ившая себе титул Амерлин,  не  имея  на  то  права,
обязательно должна быть усмирена. Если бы они верили, что у них на самом
деле есть шанс победить,  Амерлин  стала  бы  Шириам,  или  Лилейн.  или
Карлиния, или кто-нибудь еще из  них.  -  Тарна  сообщала,  что  Романда
Кассин бежала из ссылки. Романда несомненно ухватилась  бы  за  палантин
Амерлин обеими  руками,  если  бы  увидела  хоть  крошечную  долю  такой
возможности. - А они прячутся за спину Принятой.
   Элайда с кривой усмешкой покачала головой. Она сама  была  Амерлин  и
могла процитировать каждую  фразу  закона  почти  дословно,  -  в  конце
концов, он защищал прежде всего  ее  интересы,  и  в  нем  ни  слова  не
говорилось о том, что, прежде чем стать  Амерлин,  женщина  должна  быть
полноправной сестрой.
   Очевидно, что должна, просто те, кто вырабатывал  закон,  никогда  не
делали упор на это, считая само собой разумеющимся, и мятежницы пролезли
сквозь эту щель.
   - Они знают, что их дело безнадежно,  Алвиарин.  Пустое  бахвальство,
хорошая мина при плохой игре - вот к чему сводятся все их замыслы. И еще
к тому, чтобы впоследствии найти способ так или иначе уйти от наказания,
а девчонку просто принести в жертву. - Что достойно сожаления. Ал'Вир  -
еще одна девушка, которая могла бы помочь держать ал'Тора в руках. Кроме
того, если бы ей суждено было овладеть Единой Силой в полную меру  своих
способностей, она стала бы в этом смысле самой могущественной за  тысячу
лет или даже больше. Поистине жаль.
   - Пустое бахвальство... Зачем им тогда Гарет Брин  и  его  армия?  Им
понадобится пять или шесть месяцев, чтобы добраться до  Тар  Валона.  За
это время капитан Чубейн мог бы увеличить число гвардейцев...
   - Их армия... - усмехнулась Элайда.  Алвиарин  так  глупа!  При  всей
своей чисто внешней  невозмутимости  она  по  сути  всего  лишь  жалкий,
трусливый кролик. Элайда наперед могла вычислить, о  чем  та  собиралась
говорить дальше.
   Сейчас пустится в разглагольствования в духе той чепухи, которую  без
конца молола Санчей: об Отрекшихся, вырвавшихся на свободу. Конечно, она
не посвящена в тайну, но вечно повторять одно и то  же...  -  Фермеры  с
копьями, мясники с самострелами и портные на  лошадях!  И  чем  ближе  к
городу, тем чаще они вспоминают о том, что  Сияющие  Стены  даже  Артуру
Ястребиное Крыло оказались не по зубам. - Нет, не  кролик,  конечно,  не
кролик. Хитрая, пронырливая ласка. И все же рано  или  поздно  мех  этой
ласки пойдет на отделку плаща Элайды. Если Свет пожелает, то раньше. - И
чем ближе к городу, тем быстрее тает их армия - каждый день  они  теряют
человека, если не десять. Я ничуть  не  удивлюсь,  если  наши  мятежницы
объявятся здесь лишь в сопровождении своих Стражей.
   Слишком многие знали о расколе в Башне. Когда восстание будет наконец
подавлено, придется изобразить дело так, будто никакого раскола не было,
просто небольшое... осложнение,  может  быть,  частично  даже  явившееся
результатом тех  безобразий,  которые  натворил  ал'Тор.  Это  потребует
немало усилий и займет много лет. Пройдут,  наверно,  поколения,  прежде
чем воспоминания исчезнут из людской  памяти.  И  все  бывшие  мятежницы
дорого заплатят за все эти хлопоты.
   Элайда стиснула кулак, будто сжимая глотку  одной  из  мятежниц.  Или
Алвиарин.
   - Я собираюсь расправиться с ними, дочь моя. Весь этот мятеж  лопнет,
точно гнилая дыня. - Тайна, известная только ей, служила  залогом  того,
что так и будет, сколько бы фермеров и портных лорду  Брину  ни  удалось
заманить к себе. Но, в конце концов, какое ей дело до того,  что  думает
эта глупая женщина? Внезапно ею  овладело  Предсказание.  Уверенность  в
том, чего она  на  самом  деле  никак  не  могла  знать,  тем  не  менее
уверенность более сильная, чем если бы будущее свершалось прямо у нее на
глазах. Внутренний голос, внушавший ей это чувство, был так  силен,  что
Элайда, не задумываясь, шагнула бы с утеса, если бы он потребовал от нее
этого. - Белая Башня вновь  станет  единой  и  сильной  -  сильнее,  чем
когда-либо прежде. Все последствия раскола  будут  искоренены,  а  имена
мятежниц преданы забвению. Ранд ал'Тор предстанет перед  лицом  Амерлин,
ее гнев обрушится на него. Черная Башня будет сожжена и  залита  кровью,
по ее земле станут гулять сестры. Таково мое Предсказание.
   Как обычно, когда Предсказание покинуло  ее,  Элайда,  вся  дрожа,  с
трудом перевела дыхание. Медленно и глубоко дыша, она постаралась  взять
себя в руки; никто не должен быть свидетелем ее слабости. Но Алвиарин...
Ее глаза были широко распахнуты - шире просто невозможно, - рот раскрыт,
точно  она  хотела  что-то  сказать,  но  забыла,  что  именно.   Листок
выскользнул из зажатой в руке пачки, она едва успела  подхватить  его  в
самый последний момент.
   Однако это привело ее в чувство. В мгновение ока она  снова  нацепила
на лицо маску  безмятежного  спокойствия,  знаменитого  спокойствия  Айз
Седай, но факт оставался фактом - она  потрясена  до  глубины  души.  О,
очень хорошо! Может быть, теперь наконец до нее  дойдет,  что  не  стоит
затевать козни против той, которую  ожидает  несомненная  победа.  Пусть
жует и пережевывает эту мысль, если иначе не умеет, - глядишь, и сломает
зубы.
   Элайда еще раз глубоко вздохнула и поудобнее устроилась за письменным
столом, переложив сломанную костяную рыбку  так,  чтобы  не  видеть  ее.
Сейчас самое время развить свою победу.
   - Есть кое-что, что необходимо сделать прямо сейчас, дочь моя. Прежде
всего, необходимо отправить послание леди Каралайн Дамодред...
   Элайда долго и терпеливо давала свои указания, затрагивая в том числе
вопросы,  в  которых  Алвиарин  прекрасно  разбиралась  и  без  нее,  но
временами обнаруживая пробелы в ее познаниях. В конечном  счете  Амерлин
должна делать свое дело с помощью Хранительницы Летописей, даже если она
ненавидит  эту  женщину.  Доставляло  удовольствие  следить  за  глазами
Алвиарин, за тем, какое удивление возникало  в  них,  когда  становилось
ясно, что кое-чего она и в самом деле  не  знала.  Но  все  время,  пока
Элайда отдавала свои приказания, затрагивающие судьбы мира между Океаном
Арит и Хребтом Мира, в ее сознании то и дело  вспыхивал  образ  молодого
ал'Тора, с каждым мгновением приближающегося к ней. Точно посаженному  в
клетку медведю, ему придется научиться танцевать,  чтобы  получать  свой
обед.
   Описывая годы Последней Битвы, Летописи, конечно, должны упомянуть  о
Драконе Возрожденном, но одно имя  будет  вписано  туда  более  крупными
буквами, чем все остальные. Элайда  до  Аврини  а'Ройхан,  младшая  дочь
одного из мелких Домов на севере Муранди, - вот кто войдет в историю как
величайшая и самая могущественная Амерлин  за  все  время  существования
Башни. Самая могущественная женщина в  истории  мира.  Женщина,  которая
спасла человечество.
   Айильцы, замершие в глубокой низине между пологими,  покрытыми  бурой
травой холмами, казались  высеченными  из  камня.  Они  не  обращали  ни
малейшего внимания на клубы пыли, которые вздымал порывистый ветер.  Еще
меньше их волновало отсутствие  снега,  в  это  время  года  обычно  уже
надежно укрывавшего землю. Никто из них прежде не видел снега, а жара  -
точно в раскаленной печи, - не ослабевающая даже ночами,  которые  здесь
так быстро сменяли  дни,  была  гораздо  слабее,  чем  там,  откуда  они
явились. Все их внимание было приковано  к  южному  холму.  Они  ожидали
сигнала, от которого зависела сама судьба клана Шайдп.
   Внешне Севанна выглядела точно так же, как остальные, хотя  держалась
немного в стороне от кружка Дев. Казалось, им ничего  не  стоило  часами
сидеть на корточках, темные вуали уже скрывали лица до глаз.  Она  ждала
вместе со всеми и даже более нетерпеливо, чем можно  было  предположить,
глядя на нее.
   Однако вовсе не того, чего ждали все остальные. Это  первая  причина,
почему она командовала, а они подчинялись.  Вторая  причина  состояла  в
том, что она понимала, чего можно добиться,  отказавшись  от  устаревших
обычаев и изживших себя традиций, связывающих по рукам и ногам.
   Зеленые глаза Севанны  еле  заметно  замерцали,  когда  она  перевела
взгляд налево, туда, где сидели двенадцать мужчин и одна женщина, все  с
круглыми щитами из бычьей кожи  и  тремя-четырьмя  короткими  копьями  в
руках, все в серо-коричневых  кадинсор,  так  же  хорошо  сливающихся  с
местностью здесь, как и в Трехкратной Земле. Эфалин,  короткие  седеющие
волосы которой  прикрывала  обмотанная  вокруг  головы  шуфа,  время  от
времени поглядывала в сторону Севанны; она  явно  тревожилась  -  в  той
степени, в какой такое вообще может быть сказано о Деве Копья. Некоторые
Девы Шайдо отправились на юг, присоединились к глупцам, пляшущим  вокруг
ал'Тора, и Севанна не сомневалась, что оставшиеся не раз обсуждали  это.
Эфалин, похоже, волновало, обеспечила ли Севанна прикрытие Девам,  будто
из-за того, что прежде она сама была Фар Дарайз  Май,  это  должно  было
волновать ее больше всего. Ну, Эфалин, по крайней мере, точно  знала,  в
чьих руках истинная власть.
   Мужчины, возглавлявшие различные сообщества воинов Шайдо, не  сводили
глаз с холма, время от времени бросая быстрые взгляды и друг на друга. В
особенности это относилось к  туповатому  Маерику,  главе  Сейа  Дун,  и
Бендуину, чье лицо покрывали многочисленные  шрамы,  из  Фар  Алдазарин.
После сегодняшнего дня ничто больше не  удержит  Шайдо  от  того,  чтобы
послать в Руидин мужчину, который, если  останется  жив,  станет  вождем
клана. Пока этого не произошло, от имени вождя клана говорила Севанна  -
с тех пор как стала вдовой последнего из них. Последних двух  вождей.  И
пусть  те,  кто  шепчет  по  углам,  что  она  принесла  клану  неудачу,
успокоятся на этом.
   Браслеты из драгоценной кости  и  золота  тихо  звякнули,  когда  она
поправила темную шаль на плечах и многочисленные ожерелья. Большая часть
из них тоже были из золота или резной кости, но одно украшали  жемчужины
и рубины - прежде оно принадлежало мокроземке  из  благородных,  которая
теперь носила белое и гнула спину, прислуживая среди прочих  гай'шайн  в
горах, называемых Кинжал Убийцы  Родичей,  -  с  него  же  свисал  рубин
величиной с небольшое куриное яйцо, который очень уютно устроился  точно
в ложбинке груди. Мокроземцы приносили богатую добычу.  Большой  изумруд
на пальце Севанны, казалось, ловил солнечный свет  и  преображал  его  в
зеленый огонь.
   Носить  кольца  на  пальцах  -  еще  один  из  обычаев   мокроземцев,
заслуживающий того, чтобы его перенять, и не имело Значения,  что  из-за
этого кольца все взгляды то и дело устремлялись на нее.  Севанна  носила
бы еще больше колец, попади ей в руки такие, которые были бы  под  стать
великолепию этого камня.
   Большинство мужчин полагали, что  именно  Маерик  и  Бендуин  первыми
получат от Хранительниц Мудрости разрешение попытать счастья в Руидине.
   Только Эфалин подозревала, что никто его не  получит,  но  и  она  не
больше чем подозревала; к тому же она  достаточно  осторожна,  чтобы  не
делиться своими подозрениями с Севанной или с кем бы то ни было еще.  Их
заскорузлые мозги продолжали цепляться за  старое.  Поистине,  насколько
Севанну снедало нетерпение и  страстное  желание  поскорее  освоить  все
новое, настолько же отчетливо она понимала,  что  делать  это  нужно  не
спеша. Многое,  очень  многое  в  их  подходе  к  жизни  уже  претерпело
изменения с  тех  пор,  как  Шайдо  перевалили  через  Стену  Дракона  и
оказались в мокрых землях  -  все  еще  мокрых,  если  сравнивать  их  с
Трехкратной Землей, - и все же гораздо больше еще  предстояло  изменить.
Если Ранд ал'Тор окажется у нее  в  руках,  если  она  выйдет  замуж  за
Кар'а'карна, вождя вождей всех Айил, - все,  что  мокроземцы  болтали  о
Драконе Возрожденном, было, конечно, полной глупостью, - будет  положено
начало новому способу назначения вождей и кланов, и септов.
   Возможно, даже руководителей сообществ  воинов.  Ранд  ал'Тор  станет
назначать их. Конечно, она будет указывать ему, кого именно  и  куда.  И
это  будет  только  начало.  Заслуживал   внимания,   например,   обычай
мокроземцев передавать высокое звание и власть по наследству  -  сначала
своим детям, потом детям своих детей, и так далее.
   Ветер неожиданно подул сильнее,  сменив  направление  на  южное.  Его
завывания  могли  заглушить  звуки,  издаваемые  лошадьми  и   повозками
мокроземцев.  Севанна   снова   поправила   шаль,   стараясь   сохранить
бесстрастное выражение лица. Ни в коем случае нельзя  обнаруживать  свое
беспокойство, чего бы это ни стоило. Однако быстрый взгляд вправо убедил
ее, что  можно  не  волноваться  по  этому  поводу.  Там  тесной  толпой
сгрудились  свыше  двухсот  Хранительниц  Мудрости  Шайдо;  при  обычных
обстоятельствах по крайней мере некоторые из них не  сводили  бы  с  нее
глаз, точно хищные грифы, но сейчас все взгляды были устремлены на холм.
И все же кое-кто из  них  наверняка  заметил  ее  беспокойство,  обратил
внимание на то, что она, не удержавшись, поправляла шаль и  приглаживала
объемистые юбки. Севанна презрительно скривила  губы.  На  некоторых  из
этих лиц бисером выступил пот. Пот! Куда  подевалась  их  гордость?  Как
можно до такой степени забыться и выставлять на всеобщее обозрение  свою
тревогу?
   Всех охватило напряжение, правда, едва  заметное,  когда  на  вершине
холма появился юноша из Совин Най и, опустив  вуаль,  заторопился  вниз.
Как и положено, он  подошел  прямо  к  ней,  но,  к  ее  неудовольствию,
заговорил слишком громко, так, что слышали все окружающие:
   - Они выслали вперед разведчиков, и одному из них  удалось  скрыться.
Он ранен, но все еще на коне.
   Предводители сообществ задвигались еще до того,  как  юноша  закончил
говорить. Так не положено. Если бы шел бой,  тогда  другое  дело,  тогда
Севанна позволила бы им командовать - сама  она  лишь  несколько  раз  в
жизни держала в руках копье, - но не сейчас. Нельзя допускать, чтобы они
хоть на мгновение забывали, кто она такая.
   - Все копья до единого - немедленно в бой! -  громко  приказала  она.
Главное - не дать им опомниться.
   Они со всех сторон окружили ее.
   - Все копья? - недоверчиво переспросил Бендуин. - Ты  имеешь  в  виду
кроме тех, которые нужны для прикрытия?..
   Вспыхнув, Маерик вмешался, не дав Бендуину договорить:
   - Если у нас не останется резервов, мы можем оказаться...
   Севанна прервала обоих:
   - Все копья! Мы станцуем с этими  Айз  Седай.  Мы  должны  немедленно
уничтожить их!
   Лица  Эфалин   и   большинства   остальных   по-прежнему   оставались
бесстрастными, но Бендуин и Маерик хмурились, явно собираясь возражать.
   Глупцы. Перед ними всего несколько дюжин Айз Седай,  всего  несколько
сотен  вооруженных  мокроземцев,   а   у   них   больше   сорока   тысяч
алгаи'дсисвай, Так нет, они все равно будут стоять  на  своем,  скулить,
что надо обеспечить прикрытие разведчиков и держать копья в резерве, как
будто оказались лицом к  лицу  с  другими  айильцами  или  целой  армией
мокроземцев.
   - Я говорю от имени  вождя  клана  Шайдо.  -  Лишнее  напоминание  не
повредит. - Их всего горстка.  -  Теперь  она  бросала  каждое  слово  с
презрением.  -  Их  ничего  не  стоит  догнать,  если,  конечно,   копья
поторопятся.
   Вы, по-моему, собирались до восхода солнца отомстить за  Дизэйн?  Мне
кажется, или я и впрямь чувствую запах страха? Страха перед  несколькими
десятками мокроземцев? Куда подевалась гордость Шайдо?
   От этих слов лица у них стали каменными, чего она и добивалась.  Даже
глаза Эфалин засверкали, точно серые полированные жемчужины,  когда  она
махнула Девам рукой. Предводители сообществ устремились вверх по склону,
и Девы, окружавшие Севанну, последовали за ними. Это было не совсем  то,
чего она добивалась, но, по крайней мере, все копья пришли  в  движение.
Даже находясь в ложбине, она видела, как, казалось, прямо  из-под  земли
возникали фигуры, облаченные в кадинсор, и торопливо устремлялись на  юг
таким широким шагом, что им ничего не  стоило  догнать  лошадей.  Сейчас
некогда тратить время на  разговоры.  Однако  позднее  нужно  непременно
поговорить с Эфалин, подумала Севанна  и  повернулась  к  Хранительницам
Мудрости.
   Они были специально отобраны среди сильнейших  Хранительниц  Мудрости
Шайдо, способных направлять Единую Силу, из расчета шестьсемь человек на
каждую Айз Седай из окружения ал'Тора, и все же Севанна остро ощущала их
неуверенность. Они пытались скрыть ее за своими застывшими лицами, но от
этого она никуда не делась, проявляясь в беспокойном движении глаз  и  в
том, как они время от времени  облизывали  губы.  Сегодня  падут  многие
старые традиции,  такие  же  могущественные,  как  закон.  Хранительницы
Мудрости не должны принимать участия в сражениях. Хранительницы Мудрости
должны держаться подальше от Айз Седай.  Из  древних  сказаний  им  было
известно, что когда-то Айил служили Айз Седай,  но,  провинившись  перед
ними, были сосланы в Трехкратную Землю, и что им суждено погибнуть, если
они когда-нибудь снова подведут Айз Седай. До них  доходили  рассказы  о
том, что первым делом заявил Ранд ал'Тор: Айил как часть своего служения
Айз Седай поклялись никогда не прибегать к насилию.
   Сама Севанна была уверена, что все эти россказни - сплошная  ложь,  и
все же она неоднократно убеждалась в  том,  что  Хранительницы  Мудрости
верят им.
   Никто не говорил ей этого, конечно, но она все равно знала. Для  того
чтобы  стать  Хранительницей  Мудрости,  ей  тоже  следовало   совершить
путешествие в Руидин, однако она прекрасно обошлась без  этого.  Тем  не
менее остальные признали ее, хотя многие с явной неохотой. Теперь им  не
оставалось ничего другого, как продолжать и  дальше  мириться  со  всеми
теми  новшествами,  которые  она  намеревалась  внести   в   их   жизнь.
Бессмысленные традиции должны быть вырваны с корнем и заменены новыми.
   - Айз Седай, - негромко произнесла  Севанна.  С  приглушенным  звоном
браслетов и ожерелий Хранительницы Мудрости тут  же  склонились  к  ней,
ловя каждое слово. -  Они  захватили  ал'Тора,  Кар'а'карна.  Мы  должны
освободить его. - Некоторые из них слушали ее, сохраняя хмурое выражение
лица.
   Большинство полагали, что ею двигало стремление отомстить  за  смерть
Куладина, ее второго мужа. Им было понятно это желание, но  только  ради
него одного они не пришли бы сюда. - Айз Седай! - От гнева она уже почти
шипела.
   - Мы держим свое слово, а они свое - нет. Мы  не  применяем  насилия,
как и поклялись, а они пользуются этим. Вы знаете, как погибла Дизэйн. -
Конечно, они знали, это можно было понять по  их  вспыхнувшим  взглядам,
неотрывно  прикованным  к  ее  лицу.  Убийство  Хранительницы   Мудрости
приравнивалось к  убийству  беременной  женщины,  ребенка  или  кузнеца.
Некоторые из этих женщин знали даже значительно больше остальных, и  это
тоже можно было прочесть в их взглядах. Терава, Риэль и кое-кто  еще.  -
Если мы допустим, чтобы эти женщины остались безнаказанными, значит,  мы
хуже животных, у нас нет чести. Но я своей не поступлюсь.
   Решив, что с них достаточно, она с достоинством подобрала  юбки  и  с
высоко  поднятой  головой  устремилась  вверх   по   склону,   даже   не
оглянувшись.
   Она не сомневалась, что остальные следуют за ней. Терава, и Норлия, и
Дэйлин позаботятся об этом, и Риэль, и Тион, и  Мейра,  и  остальные  из
числа  тех  тринадцати,  кто  несколько  дней   назад   вместе   с   ней
присутствовал при том, как Айз  Седай  избили  Ранда  ал'Тора,  а  потом
засунули обратно в деревянный сундук.  Ее  напоминание  даже  в  большей
степени относилось именно к ним,  и  она  не  сомневалась,  что  они  не
осмелятся ослушаться ее. Правда о том, как на самом деле умерла  Дизэйн,
намертво связала их с ней.
   Хранительницам Мудрости приходилось бежать, перекинув край юбки через
руку, и они, конечно, н