из лука стрелять. Да и
если Том жонглировать станет. Нет. Нет, лучше нам всем оставаться  вместе со
зверинцем.
     - С'редит. придется оставить, - признала Илэйн, - но  я уверена, мастер
Люка о них позаботится.  Керандин,  мы не  будем выступать. Теперь это ни  к
чему. Там,  куда я направляюсь, есть те, кто хотел бы  узнать о... - Девушка
заметила неподалеку  укротителя  лошадей  - сухощавого  парня  с несообразно
крупным носом картошкой. Он стоял близко и вполне мог их слышать. - Хотел бы
узнать, откуда ты. Много больше, чем  ты нам рассказала. - Нет, этот оболтус
не слушал разговора женщин. Он пялился на них, бросая плотоядные взоры то на
грудь  Бергитте, то на  ее  ноги. Илэйн глядела на  него  до тех  пор,  пока
нахальная  ухмылка не превратилась  в  слабую улыбку.  Через  миг  он  вновь
поспешно принялся за работу.
     Керандин опять помотала головой:
     - Чтобы я оставила Мера, Сэнит и Нерин на попечение людей, которые даже
подойти к ним боятся? Нет, Морелин. Мы останемся с мастером Люка. И ты тоже.
Так намного лучше. Помнишь, какими оборванными  растрепами  вы были в первый
день, когда пришли сюда? Вряд ли тебе хочется опять так жить.
     Глубоко  вздохнув,  Илэйн  шагнула  ближе   к  Керандин.  Рядом,  кроме
Бергитте, никого не было, подслушать никто не мог, но девушка  все  равно не
желала по-глупому рисковать.
     -  Керандин,  мое  настоящее  имя  -  Илэйн из  Дома  Траканд,  и  я  -
Дочь-Наследница Андора. Придет день, и я стану королевой Андора.
     Памятуя о том, как Керандин вела себя в первый день, а еще более о том,
что  она  понарассказывала  о   Шончан,  сказанного  должно  было  оказаться
достаточно, чтобы в корне  подавить всякое сопротивление.  Однако Керандин в
упор посмотрела Илэйн в глаза.
     - В первый день,  как только вы появились, ты объявила себя благородной
леди,  но...  - Пожевав  губами, она  скользнула взором по  штанам  Илэйн. -
Морелин, ты  прекрасный канатоходец.  Немножко  практики,  и  ты,  возможно,
станешь настолько хороша, что  когда- нибудь выступишь перед Императрицей. У
каждого свое место, и каждый должен быть на положенном ему месте.
     Какое-то  время  Илэйн  беззвучно  двигала  челюстью.  Керандин  ей  не
поверила!
     - Керандин, я уже и так столько времени потеряла зря.
     С  этими  словами она протянула руку к запястью шончанки,  чтобы,  если
понадобится,  собственноручно потащить ее  за собой, однако Керандин поймала
руку девушки,  вывернула, и  Илэйн,  ошеломленно вскрикнув,  обнаружила, что
стоит  на цыпочках,  вытянувшись  в  струнку, и гадает,  то ли у  нее сейчас
запястье хрустнет,  то ли  плечо  выскочит  из сустава. Бергитте  же  просто
стояла рядом, сложив руки на груди. У нее еще достало наглости вопросительно
приподнять бровь!
     Илэйн заскрежетала зубами. Помощи она не попросит.
     - Отпусти меня, Керандин, - потребовала  она, желая  лишь одного:  чтоб
голос не звучал так сдавленно. - Я сказала - отпусти меня!
     Чуть помедлив, Керандин отпустила девушку и с опаской отступила на шаг.
     - Мы друзья,  Морелин, и друзьями останемся.  Может, когда-нибудь  ты и
станешь  леди.  Держать  себя  ты  умеешь, и если  тебе  повезет  прельстить
какого-нибудь лорда, может,  он и сделает тебя  одной  из  своих аса. А  аса
иногда  становятся  женами.  Ступай  со  Светом,  Морелин. Мне  надо  работу
закончить. - Керандин протянула  Меру стрекало, тот обвил его своим хоботом,
и большое животное послушно затопало следом за хозяйкой.
     -  Керандин,  -  резко  окликнула Илэйн. -  Керандин!  -  Светловолосая
женщина  не оглянулась. Илэйн сердито  воззрилась на  Бергитте.  - Много  же
помощи мне от тебя!  - прорычала  девушка и двинулась  прочь, прежде  чем та
успела ответить.
     Нагнав Илэйн, Бергитте зашагала рядом с ней:
     - Из того,  что я слышала и видела, ясно, что ты уйму времени  провела,
стараясь укрепить в этой женщине силу воли. Неужели ты ожидала, что я помогу
тебе ей хребет поломать?
     - Ничему подобному я не пыталась ее учить, - пробурчала Илэйн. - Я лишь
старалась о  ней позаботиться Ее  очень далеко от дома забросило. Здесь она,
куда  бы  ни пошла, чужая, и обойдутся с ней крайне нелюбезно, если  узнают,
откуда она родом.
     - Кажется, она  вполне способна сама  о  себе позаботиться, -  заметила
Бергитте. -  Но тогда, наверное, ты  ее и этому научила?  Наверное, она была
беспомощна, пока ты ее не нашла.
     Илэйн  окинула Бергитте  взглядом  - точно  лед  скользнул по  нагретой
стали.
     -  Ты просто стояла и смотрела на  нее. А  ведь ты  вроде  как мой... -
девушка глянула вокруг - всего лишь взгляд, но несколько укротителей лошадей
вжали головы в плечи, - ...мой Страж.  Ты же вроде как должна меня защищать,
когда я не могу направлять.
     Бергитте  тоже  огляделась,  но,  к  сожалению,  поблизости  никого  не
оказалось и ей ни к чему было сдерживать свой язык.
     - Я  буду защищать тебя, когда тебе  будет грозить опасность. Но  здесь
тебе угрожало лишь одно: тебя могли разложить на чьих-то коленях да проучить
как следует, чтоб не вела себя как испорченный ребенок. Придется мне решать,
не  лучше ли тебе получить  урок, который в другой  раз,  возможно, убережет
тебя  от худших  последствий. Брякнуть,  что  ты  наследница трона! Подумать
только! Если ты  собираешься  стать  Айз Седай, надо учиться  подавать людям
правду. Учись изгибать ее, а не разбивать вдребезги.
     Илэйн  изумленно раскрыла  рот.  Лишь  запнувшись  о собственную  ногу,
девушка вновь обрела дар речи и сумела вымолвить:
     - Но ведь так оно и есть! Это правда!
     - Ну, раз ты так говоришь...  - произнесла Бергитте,  окидывая взглядом
расшитые блестками штанишки Илэйн.
     Илэйн  больше  не  могла  сдерживаться.  У  Найнив  язык точно  иголка,
Керандин   упряма,  как  пара  мулов,  а  теперь  еще  и  Бергитте!  Девушка
запрокинула голову и огорченно застонала.
     Когда стон  стих, показалось, будто все звери разом смолкли. Укротители
стояли  и  очумело  смотрели на  Илэйн. С  неприступно  холодным  видом  она
игнорировала  их  взгляды. Отныне  больше ничто не  поколеблет  ее выдержки.
Отныне  она будет  бесстрастна  и  холодна  как  лед,  и  собой  она владеет
превосходно.
     - Это крик о помощи? - промолвила Бергитте, склонив голову набок. - Или
ты проголодалась? Думаю, я сумею раздобыть кормилицу в...
     Илэйн зашагала дальше с рычанием, которым мог бы гордиться леопард.



        ГЛАВА 48. В дорогу


     Вернувшись  в  фургон, Найнив  первым  делом  переоделась в  пристойное
платье,  недовольно  бурча, что  приходится самой расстегивать и застегивать
пуговицы.  Платье  из  простой  серой  шерсти, тонкое и  превосходно сшитое,
однако  без всяких излишеств и  украшений, в любых  краях не вызовет никаких
замечаний,  но  оно заметно теплее.  Тем не  менее Найнив  чувствовала  себя
хорошо  -  она вновь одета, как  требуют приличия. И еще - немного  странно,
будто на ней слишком много одежды. Должно быть, все дело в жаре.
     Не мешкая, Найнив опустилась на колени перед маленькой кирпичной печкой
с жестяной трубой, открыла железную дверцу и занялась ценностями.
     Перекрученное каменное кольцо очень  скоро  улеглось  в поясной кошель,
рядом с  тяжелой  печаткой Лана и  ее  собственным золотым  кольцом Великого
Змея. Небольшой позолоченный ларчик  с драгоценностями  - подарком Аматеры -
отправился в кожаную  торбу вместе с мешочками  трав, добытыми в Мардецине у
Ронде  Макуры, заодно с маленькими ступкой и пестиком. Найнив, не развязывая
мешочки, ощупала их содержимое сквозь замшу, напоминая себе, где что лежит -
от черноголовки до  того жуткого корня вилочника. Туда же, в торбу, попали и
векселя, и три кошелька из шести - ни один не был таким толстым, как раньше:
ведь надо было  платить за дорогу зверинца  до Гэалдана. Сотня причитающихся
ему марок Люка, может, и не интересует, но свои траты он требовал возместить
сполна - тут  хозяин зверинца  не колебался. Письмо,  подательница  которого
именем Престола Амерлин получала полномочия делать, что ей угодно, составило
компанию кольцам. До Самары доходили не более чем  туманные слухи о каких-то
неладах  в Тар  Валоне, поэтому,  вероятно,  и  письму найдется какое-нибудь
применение, пусть даже подписано  оно Суан Санчей. Шкатулочку темного дерева
Найнив оставила  на месте,  возле трех  других  кошелей и  грубого джутового
мешка, в  котором хранился ай'дам, -  последнего  она  определенно не желала
касаться. К этим  же  вещам Найнив  отложила и  серебряную  стрелу, что  той
ночью, после злополучной стычки с Могидин, нашла Илэйн.
     Некоторое время  Найнив  хмуро взирала на стрелу, размышляя о  Могидин.
Самое  лучшее - сделать  все возможное, лишь  бы избежать встречи с ней.  Но
ведь было! Однажды я ее уже победила! А во второй раз оказалась подвешенной,
точно  колбаска  в кухне. Если б не Бергитте... Она сделала свой выбор.  Она
сама так  сказала, и это правда.  Я и еще раз могла бы ее одолеть. Могла бы.
Но если оплошаю... Если она оплошает...
     Найнив старалась  не коснуться невзначай замшевого мешочка, запихнутого
в самую глубину печки. Девушка осознавала свое  нежелание, однако мерзостное
чувство,  пробуждаемое  этим  мешочком,  мало  отличалось  от  воспоминаний,
вызванных  мыслью  вновь  потерпеть поражение от Могидин.  Глубоко вздохнув,
Найнив осторожно потянулась за  мешочком, вытащила за завязки  и поняла, что
ошибалась.  Зло будто окатило ее руку, дохнув ужасом сильнее прежнего, будто
Темный и в самом деле пытался пробиться сквозь запирающую его узилище печать
из квейндияра. Лучше весь день раздумывать о поражении от  Могидин:  мысль и
реальность  разделяет  пропасть  в  целый   мир.  Должно  быть,  разыгралось
воображение  -  в Танчико Найнив  не испытывала подобного ощущения, -  но ей
захотелось, чтоб Илэйн взяла и этот мешочек. Или неплохо бы  вообще  его тут
бросить.
     Хватит дурью маяться! -  твердо  сказала себе Найнив. Печать удерживает
запертым узилище Темного. А ты просто позволила своим фантазиям невесть куда
забрести!  Но все же, держа мешочек, словно недельной давности дохлую крысу,
она  кинула его на приготовленное  Люка красное  платье, завернула и надежно
перевязала  -  несколько  поспешнее,  чем  требовалось.  На добротный  серый
дорожный плащ  была положена одежда, которую Найнив  решила взять с собой. В
эту  кучу  и  полетел  шелковый сверток.  Несколько  дюймов расстояния  -  и
ощущение  холодной  мрачности исчезло, но Найнив по-прежнему хотелось вымыть
руку. Если б только  она не знала, что тот диск там. Нет, она и в самом деле
сдурела. Илэйн посмеялась бы над ней, и Бергитте тоже. И были бы правы.
     По правде говоря, наряды, что  Найнив хотела взять с собой, сложились в
два узла, и она жалела  о каждой ниточке, которую вынуждена бросить. Ей даже
жаль было синего шелкового платья с низким вырезом.
     Нельзя сказать, чтобы ей так уж хотелось вновь  надеть нечто подобное -
то красное  платье  она  и  трогать не собирается, пока в Салидаре не вручит
пакет целым и невредимым Айз Седай. Но Найнив не  удержалась и  прикинула  в
уме стоимость одежды, лошадей и  фургонов, брошенных  на пути из Танчико.  А
еще карета и  бочки с красками. Даже Илэйн поморщилась бы, если б хоть раз о
том  задумалась. Видимо, эта  юная особа  полагает, что,  когда  бы  она  ни
полезла в свой кошель, там будут монеты.
     Найнив еще увязывала второй узел, когда вернулась Илэйн.  Девушка молча
переоделась в синее шелковое платье. Молча,  разве что тихо буркнула что-то,
когда  пришлось завести руки за  спину, чтобы застегнуть пуговицы. Найнив бы
помогла, если б ее попросили, но поскольку Илэйн ни о чем просить  не стала,
то  она,  пока подруга  переодевалась, все высматривала у нее синяки. Найнив
показалось, что она  слышала крик - всего  за несколько  минут до  того, как
Илэйн появилась в фургоне. А коли у них с Бергитте и вправду дело до кулаков
дошло... Найнив  не  была  уверена, рада  ли,  что не обнаружила  ни  одного
синяка. На речном суденышке теснота, пожалуй, такая же, как  и в  фургоне, и
наверняка там будет куда менее приятно, если две женщины вот-вот друг дружке
в горло вцепиться готовы...  Но тогда, может, и к  лучшему, если они немного
пару выпустили - у обеих жуткий характер.
     Илэйн,  ни слова не говоря,  собирала свои пожитки, даже не ответила на
заданный весьма любезным тоном вопрос,  куда это она так поскакала, точно на
плевельную  колючку  уселась. Ответом  Найнив  послужили  только  вздернутый
подбородок да ледяной взгляд, будто девчонка впрямь подумала, что уже заняла
матушкин  трон.  Иногда  Илэйн  бывала  еще молчаливей,  причем молчание  ее
оказывалось красноречивее  слов.  Обнаружив три  отложенных  кошеля, девушка
помедлила, но взяла их, и температура в фургоне ощутимо понизилась, хотя эти
кошели были лишь ее долей.  Найнив уже устала от ворчливых упреков, что она,
мол, скупа  и прижимиста. А какой  ей быть? Не может же она просто смотреть,
как монеты утекают неизвестно куда!  Понятно ведь, что больше денег от этого
не станет.  Когда же Илэйн сообразила, что кольца нет,  а темная  шкатулочка
лежит на месте...
     Илэйн взвесила шкатулочку на ладони, открыла крышку. Задумчиво пожевала
губами, рассматривая содержимое - два других тер'ангриала, которые они несли
с собой от самого  Тира. Маленький железный диск с выгравированной на  обеих
сторонах закручивающейся спиралью и  узкая  пластинка пяти дюймов  длиной, с
виду  будто из янтаря, однако тверже стали.  На  пластинке  каким-то образом
была  вырезана  спящая  женщина.  И  тот,  и  другой   можно  применить  для
проникновения  в  тел'аран'риод,  хотя это  не так просто, как с кольцом,  и
требовали они несколько иного обращения:
     чтобы воспользоваться этими тер'ангриалами, необходимо  направить поток
Духа, единственную из пяти Стихий, которую возможно направить во сне. Найнив
просто  показалось правильным оставить эти тер'ангриалы Илэйн, раз себе  она
взяла кольцо. С резким щелчком закрыв шкатулочку, Илэйн посмотрела на Найнив
без всякого  выражения,  потом  засунула  шкатулочку,  вместе  с  серебряной
стрелой, в один из своих узлов. Молчание ее было просто-напросто зловещим.
     Узлов у  Илэйн  тоже оказалось два, но у  нее они были больше.  Девушка
ничего не  оставила, кроме  расшитых  блестками курточек  и  штанов.  Найнив
удержалась и не высказала вслух предположение, будто девушка их не заметила,
-  наверняка она упустила их из  виду,  и немудрено, вон как  дуется,  будто
сама-то знает, как мир  и согласие поддерживать. Посему Найнив лишь фыркнула
да тем и ограничилась, когда Илэйн подчеркнутым жестом присовокупила к своим
пожиткам  ай'дам.  Впрочем, судя по брошенному Илэйн в ответ  взгляду, можно
было подумать, что в нем  она выразила все свои возражения в полном  объеме.
Ко  времени,  когда  Найнив с Илэйн вышли из  фургона,  царящее  вокруг  них
безмолвие можно было откалывать по кусочкам и осколками охлаждать вино.
     Мужчины были уже готовы в дорогу. И что-то ворчали, бросая нетерпеливые
взгляды на  Найнив  и Илэйн.  Нет,  это  совсем несправедливо. Галаду  и Уно
собираться  вовсе не  надо  было.  Томовы  флейта и  арфа в кожаных футлярах
висели у менестреля за спиной, вместе с маленьким узелком; Джуилин, на поясе
которого висел  зубчатый  мечелом, опирался  на посох, высотой в собственный
рост, его  аккуратно  перевязанный  узелок  был еще меньше,  чем у Тома. Как
видно, мужчины готовы одно и  то же носить, пока одежда совсем в лохмотья не
превратится.
     Разумеется, Бергитте тоже была готова -  в руке лук,  у бедра колчан, у
ног -  завернутый в  плащ узел, немногим  меньше, чем один из  узлов  Илэйн.
Найнив и мысли не допускала, что в нем лежат платья, полученные от Люка, но,
увидев, как  одета Бергитте, на миг замерла. Юбка-штаны  очень напоминала те
широкие шаровары, которые лучница носила  в  тел'аран'риоде,  разве что цвет
имели  скорее  золотистый,  чем  желтый, и не были  присборены на  лодыжках.
Короткая  синяя  куртка  по  покрою  ничем не  отличалась от той, что Найнив
помнила  по  Миру   Снов.   Загадка,  откуда  взялась  эта  одежда,   вскоре
разрешилась: к уходящим торопливо подошла Кларин и со словами,  что  слишком
долго  возилась с шитьем, сунула в узелок Бергитте еще две  такие же юбки  и
одну куртку. Кларин задержалась  еще ненадолго, чтобы  сказать, как ей жаль,
что они уходят, как их  будет  не хватать на представлении. Потом  она опять
занялась сборами и своими лошадьми.  Но не одна  Кларин  улучила минутку для
проводов и прощания. С пожеланием доброго пути, куда  бы они ни направились,
подошла Алудра. Ее тарабонский акцент слышался  даже  явственней прежнего. И
на прощание она  всучила  им  еще  две коробочки огневых  палочек. Найнив со
вздохом запихала  их поглубже в торбу.  Она и остальные  хотела оставить, но
Илэйн опередила ее:  запрятала коробочки в самый дальний уголок на полке, за
мешок  с  горохом,  когда думала,  что  Найнив  не  видит.  Петра  предложил
проводить  их  до  реки,  старательно делая  вид,  будто  не  замечает,  как
встревоженно прищурилась его жена. Вызвались помочь и братья Шавана, и Кин с
Бари, жонглеры, хотя, когда Найнив сказала, что в этом нет никакой нужды,  а
Петра нахмурился, они не сумели скрыть облегчения. Ей пришлось  поторопиться
с   отказом,  поскольку   Галад  и  другие  мужчины,   похоже,  готовы  были
согласиться. Как  ни удивительно, пришла и Лателле, правда, ненадолго; слова
сожаления, улыбки, но глаза говорили, что она готова на своем горбу отволочь
пожитки, лишь бы Найнив и ее компания  убрались поскорей  и подальше. Найнив
удивило, что не  пришла  Керандин, хотя  этому обстоятельству  она была даже
рада. Илэйн, может,  и  сдружилась с  шончанкой, однако  после обидного  для
Найнив инцидента  она ощущала в присутствии Керандин  внутреннее напряжение,
и,  вероятно,  ей  было  еще  хуже  от того, что Керандин ничем не проявляла
схожих чувств.
     Последним явился  Люка.  Он  протянул Найнив  букетик  чахлых от засухи
лесных  цветов -  одному  Свету  ведомо, где он их раздобыл,  -  и  принялся
рассыпаться в уверениях о неумирающей любви, экстравагантных восхвалениях ее
красоте, драматических клятвах найти ее, даже если суждено будет отправиться
в самый  отдаленный уголок  мира. Найнив не знала, отчего  щекам становилось
все жарче, но  ее  ледяной взгляд тотчас  же стер идиотскую  ухмылку с  лица
Джуилина  и изумление  с  лица Уно.  Что  подумали  Том с Галадом,  осталось
неизвестным: у них достало ума ничем не проявить своих мыслей. На Бергитте с
Илэйн Найнив и глаз не могла поднять.
     Самое же худшее заключалось в том, что Найнив пришлось стоять и слушать
эту галиматью. Лицо ее все больше заливала алая краска, а вялые цветы в руке
повесили головки. Попытайся она  осадить Люка  обидными словами  и  отослать
прочь,  вероятно,  это  только  пуще  воспламенит его,  подвигнет  на  новые
излияния,  а прочих наведет  на еще  более  глубокие  раздумья.  Она чуть не
вздохнула  с  облегчением, когда  этот идиот наконец  откланялся, напоследок
самым изысканным образом размахавшись своей накидкой.
     Держа в  руке цветы,  Найнив,  чтобы не видеть  лиц остальных,  широким
шагом двинулась впереди, то и дело сердито поправляя сползающие с плеч узлы,
пока  не удалилась от  фургонов за  парусиновую стену.  Там, где ее не  было
видно  от лагеря, она  столь ожесточенно швырнула  наземь  бедные цветы, что
Раган   и   прочие   шайнарцы,  ожидавшие  на  лугу  на  полпути  к  дороге,
переглянулись.  У  каждого  из  шайнарцев  за  спиной, рядом  с мечом, висел
завернутый в  одеяло узелок -  естественно,  совсем маленький!  - но при них
было достаточно фляжек с водой, скорей всего, на несколько дней. И у каждого
третьего имелся  либо  чайник, либо котелок.  Замечательно. Хотят кашеварить
сами - пожалуйста! Не дожидаясь, пока сидевшие на корточках  шайнарцы р