ть. Ранд смотрел вслед Морейн, пока ее не скрыл занавес
перестукивающихся бусин.
     - Незачем  так  хмуриться, Ранд ал'Тор.  -  Голос Эгвейн был тих, глаза
гневно  полыхали,  а  свою  шаль  девушка  держала  так, точно  намеревалась
задушить  Ранда. - И  впрямь лорд Дракон! Кем бы  ты  ни был, все равно ты -
грубый, невоспитанный оболтус!  Тебе еще мало досталось. От тебя  не убудет,
если станешь повежливее.
     -  Так то была ты,-  вырвалось у  Ранда; к его удивлению,  девушка чуть
качнула  головой,  но  спохватилась.  Значит, все-таки Морейн. Раз Айз Седай
настолько  рассердилась, значит,  ее  терпение лопнуло.  Несомненно, это  он
вывел  ее  из  себя.  Наверное, нужно  бы извиниться.  Наверняка, если  буду
повежливей, я от этого не умру.  Но,  честно говоря, он  не понимал, с какой
стати  ему  рассыпаться  в  любезностях  перед Айз Седай,  которая постоянно
старается держать его на короткой сворке.
     Но  в то время как Ранд раздумывал о  вежливости, Эгвейн ничуть об этом
не  заботилась. Если  бы тлеющие  угли могли сделаться темно-коричневыми, то
они точь-в-точь походили бы на глаза девушки.
     -  Ты болван, Ранд ал'Тор, а твоя пустая башка набита шерстью! Зря я не
сказала Илэйн, что  ты ее не стоишь! Ты даже для куницы недостойная пара! Не
задирай носа! Спустись на землю! Я-то хорошо помню,  как ты обливался потом,
пытаясь откреститься  от проделки, в  которую  тебя втравил Мэт.  Помню, как
тебя Найнив порола, пока ты не взвыл в голос, а  потом весь день  сидеть без
подушки  не  мог.  Не  так много лет минуло  с той  поры. Нужно было сказать
Илэйн, чтоб выбросила тебя из головы. Если б она знала хоть  половину о том,
во что ты нынче превратился!
     Ранд пялился на Эгвейн, пока она изливала  на него свою гневную тираду.
Сколько раз девушка входила через занавес из бус, но никогда еще не была так
разъярена. Потом до Ранда  дошло.  Еле  уловимое покачивание головы, которым
она невольно выдала,  что именно Морейн  стегнула его по спине Силой. Эгвейн
изо всех сил  старалась делать лишь то,  что нужно,  и делать как надо и как
положено. Обучаясь у  Хранительниц  Мудрости, Эгвейн одевалась  по-айильски;
насколько он знал девушку, она вполне могла усвоить и айильские  обычаи. Это
очень  на нее похоже. Но в то же время Эгвейн  старалась во всем походить на
настоящую  Айз  Седай, хотя была лишь одной  из  Принятых.  Обычно Айз Седай
крепко держали  свой  характер  в узде,  они никогда  не  выдавали того, что
желали сохранить в тайне. Никогда - ни словом, ни жестом.
     Илиена  никогда не срывала на мне свое  зло,  когда сердилась  на себя.
Нагоняй она мне устраивала только потому, что... Ранд похолодел. Он в  жизни
не встречал  женщины по имени Илиена.  Но он сумел, пусть  смутно, вызвать в
памяти  образ, откликнувшийся  на это  имя.  Прелестное лицо,  молочно-белая
кожа,  золотистые  волосы, того  же оттенка,  что у Илэйн.  Должно быть, это
сумасшествие. Воспоминание о выдуманной женщине. Пожалуй, однажды он поймает
себя на том, что беседует с несуществующими людьми.
     Страстная речь Эгвейн оборвалась, сменившись озабоченным взглядом.
     - С тобой все в порядке, Ранд? - Гнева в голосе девушки  как не бывало.
- Что-то не так? Сейчас я за Морейн сбегаю...
     -  Нет!  - воскликнул  он  и  тут  же  смягчил тон:  -  Ей не  под силу
Исцелить... - Даже Айз Седай не могут  Исцелить  безумие; ни одна из них  не
способна исцелить Ранда, избавить его  от страданий. - Как  дела  у Илэйн? У
нее все хорошо?
     - С Илэйн все хорошо. - Несмотря на  все  сказанное Эгвейн, в ее голосе
слышалось сочувствие. На большее Ранд и не надеялся.  Сам он  знал лишь, что
Илэйн покинула Тир,  остальное касается только  Айз Седай, планы Илэйн -  не
его  дело.  Так  ему  не  раз заявляла  Эгвейн,  а Морейн  вторила  ей.  Три
Хранительницы  Мудрости, которые умели ходить по снам и у  которых обучалась
Эгвейн,  были  еще менее словоохотливы  - у них  свои причины  не  ладить  с
Рандом.
     -  Пожалуй,  мне  тоже лучше уйти,  -  продолжила Эгвейн, поправляя  на
плечах шаль,  - ты устал. - Слегка нахмурясь,  она спросила: -  Ранд, что ты
такое сказал? Ну, "зароют в Кэн Брэт"?
     Он  уже  намеревался спросить, о  чем, Света  ради, говорит девушка, но
вспомнил, как сам произнес эту фразу.
     -  Что-то такое я  когда-то слышал, -  соврал он.  О значении этих слов
Ранд имел столь же смутное представление, как и о том, откуда они взялись.
     - Отдыхай, Ранд, - сказала девушка  - по голосу будто лет  на  двадцать
старше, а  не  двумя  годами  младше  его.  - Обещай  мне,  что  обязательно
отдохнешь. Тебе нужен отдых.
     Ранд  кивнул. Эгвейн  посмотрела ему в  глаза, словно выискивая правду,
потом направилась к выходу.
     Серебряный кубок с вином поднялся  с ковра в воздух и подплыл  к Ранду.
Он  торопливо схватил кубок  за миг  до  того,  как девушка оглянулась через
плечо:
     - Наверное, не стоило бы мне говорить. Илэйн не просила меня передавать
тебе этого, но... Она сказала, что любит тебя. Может, ты уже знаешь,  а если
нет, то поразмысли об этом.
     С этими словами девушка вышла; бусы со стуком сомкнулись за ней.
     Спрыгнув со стола,  Ранд  отшвырнул кубок в сторону, вино расплескалось
по плиткам пола. Взбешенный, Ранд повернулся к Джасину Натаэлю.



        ГЛАВА 3. Бледные тени


     Потянувшись  к  саидин.  Ранд  направил  Силу -  сплел потоки Воздуха и
сдернул  Натаэля с подушек.  Позолоченная арфа  опрокинулась  на  выложенный
темно-красными  плитками пол,  а  сам  Натаэль  застыл  в  футе  над  полом,
распяленный у стены, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой.
     -  Я  же  предупреждал  тебя! Не смей направлять, когда  кто-то  рядом!
Никогда!
     Натаэль склонил голову набок в свойственной ему  странной манере, будто
искоса поглядывая на Ранда и стараясь незаметно понаблюдать за ним.
     - Если б увидела,  она решила бы, что это ты. - В  голосе менестреля не
слышалось ни вины, ни неуверенности  - но и  вызова тоже; похоже, он считал,
что  предлагает вполне приемлемое объяснение. - Кроме  того, с виду у тебя в
горле пересохло. А придворному барду должно заботиться о своем повелителе.
     Это была одна из причуд Натаэля: раз Ранд лорд Дракон, то сам он должен
быть не простым менестрелем, а непременно придворным бардом.
     Испытывая  отвращение  к  себе  и  сердясь на  Натаэля,  Ранд  распутал
плетение и отпустил  менестреля. Обращаться с ним так грубо  - все равно что
затеять драку с десятилетним мальчишкой. Ранд  не  мог видеть щита,  который
ограничивал  Натаэлю доступ к  саидин, поскольку то было работой женщины, но
знал: преграда никуда не делась.  Все,  на  что  способен сейчас  Натаэль, -
переместить кубок со стола. К счастью, щит сокрыт и от женских глаз. Натаэль
называл это "инвертированием", хотя и не мог объяснить сути явления.
     - А  если бы она увидела мое лицо и что-то заподозрила? Я так удивился,
будто этот  кубок сам по себе ко мне подлетел!  - Ранд сунул трубку в  рот и
яростно запыхтел ею.
     - Она все равно ничего бы не заподозрила. - Расположившись на подушках,
менестрель  поднял  арфу  и  взял  несколько  нот,  прозвучавших  отдаленной
мелодией. -  Как кто-то  что-то заподозрит?  Я  и  сам не  могу  поверить  в
случившееся. -  Если в  голосе  его  и  проскользнула  горечь, Ранд этого не
заметил.
     Сам  Ранд  тоже  до  конца не верил  в произошедшее, хотя изо всех  сил
старался убедить себя в  реальности этого. У человека, сидевшего перед ним и
звавшегося Джасином Натаэлем, было и другое имя. Асмодиан.
     Рассеянно  перебиравший  струны  арфы  Асмодиан  вовсе  не  походил  на
устрашающего  всех и вся Отрекшегося.  Он  был даже по-своему красив -  Ранд
считал,  что тот  нравится женщинам.  Часто  казалось странным, что  зло  не
наложило  на него заметных  глазу отметин.  Он был  одним из Отрекшихся,  но
вовсе не пытался убить Ранда, и  Ранд  скрыл от  Морейн  и всех прочих,  кто
такой Натаэль. Ему нужен был учитель.
     Пытаясь самостоятельно научиться владеть  Силой, Ранд имеет всего  один
шанс из четырех остаться в живых - в случае, если для мужчин справедливо то,
что  относится к женщинам, которых Айз Седай называют дичками. А если нет? К
тому  же  необходимо еще  принимать  в  расчет  безумие. Учить Ранда  должен
мужчина; Морейн, и не она одна,  не  уставала твердить ему: даже птица, мол,
не научит рыбу летать,  с тем же успехом рыба может  учить птицу  плавать. И
учить Ранда должен кто-то  опытный, тот, кому уже известно все, что  следует
знать Ранду. Выбор у  него  небогат - Айз  Седай укрощают  мужчин, способных
направлять,  едва обнаружив их. А ведь с  каждым годом  таких мужчин находят
все  меньше.  Мужчина,  случайно обнаруживший в  себе способность направлять
Силу,  знает не  больше Ранда. Умеющий  направлять  Лжедракон -  ежели  Ранд
разыщет  такого,  которого  еще  не успели  изловить  и укротить,  - вряд ли
откажется   от   собственной   мечты   о   славе   ради   кого-то   другого,
провозгласившего себя Возрожденным Драконом. Вот Ранду ничего и не осталось,
как переманить к себе одного из
     Отрекшихся.
     Асмодиан  с  отсутствующим видом брал случайные аккорды, а Ранд  уселся
напротив него на подушки. Не следует забывать, что этот человек нисколько не
изменился внутренне с того давнего-давнего дня, когда отдал свою душу  Тени.
То, что делает ныне, он делает по принуждению, он вовсе не пришел к Свету.
     -  Ты  никогда  не думал  пойти  на  попятный, Натаэль? - Ранд  избегал
настоящего имени  менестреля;  промолви  юноша  даже  шепотом "Асмодиан",  и
Морейн  тут же решит, что он перекинулся к Тени. Морейн,  а может, и другие.
Тогда вполне  вероятно, ни  сам Ранд, ни Асмодиан  не доживут  до следующего
дня.
     Пальцы застыли на струнах, лицо менестреля было непроницаемо.
     - На попятный? Демандред, Равин, любой из них, едва увидев, убьют меня.
И это мне еще повезет. Наверное, любой из  них  так поступит - кроме Ланфир.
Сам  понимаешь,  проверять мне  ничуть не хочется.  Се-мираг...  Она и валун
заставит взмолиться  о  пощаде  и благодарить за  смерть. А  что до Великого
Повелителя...
     - Темного,  -  резко  оборвал Ранд, еле разжав губы  у чубука.  Великим
Повелителем  Приспешники   Тьмы   называли  Темного.   Приспешники   Тьмы  и
Отрекшиеся.
     Молча соглашаясь, Асмодиан коротко кивнул.
     -  Когда  Темный  вырвется на свободу... - Если раньше на лице  его  не
отражалось  никаких  чувств,  то  сейчас уныние и бесцветность были в каждой
черточке. - Скажу лишь, что сам  отыщу Семираг и отдамся в ее  руки, пока за
предательство меня не настигло наказание... Темного.
     - Вот и учи меня.
     Арфа  заиграла  скорбную  мелодию  -  она, горько  сожалея,  оплакивала
безвозвратную потерю.
     - "Марш смерти",  - промолвил Асмодиан, не  прерывая игры, -  финальная
часть "Цикла  великих страстей",  сочиненного лет за  триста  до  Войны  Сил
неким...
     Ранд перебил его:
     - Ты не очень-то хорошо обучаешь меня.
     - В этих  обстоятельствах лучшего  и  ожидать нельзя. Теперь  ты можешь
обратиться к  саидин всякий  раз, когда пожелаешь,  и  умеешь отличать  один
поток  от другого. Ты способен  защитить себя щитом, и  Сила  делает то, что
тебе нужно. - Он перестал играть  и  нахмурился, не глядя на  Ранда.  - Как,
по-твоему,  Ланфир и правда хотела, чтобы я научил тебя  всему? Если  бы она
хотела этого, то придумала бы способ остаться рядом и связать нас вместе она
хочет, чтобы  ты остался в живых, Льюс Тэрин,  но на этот  раз намерена быть
сильней тебя.
     - Не зови меня так! - рявкнул Ранд. Асмодиан будто и не слышал.
     -  Если вы  вместе планировали...  поймать меня  в  ловушку...  -  Ранд
почувствовал, как в Асмодиане поднялась какая-то  волна - словно  Отрекшийся
проверял созданный вокруг него щит. Способная направлять женщина  увидела бы
сияние,  возникающее,  когда другая  женщина  обнимает  саидар, и несомненно
ощутила  бы,  как  та направляет, но Ранд ничего не видел и мало что  ощущал
вокруг Асмодиана. - Если  вы разработали план вместе, значит, ты позволил ей
крупно себя  надуть. Тогда она тебя перехитрила. Я  уже  говорил тебе:  я не
лучший учитель, особенно если мы  не связаны узами.  Вы задумали это  вместе
или нет?  -  Теперь он смотрел на Ранда, искоса, но внимательно. - Многое ли
ты  вспомнил? О том, что был Льюсом Тэрином, я имею в виду. Ланфир  сказала,
ты вообще ничего не помнишь, но она способна солгать и самому Ве... Темному.
     - На этот раз  она сказала правду. -  Расположившись на  подушках, Ранд
направил Силу,  и  один из  не тронутых  клановыми вождями серебряных кубков
подплыл к нему. Даже столь краткое прикосновение к саидин было  пьянящим - и
мерзостным. И трудно  было отпустить Источник. Ранду не  хотелось говорить о
Льюсе Тэрине;  он устал  от  людей, считающих,  что он  и  есть Льюс  Тэрин.
Чашечка трубки  сильно  разогрелась  от  яростного  пыхтения,  поэтому  Ранд
жестикулировал ею, держа  за чубук. - Если  соединение  узами  поможет  тебе
обучать меня, почему мы этого не сделали?
     Асмодиан  глянул  на Ранда так, будто  тот спросил, почему они  не едят
камни, и качнул головой:
     - Все  время забываю, сколь многого  ты не знаешь. Вдвоем мы с тобой не
сможем. Без женщины, которая соединит нас. Думаю, ты мог бы попросить Морейн
или эту  девушку. Эгвейн.  Одна  из них,  наверное, сумеет придумать способ.
Если только ты не хочешь оставить их в неведении, кто я такой.
     - Не лги мне, Натаэль, - прорычал Ранд.  Задолго до встречи  с Натаэлем
он узнал, что направление  Силы мужчиной и женщиной так  же отлично одно  от
другого, как разнятся сами мужчины и женщины; Ранд не собирался принимать на
веру слова  собеседника. - Я слышал, как Эгвейн  и другие  говорили, что Айз
Седай соединяют свои силы. Если могут они, то почему не можем мы с тобой?
     - Потому что не можем.  - В голосе  Асмодиана прорвалось раздражение. -
Хочешь знать почему - поинтересуйся у алхимиков или книгочеев. Почему собаки
не летают? Вероятно, так в громадной системе  Узора уравновешивается то, что
мужчины  по природе своей сильнее.  Мы не  в состоянии соединяться узами без
помощи женщин,  а  они без  нас могут. Им  все-таки потребна  помощь мужчин,
чтобы создать круг больше чем из тринадцати человек, но это слабое утешение.
     Ранд  был  уверен,  что наконец-то  поймал  Отрекшегося на лжи.  Морейн
рассказывала, что в  Эпоху  Легенд мужчины и  женщины  были  сильны в равной
мере, и солгать она не могла. Так Ранд и заявил, добавив:
     - Пять Сил, Пять Стихий - равны.
     - Земля, Огонь, Воздух, Вода и Дух. - Для каждой Силы у Натаэля нашелся
свой  аккорд. - Верно,  они равны,  и столь же верно, что любое действие, на
которое  способен мужчина  с помощью одной из Стихий, под силу и женщине. По
крайней  мере, отчасти. Но это не имеет ничего  общего с  тем,  что  мужчины
сильнее. Если  Морейн что-то считает правдой, то и  говорит, как об  истине,
так оно или нет. Вот одно из тысячи слабых мест в этих дурацких Обетах. - Он
сыграл  что-то  и впрямь  звучавшее  глупо. -  Кое у  кого  из  женщин  руки
посильнее, чем у некоторых  мужчин, но в общем  все  наоборот.  Так  же и  в
случае с Силой и, пожалуй, в сходных пропорциях.
     Ранд  медленно кивнул.  Сказанное Асмодианом имело  некоторый  смысл  и
звучало разумно. Илэйн  с Эгвейн  считались чуть ли не сильнейшими женщинами
из обучавшихся в Башне за тысячу, а то и более лет, а он однажды проверил на
них  свой  дар, и позже  Илэйн призналась, что почувствовала себя  котенком,
которого схватил мастифф.
     Асмодиан тем временем продолжал:
     - Если  две женщины  связали  себя узами,  это  не  значит, что их сила
удвоилась; соединение  узами не просто сложение  сил. Но если они достаточно
сильны,  то  и  с  мужчиной  могут  поспорить.  А  коли  составится  круг из
тринадцати женщин, берегись.  Объединившись, тринадцать  даже  еле способных
направлять Силу  женщин одолеют  подавляющее большинство  мужчин. Тринадцать
самых слабых женщин из Башни возьмут верх над тобой и над любым мужчиной - и
даже  не запыхаются. В  Арад Домане я как-то услышал присловье,  которое мне
хорошо запомнилось: "Чем больше вокруг женщин,  тем тише ступает мудрец". Не
худо бы и тебе эту поговорку не забывать.
     Ранд  поежился, вспомнив  о  том времени,  когда  он оказался среди Айз
Седай, числом намного превосходивших тринадцать. Конечно, большинство из них
не знало,  кто он такой.  А если б знали... Если  Морейн и Эгвейн связаны...
Ранду не хотелось верить, что Эгвейн так далеко ушла от их прежней дружбы на
своем пути к Башне. Что бы она ни делала, она поступает искренне, без задних
мыслей, и она всем сердцем желает стать Айз Седай. Как и Илэйн.
     Ранд отпил полкубка вина, но вино не смыло тягостных мыслей.
     - Что еще ты можешь рассказать об Отрекшихся? - Этот вопрос он задавал,
наверно, раз  сто и каждый раз  надеялся узнать чуточку больше. Лучше  такой
вопрос, чем пустые размышления, не соединились ли Эгвейн и Морейн, чтобы...
     -  Я рассказал  тебе  все,  что знал, - тяжело вздохнул Асмодиан. - Нас
никогда нельзя было назвать близкими друзьями. Ты думаешь, я что-то утаиваю?
Если ты хочешь знать, где они, то мне неизвестно, где остальные. Знаю только
про Саммаэля, а тебе и  без  моего  рассказа известно,  что он выбрал  своим
королевством Иллиан.  Какое-то  время в Арад  Домане находилась Грендаль, но
полагаю, ее там уже нет - слишком высоко она ценит свой комфорт. Подозреваю,
что и Могидин пребывает - или пребывала - где-то на западе, но никому еще не
удавалось отыскать Паучиху, если она того не желает. Равин приручил какую-то
королеву и забавляется с  ней, но твоя догадка о том, какой страной она  для
него  правит,  ничуть не хуже моих предположений. Больше ничего, что поможет
тебе определить их местопребывание, я не знаю.
     Все  это  Ранд  уже  слышал. Вообще ему  чудилось, что  он  слышал  все
сказанное Асмодианом об Отрекшихся раз пятьдесят.  Порой  -  слишком часто -
казалось, что Ранд уже знает то, о чем ему рассказывает Асмодиан. Кое-что из
услышанного  ему  хотелось бы не  знать, например, что забавляет  Семираг, а
кое-что вовсе было бессмысленным. Демандред переметнулся к Тени из зависти к
Льюсу Тэрину Теламону? Ранд и  вообразить не мог такой зависти, что толкнула
бы его что-то сделать,  тем более  подобный шаг. Асмодиан утверждал, что его
соблазнила  мысль о бессмертии  -  и  о нескончаемых Эпохах музыки. Асмодиан
заявил, что прежде  был известным композитором. Что за  чушь!  Однако в этой
громаде  обрушившегося  на  Ранда  знания, от которого  подчас кровь стыла в
жилах, могла скрываться  та крупица,  благодаря которой он сумеет уцелеть  в
Тармон Гай'дон. Что  бы он ни говорил Морейн, Ранд знал: он должен встать на
пути  Отрекшихся, и случиться  это может  гораздо раньше, чем  ему  хочется.
Наполнив кубок, Ранд поставил его на пол. Вино не смогло стереть факты.
     Раздался  перестук бусин, и  Ранд  оглянулся - вошли облаченные в белые
одежды молчаливые гай'шайн. Они начали собирать блюда  и кубки, поданные для
Ранда  и  вождей;  еще  один  гаишайн,  мужчина,  поставил  на  стол большой
серебряный поднос с  закрытыми тарелками,  серебряной чашей и двумя большими
глиняными  кувшинами  в зеленую полоску. В  одном  из них  наверняка вино, в
другом  вода.  Женщина-гай'шайн внесла зажженную лампу и пристроила ее возле
подноса. Небо в окнах окрасилось желто-  красными цветами заката; в короткий
промежуток между раскаленной печью и морозным ледником воздух и в самом деле
был свеж и приятен.
     Когда гай'шайн удалились, Ранд встал, но уходить не спешил.
     - Как ты считаешь, Натаэль, каковы мои шансы в Последней Битве?
     Асмодиан,  потянувшийся  за своими  красно-синими  шерстяными одеялами,
лежавшими  за подушками, замер  и поднял  глаза  на Ранда, в  своей странной
манере склонив голов