Люди за спиной Масимы зашептались,  руки  их  стискивали  оружие.  Перрин
уловил приглуш„нное "ж„лтые глаза" и "Отродье  Тени".  Бритоголовый  спутник
Масимы уставился на Перрина, как на проклятого, а сам  Масима  просто  молча
сверлил его глазами.
   - Он будет недоволен, если что-то случится с твоей  женой,  -  сказал  он
наконец. Масима считал богохульством называть Ранда по  имени.  В  некоторых
случаях можно сделать и исключение.  Но  только  потому,  что  твоя  жена  в
опасности, а ты его друг. Только поэтому. - Он говорил спокойно -  для  него
это было спокойным тоном, - но глаза горели ч„рным огн„м,  а  лицо  искажала
ярость.
   Перрин открыл было рот, но передумал что-либо говорить. Масима согласился
сделать  исключение.  Возможно,  солнце  завтра  взойд„т  на  западе.  Вдруг
возникла мысль, что Фэйли находится в большей безопасности в плену  у  Айил,
нежели он, Перрин, здесь и сейчас.

ГЛАВА 7
УЛИЦЫ КЭЙМЛИНА

   Кавалькада Илэйн привлекала всеобщее в Кэймлине внимание, когда проезжала
по улицам, то и дело  взбирающимся  на  холмы  и  вновь  спускающимся  вниз.
Золотой Лилии на груди е„ отороченного мехом малинового  плаща  было  вполне
достаточно, чтобы жители столицы узнали Верховную Опору Дома Траканд. Тем не
менее, Илэйн откинула капюшон назад, так, чтобы издали была  хорошо  заметна
одинокая  золотая  роза  на  короне  Дочери-Наследницы.  Не  просто   Илэйн,
Верховная Опора Дома Траканд, но Илэйн Дочь-Наследница. Пусть это  увидят  и
узнают все.
   Купола Нового Города сверкали  золотом  и  белизной  в  неярком  утреннем
свете. Сосульки искрились, свисая с голых ветвей деревьев, росших  прямо  по
середине главных улиц. Солнце приближалось к зениту, но  тепла  не  хватало,
вопреки безмятежному и безоблачному небу. К счастью, сегодня не было  ветра.
Воздух был достаточно студ„н, чтобы  заморозить  е„  дыхание.  Однако  камни
мостовой были чисты от снега даже в самых узких  и  извилистых  переулках  -
город оживал  и  полнился  суетливым  народом.  Возчики  телег  и  фургонов,
впряж„нные в свою работу так же прочно, как их лошади  в  оглобли,  смиренно
поджимали свои плащи, медленно протискиваясь сквозь толпу. Грохотали пустые,
судя по звуку, громоздкие повозки водовозов.  Они  спешили  наполниться  для
борьбы со слишком частыми теперь пожарами.  Несколько  уличных  торговцев  и
разносчиков, пренебрегая холодом, громко расхваливали свой товар. Напрасно -
большинство народа торопилось по своим  делам,  стараясь  как  можно  меньше
находиться на воздухе.  Но  спешить  не  означало  двигаться  быстро.  Город
разбухал, его  население  переросло  Тар  Валон.  В  такой  массе,  даже  те
немногие, кто ехал верхом, не обгонял пешехода. За  вс„  утро  она  заметила
только два или три экипажа, осторожно  пробирающиеся  вдоль  улиц.  Если  их
пассажиры не были калеками или путешественниками, которым предстоял  дальний
путь, то они были глупцами.
   Всякий, кто замечал отряд, замирал на мгновенье, сразу же  выделяя  Илэйн
из остальных. Кое-кто поднимал на руки ребенка, что  бы  тот  вс„  разглядел
получше и смог когда-нибудь рассказать своим детям о том, что видел. Кем они
при этом е„ называли - будущей королевой или всего лишь женщиной,  на  время
овладевшей городом, оставалось под вопросом. Люди в основном просто глазели,
но время от времени, когда она проезжала мимо, горстка  голосов  выкрикивала
"Траканд! Траканд!" и даже "Илэйн и Андор!".  Было  бы  лучше,  если  бы  е„
приветствовали громче, но вс„ же молчание предпочтительнее насмешки. Андорцы
вообще народ прямой и открытый, но  никто  не  превосходил  в  этом  жителей
Кэймлина. Начинались восстания и королевы теряли свои  троны,  когда  голоса
кэймлинцев звучали недовольством на улицах города.
   Ледяная мысль заставила Илэйн по„житься. Кто правит  Кэймлином  -  правит
Андором, говорили в старину. Это было не совсем справедливо, что убедительно
показали Ранду, но Кэймлин  оставался  сердцем  Андора.  Она  могла  сколько
угодно предъявлять свои права на город - Львиное Знамя и Серебряный Замковый
Камень Дома Траканд попеременно развевались на башнях  внешней  стены  -  но
душа Кэймлина ей пока не принадлежала. А это было гораздо важнее, чем власть
над камнями и известью.
   Наступит день, и они все будут приветствовать меня, пообещала она себе. Я
заслужу их одобрение. Сегодня, однако, на заполненных толпой  улицах,  среди
немногих приветственных голосов, она ощущала одиночество. Она желала,  чтобы
Авиенда присоединилась к ней, просто для компании, но та  не  видела  смысла
забираться в лошадиное седло только для того, чтобы немного  прогуляться  по
городу. Но Илэйн могла чувствовать е„ и на расстоянии. Хотя это и отличалось
от уз с Бергитте, она могла почувствовать присутствие своей сестры в городе,
подобно  ощущению  кого-то  невидимого  в  той  же  самой  комнате.  И   это
успокаивало.
   Каждый из спутников Илэйн получал свою долю  людского  интереса.  Сарейта
была Айз Седай всего лишь три года, и е„ смуглое правильных черт лицо ещ„ не
приобрело характерной безвозрастности. В тонкой  шерстяной  одежде  оттенков
бронзы, облаченную в плащ, заколотый крупной серебряной брошью с  сапфирами,
е„ можно было скорее принять за процветающую  купчиху.  Страж  Сарейты,  Нед
Ярман, следуя за ней по пятам, неизбежно притягивал к себе взгляды. Это  был
высокий, широкоплечий молодой мужчина с яркими голубыми глазами и  вьющимися
волосами цвета спелой пшеницы, спадающими на плечи.  Мерцающий  плащ  Стража
создавал иллюзию одинокой головы, невесомо  парящей  в  воздухе  над  рослым
серым мерином. Это впечатление несколько искажалось там, где  плащ  изящными
складками ниспадал на бедра. Невозможно было ошибиться как  в  том,  кем  он
являлся, так и в близком присутствии Айз Седай.
   Тем не менее, остальные, пытавшиеся, насколько это было возможно в  такой
давке, поддерживать охранительный круг вокруг Илэйн, тоже не  были  обделены
вниманием. Восемь женщин в красных мундирах, полированных шлемах  и  кирасах
Гвардии Королевы можно было увидеть не каждый  день.  И  никогда  прежде  не
удалось бы встретить. Илэйн сама отобрала их из своих новых рекрутов  именно
по этой причине.
   Подлейтенант Гвардии, Касейлле Расковни, жилистая и крепкая, словно  Дева
Копья, была редчайшим явлением среди женщин - купеческим  охранником.  Около
двадцати лет в профессии, как она выражалась. Серебряные  колокольчики  были
вплетены в гриву приземистого чалого  мерина,  называемого  ею  Арафеллином.
Несмотря на это обстоятельство, о сво„м  прошлом  она  высказывалась  крайне
неопредел„нно. Единственная андорка среди восьмерых - седоватая со спокойным
лицом широкоплечая женщина,  Дени  Колфорд.  Она  была  прежде  вышибалой  в
таверне возчиков в Нижнем Кэймлине, за городской стеной - ещ„ одна тяжелая и
необычная для женщины работа. Дени пока не знала, как правильно пользоваться
мечом, что висел у не„ на бедре, но Бергитте уверяла, что  это  компенсируют
на редкость проворные руки и ещ„ более  быстрые  глаза.  Она  к  тому  же  в
совершенстве владела внушительной дубиной, свисавшей с другого бока от меча.
Прочих набрали из числа Охотников за Рогом.  Были  они  совершенно  разными:
высокими и низенькими, стройными и толстыми, юными  и  седовласыми.  Кое-кто
был так же скрытен насч„т своего происхождения, как и Касейлле, зато  другие
в красках расписывали свои прежние подвиги. Ничто из этого не было редкостью
среди Охотников. Все они, тем не менее, ухватились за шанс быть внес„нными в
списки Гвардии. И, самое главное, прошли строгую проверку Бергитте.
   -  Эти  улицы  небезопасны  для  тебя,  -  неожиданно  сказала   Сарейта,
придвинувшись на своей гнедой ближе  к  вороному  мерину  Илэйн.  Огнесердый
почти успел укусить лоснящуюся кобылу, прежде чем Илэйн  поводьями  оттянула
его голову обратно. Улица в этом  месте  была  узкой,  что  заставило  толпу
сжаться, а гвардейцев - теснее сомкнуться вокруг. На лице Коричневой  сестры
светилась невозмутимость  Айз  Седай,  но  в  тоне  е„  явственно  слышалась
тревога. - Что угодно может произойти в таком столпотворении.  Вспомни,  кто
поселился в Серебряном Лебеде, менее чем в двух милях отсюда. Десять  сест„р
в одной гостинице не собрались бы просто  в  поисках  хорошей  компании.  Их
вполне могла послать Элайда.
   -  Как  могла  и  не  посылать,  -  спокойно  отозвалась  Илэйн.  Гораздо
спокойнее, чем чувствовала себя на самом деле. Очень многие сестры  выжидали
в стороне окончания борьбы Элайды и  Эгвейн.  По  крайней  мере,  так  могло
показаться. Две из упомянутой компании съехали из Серебряного Лебедя, а  ещ„
три прибыли туда только за то время, что Илэйн находилась в Кэймлине.  Такое
поведение было не слишком характерно для отряда, посланного  со  специальным
заданием. И, главное, никого из Красной Айя. Элайда обязательно включила  бы
Красных. До сих пор, насколько Илэйн могла  быть  уверенной,  они  были  под
наблюдением, однако сообщать об этом Сарейте  она  не  стала.  Элайде  очень
хотелось заполучить е„. Намного больше, чем просто беглую Принятую или  одну
из сест„р, присоединившихся к Эгвейн и называемых Элайдой бунтовщицами.  Чем
было вызвано такое страстное  желание,  Илэйн  не  могла  понять  до  конца.
Королева Айз Седай была бы настоящим подарком для  Белой  Башни.  Но  ей  не
стать королевой, если е„ утащат назад в Тар Валон. Возможно,  Элайда  издала
приказ о е„ возвращении  любым  способом  ещ„  до  возникновения  какой-либо
вероятности, что Илэйн присвоит себе трон, к которому обычным порядком  надо
было идти ещ„ многие годы. Эта загадка мучила Илэйн постоянно, с тех пор как
Ронде Макура усыпила е„ тем жутким варевом, притуплявшим способность женщины
направлять. Весьма волнующая загадка, особенно сейчас, когда она объявила  о
себе на весь мир.
   Е„ глаза задержались на миг на черноволосой женщине  в  голубом  плаще  с
откинутым назад капюшоном. Та лишь мельком взглянула на Илэйн, перед тем как
завернуть в свечную лавку. Тяж„лая полотняная сумка висела у не„  на  плече.
Не Айз Седай, решила  Илэйн.  Просто  есть  и  другие  хорошо  сохранившиеся
женщины, такие как Зайда. - В любом случае, - продолжила она решительно, - я
не стану в страхе запираться от Элайды. - Так что же затевали эти  сестры  в
Серебряном Лебеде?
   Сарейта не слишком тактично фыркнула. Казалось, она  собиралась  закатить
глаза, но потом передумала. Время от времени Илэйн ловила на  себе  странные
взгляды других сест„р во Дворце,  несомненно  размышлявших  о  том,  как  ей
удалось так быстро подняться  до  нынешнего  положения  в  их  иерархии.  По
крайней мере, они принимали е„ за Айз Седай и признавали то, что  она  стоит
выше их всех за исключением Найнив.  Но  этого  было  не  достаточно,  чтобы
заставить их прекратить делать ей замечания, часто более резкие по тону, чем
они позволили бы себе с сестрой, занимающей е„  место,  но  добившейся  шали
более обычным способом. - Тогда забудь об Элайде, - продолжила Сарейта, -  и
вспомни, кто ещ„ хотел бы иметь тебя в  своих  руках.  Один  умело  пущенный
камень -  и  ты  станешь  бессловесным  св„ртком,  легко  уносимым  прочь  в
поднявшейся неразберихе.
   Неужели Сарейта действительно собиралась открыть ей, что вода  мокрая?  В
конце концов, похищение претендентов на трон было в  Андоре  почти  обычаем.
Каждый Дом, что противостоял ей, имел сторонников в Кэймлине, которые только
и ждали благоприятного случая. Если это не так, она готова съесть свою туфлю
на полдник. Не то что бы у них был шанс преуспеть, по крайней мере, пока она
способна направлять, но они  могут  сделать  попытку.  Илэйн  никогда  и  не
думала,  что   просто   достигнуть   Кэймлина   означало   обеспечить   себе
безопасность.
   - Если я не буду сметь покинуть Дворец,  Сарейта,  я  никогда  не  получу
поддержки народа, - сказала она спокойно. - Меня должны видеть  в  городе  и
при этом не запуганной. - Вот почему она взяла с собой восемь гвардейцев,  а
не пятьдесят, как  хотелось  Бергитте.  Эта  женщина  отказывалась  понимать
политические реалии. - Кроме того, поскольку ты здесь,  им  понадобится  два
умело пущенных камня.
   Сарейта  снова  фыркнула,  и  Илэйн  сделала  над  собой  усилие,   чтобы
проигнорировать е„ упрямство. Она хотела бы найти силы  вообще  не  обращать
внимания на Коричневую сестру, но  это  было  невозможно.  У  Илэйн  имелось
больше причин для этой прогулки, чем казалось на первый взгляд. Хэлвин Норри
дал ей факты и цифры, хотя монотонный  голос  Первого  Секретаря  городского
совета едва не вогнал е„ в сон. Тем не менее,  Илэйн  хотела  осмотреть  вс„
сама. Норри мог сообщить о мятеже таким же бесстрастным тоном, как  если  бы
докладывал о состоянии городских водо„мов  или  смете  расходов  на  очистку
канализации.
   В толпе было  полно  иностранцев.  Кандорцы  с  раздвоенными  бородами  и
иллианцы, оставлявшие верхнюю губу голой. Уроженцы  Арафелла  с  серебряными
колокольчиками в заплетенных лентами волосах и меднокожие доманийцы. Алтарцы
с оливковой кожей и смуглые тайренцы. Кайриэнцы,  выделявшиеся  приземистыми
фигурами и бледной  кожей.  Часть  были  купцами,  застигнутыми  неожиданным
началом зимы или надеющимися использовать резкое  повышение  цен  для  своей
коммерции. Этот вкрадчивый и самодовольный народ знал, что торговля -  кровь
государств, и каждый из них притязал быть главной артерией. Даже  когда  его
выдавала плохо окрашенная куртка или брошь из стекла и меди. Многие люди  на
улицах имели поношенную и  рваную  одежду,  штаны  с  продранными  коленями,
платья с разлохматившейся кромкой и пот„ртые  плащи.  Кое-кто  и  вовсе  без
накидок. Беженцы, чьи дома разорила война, или те, кого погнала в странствия
вера в то, что Возрожд„нный  Дракон  разрушил  все  связывавшие  их  узы.  С
измученным и побежд„нным видом они сутулились от холода,  позволяя  людскому
потоку толкать себя со всех сторон.
   Илэйн заметила в толпе бредущую, покачиваясь, женщину, держащую на  плече
маленького реб„нка. Она нащупала монету и передала е„ одной  из  Гвардейцев,
яблочнощ„кой женщине с холодными глазами. Тзигэн уверяла, что  была  дочерью
мелкого лорда из Гаэлдана. Ну, гаэлданкой она, по крайней мере, могла  быть.
Когда Гвардеец Королевы наклонилась вниз, чтобы  отдать  монету,  женщина  с
реб„нком отшатнулась мимо, ничего не замечая вокруг. Таких как она в  городе
было полно. Дворец каждый день кормил тысячи с помощью кухонь, созданных  по
всему Кэймлину, но слишком многие не могли собраться  с  силами  и  хотя  бы
зайти за своим хлебом и супом. Илэйн оставалось лишь помолиться  за  мать  и
дитя, когда она опускала монету обратно в свой кошел„к.
   - Ты не можешь накормить каждого, - спокойно заметила Сарейта.
   - В Андоре детям не позволено умирать  от  голода,  -  произнесла  Илэйн,
точно  изрекая  указ.  Но  она  не   представляла,   как   прекратить   это.
Продовольствия в городе до сих пор было в избытке, но нельзя приказать людям
есть.
   Существовал в Кэймлине и иной сорт  пришельцев.  Эти  мужчины  и  женщины
недолго носили лохмотья и озабоченные лица. Что бы ни заставило их  покинуть
свои жилища, они, похоже,  начинали  считать,  что  заехали  уже  достаточно
далеко. Свои прежние занятия они теряли, часто вместе со всем, что захватили
с собой. В Кэймлине,  однако,  всякий,  кто  обладал  навыком  в  ремесле  и
небольшой долей энергии, мог найти банкира, готового  ссудить  деньги.  Люди
получали новые профессии, требующиеся в настоящий момент. Она уже видела три
часовых мастерских за сегодняшнее утро! В  поле  е„  зрения  находились  две
лавки, торгующие дутым стеклом, и почти тридцать мануфактур было выстроено в
северной части города. Теперь Кэймлин вместо ввоза  мог  сам  экспортировать
стекло и хрусталь. Город  изготавливал  кружева,  ни  в  ч„м  не  уступавшие
лучшему товару Лугарда. Что было, впрочем, не удивительно,  после  того  как
почти все мастера переехали оттуда.
   Настроение Илэйн немного улучшилось - налоги, которые будут платить новые
цеха, должны помочь. Правда, пройд„т  время,  прежде  чем  они  смогут  дать
достаточно много. Однако, прежде всего, ею отмечались другие люди. На„мники,
будь то иностранцы  или  андорцы,  отч„тливо  выделялись  в  толпе,  суровые
мужчины с мечами на боку. Они не теряли самоуверенного  вида  даже  в  самой
страшной давке.  А  ещ„  вооруженные  купеческие  охранники,  грубые  парни,
отталкивающие со своего пути нерасторопных. Но при этом они выглядели  более
дисциплинированно и хладнокровно, чем на„мники. И  в  целом  менее  их  были
отмечены шрамами. На„мники усеивали толпу как изюм  кекс.  Их  было  слишком
много, чтобы для каждого нашлась работа, и в связи  с  наступлением  зимнего
времени, когда спрос на  их  услуги  падал,  она  не  думала,  что  вербовка
обойд„тся слишком дорого. Если они, конечно, не будут стоить ей Андора,  как
того опасалась Дайлин. Так или иначе, она  должна  найти  достаточно  людей,
чтобы иностранцы не  составляли  в  Гвардии  большинства.  И  деньги,  чтобы
платить им.
   Внезапно, она осознала присутствие Бергитте. Эта женщина была  сердита  -
она часто бывала в таком состоянии в последнее время - и приближалась к ней.
Крайне сердита и приближалась очень быстро. Зловещая комбинация, зазвучавшая
в голове Илэйн тревожным набатом.
   Немедленно  она  приказала  возвращаться  во  Дворец  наиболее   коротким
маршрутом - таким же, каким двигалась Бергитте, направляемая к ней узами,  -
и процессия сделала поворот к югу, на Игольную Улицу. В настоящее время  это
была просто довольно широкая улица, хоть  и  извивающаяся,  словно  река,  с
одного холма на другой, но поколения назад на  ней  было  полно  игольщиков.
Теперь  лишь  несколько  небольших  гостиниц  и  таверн  было  зажато  между
мастерскими ножовщиков и портных, но лавок игольных дел мастеров - ни следа.
   Ещ„ до того, как они достигли Внутреннего  Города,  Бергитте  застала  их
взбирающимися по Грушевому Проезду. Здесь ещ„ со времен Исхары цеплялась  за
свои лавки кучка продавцов фруктов, но в  это  время  года  их  товара  было
слишком мало, чтобы его можно было разглядеть среди витрин. Бергитте в сво„м
рвении пустила коня легким галопом, не обращая внимания  на  толпу.  Красный
плащ ярко вспыхивал у не„ за спиной. Расталкивая людей направо и налево, она
замедлила шаг стройного серого коня, лишь увидев впереди кавалькаду.
   Как будто возмещая свою спешку, Бергитте потратила мгновение на то, чтобы
осмотреть  Гвардейцев  и  возвратить  салют  Касейлле,  -  перед  тем,   как
пристроить своего коня рядом с Илэйн. В отличие от Гвардейцев, она не носила
ни меча, ни доспехов. Память о е„ прошлых жизнях  стиралась.  Она  говорила,
что не может теперь ясно вспомнить ничего из врем„н до основания Белой Башни
(хотя фрагменты и всплывали). Но одна вещь, как она  утверждала,  воскресала
совершенно отчетливо - беря в руки меч, она лишь чудом  избегала  гибели.  И
так было не один раз. Тем не менее, е„ натянутый  лук  находился  в  кожаной
седельной сумке, а с другой стороны бок щетинился колчаном стрел. Гнев кипел
в Бергитте, и е„ хмурый взгляд стал только угрюмей, когда она заговорила.
   - Наполовину зам„рзший голубь влетел несколько минут  назад  в  дворцовую
овчарню с депешей из Арингилла. Люди, эскортировавшие Ниан и Элению,  попали
в засаду и убиты менее чем в пяти милях от города. К счастью, один из  коней
вернулся с кровью на седле, иначе мы бы ничего не знали об этом еще  недели.
Я сомневаюсь, что наша удача продолжится, и эту парочку захватили разбойники
для выкупа.
   Огнесердый прогарцевал несколько шагов, и Илэйн резко осадила его. Кто-то
в толпе выкрикнул нечто, могущее оказаться  приветствием  для  Траканд.  Или
нет. Продавцы, пытающиеся завлечь  клиентов,  производили  достаточно  шума,
чтобы заглушить слова. - Итак, во Дворце шпион, - произнесла она  и  поджала
губы, жалея, что не сдержала язык в присутс