных  разъездов. Да и  с чего  вдруг
здешним жителям  вздумалось  показывать  зубы?  Он знал их: некоторые готовы
драться на поединке из-за косого взгляда, хотя быстро  усвоили, что поединок
с воином  Стражи Последнего  Часа - всего  лишь способ самоубийства, - но  в
большинстве  своем так называемые лорды и леди этой страны  готовы продать и
друг  друга,  и свою  королеву  за  обещание неприкосновенности  собственных
земель, не -говоря уж о возможности поживиться за счет земель соседей.
     Надок,  крупный мужчина с обманчиво  мягким лицом, повернулся в  седле,
провожая взглядом ракена.
     - Не. люблю  двигаться вслепую -  пробормотал он, - Особенно когда где-
то впереди сорок тысяч вражеских солдат. Самое меньшее сорок тысяч.
     Джадранка фыркнул так громко, что его  рослый  белый  мерин  переступил
ногами. Низенький, худощавый, с крючковатым носом офицер держался  надменно,
словно  принадлежал к  Высокородным. Его коня  и то можно  было заметить  за
милю.
     -  Сорок  их  тысяч  или  сто,  Надок,  но  они  разделены  на  отряды,
разбросанные по горам. Слишком далеко друг от  друга, чтобы  оказать помощь,
лопни мои глаза, да половину из них уже наверняка перебили. Должно быть, они
повсюду  натыкаются  на  наши передовые посты,  поэтому  мы  и  не  получаем
донесений. Нам только и останется, что смести остатки.
     Карид  подавил вздох.  Хотелось надеяться, что хвастливый Джадранка все
же не  такой  дурак,  каким  кажется.  Вести  о  победах, больших  и  малых,
одержанных  целой армией или половиной Знамени,  разносятся быстро, а редкие
поражения   предпочитают  замалчивать.   Сейчас  молчание  было  всеобщим  а
потому... зловещим.
     - Судя по  последнему донесению, это никакие не  остатки, - упорствовал
Надок, точно к дуракам не относившийся. - Впереди нас пять тысяч  человек, и
их так запросто не сметешь. Метлами тут не управиться.
     - Метлами или мечами, но мы  их сокрушим, - снова  фыркнул Джадранка, -
Да  выжжет Свет  мои  глаза, я  уже давно жду не  дождусь настоящей схватки.
Поэтому и разведчикам приказал не  возвращаться, а идти  дальше, пока они их
не обнаружат. Не хочу, чтобы они от нас ускользнули.
     - Что ты приказал ? - тихим голосом переспросил Карид.
     Почти все взгляды тут же обратились  на него, хотя Надоку  и  некоторым
другим  приходилось  прилагать  усилия, чтобы не  таращиться  на  Джадранку.
Выходит,  повинуясь  приказу,  разведчики ушли далеко  вперед.  И до сих пор
никого не обнаружили. Что же происходит? Чего же они не заметили?
     Вопрос вертелся у каждого  на  языке, но ни один из  офицеров  не успел
раскрыть  рта:  все  потонуло в  истошных  криках  и  конском  ржании. Карид
взглянул  в  подзорную трубу и  увидел, что люди в  лощине гибнут под градом
стрел. Арбалетных стрел,  судя  по  тому,  с  какой легкостью они  пробивали
кирасы и  кольчуги. Убитые и раненые  валились  из седел прямо на глазах, их
было  много,  уже сотни.  Раненые,  кто еще мог  стоять на  ногах, старались
укрыться. Испуганные,  лишившиеся  седоков  кони  беспорядочно  метались  из
стороны в сторону.  Оставшиеся верхом солдаты пытались развернуть коней, что
было  непросто  на узкой дороге между  склонами.  Где же, во имя  Света,  су
л'дам? Карид не видел ни одной. Ему  приходилось сталкиваться с мятежниками,
имевшими  своих  сул'дам и дамани: женщин всегда  старались убивать первыми.
Возможно, до этого додумались и местные.
     Неожиданно тропа  под копытами всадников задрожала и начала взрываться,
взметая фонтаны земли и  подкидывая в воздух  и коней, и их седоков. С неба,
вспарывая почву  и разрывая  людей  на куски, били  бело-  голубые молнии. А
некоторые солдаты просто разлетались в кровавые ошметки, разорванные изнутри
чем-то ему невидимым. Неужто враг тоже использует дамани?! Нет, наверное, на
его стороне сражаются эти проклятые Айз Седай.
     - Что  делать? - пробормотал Надок  упавшим голосом, видимо, отражавшим
состояние его духа.
     -  Драться,  что же  еще!  -  рявкнул Джадранка. - Уж не  надумал ли ты
бросить своих людей? Мы соберем всех в кулак и - в атаку, ты!..
     Договорить  он не успел, захлебнувшись  собственной кровью: острие меча
Карида вонзилось  точно ему  в горло. Иногда дураков приходится  терпеть, но
всякому терпению приходит конец.  Когда  убитый  упал с седла, Карид  ловким
движением  вытер  клинок  о  белую  гриву  его мерина, прежде  чем  животное
сорвалось  с  места  и  умчалось  прочь.  Порой полезно  устроить  небольшое
представление.
     -  Собираем всех, кого  еще можно собрать, Надок, -  промолвил Карид  с
таким видом, будто ничего  не  случилось. - Спасаем, что еще можно спасти, и
отступаем.
     Повернув  коня  в лощину, где дыбилась  земля  и полыхали молнии, Карид
приказал  Ангэру,  невозмутимому с виду  юноше на  быстром коне, скакать  на
восток и доложить о случившемся. Летуны летунами,  но они могли и не увидеть
всего.  Карид начал понимать,  почему они  стали летать  так низко. И у него
возникли  подозрения,  что  Верховная  Леди  Сюрот  и  генералы  в  Эбу  Дар
догадываются о  происходящем  в  горах.  Неужто  настал его час  умереть  за
Императрицу, подумал он и с этой мыслью пришпорил коня.
     С  ровной  площадки  на  вершине  поросшего редким  леском гребня  Ранд
смотрел  на  запад, поверх  покрывавших холмы деревьев. В нем сейчас бурлила
Сила -  во всей своей сладости,  смешанной  с мерзостью порчи, и он различал
даже  отдельные листочки,  но этого  было мало.  Тай'дайшар ударил  копытом.
Зубчатые  пики  позади  высоко  вздымались  над  гребнем,  но  сам   гребень
возвышался над холмистой, покрытой темным лесом долиной, имевшей добрую лигу
в  длину и  почти столько же в ширину.  Внизу  все казалось спокойным, почти
столь  же  спокойным,  как  окружавшее  Ничто.  Лишь  кое-где  еще  дымились
огрызками факелов сгоревшие деревья:
     из-за долгих  дождей тут  стало очень сыро, иначе давно бы уже  бушевал
лесной пожар.
     Из всех Аша'манов при Ранде оставались только Флинн и Дашива: остальные
находились  внизу, в  долине. Эти  двое стояли  неподалеку, у опушки рощицы,
держа коней  под  уздцы, и  тоже  всматривались в расстилавшийся  внизу лес.
Точнее  сказать,  Флинн всматривался  столь же  пристально, как и  сам Ранд,
тогда  как  Дашива  морщился, кривился  и бормотал  что-то  под  нос,  порой
заставляя  и Флинна бросать  на него  косые взгляды. Сила переполняла обоих,
почти сверх их возможностей, но Льюс Тэрин,  не иначе как ради разнообразия,
помалкивал. В последние  несколько дней он вообще  давал  о  себе знать реже
обычного.
     На небе светило  солнце,  которое  лишь изредка затеняли  серые облака.
Минуло пять дней с того  часа, как Ранд